- Чем же ему лошади помешали?! - изумилась Маша.
Пустовалов и Морев снисходительно усмехнулись.
- "Кони" - это такое жаргонное слово, - объяснил Андрей Максимович.
- А знаю, знаю, - закивала Маша. - "Кони" - это военнослужащие.
Мужчины дружно поперхнулись и удивленно уставились на нее.
- У меня сын - футбольный болельщик. Он мне как-то рассказывал, что спартаковцев зовут "мясо", а армейцев - "кони".
- А динамовцев? - не удержался и спросил Пустовалов.
- Как динамовцев называют, я не помню, - наморщила лоб Маша.
- Да бог с ними, - пришел к ней на помощь Андрей Максимович. Слушайте дальше. Слово "кони", уважаемая Мария Евгеньевна, имеет еще одно значение. На тюремном жаргоне "пустить коня" - это посредством нитки или тонкой веревки, которые заключенные натягивают между окнами камер, передать записку. Тюремная почта в своем роде. Устройство простое, но очень эффективное. И вот новый зам. по режиму СИЗО, обратив как-то внимание на то, что подследственные обмениваются посланиями, решил пресечь это безобразие. Контролеры разгуливали днем с шестами и безжалостно рвали "коней". Но подследственные не собирались сдаваться и стали налаживать свою почту по ночам. Зам. пошел на принцип. Он стал ночами лазить на крышу и оттуда рвать "коней". Для этой цели использовал куски веревки с привязанными железяками на концах. Спрячется ночью наверху и бдит. "Ага, записочка пошла!" Он веревочку растянет и отпустит. Падая, она рвет нитку, а записочка опускается во двор, где ее и подбирает охрана, когда рассветет. Все бы было хорошо, но один раз контролеры, не зная, что зам. наверху в засаде, закрыли дверь, ведущую на чердак. Пришлось тому там и заночевать. Ну а на утро, конечно, контролерам попало на орехи. С тех пор они от греха подальше дверь на чердак не закрывали. А американец и ваш сын этим воспользовались.
- И что им теперь за это будет? - спросила Маша.
- Да уж ничего хорошего, - вздохнул Пустовалов. - Лишнюю статью себе за побег добавили - 313-ю часть 2-ю. Я не помню, какая там санкция за это предусмотрена, но явно, что дополнительная статья только усугубит их далеко незавидное положение. Впрочем, возможно суд проявит снисходительность к побегу, если удастся установить то, что он был вызван угрозой для жизни и здоровья арестованных. Борьба зама. по режиму с "конями" все же дала свои плоды: сотрудникам СИЗО удалось перехватить записку с воли с указанием опустить Янкелевича и непонятно зачем еще насыпать ему в зад соли.
- Ужасти какие! - всплеснула руками женщина. - Двадцатый век заканчивается, люди в космос летают и в тоже время творится средневековое варварство - "соли в зад"! Дикость какая-то. Андрей Максимович, а куда его хотели опустить?
- В этом вопросе, Мария Евгеньевна, важнее не куда, а каким образом.
- И каким же образом?
- Знаете что такое содомский грех? Так вот, именно путем совершения такого греха его и намеревались опустить.
- Боже мой! - только и смогла вымолвить Маша, после чего, обхватив голову руками, покинула кухню.
Выбравшись из СИЗО, Янкелевич с Венькой припустили на всех парах, не разбирая дороги и, только выбившись из сил, укрылись на веранде какого-то садика. Тяжело дыша, глянули друг на друга и расхохотались. Свобода пьянила и радовала. Но эйфория очень быстро прошла. Оба осознали свое новое положение изгоев и впали в уныние.
- Положение наше хуже не придумаешь, американец, - покачал головой Венька. - Ну ладно я, а ты-то зачем побежал? Хорошо ведь сидел, над тобой не капало.
- Я не мог оставить тебя. Твой отец, Александр Морев поручил мне присматривать за тобой, - ответил Янкелевич.
- Мой отец?! Как это возможно, если я сам его с детских лет не видел?! Ерунда какая-то.
- Узнав о твоем аресте, он приехал сюда. Мы с ним встретились. Оказалось, что мы дальние родственники. А потом, когда арестовали меня, он стал моим адвокатом. Это он организовал, чтобы меня поместили воспитателем в твою камеру, и наказал смотреть, чтобы тебя там не обижали.
- А ты ничего не путаешь? Мой отец работает в милиции, а не в адвокатуре.
- Правильно, раньше работал в милиции, а теперь в адвокатуре.
- Знаешь, что я тебе скажу. Я его сто лет не видел и видеть не горю желанием. Ни его , ни твоя опека мне не нужны. Идите вы оба, знаете куда!
Венька поднялся со скамьи и зашагал в темноту.
- Вениамин! - окликнул его американец.
Сложное для произношения русское имя получилось в его устах как-то нежно, почти по-вьетнамски: "Венья-Мин". Морев-младший, не удержавшись, улыбнулся, остановился и повернул назад. Янкелевича практически не было видно в тени беседки, только белки глаз чуть отсвечивали в тусклом свете луны.
- Что звал? - спросил Венька.
- Венья-Мин, не бросай меня. Я в этой стране совсем один, - жалобно произнес Янкелевич.
- Кажется, это ты должен был за мной присматривать. Ладно, Колян, не дрейфь, не брошу. В конце концов, раз ты родственник моему отцу, значит и мне, - смягчился Морев-младший. - У моей матери есть дядька, он живет за городом и сторожит коттедж, принадлежащий какой-то крутой бабе. Дядька рассказывал, что эта баба целыми днями загружена своим бизнесом в городе, а отдыхать предпочитает за границей, поэтому в коттедж наезжает не чаще двух раз в год. Полагаю, что мы сможем погостить в ее коттедже некоторое время в полной безопасности.
Г Л А В А XVI
Любовь Крота с Анжеликой Потаповной крепла и процветала. Оба они, считавшие себя циничными, расчетливыми людьми с холодным сердцем, вдруг с удивлением обнаружили, что их сердца вполне обычные, поддающиеся высокому и светлому чувству любви. Это было поразительно, но любовников охватила самая настоящая страсть. Расставаясь утром, они уже начинали вожделеть, когда снова смогут слиться в объятиях друг друга.
Предстоящий уикенд Анжелика Потаповна предложила провести на лоне природы. Она не знала во сколько сможет освободиться в пятницу, поэтому назначила свидание Владлену Владленовичу в своем загородном коттедже. Нарисовала ему план, как туда добраться и дала запасной комплект ключей. Приехавший первым должен был готовить ужин.
Пятница у Анжелики Потаповны выдалась крайне напряженной. Пришлось изрядно помотаться по городу, провести ряд нужных встреч и сложных переговоров. Но предстоящее романтическое свидание придавало ей бодрости и уверенности. Завершив дела, она отпустила водителя служебной "Волги", пересела на личный "Ниссан" и отправилась загород. Приятный летний вечер, пасторальные пейзажи за окном машины и предвкушение удовольствия наполняли ее душу возвышенным настроем. Она подкатила к коттеджу, открыла входную дверь и, услышав приглушенный шум, доносившийся с кухни, с улыбкой шагнула внутрь. Мужчина в кухонном фартуке, колдовавший над газовой плитой, обернулся. Оба: он и вошедшая женщина застыли на месте, с испугом глядя друг на друга. Возникла долгая немая пауза, которую первой нарушила женщина.
- Страховаться будете? - спросила она.
Мужчина, чей темный цвет кожи сразу выдавал в нем потомка выходцев с африканского континента, помотал головой и ответил:
- Нет. Мы уже застрахованы на все случаи жизни.
- Ну, тогда я пойду? - спросила женщина.
- Идите, - кивнул он.
Дама поспешно покинула коттедж и, забравшись в машину, резко дала газ. А негр так и остался стоять над плитой, не замечая, что на ней подгорает картошка. Из этого состояния его вывел, появившийся минут через десять, юный товарищ.
- Эй, Ник, что с тобой? - спросил юноша.
- Венья-Мин, ты почему дверь не закрыл, когда уходил? - вместо ответа спросил негр.
- По-моему я закрывал. А что случилось?
- Приходила женщина-страховой агент и видела меня.
- Что-то это мне не нравится. Если страховщица знакома с хозяйкой дома, она сообщит ей о своем визите и о тебе. Надо отсюда линять. Собирайся, временно переберемся к материному дядьке.
Анжелика Потаповна, не обращая внимания на колдобины, домчалась до ближайшей деревни, где притормозила у местной почты. Забыв закрыть машину, ворвалась в помещение и потребовала:
- Срочно дайте мне позвонить в Горноуральск! У меня в доме грабители!
Вскоре, связавшись с начальником службы безопасности своей фирмы, она в крайнем возбуждении поведала ему, что в ее коттедж забрался негр, по видимому тот самый, сбежавший из СИЗО, о котором трезвонили все средства массовой информации, и как ее находчивость помогла вырваться из его лап. Увидев перед собой негра она сразу вспомнила, что из СИЗО тот сбежал с напарником, который вполне мог таиться где-нибудь в доме с топором в руках, поэтому назвалась страховщицей и сумела быстро ретироваться. Если бы беглецы узнали, что она хозяйка их убежища, то в живых ее вряд ли оставили.
Василий Иванович Чубакин, бывший военный, а ныне начальник службы безопасности борделя, к указаниям Анжелики Потаповны относился как к приказам генерала. Выслушав ее инструкции по телефону, он взял под козырек и тут же с громким ревом: "Рота, в ружье!" ринулся их исполнять. Согнанные им с мягких кресел, "секьюрити" с мрачным видом построились в холле. Но, узнав о подлом нарушении неприкосновенности жилища Анжелики Потаповны, быстро попрыгали в машины и помчались его восстанавливать.