В любом деле наступает такой момент, когда нужно просто решиться. К примеру, никто не прыгает в первый раз с парашютом просто потому, что захотел этого минуту назад. Как минимум, краткий инструктаж перед этим выслушать придется, а то и отработать прыжок и правильное приземление.
Однако все это потеряет смысл, если в нужный момент у тебя не хватит решимости сделать шаг в пустоту.
Похожая ситуация возникла и у меня с Бликом. За прошедшие пару дней я успел довольно досконально разобраться в этой технике и в каждом из ее этапов. Имея возможность обращаться к чужому опыту, оказалось не так сложно понять, как тут все работает.
А вот дальше наткнулся на психологический барьер.
Техники интуитов были давно понятны и освоены, с переделанным под себя теневым серпом тоже больших проблем не возникло. Во всяком случае, именно такого рода проблем.
С Бликом же оказалось интереснее. Это была первая по-настоящему архонтская техника, и риск при ее освоении свернуть себе шею оказался далек от нулевого порога.
Луиза ничуть не приукрашивала, говоря о сложности. Благодаря ее специфичному способу передачи воспоминаний знал и о том, сколько переломов стоили ей ее же ошибки.
Особенно на начальном этапе.
Блик — это не телепортация с места на место. Для его использования недостаточно представить конечную точку перемещения и щелкнуть пальцами.
Это, скорее, смещение в субпространство с многократно ускоренным течением времени и законами, до известной степени подчиняющимися воле архонта.
Оказавшись там, ты можешь задать себе постоянное ускорение и направление движения относительно реального мира, и на этом, собственно, все.
Говоря простыми словами, это сродни купанию в реке, где берег — привычная реальность, а река — мир субпространства. Зайдя в эту реку и отдавшись на волю ее течения, уже не выйдешь на том же самом месте, с которого отправился в заплыв.
Грубая аналогия, но других на ум что-то не приходит.
Воля же архонта здесь в том, что именно он определяет, куда именно понесет его эта «река». Однако, раз задав необходимые параметры, уже их не изменишь, пока не выйдешь на «берег».
В этом и сложность. До тех пор, пока не прочувствуешь все это на себе, нормально пользоваться не получится. Да и бесконечно удерживаться в «воде» не выйдет. И несколько субъективных секунд являются здесь пределом.
Опыт союзницы в этом смысле оказался бесценным. По крайней мере, самых грубых ошибок тот должен помочь избежать. Во что, действительно, хотелось верить.
Правда, и он не давал всех ответов.
Луиза скинула мне лишь основы, тогда как сама ушла далеко вперед. Что выражалось в, как минимум, двух замеченных мною вещах: остаточный след и слишком жесткие возвращения в реальность.
Поясню, что под этим подразумевается.
Придаваемая Бликом скорость не гасится в ноль при прекращении работы техники. Обратный выход в реальность действует, сродни переходу из одной разряженной среды в другую, более плотную. Самый пик нагрузки Блик берет на себя, но какую-то остаточную скорость придется гасить уже самостоятельно.
Из чего следует, что планировать остановки рядом с другими объектами не стоит, ибо есть практически стопроцентный риск в те врезаться.
Серьезно так врезаться. Вплоть до полной взаимной аннигиляции. Отсюда следствием, что, слишком разогнавшись, можно покалечиться даже о воздух.
Обратная сторона медали тут в том, что, задав малое ускорение, не успеешь выйти из зоны поражения. Да и у субмира есть стартовый порог, не преодолев который, в него не войти.
Будь иначе, можно было бы начать с перемещений на считанные сантиметры, после чего, плавно наращивая расстояния, споро нащупать идеал.
И это первый момент.
Луиза умудрялась выходить из Блика мало того, что с ювелирной точностью, так еще и с нулевой скоростью.
Честно говоря, пока без понятия, как она это делает.
Сюда же и момент номер два: остаточный силуэт.
Он не является присущей Блику особенностью. Изначально полагал, что это совершенно иная техника, но, после вдумчивого анализа нашей с архонтом схватки, вынужден был отказаться от этой теории, заменив иной.
Силуэт свидетельствует лишь о невиданном ускорении, что задает Блику девушка. Фактически, на долю от доли мгновения та умудряется оказываться в двух местах разом.
«Какой же она, все-таки, монстр». — Думал я уже не в первый раз.
Даже из техники перемещения она сотворила подобное.
«Если Лорд хотя бы на треть так же силен, как Луиза, то придется чертовски постараться, чтобы просто выжить рядом со схваткой этих мастодонтов».
И это возвращает к мысли о собственной бесполезности.
Как интуит, я могу кинуть на чаши весов лишь одну среднюю гирьку под названием Нырок. Это, честно скажем, немало, но достаточно ли?
Сдается мне, что большую часть сражения буду занят спасением самого себя от ударов по площадям, а, значит, союзнице достанется лишь та часть Нырка, что она сама сможет получить от Связи Разумов. А это уже две больших разницы.
Да и тренироваться с этим тоже необходимо.
Это подводит меня к другому вопросу: а что я могу, как архонт? Неужели только уклоняться от последствий чужой битвы?
Данный вопрос возник не сегодня, и задал я его Эфиру Луизы. На что получил ожидаемый ответ.
Нет, не только.
Но то, что он сказал, оказалось не столь легко понять. Эфир вновь начал что-то нести о Художнике Мира и что я уже давно им являюсь, но пользуюсь не теми инструментами. Так-то прозвучало слово «красками», но выглядело это уж совсем бредово.
Почему-то эти ребята не любят выдавать простых поэтапных инструкций, предпочитая, чтобы испытуемый доходил до всего сам.
Бесспорно, это полезно для умственного развития, но время-то кто вернет?
Тем не менее, суть, кажется, уловил. И сводилась та к все тому же совету, полученному от Луизы: принять переданные от Предтеч силы.
Еще один психологический барьер.
Я слишком долго был единственным хозяином в собственной голове, чтобы так легко свыкнуться с присутствием в ней чего-то, не до конца мне понятного.
Впрочем, все это получит смысл только при освоении Блика.
«Ха». — Мысленно выдыхаю, ставя правую ногу на невидимую ступень и прогоняя в голове всю последовательность будущих действий.
Усмехнулся же внезапно пришедшей аналогии.
Людям, впервые прыгающим с парашютом, частенько помогает пинок инструктора. В моем случае, за неимением посторонних, придется отвешивать его самому.
После чего опираюсь на вставшую на воздух ступню и приподнимаюсь над землей на десяток сантиметров.
Странное ощущение, должен заметить: одновременно знать об отсутствии под тобой всякой опоры и чувствовать, что она все же есть.
Сама Луиза начинала изучение Блика прямо с веток деревьев, но мне в том повезло больше.
И теперь уже левая делает шаг вверх.
Все это оказалось не так сложно и вновь было завязано на, похоже, главную фишку архонтов. Требуй, а не проси. Только в данном случае приходилось поддерживать требование оттоком сил.
В моем зрении воздух под ногами горел зеленью, а каждый шажок оборачивался расходящейся в стороны полупрозрачной волной изумрудного пламени. Я явно перебарщивал с вложением сил, но тщательно разбираться еще и с этим не мог.
Приходится расставлять приоритеты.
От хождения по воздуху я едва ли быстро обессилю, так как по внутренним ощущениям трачу на все это буквально крохи, а вот как можно более быстрое приручение Блика должно дать многое.
«Пожалуй, достаточно». — Останавливаюсь, достигнув высоты собственного роста.
Упав с такой, трудно получить что-то, серьезнее пары синяков, и, в то же время, дальнейший подъем уже мало что принесет.
Зачем я вообще поднялся вверх?
По той же причине, по которой это сотни лет назад делала моя союзница. Страховка от неверно заданного вектора и столкновения с каким-нибудь холмом.
И пусть в данный момент я находился на полигоне Акаяши — том самом, который в прошлый раз посещал с Себастьяном, и где тренировался в применении серпов, — а, значит, неровности поверхности сразу можно исключить, лучше все же в начальный момент быть повыше.
Тормозить о воздух и делать это о поверхность, будучи частично в ней, — не одно и тоже. А уж если взять слишком сильно вниз, то… То моя история на том может и закончиться. Погибну либо от удара, либо от сдавливания почвы.
Одного, по крайней мере, не произойдет: меня не превратит в мясно-земляной фарш. В теории, во всяком случае, прямо перед выходом, земля должна расступиться в стороны, образовав полость, идеально очерчивающую фигуру.
К слову, если столкнуться с живым объектом, то вероятнее всего и меня, и его откинет в разные стороны. Но это еще надо умудриться сделать.
В последний раз прогоняю забитый в подкорку порядок действий, а после делаю свой «шаг в пустоту».
Блик.
И тут же появляюсь в другом месте, ощутив всем телом упругий толчок воздуха, и, прежде чем рухнуть вниз, едва успеваю создать опору под ногами.
Оборачиваюсь назад, но сказать, сколько именно десятков метров преодолел, сложно. Ориентиров тут нет — куда ни глянь, кругом лишь сочная зелень да ровная гладь, теряющаяся в дымке горизонта, — а свои создать как-то не удосужился.
Тем не менее, это было круто!
Для меня путешествие не являлось мгновенным, и кое-что почувствовать успел. Это было странным. Если от субмира Себастьяна, который тот называл Наракк, веяло смертельной угрозой и звериной яростью, то здесь было что-то вроде драйва и эйфории.
Мальчишка во мне пылал от восторга, но я лишь сделал пару шагов повыше, так как при выходе потерял в расстояние от земли, и переместился еще раз.
А затем еще и еще.
Эйфория накатывала волнами, подталкивая к глупостям и все большей скорости. Выход встречал меня уже не просто толчками, а чувствительными ударами, на миг сбивающими дыхание, но останавливаться пока не планировал.
И, в итоге, за пару минут субъективного времени покрыл расстояние, никак не меньше пяти-шести километров. Во всяком случае ориентир, созданный путем запуска в землю серпа, давно потерялся вдали.
— Ха. — Тяжело выдыхаю, выпрыгивая из Блика в последний раз, и, по инерции, делаю несколько быстрых шагов вперед.
Сил он из меня выпил изрядно, да и в итоге, закинул на высоту шестого этажа, что в иных обстоятельствах ничем хорошим точно не обернулось бы.
И, тем не менее, от совсем безумных действий себя удержать сумел.
«С этим всем тренироваться и тренироваться. Защита разума, скорость и точность перемещений, взаимодействие со способностями интуита».
Работы уйма.
Однако следующей восторженной фразы данные мысли не удержали:
— Черт. Да я всемогущий!
«Или не очень…» — Опять эта знакомая еще по ныне покойному Тиллю стена. — «Понятно, почему у Луизы в данном вопросе поугас оптимизм. Он и у меня уже не столь приподнятый».
А все дело в том, что мне довелось узреть свою несостоявшуюся убийцу. Одну из многих.
И надо сказать, что Кристина не вызывала подозрений. Обычная девушка с вполне себе обычными европейскими чертами лица. Я бы даже сказал, что ближе к каким-нибудь шведкам, но не настолько силен в данном вопросе, чтобы заявлять наверняка.
Да и цвет волос насыщено-черный, что не назовешь типичным для нордической расы.
— Что скажешь? — Дождавшись, пока я осмотрю очередную марионетку врага, интересуется архонт.
— Жить будет. — Произношу, продолжая раздумывать над предстоящей задачкой.
— Давай без глупых шуточек.
В настоящий момент мы расположились в комнате архонта и стояли по разные стороны кровати, которую, как не трудно догадаться, занимала пленница.
Никаких веревок или лишающих сил печатей (если тут такие вообще существуют) не было и в помине. Да и под химией врага никто не держал.
Как пояснила архонт, текущее положение Кристины явилось следствием ее проигрыша. И в себя та не придет, пока этого не захочет моя союзница. А она, если судить по выражению лица, не захочет никогда.
Странно, но у меня не было никакого негатива к врагу. К Тиллю был, к ней — нет.
Наверное, тут все дело в том, что когда столкнулся с первым, то еще не догадывался, кем он является на самом деле.
Марионетка.
Как и большинство из них.
— А если без шуток, то понимаю, почему ты решила обратиться ко мне. Только лишь силой — даже твоей — здесь не обойдешься. — После чего возвращаю все внимание на будущую цель.
— И? — Луиза же хотела услышать от меня что-то еще.
— Послушай, — чуть устало начинаю я, — вот что ты от меня сейчас добиваешься? Да, я уже сталкивался с похожими на нее ребятами, но там было два варианта: либо их скорлупа еще не успевала застыть, и тогда я ту легко проламывал, либо мне приходилось действовать, как все.
— Если не справишься, то лучше говори об этом сейчас.
«А в меня здесь верят». — Усмехаюсь внутренне.
— Абсолютов не существует. Нет обороны, которую нельзя пройти, и нет атаки, которую нельзя пережить. Не буду обманывать, защита этих Теней — самое сильное, с чем сталкивался за всю свою жизнь, но даже сейчас я вижу в ней как минимум один критический изъян. И не сравнивай ситуацию в бою с тем, что имеем теперь. В спокойной обстановке расколоть можно любого. Вопрос времени и ресурсов, а не принципиальной возможности.
После чего мне, наконец, дают нормально осмотреть Кристину. Не зря делал упор на слове «спокойной».
«Критический изъян…»
Касался тот одной особенности, на которой строилась оборона разума у всех марионеток. Эта их универсальность.
Даже интуит, решившийся полностью скопировать защиту другого интуита, неизбежно добавит что-то от себя. И нельзя сказать, что касается это только нас, ведь и самые качественные репродукции картин остаются репродукциями.
Здесь же впервые столкнулся с массовой поделкой без всяких намеков на индивидуальность.
На самом деле, окончательно о том, насколько это все критически важно, смогу сказать только в тот момент, когда возьмусь за марионетку всерьез, чего пока что делать не планировал. Потому как, а вдруг получится?
Вот чего мне сейчас точно не нужно, так это оказаться с Кристиной один на один. Да еще и в ее симпатичной головушке.
— Кстати, как у тебя со Связью? Вопросы есть?
— Есть. Но все это терпит. — Без особого интереса отозвалась девушка.
Что-то не нравится мне этот настрой. Кажется, самое время объяснить ей еще парочку очевидных деталей.
— Давай я кое-что поясню? — Вновь встречаюсь взглядом с Луизой. — Атака на любой разум — это способность создать крохотную щель в монолитной стене, а не снести ее напрочь. Время жизни у этой бреши измеряется мгновением. Его достаточно, чтобы оказаться внутри и тому, кто проделал проход, и тем, кто с ним Связан, но недостаточно для того, чтобы ты, например, последовала за мной. Поэтому в данный момент я не могу даже начать подбираться к защите этой марионетки.
— Боишься? — Без подначки уточнила союзница.
— Опасаюсь. — Поправляю ту.
Четыре года под контролем паразита. Учитывая скорость, с которой эти твари подминают личность носителя, возникает закономерный вопрос: кто, действительно, сейчас хозяин в ее голове.
Все мои победы строились на том факте, что подселенцы еще большие чужаки, чем я. Здесь такого, очевидно, не будет.
— И чего я точно делать не стану, оказавшись один на один с твоей Кристиной, так это сохранять паразиту жизнь. — Вслух заканчиваю мысль.
А ведь именно это и предстоит. Тактику мы пока не обсуждали, но, чтобы отследить связующую нить между Лордом и марионеткой, необходимо, чтобы паразит оставался жив. Та еще затейка.
Не будь на моей стороне архонта, хрен бы на такое согласился. Но и так, признаемся прямо, шансы не стопроцентные.
— Мне нужно еще несколько часов, а потом начнем.
Несколько часов? Неплохо. Как раз успею поболтать со Змеем.
«Надеюсь, тот окажется на месте».