Прошло три с половиной недели с того дня, когда у Айвэна случился сердечный приступ (и четыре недели с одним днем с тех пор, как Норман Кворн исчез вместе с деньгами). Айвэну по-прежнему был необходим покой и отдых, о котором пока что не приходилось и помышлять. Я вернулся в Лондон и остаток субботнего дня, а также воскресенье посвятил тому, чтобы поддерживать в доме спокойную обстановку. Телефон я переключил на автоответчик, едой довольствовался самой простой и готовил ее сам. Вильфреду я на все это время предоставил возможность отдохнуть, взяв на себя выполнение его обязанностей. Все было мирно и спокойно. Мои старания оправдали себя.
В понедельник я уехал поездом в Ридинг и обошел там интересующие меня офисы.
Для Тобиаса и Маргарет жизнь шла своим чередом, они уже были заняты делами новых неудачников, но уделили мне по полчаса своего времени и обогатили новой информацией.
- Старина Кворн умер! - воскликнул Тобиас. - Но где же в таком случае деньги? - Я думал, ты в состоянии разобраться в этом, - сказал я.
Тобиас окинул меня самым что ни на есть глубокомысленным взглядом, в котором угадывалась устрашающая активность.
- Я проследил его действия до Панамы… - задумчиво произнес он.
- А много остановок было до Панамы? - спросил я.
- Постой-ка. - Он повернулся к одному из трех своих компьютеров, извлек дискету из ящика с индексами и вставил ее в приемное устройство. - Начнем сначала. Трансферт от пивоваренного завода банку в Гвернси… шесть трансфертов в один день, каждый - с разных счетов завода. Похоже, он собрал всю имеющуюся в распоряжении наличность на этих шести счетах, а потом переправил деньги отдельно с каждого из них на такой же счет в Гвернси, а тамошний банк уже имел указание перевести всю сумму - несколько миллионов - в Нью-Йоркский банк, которому, в свою очередь, было дано указание перевести деньги дальше - банку в Панаме. Панамский же банк не может ответить на вопрос, куда эти деньги ушли от него.
- Не может или не хочет?
- Весьма вероятно, и то и другое. Все эти банки руководствуются собственными правилами и законами. Мы можем проследить путь денег пивоваренного завода только до Панамы, потому что Норман Кворн начеркал номера ABA на черновике и не дал себе труда порвать его.
- Напомни мне, что это за цифры ABA. Тобиас пожевал зубочистку:
- Они идентифицируют все банки в Соединеных Штатах и в близлежащих районах, таких, как бассейн Карибского моря, например. Это час системы «Fedwire».
- Тоб, умоляю тебя, что еще за «Fedwire»?
- Существуют три огромные мировые организации, которые занимаются международными трансфертами денег и информации, - сказал Тобиас - «Fedwire», включающая в себя ABA, - это организация Федеральных резервных банков. Она имеет девятизначные адресные номера. Таким образом трансферт с девятизначным кодом вероятнее всего предназначен бывает этой организации.
Я не мог не вздохнуть.
- Пойдем дальше, - сказал Тобиас. - Существует такая организация SWIFT - Общество Всемирного интербанка финансовых телекоммуникаций. И третья организация CHIPS - Клиринговая палата Интербанка системы платежей, которая также ведет свои операции через Нью-Йорк и имеет специальные уникальные идентификационные коды для своих клиентов, сверхсекретные.
- Мой Бог!
- Выбирай, - сказал Тобиас. - Все системы имеют свои коды. Эти коды подскажут тебе банк, но не номер счета. Мы знаем, что деньги «Кинг Альфред'с Бревери» ушли в Отделение глобального кредита Панамского банка, но не знаем, на какой счет.
- Но сами-то они там, в банке, знают, - сказал я. - Не каждый же день им переводят миллионы из Нью-Йорка. Сумма, диспетчер, дата… Они наверняка могут установить все эти сведения.
- Пожалуй. Но это против их же собственных правил - разглашать подобную информацию.
- И полиции они тоже ничего не скажут? Или налоговой службе?
- Именно полиции и именно налоговой службе - нет! Целая куча банков была бы немедленно отшвырнута из бизнеса, если бы сделала это. - Тоб улыбнулся. - Ты рассуждаешь, как младенец, Ал.
Я признал правоту Тобиаса.
- Но теперь, когда Норман Кворн умер, деньги могут осесть в Панаме навсегда, выходит, так? - спросил я.
- Может быть, - кивнул Тобиас. - Биллионы триллионы украденных денег лежат на анонимных счетах в банках всего мира, и будь уверен: банки без зазрения совести крутят эти деньги, гребут с них выгоду и не очень спешат отыскать законных владельцев и наследников.
- Синдром Генриха VIII, - сказал я.
- Что? - не понял Тобиас.
Я пояснил свою мысль, рассказав Тобиасу об ограблении церквей в эпоху Генриха VIII и о золотых сокровищах, зарытых служителями церкви в землю.
- Хорошая аналогия, - сказал Тобиас.
Когда я уходил, он, сокрушая очередную зубочистку, решал уже чьи-то еще проблемы. Следующий визит я нанес Маргарет Морден.
Она выслушала мое повествование о некоторых подробностях ухода из жизни Нормана Кворна и сказала:
- Бедняга!
- Значит, вы не считаете, что его смерть - достойная кара за совершенный им грех? - спросил я.
- Смерть! Вы в этом уверены? Интересно, где провели вы последние пятьдесят лет? Кара за грехи в наши дни - несколько лет содержания на всем готовом за счет государства плюс возможность получить образование под крылышком разных обществ помощи бывшим узникам.
- Цинично.
- Зато правдиво.
- А как обстоят дела с жертвами преступлений?
- Жертвам достается в удел порицание за преступления, совершенные против них - весьма сожалею, но такое бывает часто, - и лишь изредка им предлагают возмещение хотя бы на уровне содержания на всем готовом и университетского образования. Бедность, забвение, безвестная могила - вот участь жертв. За грешниками же с их чековыми книжками гоняются репортеришки из бульварных газет.
- Маргарет!
- Ну что? Теперь вы знаете меня немножко лучше? - сказала она. - Норман Кворн ограбил бедных старых вдов, лишив их жалких дивидендов и надо быть идиотом, чтобы поверить, что он умер от угрызений совести.
- "Бедные старые вдовы"… Звучит немного сентиментально.
- Вы бы не сказали этого, доведись вам самому быть на их месте.
- Ну хорошо… Если дивиденды бедных старых вдов застряли где-то в иностранных банках, как нам отыскать и вернуть их?
- Вам-то это зачем? - сказала Маргарет.
Я опустил голову и смотрел на собственные руки. Что я мог сказать в ответ? Маргарет сочла бы меня сентиментальным слюнтяем - только и всего.
- Я говорю то, чего не думаю, Ал. У меня сегодня паршивое настроение. Я занята одним умышленным банкротством, единственная цель которого - избежать платежей мелким кредиторам. А эти мелкие кредиторы могут вылететь из-за убытков в трубу. Люди, делами которых я занимаюсь, хотят отделаться от своих поставщиков, разорить их, объявив себя банкротами и закрыв свое дело, а потом начать все заново под другой вывеской.
- А это законно? - спросил я.
- Да, законно. Отсюда мораль - вас можно надуть. Я ничем не могу быть полезна таким людям, как вы. А теперь уходите и оставьте меня наедине с моим разочарованием.
- Я хотел спросить вас, можно ли проследить пути движения украденных денег? Может, вы помните какие-нибудь пункты назначения?
Она нахмурилась, а затем, как и Тобиас, обратилась к помощи компьютера.
- Возможно, - заговорила она через некоторое время (и в голосе ее слышна была неуверенность), - возможно, Норман Кворн послал совсем небольшую сумму в какой-нибудь банк на Багамских островах, а тот переправил ее дальше - в банк на Бермудских островах, который вернул все эти деньги обратно в Вонтидж. Проведенные операции могли быть не подтверждены подписанными документами, и половина информации, например, подлинные номера счетов, - утеряна. Если деньги пивоваренного завода в одном из таких сомнительных банков, и не пытайтесь отыскать их.
- Огромное спасибо.
- Не вешайте носа. Первое, что я сделала сегодня утром, - проконсультировалась с вашими кредиторами. Соглашение, которое они подписали с вами, останется в силе, независимо от смерти Нормана Кворна.