Сидя в машине Айвэна на автостоянке торгового центра, я попытался дозвониться до Маргарет Морден.
Она была на какой-то встрече, так, во всяком случае, ответили мне в ее офисе. Нет, передать ей срочное сообщение невозможно, встреча происходит за городом, и до понедельника застать миссис Морден не удастся. И даже в понедельник она занята целый день.
Вот так.
Тобиас, помнится, говорил, что улетает на уикэнд в Париж и будет у себя в офисе не раньше вторника.
Я ненавидел уик-энды. Своих у меня, в общем -то, не было. Они проходили как-то незаметно, ничем не отличаясь от всех прочих дней недели. Я работал, независимо от того, наступил ли уик-энд или нет.
А пока что я сидел в машине, раздумывая над тем, что делать дальше, и от неожиданности чуть не подпрыгнул на сиденье, когда в руке у меня зазвонил телефон.
Это был Сам. Приятная неожиданность.
- Ты где? - спросил он.
- Где-то в машине. Одному Богу известно, где.
- А Вивьен?
- Уехала на уик-энд с подругами.
- Так если ты сейчас один, то давай ко мне, выпьем чего-нибудь.
- Вы в Лондоне?
- Разумеется, в Лондоне.
- Буду у вас через часок.
Я подъехал к столичной резиденции графа Кинлоха на Чесхэм-плэйс и припарковался в метре от парадного входа. У Самого на столе был только эль. Признак, что у дяди Роберта хорошее настроение.
- Достойные вчера были похороны, - заметил дядя Роберт, до краев наполняя стаканы. - Душа Айвэна, надеюсь, ни в чем не упрекнет нас.
- Да.
После долгого молчания дядя Роберт спросил:
- Что у тебя на уме, Ал?
Я медлил с ответом, и дядя Роберт, настаивая, сказал:
- Я догадываюсь, что значит твое молчание. Объясни, в чем же все-таки дело.
- Хорошо, - начал я, решив как можно нагляднее представить дяде Роберту возникшую ситуацию. - Представьте себе высокую стену и вдоль каждой ее стороны - тропу, уходящую куда-то вдаль. Я по одну сторону этой стены, а Пэтси и кое-кто еще - по другую. И все мы движемся в одном направлении, чтобы найти один и тот же горшок с золотыми монетами в конце нашего пути. При этом мне не видно, что делают они, а им не видно, что делаю я. По обеим сторонам стены на этом пути немало ям, и никто не застрахован от ошибок.
Дядя Роберт, слушая меня, хмурился.
- Вчера, после похорон Айвэна, миссис Конни Холл, ближайшая соседка Айвэна и матери, рассказала мне, что в ту ночь, когда Айвэн умер, она видела его очень расстроенным. И где! Возле дома, на улице, он искал в мусорных мешках коробку из-под салфеток, на которой был записан нужный ему номер телефона. Он так и не смог найти эту коробку. Миссис Холл рассказала об этом еще и Пэтси, так что теперь мы, то есть я и Пэтси, одновременно стартовали по разные стороны стены. Мать сказала мне, - продолжал я после небольшой паузы, - что номер телефона, который искал Айвэн, записала на выброшенной потом коробке она. Это номер телефона одной женщины, которую мы встречали в Лестершире. Мать совсем забыла про этот телефон, до того ли ей было в эти дни, и только вчера вспомнила, что Айвэну звонила какая-то женщина. Трубку сняла мать, потому что Айвэн был в это время в ванной. Эта женщина просила, чтобы Айвэн позвонил ей, и назвала номер своего телефона. Та женщина, которую мы встретили в Лестершире, - сестра Нормана Кворна. Я не знал ее имени и позвонил на пивоваренный завод. Там могли знать, как ее зовут. С моей стороны это была ошибка.
- Почему? - спросил Сам.
- Потому что мой звонок стал кое для кого сигналом тревоги.
- Тревоги?
- Да. Сразу же возник вопрос: зачем это мне вдруг понадобилось выяснять имя сестры Нормана Кворна и номер ее телефона? Я думаю, теперь по ту сторону стены, где находится Пэтси, строят разного рода догадки и опрашивают доносчиков.
Дядя Роберт сидел неподвижно, внимательно слушая меня.
- Сегодня утром, - продолжал я, - мне стало известно имя этой женщины и ее адрес. Мне сообщили эти данные в полиции Лестершира. Это они нашли тело Нормана Кворна. Ну а затем мы с матерью поехали к сестре Кворна, потому что миссис Одри Ньютон - так зовут эту женщину - сказала мне по телефону, что у нее остался какой-то список, который передал ей брат. Она хотела отдать список Айвэну, но была согласна, чтобы за ним приехала леди Вестеринг. - Я сделал несколько глотков из своего стакана. - Кто-то из тех, что по ту сторону стены, - а кто, я могу лишь догадываться. - спрашивал миссис Ньютон, не оставил ли ей брат каких-нибудь бумаг, прежде чем отправился за границу. Да, сказала она, оставил какой-то маленький список и больше ничего.
Дядя Роберт ждал, не скажу ли я что-то еще, но я молчал. Тогда он сам спросил меня:
- А что это за список?
- Мне кажется, этот список - указательный столб на пути к горшку с золотыми монетами. Без него просто бессмысленно искать этот горшок.
Сам застыл от удивления.
- Те, что по другую сторону стены, узнают теперь, что список у меня. Раз уж вы спросили, что у меня на уме, так я скажу: я думаю о том, как бы, минуя возможные опасности, отыскать украденные деньги.
- Но, Ал…
- Им известно, что я умею прятать ценности. Я имею в виду рукоять церемониальной шпаги принца Карла-Эдуарда.
- Это моя вина, жаль, что все так получилось. Не надо было мне говорить об этом с Айвэном, когда Пэтси могла нас слышать.
- Теперь уже ничего не изменишь.
- Ты надежно спрятал этот список?
- Полагаю, что да.
- Если я правильно тебя понял, ты считаешь, что одного этого списка уже достаточно, чтобы выйти на украденные у завода деньги?
- Не исключено, что так оно и есть.
- Но, разумеется, Пэтси захочет получить эти деньги, чтобы завод снова прочно стоял на ногах.
- Дело в том, - вздохнул я, - что завод выкарабкается и без этих денег. Между прочим, в какой-то мере благодаря и моим усилиям. Казна постепенно снова пополнится, пенсионеры завода получат компенсацию, бедные несчастные вдовы смогут больше не экономить пакетики для заварки чая, завод сумеет нанять тех работников, которых пришлось уволить, и фирма станет такой же преуспевающей, какой была прежде. Вот почему нет гарантий, что Пэтси или кто-то другой, найдя украденные деньги, захочет использовать их для погашения долгов завода.
Сам испуганно смотрел на меня.
- Теоретически, - сказал я, - через год или два года процветания завод может быть снова ограблен.
- Ал!…
- Тогда заводу придет конец, потому что вторично кредиторы ни на какие уступки не пойдут.
- Но не думаешь же ты, в самом деле, что Пэтси до такой степени нечестна и коварна?
- Пэтси, может быть, и нет, но Сэртис… Люди часто рубят сук, на котором сидят.
- Неужели Сэртис так глуп?
- Достаточно глуп, чтобы продолжать запугивать меня.
- Но Пэтси! Просто не верится…
Дядина доброта мешала ему видеть людские пороки.
- У Пэтси есть люди, преданные ей, люди, восхищающиеся ею и во всем послушные ей. Это Десмонд Финч, Оливер Грантчестер и кое-кто еще, лезущие из кожи вон, только чтобы угодить ей. Взять хоть бы Лоис, горничную матери. Пэтси нашла ей это место, и Лоис прониклась доверием к Пэтси, но вчера, мне кажется, начала догадываться, что за улыбкой ее благодетельницы прячется змеиное жало. Однако у Лоис уже вошло в привычку отчитываться кое в чем перед Пэтси, и я думаю, что сразу Лоис от этой привычки не избавится, так что мне лучше пока не появляться в доме Айвэна. - Но должна же Пэтси понимать, что ты заинтересован в процветании пивоваренного завода, - сказал дядя Роберт, у которого, похоже, поведение Пэтси не укладывалось в голове.
- Двенадцать лет она уже таит обиду на меня. Все эти годы она боялась, что я займу ее место в сердце Айвэна. Теперь-то она знает, что такая опасность ей не грозила. Но я уверен, что она легко поддастся внушению, будто я пытаюсь найти миллионы пивоваренного завода в своих корыстных целях.
- Нет, Ал, не может быть!
- Почему нет? Трезвонит же она всем и каждому, что это я украл «Золотой кубок короля Альфреда». Не знаю, верит ли она сама в это, но не сомневаюсь, что убедить ее в моей алчности нетрудно.
- Но кто оказывает на нее такое влияние?
- Тот, кто заинтересован в этом, кто жаждет направить ее злую волю против меня. Достаточно слегка отвлечь внимание - и фокус удался: следите за моей правой рукой, а тем временем я левой вытаскиваю из вашего кармана бумажник.
- Почему бы тебе самому не сказать все это Пэтси? - хмурясь, спросил дядя Роберт.
Мне стало смешно.
- Не далее как вчера я похвалил ее за все, что она сделала, чтобы достойно похоронить отца, так она моментально заподозрила меня в сарказме. В ее глазах я подлый и злой негодяй, что бы я ни сделал, все - подозрительно. - Я пожал плечами. - Впрочем, я привык к этому. Но как раз сейчас дело усложнилось.
- Она идиотка.
- Сама она так не считает.
Дядя Роберт опять наполнил наши стаканы.
- Как бы мне не опьянеть, - сказал я. - Джеймс говорит, что напоить тебя допьяну - единственный способ выиграть у тебя в гольф.
Однако сейчас у меня были дела поважнее гольфа. Лучше оставаться трезвым, подумал я.