Эмили предложила, чтобы моя мать и я остались на ночь в Ламборне, и мы не стали отказываться.
Пока мы сидели за большим столом, наблюдая, как Эмили роется в морозилке холодильника, думая, что бы соорудить на ужин, на кухне зазвонил телефон. Эмили взяла трубку и через секунду произнесла, удивленная:
- Да, он здесь. И Вивьен тоже, - и передала трубку мне. - Это Сам. Он ищет тебя.
- Милорд, - приветствовал я дядю Роберта.
- Ал, где ты был? Мне целый день звонила Пэтси, у нее чуть ли не истерика. Ей непременно надо поговорить с тобой. Она сказала, ты раньше времени ушел из какой-то больницы, куда она тебя устроила. А зачем она поместила тебя туда, Пэтси не захотела мне сказать. Что случилось с тобой?
- Я… перелез через стену.
- Ал, не говори чепухи.
Мать и Эмили сидели рядом, и мне приходилось обдумывать каждое слово. Немного подумав, я сказал:
- Я бы хотел с вами встретиться, посидеть, выпить чего-нибудь. Можно я приеду к вам завтра часиков этак в шесть вечера?
- Разумеется.
- Да. И, пожалуйста, не говорите Пэтси, где я. Попросите ее встретить меня завтра в два часа дня на автостоянке главного офиса банка пивоваренного завода в Рединге. И скажите ей… - тут я слегка запнулся, - поблагодарите ее от меня за помощь.
- Пэтси помогла тебе? - удивленно спросила Эмили, как только я положил трубку.
- Ну, в общем…
Мать и Эмили принялись расспрашивать меня о том, что произошло в те дни, пока они отсутствовали. Самым беспристрастным тоном я сказал им, что Оливер Грантчестер пытался прибрать к своим рукам исчезнувшие миллионы пивоваренного завода.
- Он либо задумал эту кражу вместе с Норманом Кворном, либо узнал о ней и шантажировал Кворна. Точно я пока еще этого не знаю.
- Нет, не может быть. Только не Оливер! - запротестовала моя мать, отказываясь верить своим ушам. - Мы столько лет знали его. Он был адвокатом Айвэна и завода… - Ее голос дрогнул. - Айвэн доверял ему.
- И Норману Кворну тоже. Кворн и Грантчестер… Оба они были люди как люди, знающие свое дело специалисты, но возможность поживиться за чужой счет сыграла с ними злую шутку. Им казалось, что они нашли легкий путь к мешку золота - не в буквальном смысле слова, потому что «Золотой кубок короля Альфреда», которым Грантчестер намеревался завладеть, был для него чем-то вроде утешительного приза, когда настоящий приз уплыл из рук. Грантчестер, может, и был хорошим адвокатом, но мошенник оказался никудышный. Он так и не сумел добраться ни до Золотого кубка, ни до денег пивоваренного завода. И Пэтси только теперь прозрела, когда оказалось, что ее дражайший Оливер хотел подло ограбить ее, поскольку в настоящее время именно она владеет пивоваренным заводом со всеми его долгами.
Кажется, мать поверила мне, потому что теперь ее занимал другой вопрос:
- Александр, ты действительно наткнулся на запертую дверь? Откуда эти синяки?
- От кулаков бандита, которого нанял Грантчестер. Можешь не сомневаться. Уж это я знаю точно.
- И никто не захватил никаких заложников, - задумчиво сказала Эмили, уяснившая себе суть дела лучше, чем моя мать. Вскоре мы легли спать. Эмили ждала, что я лягу с ней, но у меня просто не осталось сил для самой древней из всех игр.
Она спросила, отчего я весь в испарине и что у меня под бинтами.
- Плата за гордость, - сказал я. - Давай спать.