Я зашёл к себе в комнату и достал с верхней полки шкафа Преобразователь. Нужда в нём вроде как отпала, когда снова стал пользоваться семейными благами, но на самом деле это не так.
Мало того что меня ограничивали в ресурсах: деньги, чертежи и прочие плюшки, так ещё и строили козни. Я не хотел пользоваться семейными устройствами — информация о моих трофеях тут же попадёт на стол к Яну, а зачем давать потенциальному противнику сведения о себе?
Хотя я знал, что тот никогда не убьёт сына — не та порода. Мужик-то он в принципе нормальный, просто нравится бесить его — не могу удержаться.
Однако Преобразователь нужен сейчас не для этого. Я отковырнул с торца ножки кусочек смолы и достал из него крупинку легендарного порошка на целый зиверт. Настал её час. Паучиха оказалась богатенькой на угощения.
Я положил чертёж на ладонь, а сверху пристроил легендарку. Золотое свечение вырвалось из руки, и бумажка впиталась в тело. Я включил зрение Агатоса и отчётливо увидел, как на ноге появилась дополнительная ячейка. Отлично! Теперь у меня четыре места под тату. Кайф.
Проблема с раскрытием ячейки заключалась как раз таки в зиверте легендарного порошка. Продавец информации сказал, что его сложно достать и он всем позарез нужен. Потому и цена в разы выше обычного. Но тут дело даже не в стоимости. Многие готовы были заплатить и больше, просто это могло стать серьёзным нарушением законов Аркании.
Императорская власть наложила запрет на повышение цены на «золотой» порошок. Был установлен потолок в триста арканумов за один зиверт. В противном случае самые богатые рода скупили бы все легендарки, усилив лишь себя, или намеренно не пускали бы их в оборот. Соответственно, возникла бы угроза свержения власти.
Там наверху смекнули, что такие риски ни к чему и теперь стоит просочиться где-то информации, что порошок куплен дороже установленной цены, как продавца и весь род ждала ликвидация.
То же самое касалось и намеренной скупки порошка, если он не нужен роду. К примеру, у всех членов семьи и личной армии уже открыты ячейки под татуировки. Зачем им большие запасы легендарного порошка? Это затормозит развитие других родов и недопустимо — человечество нуждалось в свежих силах для обороны рубежей.
Император давал время расправиться с виновником. Родичи должны были вывесить голову отступника на всеобщее обозрение у врат поместья или на площади города. В противном случае они признавались вне закона, и любой подданный империи мог безнаказанно на них напасть.
Стоит ли говорить, что остальные аристо, как вороны набрасывались на жертву? Добро растаскивалось, а людей забирали в рабство или просто убивали, чтобы забрать с тел чертежи.
Конкуренция выгодна императору. Понятно, что сильные рода находили способ связаться с продавцами и купить порошок по правилам раньше всех, но и мелким аристо что-то перепадало.
Так что легендарки это ещё и политический инструмент влияния. Сводя между собой клиента и продавца, ты мог получать комиссию или услугу от бедного рода. Например, обязать должника сделать грязную работёнку. А взамен этот клан усиливал своих бойцов. Те ещё интриги крутились.
— Ты что, достал чертёж на тату?
Я аж дёрнулся — чёртов Ларл незаметно подкрался, пока я возился с обрядом.
— Нет, с чего ты взял?
— Это…а-а-а, — он понимающе кивнул и, пройдя мимо меня, уселся на кровать. — Теперь ясно, зачем это кольцо. Хм.
— Хм? — хмыкнул я в ответ.
— И где моя доля?
— Она… будет, — дипломатично сказал я, как отвечают чиновники, растащившие бюджет на постройку дачи загородом. — Со временем потерпи немного.
— Ага.
Я встал и положил Преобразователь обратно на полку.
— Не знаешь, что сегодня будет на ужин? — спросил я его, отряхивая ладони.
— Гордей, сволочь, где мои бабки? Мы же договаривались на процент с трофеев, — он сузил глаза. — Три тысячи арканумов, Гордей. Их достал я.
— Ну ладно, — я вздохнул и прошёлся к окну. — Чего ты от меня хочешь? Ты же видишь, в этой семейке, что я есть, что меня нет.
— А это не мои проблемы, ты слово давал, — посмотрел он на свои ногти.
И откуда такая чёрствость? Я закатил глаза.
— Ладно, чего ты хочешь, сколько денег?
И тут он меня удивил.
— Нисколько, ты их сейчас всё равно не достанешь, — я вопросительно наклонил голову.
«Что? Что ты тянешь так, гнида жадная?»
— И? — наконец, спросил я.
— Помнится, ты говорил, что за вылазки на переднем крае тебе положено два чертежа на заклинания.
— Не ожидал такого удара в спину.
«Я тебя уничтожу. Испепелю. Как посмел позариться на святое…»
— Мне хватит и одной — я знаю, что ты нищеброд и не из-за денег к тебе пошёл.
— Я потенциальный миллионер, а ты многое себе позволяешь.
— Ага, как же, — он обиженно замолчал.
— Ну ладно, — я энергично жестикулировал. — Прости меня, я обманул, каюсь, — сделал картинно поклон. — Доволен?
— Прощаю, — великодушно махнул рукой малый.
Я покачал головой. Ну и дурдом — со всех сторон так и норовят растащить денежки, что я с таким трудом собирал. Демоны повсюду.
— Куда ты? — спросил он, когда я открыл дверь.
— На тренировку. Отдыхай.
Тот и не думал отказываться. Впрочем, для него сегодня и так был насыщенный день. Я снова провёл спарринг без тату, но уже с другим воином.
Пока махались, думал о случившемся. В принципе мне выгодно усиление Ларла. Вот сейчас он использовал свои два заклинания и бесполезен — в рубежные зоны уже не сгонять, а бабки всё равно нужны. Осталось всего пять арканумов. Может продать лишние чертежи или порошок?
«Не», — отбросил эту мысль в сторону, — «Поступлю так лишь в крайнем случае».
В идеале для стартового комплекта мне бы не помешало штучек тридцать заклинаний и пять открытых тату — про легендарки я пока не заикаюсь. Ларлу — три тату и десять заклинаний.
Я посчитал в уме и присвистнул — такой апгрейд обойдётся нам в 39100 арканумов.
Чертёж на заклинание по косарю плюс сто зиверт порошка на активацию каждого и по три тысячи арканумов на чертежи для тату. К тому же надо раздобыть два зиверта легендарного порошка…
«ААААА!» — заорал я у себя в голове. Да какой там клан? Я двоих человек не могу снарядить по минимуму. А это ведь не считая трат на амуницию: броня, мечи, лошади, алхимия, боевые чертежи…
Источник финансовых поступлений Громовых я пока не выяснил. Мне нужны были деньги. Много.
Со вторым воином я тоже технично расправился и ко мне уже подошли несколько ребят, попросив объяснить пару приёмов. Я жмотиться не стал и показал всё с подробностями. Видно было, что эта тема их интересует. Правда, опытных мастеров я пока не заметил. Неужели здесь все войска Громовых?
Что-то слабо верится. Я спросил об этом у парня, с которым дрался в прошлый раз. Оказывается, казармы и вообще все, кто тут находится — запас.
— Если вы запас, то где остальные?
— Как где, барин? Двое ваших дядюшек держат рубежные крепости на переднем крае. Ну и остальные родственники со своими отрядами не вылезают с походов.
— Значит, деньги на всё это, — я обвёл рукой территорию поместья, — оттуда?
Бойцы странно переглянулись и посмотрели себе под ноги.
— Наше дело маленькое…
— Да ладно, можешь говорить свободно, я не лижу задницу Яну, сами знаете.
— Большая часть — да, — посмелее сказал молодой воин. — Есть ещё ткацкая фабрика, ну и торговля.
— Ясно, — ответил я, а потом вдруг вспомнил кое-что. — Ты сказал торговля — ей занимается мой дядя, этот как его, — я пощёлкал пальцами. — Альберт, да?
— Ага, да.
Мы ещё немного почесали языками, и я отправился в раздумьях ужинать. Надо же, я-то думал Альберт — типичный нахлебник, бабник и кутила, а оно вон как оказалось. Я даже проникся к нему некоторым уважением. Правда одевается он как клоун.
Точнее, как б/ушный метросексуал. Видно, что раньше дядя производил фурор своей внешностью, но сейчас постарел, подурнел, но привычка цепляться за молодость осталась. Что поделаешь, все мы не без греха. Надо будет с ним перетереть — он может быть ключиком к моим будущим легендарочкам.
На следующий день я решил выбраться в Хаттарун. Сутками сидеть в поместье скучно — это поначалу кажется нормальным, но потом все эти рожи так задалбывают, что хочется куда-то сбежать. Ларл, само собой, отправился со мной.
Мы походили по рынку, я всё больше стал ориентироваться в местных ценах и так скажу — крестьянскому люду на татуировки, заклинания и прочие понты класть большой и жирный.
В особых случаях церковь выделяла одну ячейку простолюдину за недюжинные заслуги, можно сказать, подвиги. У Ларла было две тату. Когда он был маленьким, его дед служил в рубежниках и спас загулявшего в пустыне строптивого малолетнего аристократа.
В то время он уже хотел отойти от дел. Отдавать право на тату сыну было глупо — тот бухал, не просыхая, а вот внуку самое то. Так и получил Ларл на халяву вторую ячейку. За это его и брали в группы, где все мальчишки имели лишь по одной. Но потом он задолжал кучу денег и в итоге не смог покупать порошок и чертежи для охоты.
У деда моего спутника был и другой вариант. Таких, как он, выискивали аристо и за бесценок выкупали чертежи с легендарным порошком. Продажным церковникам тоже башляли. Вот и получалось, что все довольны. А зачем бедняку все эти штуки? Рисковать своей жизнью каждый раз в рубежной зоне? Да ну его. К тому же постоянная заправка порошком требовала трат. А денег и так нет…
В общем, я их отлично понимал и тут выбор у каждого свой. Не все хотят быть героями. А вот бизнес с такими перепродажами чужих чертежей процветал.
Церковь была очень богата. Причём это семь разных верований, объединённых под одним стягом. Бюджет общий. Как он распределялся, я не в курсе. Зато знаю, что бабки там водились, мама не горюй. Одни порталы чего стоили.
Мы купили перекусить и отошли в тенёк. Лето скоро закончится, уже август, но всё равно пока что жарко. По хлебальнику Ларла тёк соус из местного аналога шаурмы.
— Свинья.
— Шам такой.
В кармане четыре арканума. Завтра планировали выбраться на охоту. Пока мы так стояли и никому не мешали, наслаждаясь прелестями фастфуда, к нам подкатила закрытая белая карета и остановилась. Я как раз дожёвывал огромный кусочек с мясом и овощами.
Дверца открылась и оттуда показалась сначала остроносая кожаная туфля, а затем и нога в белой штанине. Вскоре весь хозяин этой дорогущей малышки предстал передо мной.
— Гордей Громов, — он не спрашивал, а утверждал, голос чем-то напоминал наждачку — точно так же сипло шуршал, — и его шавка.
Ларл подавился куском, и сок закапал на мостовую. Я безразлично жевал и рассматривал этого типа. Белая одежда указывала, что он из Гноевых. Хоть одет с иголочки, но лицо у него было столетнего алкаша — всё в каких-то буграх и складках, губы жирные, засохшие как выкинутые на помойку пельмени, шея красная, будто свиная ляжка, а волосы короткие, разбросаны по башке ёжиком.
Жертва радиации, одним словом.
— Чего тебе, дядя? — спросил я, когда проглотил последний кусок и вытирал руки платочком.
Да я дворянин — мне положено носить платочек.
— Садись, разговор есть, — он показал внутрь, а я поковырялся языком в зубах.
— Ларл, у тебя зубочистки нет? — тот только что справился со своим шаурмячным приступом и помотал из стороны в сторону головой. — Жаль, — а потом я снова повернулся к белокостюмному. — Говори тут — рядом никого. Или боишься обгореть на солнышке?
Не то чтобы я нарывался, но, когда твоего напарника с ходу называют шавкой, это как бы признак неуважения к хозяину — только я могу его так называть.
— Громов, ты, кажется, не понял — садись или мы тебя сами затолкаем, — сбоку уже нарисовалось по мускулистому молодцу.
Я невзначай положил ладонь на рукоять меча.
— Хочешь драки на глазах у всех?
— Да что мне все? Давай мы тебя по быстренькому закопаем за городом и пойдём, задерживаешь людей, — он протянул руку, чтобы схватить меня за шею.
Внешний вид, конечно, играл не в мою пользу — всё так же воспринимали, как малолетку, хотя мне уже давно восемнадцать. У Ларла с этим тоже, кстати, большие проблемы. Он совершеннолетний, а выглядел как сопливый мальчуган. Собственно и я ошибся с его возрастом, когда в первый раз увидел.
Небольшое движение и кисть местного «дона» оказалась на болевом, а сам он нагнулся вперёд, чтобы снизить эффект от нажима.
— Нет-нет-нет, — сказал я его хмырям. — Ещё шаг и я сломаю ему руку. Хорошие пёсики, лежать.
Детины играли желваками, один из них ударил по карете, чтобы отъехала в сторону. Возница дёрнул поводьями и пространство освободилось. Послышался звук доставаемых мечей. Ларл уже был наготове и тоже держал свой — только толку от него?
Вдруг рука Гноевского алкаша провернулась в суставе и выскользнула. Он отпрянул от меня и повертел кисть вокруг часовой стрелки, будто та была на шарнирах. Потом обратно всё вправилось как надо, а барон достал из нагрудного кармана чёрный флакончик, быстро приложился и махнул своим людям не срываться.
Я активировал сразу три татуировки. Глаза противника сверкнули зрением Агатоса.
— Интересно, очень интересно.
— Вальдемар, что с ними делать? — спросил детина в белом пиджаке.
— Ломать им кости, — после этого он как сова прокрутил свою башку набок, будто вправляя позвоночный столб — похоже на метаморфозную легендарную татуировку.
Я вытащил меч и сказал Ларлу не мешаться. Тот набычился, но без заклинаний мало что мог.
— Сейчас, — скомандовал я ему, и мы разбежались в разные стороны.
Чуйка подсказывала петлять — я хотел выбраться на открытое пространство, чтобы не упираться спиной в дом — так на меня просто навалятся толпой и отмудохают.
Огненный шар врезался в столб рядом со мной и разлетелся на искры. Я перекатился вбок, тату на гибкость, реакцию и выносливость уже были активированы.
Последняя, кстати, не панацея и отталкивалась от моих базовых показателей. С тремя врагами я рисковал встрять, второй огонёк обдал жаром, но среагировали усиленные рефлексы — успел пригнуться и тот полетел дальше.
Сам Вальдемар не спешил идти вперёд, отыгрывая роль артиллерии. Я вспомнил свои недавние рассуждения об атрибутах и на всякий пожарный включил легендарку. Меч покрылся огнём. В эту секунду на меня наскочил бугай номер один, широко раскинув лапищу. Всё никак не могу привыкнуть, что лезвия не режут в этом мире.
К бабке не ходи — оба с прорезиненной кожей. Пудовый кулак второго промелькнул рядом — я ушёл вбок. Сейчас всё решали секунды. Ещё бы парочку лишних тату и я бы смог что-то придумать, но те двое под «силой», «кожей» и «скоростью бега» — это то, что успел заметить.
Я ударил мечом в коленный сгиб и штанина второго телохранителя загорелась. Пока он замешкался, сорвал дистанцию с Вальдемаром — тот был в полной боевой готовности. Как только я включил атрибут, он сразу же прекратил обстрел — значит, против одиночных заклинаний работает защита. Порадуюсь, если выживу.
Раздался удар стали о сталь. Я не хотел оставлять за спиной двух противников, поэтому прошёл вперёд. Однако Вальдемар вместо того, чтобы по инерции тоже пройти дальше и развернуться, неестественно согнул руку в локте и та, словно без суставов, изогнулась. Лезвие черкануло мне по плечу, разорвав рубашку.
Мозг пронзила непривычная такому ранению боль. Чёрт, что это? Глаза чуть не вылезли на лоб. Такое же свечение я видел на клинке говнобарона Рената Гноева. Это что эффект усиления боли?
Руку жгло. Надо теперь иметь в виду аномальную подвижность суставов этого гнойного и помнить о мече. Я встал в стойку и ждал атаки, внимательно следя за подбежавшей подмогой. Вальдемар опять не спешил рваться вперёд, а всё, что мне оставалось это растягивать группу в цепочку, чтобы они не навалились скопом.
Одноразовые заклинания фаерболов — дорогая штука. То, что Гноев их потратил, говорило о серьёзных намерениях. Меня пришли убивать.
Что ж, хотите войны, будет вам война. Я достал левой рукой нож и сорвался с места. Огненный след от меча размазался тонкой линией.