Вальдемар устроил мне знатную ловушку. Я вспомнил, как он удивился чему-то ещё в начале нашей драки, и, кажется, сейчас понял — я тогда использовал сразу три тату. Скорее всего у него были уже данные обо мне. Усиление членов семей — это тоже своего рода сплетни и обсасываются только так.
То, что у меня есть атрибут огня, им было уже известно по моей дуэли с Ренатом. Нетрудно было посчитать и количество заклинаний, что я использовал. Ведь бой можно смотреть и в зрении Агатоса, издали понимая, что происходит. Отсюда были сделаны выводы, что у меня всего три ячейки тату.
Потом информацию проверили и стали искать концы, слухи и прочее. Куда я ходил, с кем контактировал, где обналичивался. Так и нашли Кайла. Я не сомневался, что парнишка уже давно стал хорошим компостом на заднем дворике Вальдемара. Вот же скотина.
Всё это разбирательство существенно меняло расклад сил. Обвинение в незаконном приобретении легендарного порошка серьёзная штука. Мне грозит казнь.
— И ничего сделать нельзя? — спросила обеспокоенная Кристина.
Я собрал их в семейной беседке обоих с Ларлом и объяснил расклад.
— Без свидетеля или прибора нарушение будет засчитано, — мрачно сказал я.
Мы посмотрели на столик с остывшим чаем.
— Может, ты сбежишь? — предложила она.
Честно сказать, я уже думал об этом, но куда мне деться? Аркания самая большая страна анклава людей — их законодательство меня везде достанет. Тут нет заморских стран. Тут вообще нет морей. Как это ни абсурдно, люди давно не видели ни их, ни океан — они находились в центре материка в бесконечной осаде. Море — это миф.
— Не вариант, — ответил за меня Ларл. — Гордея везде найдут, придётся стирать золотое тату и становится нищим. И то — его быстро сдадут.
— Короче, я подумал и решил поговорить с Вальдемарчиком, — высказал, наконец, им свой план. — Сомневаюсь, что он откажется от задуманного, но отсрочить приговор можно попытаться, а в это время все вместе займёмся поисками Кайла.
— Ты же сказал, его убили?
Я задумчиво побарабанил пальцами по столешнице.
— Ты знаешь, всякое бывает. Не стоит отметать как вариант, — это я больше проговорил для Кристины — девушка сильно разволновалась, надо было подарить ей хоть какую-то надежду.
На самом деле я примерно знал, что это будет рабство. Не формальное, но пока я полезен, иску не дадут ход. Будь я на месте Гноева, то так и поступил бы — выжал досуха и избавился. Жестоко? Такова реальность. Сильный жрёт слабого.
— Что сказал Ян? — спросила девушка.
— Пустили все силы, чтобы отыскать пацана, — старший Громов вписался за сына, но это в будущем ставило меня в позицию должника.
Да, он защищал родную кровь, но я сам не люблю быть кому-то обязанным, так что придётся потом отработать. Пока у нас некий симбиоз с семейством — клан работает на меня, я работаю на клан. Вот только нужна существенная победа. Что-то, что принесёт пользу Громовым. Тогда и я не буду чувствовать себя паразитом и в глазах других членов семьи завоюю доверие.
Вот только где отыскать такую победу в условиях давления?
Отец, конечно, старался, но разгрёбывать это дерьмо мне. Одна маленькая лазейка в законе и всё — ты изгой. Впрочем, и в старом мире было также просто там я понимал правила игры. Здесь же только учусь и познаю местные реалии.
Мы закончили разговор на том, что Кристина займётся сбором информации внутри рода — вдруг что-то всплывёт или она разнюхает сроки моей выдачи. Зная их заранее, я подготовлюсь к побегу. Регалии, конечно, хорошо, но благородно помирать не в моих правилах. Эти руки ещё недостаточно приласкали грудей…
В смысле свершения, свершения меня ждут и собственный клан.
Я отправился в город с Ларлом, но мы разделились. Тот поехал поднимать старые связи. Беспризорники могли что-то видеть, а я шёл в гноевское логово. Весь в чёрненьком, вкусно пахнущий и готовый дорого разменять свою жизнь.
Ян подсказал, где его найти — у Гноевых был не только клуб извращенцев, но и представительство в городе. Наподобие купеческой торговой палаты. Там глава и руководящие члены клана назначали встречи, пили дорогой алкоголь и решали чужие судьбы.
Меня проводили внутрь здания с белыми круглыми колоннами и внушительной четырёхметровой дверью — на понты эта семейка не скупилась. Впрочем, в этой огромной двери была встроена маленькая, специально для гостей, как на воротах гаражей.
Нога сразу же ступила на ковёр. Мы со слугой прошли длинный коридор с вазами, картинами, бюстами и прочей лабудой, считающейся тут высоким искусством, и оказались перед Вальдемаровским кабинетом. Меня жестом пропустили вперёд.
Толкнув дверь, я попал в логово своего врага. Не скажу, что это заблёванная берлога, как я представлял, глядя на лицо Гноева. Формально Вальдемар не глава семьи, но был один из тех наследников, что подбираются к власти окольными путями. В кланах, бывает, случаются перевороты, как раз таки, по таким причинам — нынешний лидер становится слишком слаб и снизу его выталкивает подросший хищник.
Вальдемар был тёмной лошадкой, и его мало кто любил. Ян рассказал, что частыми метаморфозами тот испортил себе лицо. А я-то думал это синька, но жалеть его больше не стал. Трусливый ублюдок он и в Африке трусливый ублюдок. Мне хватило понять, что это за человек во время нашего недавнего боя.
Слишком аккуратен, считает себя расчётливым. В моëм понимании скорее подлым. Однако сейчас в его руках скопилось слишком много власти как внутри, так и вне клана. А всё, потому что у него были ресурсы и сильная команда.
Когда-нибудь и я себе соберу состав. Ларл это первый винтик в будущей системе. Кристину тоже не собирался оставлять у Громовых — да и она им даром не сдалась. А вот мне пригодится, ведь помимо сшибания голов нужно делать кучу административной работы, а для меня это скукотища. Хоть на стенку лезь.
— Как быстро мы увиделись вновь, — не вставая, маг-алкаш кивнул мне на кресло с другой стороны от себя.
Я присел и положил руку на стол.
— Ну? — спросил он меня со своей характерной хрипотцой и бросая ехидные взгляды. — Снова пришёл договариваться?
— В общем-то, да, — не стал ёрничать и ответил максимально кратко.
— Ага, — он налил себе из графина воды и, шумно сглатывая, опорожнил стакан. — Что же такого мне может предложить изгой рода? Может быть, деньги? Ах да — у тебя же их нет… Силу? С твоими-то данными, только ошиваться на переднем крае. Тогда влияние, связи? Но ты ж никто, — он рассмеялся, как довольный удав.
Так смешно, обхохочешься просто.
— Чего ты хочешь? — в лоб спросил я его, настроения шутить с ним не было, да и незачем. Потом попрыгаю на его трупе, сейчас важно дело.
Воздух наполнился дымом от зажжённой сигареты. Я поморщился — никогда не любил эту гадость, но по долгу службы приходилось мимикрировать под курильщика. Ведь за разговорами в курилках решались самые важные вопросы.
— Какой торопыга, — сбросил он пепел в стеклянную пепельницу в форме мутировавшего Выродка. Помесь собаки и гусеницы. Судя по всему, Вальдемар тащился по химерам — вся живопись, что я видел по пути сюда, была на эту тематику.
— А чего тянуть?
— Все сначала хорохоритесь, а потом вот так сидите, мычите, — важно сказал он. — Ладно, — потушил сигарету и помахал рукой, развеивая дым. — Я хочу, чтобы ты убил Альбину Плесницкую.
Чего-то такого я и ждал, но не ожидал, что целью станет именно взбалмошная девка.
— И чем она тебе не угодила?
— Не твоё дело, — сказал Вальдемар, но потом, немного подумав, добавил. — Впрочем, хорошо, всё равно ты об этом узнаешь сам — она опозорила моего сына. Хочу, чтоб эта сучка подохла. Думаю, этого многие желают. Характер у Плесницкой не сахар.
«Это уж точно», — подумал я, — «но это не повод её убивать».
— Сколько у меня времени?
— До конца недели, — ответил аристократ и медленно запустил слюну в пепельницу. Хотел потушить сигарету, но та оказалась такой вязкой, что притянула к себе пепел, и Вальдемар нечаянно вдохнул её назад. — Бл***.
Я смотрел, как он подносит платок ко рту и избавляется от попавшей в рот дряни. Что-то тут даже не пахло лидером клана — жалкое зрелище.
— Я не успею, — попробовал выторговать побольше времени, но тот был так раздосадован, что не произвёл должного впечатления и резко рявкнул.
— Да мне по хер! Не справишься, значит, порешим тебя и твою семейку! Всё, вали.
Когда я вышел, Вальдемар заорал что-то на древнематюгском и послышался треск древесины.
Я вышел на улицу и решил пройтись пешком. Альбина не была мне дорогим человеком. Да мы… Сотрудничали, назовём этот так, но ничего больше. К тому же впечатление она производила не очень: наглая хабалка, ведёт себя как мужик, вечно как кость поперёк горла, всем грубит…
Да, но разве за это убивают? Ничего плохого она мне не сделала. Как поступить? Я подозревал, что Ян, этот упрямый чёрт, не выдаст меня, а пойдёт против императора. Почему так думал? Да у него на лице написано — он чувствовал вину перед сыном. Иначе хера лысого я пососал, а не чертежи с заклинаниями получил бы.
Из-за создавшейся ситуации могут погибнуть много невинных людей. Пусть лизоблюдов и не симпатизирующих мне — но во имя чего? Из-за какого-то тупого закона. Одни властьпридержащие спасаются им от других, но страдают совершенно левые люди.
Как мне добраться до Плесницкой? Я и сам не заметил, как ноги потихоньку привели к порогу их гостиницы, где часто происходили важные собрания. Я знал, что если девушка сейчас в городе, то именно здесь и не ошибся.
— Чего пришёл? — без церемоний спросила она, спустившись в простой потрёпанной мешковатой рубахе и тёмных шароварах.
— Дело есть, можем поговорить? — спросил я, та махнула на пару кресел в холле и мы плюхнулись на них.
— Ну?
— Я готов. Можем отправляться в рейд, — сказал и смотрел за её реакцией.
— Вот ты придумал, — он поскребла ногтями голову с шершавым звуком. — Чего так рано? Я думала месяца через полтора только. Никого ещё не собирала. Мы не готовы, — лаконично закончила свой спич Альбина.
— Зато я готов, — ответил ей, убирая невидимую пылинку с рукава. — Хочу сразу с этим покончить. Отмучиться, так сказать.
— Я тебе настолько ненавистна? — набычилась девушка.
— Нет, что ты, — поспешил её заверить, кривя душой, — просто не люблю массовые сборища. Я всё-таки больше одиночка, а не командный игрок.
— А зря, — серьёзно сказала она, — в группе каждый человек дополняет друг друга и добыча выше. Это тебе только кажется, что в одиночку делиться не надо и всё такое. Расклад такой, что самые большие деньги водятся в рейдах.
— Неужели? — заинтересовался я.
— Ну, ты сам посмотри, — заговорившись, она ковырнула ноздрю, и сама не заметила, как вытерла козявку о рубашку, — добыча сильнее, значит, и трофеи с неё лучше. Бывает такое, что убиваешь одного Выродка и вся команда живёт месяц припеваючи, а ведь их можно найти несколько…
— Так чего же вы не находите? — поинтересовался я.
Она пожала плечами.
— От группы зависит. Кто-то хочет пахать как проклятый, другие ходят в рейды как на развлечение, третьи как ты из-за статуса, чтобы сверху увидели и сказали: «Какой Гордей молодец, не зря баронское звание носит».
— Поверь, мне на всё это положить твёрдый и эрегированный — просто отец заставил.
— Тебя-то? — хмыкнула она, скрестив руки.
— А что такого? Он же глава, что скажет, то и буду делать.
Девушка громко рассмеялась, заставив проходившего мимо слугу выронить от неожиданности поднос с пустыми тарелками, и поскользнуться.
— Уволь этого идиота, — махнула она рукой распорядителю.
Парень, хныкая, убрался восвояси — вот так и решаются судьбы людей. Одним конским ржачем.
— Не смеши меня, Гордей. Ты своего не упустишь. Уверена, ты как собачонка побежал в рейд из-за чертежей, ну же скажи, да?
Блин, это было даже скучно — она сама придумала мне легенду, почему хочу выбраться так рано.
— Ладно, сдаюсь, — я поднял руки. — Ты кругом права.
— То-то, видишь, — она с важностью постучала себя по лбу. — Знаю, что говорю.
Я тяжело вздохнул.
— Да не переживай, — она встала, потянулась и зевнула так, что я думал, в этот рот влезет целый вагон, но как?! Он же выглядит так миниатюрно… — Я быстро всех соберу, послезавтра уже можем выходить.
— Ого, — сказал я и тоже встал.
Она подошла и поправила мне ворот рубашки. Потом хлопнула по груди ладошкой.
— Странный ты сегодня какой-то. Не дерзишь, со всем соглашаешься, ммм?
— Я знал, что тебе это по душе.
Она подняла губы и сморщила носик.
— Не. Такой, как сейчас, ты мне больше нравишься.
— А мы так быстро перешли на интим?
Она отошла на шаг назад.
— А ты меня хочешь?
Альбина наклонила голову набок и вся такая подтянулась, чуть ли не попку оттопырила. Львица из Мытищ. Я подошёл к ней и взял за талию. Девушка продолжала игриво держать голову наклонённой и как бы, шутя, сопротивлялась. На лице играла улыбка.
Я нагнулся к ней и прошептал на ушко.
— У тебя козявка на рубашке.
Она резко и больно оттолкнула от себя.
— Идиот, катись отсюда, — её лицо покраснело, я-то думал, её ничем не смутишь — тем более вела себя так развязно, будто мы сто лет прожили вместе.
Когда уже выходил, она крикнула.
— Послезавтра в восемь утра. Не придёшь — пеняй на себя.
Я показал большие пальцы. В ту же секунду в меня полетело что-то тяжёлое, но я успел выпрыгнуть за дверь. Точно чеканутая.
* * *
Кабинет Вальдемара Гноева.
— Что с пацаном? Вы нашли его? — Вальдемар держал в руках перо и водил им около носа.
— Мы в поисках, Ваше Сиятельств…
— В каких на хер поисках?! Быстро найдите и принесите мне его башку! — заорал он на тупоголового подчинённого, что раздражал своей беспомощностью. — Я вас, что зря кормлю? Или ты забыл, кто тебе легендарки поставил? Напомнить?
Лысый мужчина в охотничьей одежде опустил взгляд.
— Всё будет сделано, — сжав зубы, сказал он. — Я ручаюсь своей головой.
— Да на что мне твоя пустая башка, — с досадой сказал Вальдемар, и перо в его руке переломилось. — Впрочем… Никогда не поздно сделать из тебя Выродка, так ведь?
Подчинённый тут же побледнел. Он знал, что барон в застенках держит целый зверинец из тех, что когда то были его врагами. Попадать в общую коллекцию не сильно хотелось.
— Понял, позвольте идти выполнять?
Вальдемар устало махнул рукой и откинулся в кресле. Как же ему надоела вся эта ситуация в клане. Будь он главой, Громовых бы уже штурмовали кланы-марионетки или те, что из рубежников. Этого мяса не жалко. Серафим такой чистюля — хочет отмыть репутацию предков. Поздно.
Вальдемар не видел причин переживать о мнении других людишек. Они, Гноевы — элита и неважно, что там кто думает. Пусть только откроют рот…
Если б не это дурацкое задание расправится с Гордеем Громовым, он бы занимался своими делами. Пост главы ему просто так не отдадут — нужно пахать! Думал, что парня можно легко сломать, но недооценил противника.
Вальдемар хрустнул пальцем. Мальчишка оказался непрост. Надо было взять побольше людей, но кто ж знал, что охрана не справится с восемнадцатилеткой? Впрочем, эти придурки больше не работают на него. И вряд ли смогут ещё где-то. Такой позор он не мог допустить.
Людей у него хватало — приходилось даже отбиваться. А всё потому, что он щедро платил за услуги, но и спрашивал строго. Железная дисциплина и личная преданность — вот что он ценил больше всего. Вальдемар выстроил всю систему так, что лишний мусор сам собой отпадал.
На случай если Серафим не прогнётся, у него был план «Б». Прямо сейчас ему задолжало несколько рубежных кланов — добычи стало мало, а гаремы кормить надо. Вот и шли к нему на поклон. Идиоты. Они не знали, что это его ребята зачистили всю их территорию.
Так вот, всё это мясо спало и видело, как грабят поместье Громовых. Чтобы воодушевить их, он обещал отдать им все трофеи — плевать, лишь бы убрать назойливое бельмо. Громовы не позволяли им развернуться по полной. Забрали все злачные места в рубежных зонах, а та ткацкая фабрика — их собственность!
В прошлом её основал дед. Того уже в живых нет, но Вальдемар помнил, как Гноев-старший сокрушался на решение императора. Тогда они знатно провинились перед Его Величеством, но зачем отдавать фабрику именно врагам?
Вальдемар любил своего деда — старик его воспитал. Тот сильно переживал за своё детище и слёг после конфискации. А вскоре его не стало. Прошло уже много лет. Причин ненавидеть Громовых прибавилось ещё больше. Однако и у них не всё так гладко идёт, ведь сейчас на столе у Вальдемара лежало письмо с наводкой от предателей. Развёл ты, Ян, у себя крыс, злорадно подумал Вальдемар и чихнул.