Умножив всё это на два, получиться, что CR90 после такой модернизации превратится в настоящий авианосец и невероятно опасный авианосец. Ведь стервятники машинки крайне юркие и агрессивные, а если, воспользоваться возможностям джедаев и достать протонные торпеды для дроидов, то корвет сможет и с каким-нибудь крейсером разобраться в случае чего. Но это был передоз. Нет, не ионные ракеты, а отдавать два борта под ангары. И хоть цифра «двести семьдесят» мне нравилась больше чем «сто тридцать пять», но нельзя забывать еще и о боевых дроидах, которых я теперь тоже хотел возить с собой.
Выслушав мои пожелания, Ваас Камил уверенно кивнул и быстренько, прямо на моих глазах, переработал противоположный борт корвета, превратив его в точно такое же место для хранения и обслуживания, но, разве что со спецификой, направленной на прямоходящих дроидов.
Я примерно руководствовался размерами B-2, когда на ходу выдавал техническое задание и поэтому внутрь корвета получится засунуть около четырехсот штук таких болванчиков. И плевать если «Транг Роботикс» откажутся сотрудничать со мной в разработке новой машины. Закуплю тех же GX1 еще, когда второй завод начнет работать или на крайний случай что-то схожее с B-2 (сам B-2, как боевой дроид, мне не очень нравился, я скорее симпатизировал его типоразмеру) у других производителей. Хранилище для таких дроидов было более универсальным, чем у тех же «Стервятников». Здесь не было развитой системы транспортировки, направляющих рей, по которым с зазором в несколько миллиметров должны будут передвигаться будущие истребителя внутри боксов, разъезжая между мастерской, гаражом и ангаром, и поэтому я не сильно переживал на этот счет. Без шагающей техники я точно не останусь.
Пошел уже третий час наших обсуждений, когда мы определились, наконец, с ангарными площадями и инженер предложил мне прерваться для перекуса, на что я ответил, что соглашусь, только если и он этого хочет. Я был заинтересован в том, чтобы справиться с этим как можно быстрее и уже вылететь наконец, на Татуин. На что Ваас Камил с горящими от азарта глазами (настоящий фанатик своего дела) решительно заявил мне, что готов продолжать обсуждать со мной проект до тех пор, пока Тит Палан не выгонит их из своего кабинета. Я такой ответ принял благосклонно, и мы продолжили.
С зоной между воздушным шлюзом и будущими ангарами, где было изначально размечено пространство склада, мы разобрались быстро. Сперва я не считал вообще необходимым делать столь большое вместилище, но инженеру удалось убедить меня, что если мы разместим его высотой в три палубы во всём оставшемся месте, то целая его половина с ходу будет заполнена многочисленной номенклатурой расходников и деталей, которые так необходимы для корабля со столь значительной автоматизацией и длительной автономной службой. Она, к слову, была порядка года, как и у собратьев с конвейера. Ну, что тут сказать? Убедил. И я не дрогнувшей рукой подмахнул его план автоматизированного склада высотой в семиэтажный дом, который теперь будет пронизывать три палубы моего корабля. Благо хоть у этого концептуального CR90 были установлены изначально отдельные шахты для погрузчиков рядом с воздушными шлюзами, и эта переделка получилась не очень дорогой.
С самими воздушными шлюзами я ничего не делал. Они, как и были с двух бортов корвета, так и остались. Разве что, я высказал пожелание, чтобы две из трех каморок, которые были расположены по сторонам основного коридора, были объединены в одно помещение, в которых должны быть установлены системы самозащиты при вражеском абордаже и прочей напасти. Проще говоря: автоматические турели, генераторы переносных щитов, базы-стоянки и подзарядки для боевых дроидов, и прочего. Я прекрасно помнил, как легко будущий Дарт Вейдер пройдет сквозь «живой заслон» из солдат повстанцев в этом коридоре. Посмотрим теперь, как форсюзер будет себя чувствовать, когда его начнут травить газом, жечь райдонием и одновременно расстреливать из бластеров. Справиться ли с этим условный Дарт Вейдер или там же внезапно и закончиться?
Ну и последним в очереди, но не по значению, стал грузовой лифт, шахта которого находилась по центру коридора, который вёл к двум шлюзам. На CR90 не было рампы или трапа в привычном для меня смысле, ибо уж слишком высоко над землей он стоял при посадке. Зато там был грузовой лифт, который опускался к самой земле. Я хотел, чтобы он был значительно больше и шире, чтобы я мог загнать туда спидер и потом припарковать его в ангаре без необходимости вылетать и залетать сквозь воздушный щит ангарных створок. Ибо одно дело пользоваться таким выходом в космосе, а другое на планете. Удобства желаю я в этом моменте. На что главный инженер покивал задумчиво и сказал: — Сделаем.
Ну что же… Пять часов и основной фронт работ был намечен, а потому осталось лишь обсудить вооружение и небольшие мои пожелания. Но, если с вооружением всё было просто, так как я отдался в этом опыту Ваас Камила, то с дополнительными пожеланиями нужно было думать…
Примерный ценник уже запланированной модернизации мигал циферками один два и после шесть ноликов, что было хоть и ожидаемо, но, тем не менее, довольно болезненно. Хорошо, что мне вернули мои один и восемь лямов, но блин… я хотел еще большего, а бюджет мой был не резиновый. Идея же лишиться половины от всего моего капитала за раз, как то меня не грела, но, тем не менее, я не хотел останавливаться.
Что же касается орудий…, то вокруг выбора будущего основного калибра у нас с инженером КИК, состоялся вот какой диалог:
— Уважаемый мастер Ра, дело в том, что башни средних турболазеров, а конкретно башни сдвоенных средних турболазеров, захватили современный рынок флотских вооружений, особенно в нише корветов и фрегатов. Это достойное оружие по достойной стоимости. Более того, симуляции показывают, что наш стандартный CR90 с шестью установленными башнями турболазеров H9 справится в бою один на один на дальней дистанции против, наверняка известного вам, крейсера типа «Алмаз», производства Торговой Гильдии. Отмечу, что речь идёт о сошедшем со стапеля крейсере, а не о прошедшем глубокую модернизацию корабле.
— Я чувствую, сейчас появится слово «но». Верно? — Устало уточнил я, откидываясь на спинку глубокого кресла.
— Абсолютно, — кивнул мужчина. — Я хочу предложить вам подробнее ознакомиться с технологией масс-ускорителей. В этом случае орудие корабля стреляет не сверхсжатым энергетическим пучком, а физическим объектом, болванкой с алмазным сердечником, если вам будет угодно, разогретым благодаря гравитонным ускорителям до температуры вещества в короне звезды спектрально класса «B». Этот факт позволяет полностью игнорировать лучевые щиты, которые повсеместно используются как основной тип защиты кораблей и даже наземных объектов. Остаётся учитывать лишь барьеры вроде металлокерамики корпусов, бронеплит и корпускулярных щитов, которые, благодаря эффективности лучевых щитов в борьбе с подавляющим большинством вооружения в галактике, достигают едва ли трети от их мощности. А если углубиться в цифры проникающей способности сквозь физические объекты, то рассматриваемая нами средняя пушка масс-ускорителя, которую я предлагаю установить на ваш корвет, способна с легкостью пробить броню из дюрастали толщиной до пяти метров, а бронеплиты из титана толщиной до полутора метров. Что, как вы понимаете, ставит корабль с таким вооружением на уровень крейсеров. Уж для того, чтобы справиться с «Алмазом» вам будет достаточно произвести пару-тройку залпов так точно, а если сумеете попасть в реактор корабля, то и всего одного залпа хватит с головой.
— Я смотрю, вы недолюбливаете Торговую Гильдию, — улыбнулся я.
— Они всего лишь конкуренты, — вернул мне улыбку главный инженер.
— Слушайте, это действительно поражающие показатели, — покивал я. — Но почему тогда все кто попало не используют этот тип вооружения?
— Технологические трудности при производстве и эксплуатации. КИК научились с этим бороться. Но, чтобы вы не подумали, что я рекламирую невероятно дорогой продукт только ради того, чтобы втюхать его вам, я расскажу о существенных минусах подобных систем, которые, вкупе с технологическими сложностями производства являются причиной их непопулярности.
— Весь во внимании.
— Как я уже упоминал, эти орудия стреляют физическим снарядом, который разогрет до ошеломительных температур. Это было сделано не специально. Таково влияние гравитонных ускорителей на снаряд, который разгоняется внутри ствола до скорости шести километров в секунду. Из-за этого, стреляющее в безвоздушной среде орудие, требует невероятно мощного охлаждения. Проблему не удаётся решить, даже если сократить количество залпов до одного в три секунды. Стрелять же медленнее в современных реалиях, просто неэффективно. Это первый минус. Второй минус исходит из первого — лучевые щиты. Они не пропускают сквозь себя тепловое излучение, которое плохо рассеивается в вакууме, но, тем не менее, раскаленные радиаторы, установленные на внешней стороне орудийной платформы, должны соприкасаться с ним. Исходя из этого утверждения, получается, что масс-ускоритель должен находиться вне действия этого типа щитов, что ведет к вполне очевидным недостаткам. Конечно же, эта проблема подразумевает под собой усиленное бронирование «фундамента» платформы орудия и дополнительные узконаправленные корпускулярные щиты, но, тем не менее, корабль и пушка в этом месте остаются более уязвимы перед энергетическим оружием, чем весь остальной корабль.
Третий же минус — финансовый, так как единственный эффективный способ охлаждения пушек подобного размера, это карбонит. И помимо того, что для использования этого жидкого метала, потребуется создать на корабле, целую инфраструктуру из резервуаров, особых насосов, шахт, камер и трубопровода, карбонит, как расходный материал дорог сам по себе. Объём в двести литров, необходимый для заполнения всей системы, будет стоить вам один и два миллиона. Технология подобного охлаждения, к слову, и являться тем самым камнем преткновения, которое мешает менее развитым компаниям наладить производство такого вооружения для кораблей. В КИК с этой задачей справились, — гордо добавил под конец своего спича главный инженер.
— Спасибо за откровенность, — кивнул я. — И я не в коем случае не считаю, что вы пытаетесь мне втюхать это решение, но, честно сказать, услышав столько негатива, я теряюсь понять, в чем тогда достоинства масс-ускорительных систем?
— Ну, первый плюс уже был назван — это условная смерть крейсера серии «Алмаз» со всего нескольких залпов. Поверьте, другим корветам и фрегатам, которые попадают в тоннажный дивизион CR90, будет еще хуже. Второй плюс это некогда изъян масс-ускорителей, который мы научились превращать в достоинство. Энергия выстрела настолько велика, что рано или поздно происходит частичное разрушение снаряда внутри ствола. К этому привести может даже мельчайшие микротрещины. Самому орудию это не причиняет вреда, но, очевидно, что неудачный выстрел, это не то, что хотел бы видеть капитан корабля во время боя. Так было, до тех пор, пока не выяснилось, что осколки, вылетающие из пушки на огромной скорости, способны стереть с лица галактики целую эскадрилью москитного флота противника. Естественно речь идёт исключительно о расстояниях подлета. Вблизи масс-ускорителю не хватит подвижности, чтобы поспевать за угловой скоростью шустрых машин. Для этих целей КИК создали специальный тип шрапнельного снаряда, который, чтобы не случилось, но распадётся в стволе при выстреле на мириады маленьких осколков и создаст смертоносное облако, которое гарантированно уничтожит любой из существующих истребителей, бомбардировщиков или даже шаттлов, попадись те ему на пути. Вы ведь не забыли, что лучевые щиты, это, по сути, единственная защита подобной техники?
— Но это не исключает возможной осечки при выстреле обычным снарядом? — Уточнил я.
— Увы, — развел руками Ваас Камил. — Производство снарядов доведено до максимального совершенства с учетом планки максимально привлекательной цены за единицу. Если увеличить критерии отбора, то в брак пойдет каждый двадцатый снаряд, что в условии малых партий неминуемо скажется на цене и времени производства.
— Значит, грубо говоря, каждый двадцатый выстрел эта пушка будет делать смертоносную осечку? — Уточнил я.
— Грубо говоря.
— И если лазерные пушки стреляют «бесплатно», поедая лишь ресурсы реактора, то для масс-ускорителя придётся возить с собой еще и снаряды…, - размышлял я в слух.
— Абсолютно верно. Из наших расчетов, учитывая стоимость самого орудия, монтажа, охладительной системы и закупки расходников в виде карбонита и снарядов, выстрел одной пушки будет стоить порядка семисот пятидесяти кредитов. Это, разуметься, речь идёт о жизненном цикле одного ствола, который в будущем необходимо будет заменить. Он рассчитан на десять тысяч выстрелов. После замены, цена одного выстрела значительно снизиться, до сорока трех кредитов.
Хех, какая хитрая у них математика. Типа башляй семь с половиной лямов за всё, это раскидывается на десять тысяч выстрелов, а дальше, мол, ты платишь уже только за замену нового ствола и боеприпасы. Пушка и системы обслуживания то, уже установлены… Спросить что ли, сколько понадобиться времени для отстрела всего ресурса? Это где же так воевать нужно?
Но спросить я решил:
— А сколько снарядов поместиться на складе корвета?
— Я думаю, пятьсот снарядов вам хватит для любой передряги, в какую бы вы не попали. Даже нескольких. За исключением ведения активных военных действий, разумеется. В хранении боеприпасы неприхотливы, ведь это считай металлическая болванка, поэтому даже несколько сот штук, займут маленький процент места в вашем будущем корабле.
И опять минутка забавной математики. Итого имеем: пятьсот выстрелов. Из них двадцать пять гарантированных осечек. И девять с половиной тысяч выстрелов до исчерпания ресурса ствола. Если это всё не называется «втюхать», то тогда я даже не знаю…
Но с другой стороны, если судить с той точки зрения, что флотоводец из меня никакой от слова совсем, то иметь под рукой пусть и неразумно дорогую дубинку, но такую, которая определенно пробьет череп недругу, вполне здравая идея…. Маневры, стратегия и прочая терминология — явно не для меня. Боям в космосе меня за те три месяца учебки перед отправкой в Сирию не учили, а значит полагаться на ум и смекалку глупо в случаях, когда вопрос можно решить деньгами, которые у меня пока что были. Ч-черт, решение это было одновременно сложным, и нет. Хотя, хер с ним…
— Беру.
Итак, одну из двух точек монтажа (сверху), которые в серийном CR90 занимали средние башни спаренных турболазеров, заняло массивное орудие масс-ускорителя, которое мне напомнило нечто вроде слегка уменьшенной копии пушки «Доры» немцев из моего мира. Уж не знаю, как оно будет выглядеть в реальной жизни, но на объёмной голограмме, она была раза в три больше турболазеров H9. Вторую точку монтажа (снизу) занял обычный спаренный турболазер.
Приняв такое решение, я лишился чуть ли не четверти потенциальной и надёжной лазерной мощности корабля. А потому, плюнув на полмиллиона кредитов очередных незапланированных расходов, в категорической форме потребовал, чтобы на «щёчках» корвета, которые были по центру корпуса с обеих сторон, там, где находились орудия и спасательные капсулы у серийного корабля, были установлены не два одноствольных турболазера, а три. Благо спас. капсулы от туда были убраны и появилось свободное место.