Владелец виллы снова вздыхал, на этот раз от вожделения. Слишком много искушений за один раз. Теперь еще и портфель. Он уже знал, что уступит. За другими столами прислушивались. Все были в курсе переговоров.
— Да, вот что еще: я, разумеется, заберу большую лампу в гостиной.
— Вовсе не разумеется. Лампа фигурирует в инвентарном перечне. Я оставлю ее себе.
— Это память о моей бедной жене.
— Тем более, я обожаю сувениры.
Весь серый под своей шляпой, Форстетнер усмехался.
Владелец виллы возмущался:
— Но ведь это мой сувенир. Память о моей жене.
Тут в разговор вступал Рамполло:
— Профессор! Память — святое дело.
— Вот именно, поэтому и не будем это обсуждать.
Вокруг них бурлила площадь. Мимо проходили люди в желтом, в голубом. И запах кожи, запах крема и масла от солнечных ожогов. И люди смотрели на портфель.
«Четырнадцать миллионов, подумать только!»
Владелец виллы погружался в черную меланхолию. Пожалуй, с госпожой Сан-Джованни было бы лучше иметь дело. Она, конечно, ни в коем случае не заплатила бы больше двенадцати миллионов, но зато она убаюкивала бы его изысканной диалектикой, которая оставила бы у него ощущение, что эти двенадцать миллионов, он их действительно завоевал, заплатил за них своей плотью и кровью. Владелец виллы пошел на отчаянный шаг.
— Тогда я не продаю.
— Как вам угодно, есть и другие виллы.
Рамполло рискнул на отвлекающий маневр:
— Я знал одну даму, которая ни за что не хотела расстаться с одним глиняным кувшином…
После истории с кувшином владелец виллы произносил: «Ну так как же быть с моей лампой?»
— Я ее сохраняю за собой.
Беспристрастный Рамполло переходил в другой лагерь:
— Без лампы у гостиной совершенно не тот вид.
В его пылких глазах было ожидание одобрения. И Андрасси проявлял это одобрение. Продажа, он знал это, давала Рамполло триста тысяч лир, сумму, на которую можно прожить четыре, а то и пять месяцев. И она позволила бы купить новое платье Сандре.
— У меня еще завалялся старый счет от штукатура, который занимался потолком…
— Вы его оплатите.
Форстетнер приоткрывал портфель. За другими столами комментировали. По окончании встречи каждого из участников противоборства окружали друзья, которые обсуждали подробности переговоров.
— А налоги? — спрашивал один из них владельца. — Ты не можешь использовать в качестве аргумента налоги?
Владелец виллы мрачно качал головой.
— Сразу видно, что вы его не знаете. Он не человек, это настоящий тигр.
А госпожа Бракконе советовала Форстетнеру:
— Может, уступить ему эту лампу.
— Лампу! Ни за что! Форст, отстаивайте лампу.
Маркиза Сан-Джованни никогда не уступала.
— Мой лучший друг, я подчеркиваю, мой лучший друг, в тот момент, когда он продает мне что-то, становится моим врагом. Форст, вы осел. Двенадцать миллионов, и ни лиры больше. Вам нужно было договориться со мной о комиссионном вознаграждении, и вы бы получили виллу за эту цену.
Чтобы избежать ее упреков, Форстетнер попытался было утверждать, что он предлагает двенадцать с половиной миллионов. Но он плохо знал остров.
— На двенадцати с половиной? Но вы же взяли из банка четырнадцать.
— Простите…
— Четырнадцать, мне сказал об этом парикмахер, — подтверждала госпожа Бракконе.
Портфель — посредине, прекрасный желтый портфель на маленьком круглом столе.
Портфель — посредине, на маленьком круглом столе.
Форстетнер, иногда приоткрывающий его.
Пачки банкнотов.
Пятитысячные банкноты. Зеленые.
Десятитысячные банкноты. Розовые.
Такого красивого розового цвета.
За соседним столом — Мейджори Уотсон. Вчера вечером — еще четыре тысячи кухарке. Сегодня вечером — столько же. Мясник тоже настаивает. У нее их осталось три, три такие розовые бумажки. Три. На шесть или на семь дней. На шесть или семь ночей. Шесть или семь дней со Станни. Шесть или семь ночей со Станни. Шесть или семь суток счастья. Подумать только, все те деньги, которые она истратила. Больше у нее ничего не остается. Именно в тот момент, когда она, наконец, нашла Станни.
Она снимает свою шляпу южноамериканского пеона.
За столом напротив — Жако.
Наглый вид, нос кверху, мясистые губы, полосатая блуза в белую и голубую полоску, подросткового типа, с короткими рукавами.