Длинный узкий стол с закусками и лёгким (как предположила Инна) вином располагался возле стены, но на небольшом расстоянии от неё. Вдоль стены, впритык, выстроились мягкие стулья для тех, кто не танцует, и для тех, кто пожелал верхнюю одежду оставить не в гардеробной. От стульев стол отстоял настолько, чтобы никто не сел напрямую к нему. Площадку же для тех, кто пришёл танцевать, устроили в другой части зала. Чтобы рассмотреть танцующих в лицо, надо не только отойти от стола, но и пробраться сквозь толпу, гуляющую по краям зала.
Насторожившись, Инна наблюдала за рыжим, время от времени отыскивая в дружных плясовых рядах Мелинду. Музыканты оживлённо и в лад исполняли всё тот же энергичный танец, в котором надо подпрыгивать и так быстро крутиться под рукой ведущего, чтобы успеть затем перейти к следующему кавалеру.
Этот танец отплясывали в основном очень юные дамы и господа, поэтому неудивительно, что в продолжение танца слышались смех и перекликающиеся голоса.
Пару раз Инна отчётливо видела Мелинду. Взбодрённая танцем и общением с давними, пусть и неверными друзьями, девушка, кажется, наслаждалась каждой минутой, проведённой среди них. Мда… Общения со сверстниками ей тоже не хватало в эти годы.
Но рыжий… Сначала он обернулся к человеку, упомянувшему барышню Мелинду, затем полностью развернулся — так, чтобы видеть танцующих.
Инне, уже сидевшей в окружении двух почтенных матрон-болтушек, пришлось извиниться перед ними, прерывая поток неинтересных ей деревенских сплетен (им-то интересно — начинить ими гостью). Она оставила на их попечение верхнюю одежду — свою и Мелинды — и отошла, в общем-то излишне объяснив дамам понятное им желание посмотреть на танцоров, приблизившись к танцевальной площадке.
— У нас таких па не танцуют, — снова ненужно добавила она.
Ей благосклонно покивали, и Инна заторопилась отойти. Встала она чуть сбоку. Здесь, почти в углу зала, можно было держать под контролем и танцующих, и Кристиана.
Благо танец долгий, Мелинда чуть ли не жила им, с задором и радостью подпрыгивая, а потом, гибко изогнувшись, проходя под рукой партнёра… Понаблюдав за ней, Инна догадалась, что какое-то время девушка не будет смотреть по сторонам, а значит — не заметит рыжего, потому что сосредоточена на танцевальных фигурах.
Зато рыжий… Некоторое время Инна недоумевала, почему он встал перед танцевальной площадкой в первых рядах зрителей. Он так был поглощён какой-то своей идеей, что даже забыл оставить на столе свой бокал с вином. Что забыл — Инна догадалась по тому, что бокал-то он держал, но с первого взгляда стало ясно: пить он из него больше не собирается.
Осторожно, чтобы не наткнуться на кого-то из зрителей, Инна отступила в сторону ещё немного. Вот теперь увидела его лицо — и ей стало не по себе.
Он следил только за Мелиндой — с тем самым выражением, которое Инна впервые увидела в лавке его отца, — оскалившись в хищной ухмылке. Будто ощерилась гиена, разглядывая загнанную в угол беззащитную косулю.
«Встать перед ним? — суматошно раздумывала Инна. — Но здесь небольшой порожек — между танцевальной площадкой и местом для зрителей. Зрители стоят, упираясь носами обуви в небольшой подъём. А если и встать, рыжий оттолкнёт — с него станется… Блин, парень, я всё понимаю!.. Задета твоя гордость из-за сословной спеси нищего деда Дарема! Но при чём тут Мелинда?! Уж она-то ни в чём не виновата! Нашёл, на ком отыграться… Хоть бы кто-нибудь, блин, толкнул этого мерзавца под руку! Да так, чтобы он вино на себя расплескал! Что же делать…»
Легко представить, что произойдёт, когда в очередном кружении Мелинда заметит этого пакостника. А девушка наверняка заметит. Танец долгий, Мелинда напляшется в своё удовольствие. А девушка она совестливая. Начнёт выглядывать оставленную у стены кузину — и… Увидит. Собьётся с ритма, как минимум. Сломает всё веселье своим легкомысленным друзьям, выпав из танца. И будет знать, что деревенские тут же начнут обсуждать и осуждать её… Или будет чуток иначе: заметят Кристиана эти же друзья Мелинды. Начнут перешёптываться и оглядываться. А следом оглянется и девушка…
Что же делать… Инна, сама того не замечая, агрессивно набычилась и приготовилась к тому, чтобы протиснуться за спиной Кристиана и врезать локтем по его руке с бокалом… Хотя это тоже чревато: если он обольётся и поймёт, кто это сделал, — быть скандалу, и рыжий затаит на Мелинду ещё больше злобы.
Тем не менее… Готовясь к военной операции, она несколько раз повторила про себя свои будущие действия, одновременно с надеждой ожидая, что кто-то из гостей всё же и сам устроит рыжему нечаянную подлянку.
Пришлось остановиться, когда она уже набралась решимости выполнить мысленный план. Бал-то (если это, конечно, бал) деревенский. Все чувствовали себя «в гостях» вольготно. Неудивительно, что среди зевак, играя, бегали подростки. Именно сейчас целая стайка повизгивающих девиц удирала от втихаря завывающих юнцов, пробивая себе путь между зрителями. Их ругали, шикали на них, взывая к более пристойному поведению, Инна же просто посторонилась, пропуская мимо себя…
Бежавшая последней девица, полненькая и в невероятно обсыпавших её голову кудряшках, замедлила бег прямо за спиной Кристиана, чтобы оглянуться и проверить, далеко ли преследователи… Полненькая же. Неуклюжая. Разворачиваясь, задом она врезалась в ногу рыжего. Тот вздрогнул и обернулся посмотреть, что случилось. Девица, взглянув на него, пискнула от неожиданности, снова врезавшись локтем — на этот раз в бокал, который, естественно, повернулся вместе с его временным владельцем. Вино выплеснулось, окатив рыжего, начиная с шейного платка до пояса. Ужаснувшаяся при виде своего «преступления» девица заполошно завизжала и умчалась в неведомую даль.
Никто не обернулся. Скрипки совместно с голосами присутствующих заглушили неожиданный эпизод.
А Кристиан, сообразив, что именно произошло, и ругаясь вполголоса, поспешил к столу, на который поставил почти опустевший бокал (Инна тихонько следовала за ним), а потом быстро вышел из дома. Кудрявую девицу он преследовать не стал. Наверное, переход от одного настроения к другому сбил с толку. Да и что он мог сделать с кудрявой? Отругать? Но ведь при этом он мог привлечь к себе внимание — посмеялись бы над ним, облитым вином. А тут… Никто ничего, кроме кудрявой, естественно, и не заметил.
Вышел. А Инна замерла возле дверей — ладно ещё, встала так, чтобы входящие-выходящие и не задевали её, и не замечали. Замерла, потому что не могла дышать. Это вот… что сейчас было? Она снова прокрутила перед глазами махонькое происшествие — снова и снова убеждаясь, что… Нет, приходилось выбирать: было ли то предсказание, что некая девица толкнёт Кристиана, или всё-таки Инна сама сотворила этот эпизод? Очень уж он прошёл точно по тем намёткам, которые Инна прокручивала в уме. Это она должна была подойти к Кристиану со спины, а потом, вроде как неуклюже поворачиваясь, толкнуть его и дать локтем по его руке с бокалом!
Опомнившись, что она стоит близко к входной двери, что на неё начинают обращать лишнее внимание (пока ещё лёгкими улыбками: кто эта незнакомая барышня?), Инна поспешила вернуться к двум дамам-сплетницам, который твёрдо держали её стул от посягательств на него других гостей. Только она села и начала машинально, но вежливо улыбаться вновь посыпавшейся на её голову доверительной информации о том, у кого в семье завидные женихи и невесты, как закончился первый, самый долгий танец.
Припорхнула зарумянившаяся и запыхавшаяся Мелинда — удостовериться, что кузина не скучает. Но, едва выслушала ответ, как с танцевальной площадки её снова позвали чуть ли не хором:
— Мелинда! Мелинда! Сейчас начнётся! Быстрей!
— Но я…
— Беги! — засмеялась Инна, маша на растерявшуюся девушку рукой.
И дамы-соседки подтвердили:
— Бегите-бегите, барышня Мелинда! А мы тут поболтаем!
И девушка убежала к друзьям, а оркестрик вновь заиграл что-то приятно подпрыгивающее, и девушки и юноши немедленно встали уже не рядами, а кругом.
Мелинда пока Инне не была нужна. Разговор, а точней — два монолога почтенных дам не мешал ей размышлять о своём. Тем более она умела в нужных местах, следуя интонации «собеседниц», кивать и говорить: «О, неужели?» Привычка, созданная в ней частой и бесконечной воркотнёй матери.
Инна думала. И думала очень серьёзно.
Только что она решила одну проблему, а заодно наткнулась на нечто необычное в себе. Нет, она помнила слова господина Лэндонара, что она маг. Помнила его уроки, когда он показывал то, что надлежит знать мало-мальски обученному магу, и она заучивала, например, приёмы осушения рук после мытья — ей очень нравилось, что не надо использовать полотенце, да и… весело это показалось. Но господин Лэндонар так и не сказал, какая у неё магия. Впрочем, он не говорил и о том, что у всех магов могут быть разные магические особенности, причём специализированные.
Теперь Инне предстояло решить ещё одну проблему, а заодно проверить, правильно ли она поняла, что это она использовала магические способности, а не судьба распорядилась недавним эпизодом с Кристианом.
Проблема заключалась в следующем. Кристиан ушёл. Наверное, переодеться. Судя по тому, как он довольно щегольски и чисто одевается, терпеть на себе винный запах он вряд ли будет. Деревенский бал, скорей всего, закончится не скоро. А им, Инне и Мелинде, надо будет возвращаться достаточно длинной дорогой к имению Даремов. Может, они и отобьются от назойливого «мстителя» (Инна с грустной усмешкой скосилась на мужской зонт, прислонённый к жёрдочке между двумя стульями). Но встречаться с рыжим что-то не очень хочется. Потому что настроение испортит? И это тоже.
Как использовать свой внезапно проявившийся магический дар, а заодно убедиться, что она не ошибается и что это именно магия, а не стечение обстоятельств?
Что поможет дойти до имения без скандалов?
— …Да разве им помешает тёмное время? — услышала она снисходительное от дамы справа. — Выйдут и погуляют — ничего страшного. Тем более сегодня луна — чудо как хороша, не правда ли, барышня Инесса?
— Вы правы, милочка, — согласилась дама слева и обратилась к Инне: — Мы не знаем, как в ваших краях, но у нас молодые люди ведут себя свободно, но при этом весьма почтительны к родителям и их почтенным соседям.
— Да? — не уловила связи между двумя репликами Инна.
Кажется, дамы поняли, что она упустила нить беседы, и радостно принялись весьма пространно объяснять ей, что не надо принимать вольное поведение молодых людей из их деревни за развязность. Битых пять минут Инна пыталась вникнуть в то, что ей объясняют, пока не дошло: у здешней молодёжи есть традиция — после бала гулять по деревне или по её ближайшим окрестностям.
«Попалась!» — возликовала Инна. Мысль наконец оформилась, и она с жаром добавила в беседу дам слова одобрения здешним юношам и девушкам.
Проблема решалась просто: друзья Мелинды должны проводить их до поместья!
Теперь надо найти предлог этим провожаниям.
Что может заставить компанию молодых любителей погулять при луне проводить домой свою недавнюю подругу и её гостью?
Очень интересный рассказ.
Инна снова извинилась перед дамами и встала, чтобы снова подойти к линии между танцевальной площадкой и частью зала для зрителей и зевак.
Чтобы рассказ заинтересовал, надо упомянуть о чём-то любопытном.
Стоя в шеренге зрителей, Инна обдумала, что может быть интересного в жизни Мелинды. Хм… А рассказала ли девушка своим друзьям о двух днях прогулок по городу? Пусть хотя бы о покупках? Так. Что ещё можно предложить? Экскурсию по замку Варенов! Нет, Мелинда вряд ли захочет своим друзьям рассказывать о Варенах. Разве что… Экскурсия по городу! Девушка так восхищалась зданиями! Так почему бы ей не поделиться своим восхищением с друзьями? А ещё… может, ей стоит упомянуть при них о завтрашнем бале-маскараде? О! Вот это приманка так приманка!
Инна сосредоточилась.
Новый танец ей нравился, потому что Мелинда в нём вихрем носилась с бывшими-нынешними подругами и друзьями. Но что ещё более ценно: она время от времени перекликалась с ними. А ещё Инна заметила, что её друзьям нравится присутствие среди них девушки, которая была ими отвергнута только из-за плачевного финансового положения её семьи. Неудивительно: Мелинда, разгорячившись, оказалась азартной и буквально жила в танце, опять-таки чем-то похожем на игру.
Чувствуя себя одновременно великой ведьмой и последней дурой, Инна начала представлять, как с губ Мелинды вот-вот скользнёт фразочка, типа: «А завтра вечером будет ещё веселей! Мы с кузиной получили билеты на городской бал-маскарад!» И первой заинтересуется информацией та самая пронзительно голосистая Лиз. А следом и другие.
А ещё одновременно Инна умоляла неизвестно кого: «Пусть! Пусть у меня будет эта магическая особенность! Она мне так нужна!»
Подпрыгивая, парочки побежали по кругу, стараясь попасть в такт музыке. Пролетела мимо Мелинда под руку с бывшим женихом, за ними — остальные. Короткие возгласы подавали все: и юноши, и девушки… Неужели Мелинда промолчит?
Снова Мелинда — уже с другим юношей. Деревянный пол слегка потрескивал под каблучками танцующих… Издалека Инна услышала:
— …маскарад!..
Вместо того чтобы выдохнуть, Инна почувствовала сильное ошеломление. Как?! Как называется эта магическая особенность?! Создание нужной ситуации? Или… Или она всё выдумала про себя? Но ведь Мелинда сказала про маскарад!
Напряжённо вслушиваясь в краткие реплики танцующих, она услышала доказательство тому, что работает её довольно странная магия:
— Завтра вечером?
Это Лиз ожидаемо перекричала всех.
— Да! — откликнулась Мелинда, счастливо улыбаясь.
— Но билеты такие дорогие! — не унималась девица.
— А нам их подарили!
— Кто?! — тут уже чуть не хором возопили изумлённые девицы.
А юноши зароптали, явно недовольные этим категоричным «подарили».
— Потом скажу!!
«Ах ты ж моя умница!» — чуть не расплакалась Инна.
Где-то через полчаса (по карманным часам Инны) в дом вернулся рыжий.
Инна чуть не расхохоталась, когда поняла, что, завидя его, смотрит на него с превосходством: «Куда тебе до нас!» И ух как хотелось увидеть его лицо, когда он неожиданно для себя понял, что целая компания собирается провожать Мелинду и её кузину до самого дома Даремов!..
До дома додумалась провожать девушек та самая Лиз-болтушка.
— А помните, как раньше было? — наивно и беспардонно, явно не понимая, что может снова обидеть, звонко спросила она. — Мы часто провожали Мелинду и сидели на скамье возле их яблони! Вот и посидим сегодня вечером, пока она нам всё расскажет!
Компания согласно загудела. Глаза у всех горели от небывалого, вызывающего восхищение события: Мелинда и её кузина собираются на городской праздник, настолько закрытый, что на него выдают билеты — для избранных!
Кузин довели до той самой скамьи под яблоней. Инна ещё успела забежать в дом, чтобы предупредить одну из тётушек, что они пришли, но хотят немного посидеть под яблоней. Тётушка как-то ностальгически вздохнула и кивнула.
Инна снова убежала, счастливая — до распирающей её радости: она обладает такой силищей?! Такой обалденной магией?!
И опять Мелинда — умница!
Сидя среди своих знакомых, она посмеивалась и не начинала рассказа без кузины. Объяснила своё нежелание рассказывать просто:
— Я могу что-то интересное пропустить, а Инесса подскажет!
Наконец Инесса присела на краешке скамьи — девушки потеснились. Юноши мужественно оставались стоять.
Умницей Инна снова назвала Мелинду ещё и потому, что та выбрала самый интригующий момент из истории с получением бесплатных билетов. Она очень подробно рассказала о нечаянном столкновении с господином Биром, который, как в сказке, оказался одним из устроителем бала-маскарада.
Девушки так переживали эту, по сути, простенькую историю, что комментировали каждый незначительный эпизод, словно сами присутствовали при нём. Но Инна обратила внимание, что часто комментировали они те же эпизоды и с точки зрения: «А вот если бы Мелинда не пошла первой… Если бы Мелинда не сумела сделать того и этого…»
Сидя на скамье и слушая оживлённый разговор, Инна осторожно присматривалась к окружающей их тьме. Мелинда, кажется, совсем забыла о рыжем. Но Инна помнила и зорко стерегла покой девушки.
Беседа закончилась не скоро. Вставая и прощаясь с кузинами, Лиз мечтательно сказала:
— Жалко… Жалко, что мы не пошли с вами в тот магазин…
Инна чуть не фыркнула.
Когда компания удалилась на солидное расстояние, когда голоса (особенно голосишко Лиз) стали неразборчивы, Инна, оглядевшись в очередной раз, напомнила:
— Нам тоже пора. Надо бы выспаться до завтра.
Они вошли в дом, а потом, не сговариваясь, освободились от верхней одежды и пошли в столовую комнату — пить чай.
Инна слушала, как Мелинда обсуждает прошедший вечер, вся светясь от удовольствия, а потом не выдержала, спросила:
— Мелинда, а ты не помирилась с… ну, ты понимаешь.
Девушка озадаченно посмотрела на неё, а потом пожала плечами. Помолчав, выжидая, пока слишком горячий чай остынет, она сказала:
— Нет. Я помирилась с Аластером, как с человеком, с которым можно чудесно провести танцевальный вечер. Как с Райфом — поговорить о книгах. Но не более.
Итак, Мелинда твёрдо упёрлась не выходить замуж.
Когда они поднялись наверх, Мелинда помедлила, а потом попросила:
— Ты же не сразу ляжешь спать? Можно, я посижу у тебя? С тобой так… спокойно.
— Посиди, — улыбнулась Инна, сразу сообразив, что имеет в виду девушка.
И точно: Мелинда немедленно удрала в свою комнату, откуда затем явилась с книжечками стихов. Присела на стул, блестя предвкушающими глазами на кузину. Инна рассмеялась и взяла гитару… Когда господин Лэндонар сказал, что у них традиционны вечера с чтением стихов под гитару, она как-то не придала особенного значения его словам. Но сейчас она была признательна ему за то, что он таким образом настоял взять гитару… Слушая негромкий голосок Мелинды, она наигрывала аккорды, перебирала струны в незатейливых мелодиях и никак не могла сосредоточиться на другом. Хотя и уговаривала: вот уйдёт Мелинда — и будет время подумать…
А думать предстояло долго и со вкусом.
Можно ли влиять на человека?
Одно дело — создавать ситуации, которые ведут к ожидаемому, необходимому результату. Другое…
Можно ли влиять на самого человека?
И вообще… Глупо как-то — пытаться воздействовать на человека.
Почему господина Лэндонара нет под рукой, когда он нужен?!
Инна чуть не хихикнула: как будто в иное время он под рукой!
Ладно. Главное она уже придумала: надо бы как можно больше создавать ситуаций, когда Мелинда будет не только видеться с Райфом, но и постепенно привязываться к нему.
Вопрос другой: а если это творение ситуаций заметит Варен-старший?
Мелинда дочитала пару страниц и неожиданно призналась:
— А Райф совсем иначе прочитал последнее стихотворение.
— Что значит — иначе?
— Он увидел в нём другой смысл, — задумчиво сказала девушка.
А когда Мелинда ушла, Инна застыла на месте.
Магии в ненадолго покинутом родном мире, кажется, нет. Ну не помнила она такого, чтобы эпизоды, прокрученные в воображении, исполнялись в том мире! А ведь ей понравилось — работать во благо Мелинды. И чувствовать магическую силу, благодаря которой без преувеличений меняется мир.
А вернётся она домой… И что… Всё это пропадёт?
— Я… не хочу… — прошептала она.
И тут же задалась странным вопросом: если она не хочет, чтобы эта чудная и пока не до конца постижимая сила пропала, не значит ли, что она не хочет возвращаться?
Она встала со стула, на которой сидела, и положила гитару в футляр. Потушила масляную лампу на столе и подошла к окну.
Здесь нет электричества и тех бытовых благ, к которым она привыкла в своём мире. Да и живёт она здесь меньше месяца, если считать поездку с господином Лэндонаром, пока осваивалась с новым местом. И уже так привязалась к этому миру?
— Глупости… — снова прошептала она, глядя на чёрный, несмотря на большую круглую луну, сад за окном. — Я вернусь домой богатая. О чём ещё мечтать?
И замолкла, почти как Мелинда прикусив губу.
Мечтать можно о многом. О том, чтобы чувствовать себя необычной. О том, чтобы Неис помогал ей выходить из экипажа — комфортно, опираясь на его руку. О том, чтобы идти с ним рядом, метко отвечая на его деликатные, но насмешливые подначки… Он заинтересовался ею — это Инна знала безо всяких подсказок. Ещё когда они сидели за столом, она ощущала его внимание мягкой, волнующей её волной. Она старательно отодвигала это впечатление, помня о будущем… без него. Но забыть, как этот высокий насмешливый мужчина склоняется к ней, чтобы заглянуть в её глаза… Она чувствовала его взгляд по особому теплу — и ни разу не ошиблась, когда взглядывала на него в ответ на этот взгляд.
Смятение постепенно охватывало её. Она вспомнила деревенский бал и вдруг поняла поразительную вещь: она разглядывала мужчин, пока те дамы-сплетницы болтали напропалую, и… сравнивала их с Неисом! Она даже рыжего Кристиана успела сравнить с ним! Не в его пользу, конечно…
Открытие ошарашило её. И что теперь ей-то делать?
Мелинда не хочет замуж, потому что боится. Правда, Инна уже придумала целую цепочку эпизодов, которые помогут девушке сблизиться с Вареном-младшим. Но как быть самой свахе-магине? Если она внезапно втрескалась в старшего! Опираясь на собственную, только что понятую магию, создавать ситуации, которые рассорят их?!
Она быстро разделась и юркнула под холодное одеяло, под которым съёжилась, стараясь поскорей согреться.
В доме хорошенько протопили в основном первый этаж, где жили старик Дарем и его дочери. На втором этаже было достаточно тепло, тем более утром сюда заглядывало солнце… Инна со злостью заставила себя думать о бытовой проблеме. Но мысли возвращались к главному: если она и симпатизирует Варену-старшему, то господин Лэндонар не будет учитывать этой эмоциональной привязанности. Кроме всего прочего… Кроме интереса к ней, есть ли у Неиса чувства к ней?..
…Ночь была тошнотворной. Нудный и мучительный полусон… Мысли метались от придумывания ситуаций для Мелинды и Райфа — к попытке понять, настолько ли она, Инна, влюбилась в Варена-старшего, чтобы переживать из-за него. Точней, влюблён ли он в неё… От попыток придумать, что делать с собственной жизнью в этом мире, где у неё нет даже собственного дома, до мысли о том, как сбежать от господина Лэндонара так, чтобы он её не нашёл… Начала засыпать на мысли, что может придумать ситуацию, в которой просто обязан появиться господин Лэндонар и в которой она сумеет объяснить ему… Что именно объяснить — додумать не смогла. Уснула-таки…
Утром проснулась с тяжёлой головой. Жутко хотелось принять какую-нибудь таблетку — и тут выяснилось, что именно их, от головной боли, она забыла в своём мире. «Ничего, — мрачно подумала она. — Выпью горячего чёрного чаю — всё пройдёт. Кроме тысячи проблем. Ну и ладно… Господин Лэндонар не зря именно меня взял сюда… А кстати, — оживилась она, стоя у зеркала и застёгивая пуговицы на жакетике-болеро, — почему бы мне не встретить его на балу-маскараде? Между прочим, хорошая идея! Там с него и вытрясу все ответы на мои вопросы!»