Миновав последний поворот прорытого в земле тоннеля, Тирисфаль попал в обширную, почти что гигантскую, пещеру. Пролетев немного вперед, он облаком рухнул вниз, к полу.
Вновь став самим собой, мужчина вышел из черного тумана, наступив на хрустнувший человеческий череп. Слишком старый, чтобы выдержать давление.
Вокруг, куда бы маг ни смотрел, царили гниль и разложение. Наполнявшие воздух пары могли свалить с ног обычного человека, отравить. Недоеденные туши животных валялись на неровном каменном полу вместе с останками крупных гуманоидов. По ним ползали мелкие жучки, копошились черви. Смрад стоял невыносимый.
«Сколько же тут болезней?» — Думал колдун, шагая вперед по телам мертвых ситисов, как совсем молодых особей, так и взрослых.
Мимо него, устремившись к ведущим наружу дырам, пролетели порождения тьмы. На одного меньше, чем изначально отправилось под землю. Им предстояло исполнять уже другой приказ.
Чернокнижник расправил руки в стороны, все так же неспешно шагая вперед. Символы, покрывавшие Демонический Доспех, засветились ярче. Из мертвых тел, со всей пещеры, начали подниматься тонкие усики изумрудно-зеленой дымки. Стягиваясь, они закручивались вокруг его фигуры, и пропадали, словно растворяясь. Взамен энергии Жизни, наружу проступала тьма, укутывая черным саваном.
В дальнем конце пещеры, у непроницаемых каменных врат, возвышалось отвратительное, похожее на опухоль, нагромождение мяса и костей. Растущая от нее плоть поднималась по стенам, полностью охватывая створки и стены на многие метры, включая и землю. Костные колонны, состоящие из спаянных вместе хребтов, тянулись к потолку по периметру нароста. Тонкими полосами и нитями их покрывали мышечные волокна.
— Сам явился. — Тонким шепотом раздался голос. — Раб Силы.
На вершине шишки стояла мерзость, более трех метров в высоту. Вместо ног у нее было толстое, покрытое выделениями, венами и розовой кожей, щупальце. Вокруг него, из него и от его основания, росли придатки по тоньше. Извиваясь, они беспрестанно ощупывали все, до чего могли дотянуться. На тело были надеты элементы брони. Изначально посаженные на шипы, они срослись с плотью. На спине и горбу существа, поверх металла, слоями накатывала покрытая дырами кожа. Выпяченную вперед голову покрывал изъеденный выщерблинами и мелкими вмятинами, шлем без глазных прорезей, давно ставший с ней единым целым.
— Ты из Нар’Глод, если правильно понимаю. — Демонолог остановился, утвердившись на небольшой кучке тел. — Мне искренне любопытно, что ты такого интересного нашел в гнезде ситисов. Но еще больше я хочу узнать, что тебе известно об этих каменных вратах. Расскажешь?
— Люди забыли? — Мелкие щупальца взвились вверх, тон существа наполнился гневом.
— Я у них не спрашивал. — Тирисфаль снял маску, обнажив бледное лицо с чуть заостренными чертами, и пустые провалы на месте глаз. — Надеялся вызнать как-нибудь сам. — Губы его растянулись в ухмылке.
— Ты впустил в себя Силу, презренный. — Нар’Глод резко и дергано взмахнул трехпалой рукой. Каждый его палец заканчивался длинным, острым когтем. — Каков глупец. Позволил чужому влиянию запятнать чистейшую сущность своего Владыки. Кто ты, если не самый отъявленный из предателей?
— Мыслишь, как раб, но рабом зовешь меня. — Колдун покачал головой, надевая безликую маску. — Какой абсурд.
— Это пустой разговор.
Опухоль под телом Нар’Глод вздрогнула, начала пульсировать, и взорвалась небольшим фонтаном ошметков. Осколки костей и крови, преодолев расстояние, смогли долететь до позиции чернокнижника. Бессильно ударяясь о защищавший тело магический доспех, они превращались в пыль и прах.
«Какой грандиозный способ сохранять и накапливать энергию Жизни» — Отметил мужчина. — «И метод работы с ней под стать. Никогда такого не видел»
Из нагромождения мяса вылезли защитники. Покрытые податливой, почти текучей, плотью скелеты. Субстанция на костях быстро менялась, словно глина в руках опытного гончара. Из массы выстраивались мышечные волокна, вытягивались связки и сухожилья.
Твари стремительно начинали напоминать освежеванных старших ситисов, но вместе с тем имели отличия в своем строении. Руки и ноги оказались немного длиннее. Изменилась форма черепа и пасти. Она стала более вытянутой, приспособленной для укусов. Наполнилась несколькими рядами клыков.
«Марионетки без души и разума» — Подумал демонолог. — «Без ауры. Без защиты. Как… нелепо. Лучше поделок начинающих адептов Смерти, но хуже творений любого некроманта средней руки»
Из ауры Тирисфаля вырвалась дюжина черных струн, по четыре на цель. Под треск и хруст костей, Потусторонние Разряды поразили порождения, ударив по плечевым и коленным суставам. Несформированные создания рухнули. Их конечности вывернулись под неестественными углами.
«Должно было оторвать»
Подстегнутый любопытством, колдун махнул рукой, выпустив разом четыре тонких, как спица, черных снаряда. Стрелы Тьмы за доли мгновения преодолели расстояние, вонзившись в головы приподнявшихся чудовищ, уложив их обратно.
Впрочем, это не помешало им снова попытаться встать.
— Тщетные попытки. — Нар’Глод источал почти физически ощутимые презрение и самодовольство.
— Мне известен один крайне сложный ритуал. — Произнес чернокнижник, подняв взгляд к противнику. — С его помощью возможно задать духу вопросы, на которые он будет обязан ответить. Признаюсь честно, сейчас он мне не под силу. Но душа не овощ, с течением времени не портится. — Маска заскрежетала, на поверхности проступил оскал, скрытый за проекцией шлема.
«Физическое воздействие бесполезно, слишком много в телах сосредоточенно Жизни. Впервые сталкиваюсь с такими врагами. Как же мне поступить?» — Мужчина глянул на собственную длань, заключенную в энергетический доспех, от чего оскал стал шире. — «А нужно ли вообще о них заботиться?»
До предела усилив зрение, он пронзил им отвратительную фигуру Нар’Глод. В его истекающем выделениями, омерзительном теле, была заключена Искра. Самая большая, полная энергии, из тех, что встречал на Ирридиле Тирисфаль.
От лицезрения этой картины, все нутро колдуна скрутила жажда. Желание сожрать чужую душу начало давить на мысли.
Резко сжав кулаки, он рывком вырвал остатки Жизни из всех трупов в пещере и, приняв Облик Тьмы, туманным валом бросился вперед. Тела, которых он касался на своем пути, превращались в невесомый прах. Обращались в ничто, устилавшее землю.
Освежеванные твари бежали прямо к нему. Они не издавали звуков, не рычали, не шипели. Безмолвных созданий направляла чужая воля. В них не было присущих живым инстинктов.
Пролетев прямо сквозь них, чернокнижник оставил на каждой марионетке по каверзному проклятью. Так как не мог убить их физическим методом, полагаясь на кинетический аспект Тайной Магии, вплетенный в любимые атакующие заклинания, он решил сменить подход.
Воплотившись перед опухолью, на которой и стоял его единственный настоящий противник, Тирисфаль поднял взгляд. К нему подтягивались хвосты изумрудной энергии, тянущиеся от проклятых оболочек. Так как в них не имелось собственной защиты, из-за отсутствия души, магия сработала сверхэффективно. Их иссушенные тьмой тела не могли толком регенерировать, так как вся Жизнь стремительно утекала.
— Нас можно назвать естественными врагами. — Колдун громко усмехнулся. — Я не могу обращаться с Жизнью столь же искусно, как ты. Но тоже кое-что умею.
Вырвавшись из Демонического Доспеха, черная волна пожрала треть подземного пространства. Она обратила в ничто всю органику, всякий намек на плоть, что пятнала землю и стены. Костные колонны осыпались под собственным весом, раскрошившись. Из тел пустышек вырвало последние запасы энергии.
Возвращаясь обратно, пульсация несла с собой богатый урожай Жизни. Черный смешался с насыщенно зеленым. Произошел еще один выброс, однако, всё в пределах его радиуса уже было убило. Всё, кроме закрытой щитом опухоли, к которой он пробиться не смог.
— Опасная магия. — Прошипел Нар’Глод. — Похожа на Силу Смерти.
Гора мяса под ним снова взорвалась ошметками и осколками костей, исторгнув длинные щупальца, покрытые похожими на лезвия наростами. Следом за ними вышли новые твари, взамен умерщвленных.
Меняя под собой структуру опухоли, на длинном отростке начал спускаться и сам выходец из подземного народа.
Чернокнижник отчетливо видел, как на марионетках противника проступают цепочки рун. Они словно запечатывали Жизнь в их телах. Делали ее крайне неподатливой, пресекая саму возможность похищения.
Из опухоли фонтаном брызнула кровь. Ударившись в землю, она, ведомая чужим умыслом, потекла одновременно в нескольких направлениях. Быстро разбившись на многие десятки отдельных потоков, начала образовывать узор. Часть ее и вовсе заползла на слизистое тело Нар’Глод, вырисовывая письмена.
Покачав головой, Тирисфаль просто изменил конфигурацию Демонического Доспеха, перенаправив всякое воздействие с себя, на Камень Души. Пусть и ненадолго — материал был слабоват — он обрел надежную защиту, должную уберечь от чужих проклятий и попыток воздействия на Искру.
«В крайнем случае, буду отступать»
Когда кровавый круг обрел завершенный облик, за чем чернокнижник следил с большим вниманием, наполнявшие его символы разом вспыхнули, отпечатываясь в камне. Потоки маны встали на месте, прекратив движение, прежде чем ускориться в одночасье. Сами ее свойства начали меняться.
«Подготовил поле боя. Умно. Обычному магу будет тяжело сражаться внутри, придется адаптироваться к изменившимся свойствам маны. И даже выберись он за пределы круга, его заклинания будут слабнуть, попадая внутрь. Хороший прием. Нужно запомнить» — Колдун приоткрыл рот и вдохнул, вместе с воздухом втягивая окружающую магическую энергию. Пробуя ее языком. — «Хаотичность и агрессивность. Такая мана подходит для некоторых стихий, Инфей смогла бы разгуляться. Самое то для противостояния адепту школы Тайной Магии, хотя и способно несколько усилить его атакующий потенциал. Такая мана не подходит для сотворения статичных формул. Щиты и разного рода ловушки будут крайне слабыми»
Чернокнижник обернулся тьмой, пропуская сквозь себя тройку щупалец. Их кончики, угодившие в туман, покрылись коркой омертвевшей плоти. Однако, не более того. Плоть стремительно регенерировала, не давая ущербу распространиться.
Впрочем, большего демонологу и не требовалось. Воплотившись, он положил правую пятерню на ближайший отросток, вонзив когти. Вдоль предплечья потянулись змейки серого тумана, энергии из пары душ, вливаясь в символы на перчатке. Письмена наполнились тусклым белым светом, активировались самые прожорливые свойства артефакта.
Плоть начала усыхать, увядать, как цветок без воды. А вокруг Тирисфаля закручивались насыщенные потоки украденной Жизни. Несколько других щупалец, оставшихся без внимания, обрушились на него сверху, заставив согнуть спину. Одно обвилось вокруг талии и дернуло в сторону.
Без сожаления выбросив зажатый в хватке кусок мертвого мяса, колдун положил ладонь на следующую жертву, что сама так любезно к нему прижалась. Щупальце судорожно содрогнулось, начало сереть. Размотавшись, оно начало втягивать обратно в опухоль.
Все пустышки вернулись к месту своего рождения, сливаясь с кучей мяса. Остался лишь Нар’Глод, основательно покрытый кровавыми узорами. Даже когти оказались затянуты красным лаком. Демонолог видел, как к нему стягивается мана. Как по кирпичику выстраивается громоздкая формула.
Не став медлить, Тирисфаль внес коррективы в Доспех, дополнительно влил в него энергию еще двух душ и позволил формуле поглотить всю жизненную силу. Вырвавшаяся пульсация несла на себе черное пламя, без следа слизавшее всякое проявление маны, в том числе и магический круг.
Больше ничего не мешало творить заклинания Тайной Магии.
Повернув корпус влево, колдун пропустил лапу противника в опасной близости от груди. Весь Нар’Глод был покрыл черным огнем. Он сжигал ману в его ауре, уничтожал узоры на коже. Однако не вредил телу.
Распавшись туманом, чернокнижник воспарил к потолку, испытывая предвкушение. Он никак не ожидал, что соперник не сможет совладать с атакой, не нацеленной даже на него самого.
Выпустив черное пламя, мужчина рассчитывал очистить площадь, дабы привести ману в порядок. Чтобы сковать урода по рукам и ногам, обвешать проклятьми. И уже потом, медленно и осторожно, вытащить из обессиленного Искру. Очень уж она была сильна, имелся шанс упустить при скоротечном убийстве.
«Черное пламя горит за счет маны. Нет маны, нет огня. Избавиться от него до смешного легко, достаточно просто стравить немного энергии из ауры и все. Неужели он настолько туп? Или не доводилось сражаться с последователями школы Тьмы?»
Подгадав момент, когда пламя разгорелось особенно буйно, начисто игнорируя пустые попытки ползучего атаковать, колдун накрыл его куполом. Мгновение спустя в изолированном пространстве прогремел взрыв, видимость заполонила чернота. Огонь перекинулся на купол, начав его активно уничтожать.
Убрав барьер, демонолог спустился на землю и подошел к своей жертве. В ауре маны совсем не осталось. Пламя пожрало ее без остатка. Тело ужасно пострадало. Все внутренности превратились в кашу, но кости выдержали, чего нельзя было сказать о внешнем покрове. Броню искорежило, местами она еще глубже впилась в плоть.
— Так глупо подохнуть…
Тирисфаль поставил ногу на грудь мерзости, накладывая проклятье за проклятьем. Тварь регенерировала, раны закрывались с видимой зрением скоростью. У нее все еще сохранялась связь с опухолью, из которой шел чудовищный приток Жизни. Однако, тесный контакт с Демоническим Доспехом не давала ей столь скоро прийти в себя. Он отжирал солидный кусок энергии.
Постоянно преобразуя изумрудный туман в ману нейтрального спектра, колдун отошел на шаг. Поднял левую длань, указал на цель, и растопырил пальцы на манер хватки. Начал медленно, с усилием, будто пытался раздавить нечто очень твердое, сжимать.
Над телом неохотно проступило беловато-серое очертание и начало тягуче тянуться вверх. Оказавшись вне пределов оболочки, дух отчаянно закричал, захлестываемый первобытным ужасом. В порыве, он взмахнул лапой, полоснув по проекции шлема, но было уже слишком поздно для сопротивления. Его неумолимо тянуло вперед, ужимая до состояния сферы.
Коснувшись пальцами могущественной Искры, чернокнижник немедленно накрыл ее второй ладонью сверху, попутно развеивая Доспех. Его руки напряглись. Предплечья задрожали. Душа пыталась вырваться, но постепенно начала покрываться молочно-белым кристаллом своей темницы.
Против воли на лице Тирисфаля появилась улыбка. Каждая подобная Искра приближала момент исцеления. Момент, когда он сможет вновь стать полноценным магом. Обретет целостную ауру, сквозь которую не будет утекать мана, как из дырявого ведра. Ауру, которая сама по себе будет обладать защитными свойствами. И больше не придется использовать искры, вместо источника энергии. Откроется широчайший простор для исследований и обретения новых возможностей.
К тому же, убийство каждой подобной твари, капля по капле, восстанавливало Человечность. Не позволяло Тьме внутри его собственной Искры возобладать еще больше.