Не получив от хитрожопого очкарика определённого ответа вернулся обратно и, не раздеваясь, прямо в сапогах разлёгся на широком диване.
Значит до послезавтра можно отдыхать? Хм-м, тут надо посидеть и хорошенько продумать культурную программу так, чтобы никаких мыслей не возникало об осточертевших проверках. Повернул голову к сидевшему за письменным столом капитану, заполняющему журнал с ежедневным отчётом о моей работе. Нет, с ним проконсультироваться не получится, после того, как увидел плачевный результат его парикмахерского мастерства, сгоряча выдал, что больше с ним не разговариваю. А может прямо сейчас пойти, пока не стемнело? Плюнуть на все планирования, положиться на судьбу и шурануть, куда глаза глядят.
Поднялся и, пошарив по карманам старой одёжки, нашёл таки монетку. Орёл, или решка?
Когда начал надевать верхнюю одежду, Фокин соизволил спросить, куда это я собираюсь.
— Да прогуляться захотелось. Лаврентий Палыч приказал отдыхать, а наше дело подчиняться. Ведь так, Алексей Владимирович?
Называется прогулялся. Поняв, что ограничиваться в своей прогулке окрестностями Лубянки я не собираюсь, Фокин позвонил оперативному дежурному и приказал готовить две машины с охраной на выезд.
— Ты обалдел? Какие две машины? Я погулять хочу. Просто пройтись по московским улицам, посмотреть как обычные люди живут, может с кем-то познакомиться и поговорить.
В общем, опять посрались. Отменять выезд капитан не стал, договорились, что доедем до какого-нибудь парка, там оставим машины и прогуляемся пешком.
Мне было в принципе без разницы, куда именно ехать, поэтому положился на мнение одного из сопровождающих, который предложил поехать в Сокольники, где он давеча познакомился с симпатичной барышней на какой-то лекции по истории.
Однако образованные у меня охранники.
***
— Да он прямо над нами!
— … ну нельзя. Не положено… Николай, нет!
На выходе из парка, высокий и атлетично сложенный лейтенант артиллерии, с идущими под ручку двумя молодыми девушками, увидал ругающихся между собой людей в форме НКВД. Подойдя ближе он увидел, как молодой юноша стоявший в окружении восьми, более рослых, старших званием и возрастом, военных, чуть ли не кричит на них, показывая на вечернее небо, покрытое низкой густой облачностью.
— Смотри, Людочка, какой важный гусёк. Сам маленький, щупленький, а его слушают словно министра. — Сказала Валя, плотнее прижимаясь грудью к крепкому лейтенантскому локтю.
Прикрывая варежками лица, девушки дружно рассмеялись, чем привлекли к себе внимание энкавэдэшников.
— Проходите товарищи, не задерживайтесь. — Властным голосом произнёс повернувшийся к ним капитан.
Со смущённым видом девушки потянули своего кавалера прочь, но тот вдруг встал, как вкопанный.
— Марк, ты чего? Пойдём давай. — Валентина удивлённо посмотрела на замершего жениха.
— Коля?! — Вскрикнул лейтенант, неверящий собственным глазам. — Коля! Уцы! Помнишь меня?!
Капитан Фокин, вздёрнувший в изумлении бровь, увидел, как его подопечный подвергся необычному нападению. Бесцеремонно растолкав сотрудников охраны, здоровенный артиллерист облапил Кувшинова, приподнял и попытался задавить его в своих медвежьих объятиях. — Коля, живой!
— Отставить! Лейтенант, немедленно отойдите! — Увидев, что лицо Николая начало багроветь, Фокин не выдержал и схватил Марка за кисти рук, чтобы отцепить этого ненормального.
— Ху-у-ух. — Шумно выдохнул юноша, после нескольких быстрых вздохов. — Шалдин, разве можно так? Чуть не задушил ведь.
Успокоившийся Фокин, помог Николаю привести себя в порядок, оддёрнув сбившийся на нём полушубок, после чего приказал лейтенанту предъявить документы и представиться.
Тот, с готовностью, протянул удостоверение личности и справку из госпиталя. — Лейтенант Марк Шалдин, командир взвода 37-миллиметровых автоматических зенитных орудий. Нахожусь в отпуске после ранения. — Он повернулся к своим спутницам, стоявшим в сторонке. — Товарищи, я только сегодня выписался из госпиталя. Вот, с невестой решили прогуляться по Москве. Они с подружкой здесь работают медсёстрами. — Шалдин показал на вход в Сокольнический парк.
Алексей уже хотел было задержать лейтенанта, для полного выяснения, но Николай, услышав о должности своего знакомого, возбудился и продолжил настаивать на своей безумной идее.
— Вот, спросите у зенитчика, он вам расскажет, что возможно, а что нет.
Все присутствующие, и энкавэдэшники, и девушки, перевели взгляды на артиллериста.
— …?
Коля махнул рукой, привлекая внимание Шалдина. — Смотри. Допустим, над нами кружит фашистский самолёт. Мы можем сделать заградительный залп целой батареей? При условии, что мы знаем направление и точную высоту полёта. А?
— Вообще-то, так всё и происходит. — Пробормотал лейтенант, удивлённый таким вопросом. — А к чему ты спрашиваешь?
Коля взял капитана Фокина за отворот шинели. — Всё! Алексей Владимирович, хватит спорить, пошли на батарею.
В пятистах метрах от них, на месте летней танцплощадки, торчали направленные в небо зачехлённые стволы четырёх 85-миллиметровых зениток. Именно сюда повёл их Кувшинов, по пути раздавая указания спутникам.
— Товарищ капитан, растолкуйте командиру ситуацию. — Кувшинов показал на подошедший патруль, занимавшийся охраной периметра.
Лейтенант и его спутницы стали свидетелями того, как капитан НКВД, предъявив удостоверение и какую-то бумагу, буквально построил личный состав батареи по стойке смирно. А ведь Марк хорошо знал этих зенитчиков, когда его перевели в палату выздоравливающих, он часто приходил сюда во время прогулок с Валентиной. "Что же он мог такого показать Сергею, чтобы тот согласился начать стрельбу без объявления воздушной тревоги и минуя непосредственное начальство." — Подумал Марк, наблюдая, как бойцы споро расчехляют орудия.
— Шалдин, иди сюда, помогать будешь! — Выдохнув морозное облачко пара, позвал Коля. — Ты давай крути, а я буду говорить, куда надо направить ствол. И остальные пушки надо также установить. Договорились?
Командир батареи, старший лейтенант Сергей Волошов, поинтересовался у Марка на какую высоту выставлять "трубки", и Шалдин, в это время крутивший штурвал горизонтальной наводки, вопросительно глянул на Кувшинова.
— Пять тысяч четыреста тридцать два метра. Хотя, нет… ставьте пять шестьсот — он поднимается.
Брови кадровых военных поползли вверх. Как! Не видно же ничего. Нет никаких данных от ВНОС и с ближайших аэродромов никто не звонил. Чудеса, да и только.
— Крути. Ещё… Ещё. Стоп! Теперь вверх по чуть-чуть. Стоп!…Назад капельку. Вот. Огонь!
— Бу-бу-ух!
Увидев траекторию пристрелочного выстрела и какое нужно брать упреждение, юноша удовлетворённо кивнул сам себе и принялся командовать остальными наводчиками.
Наступила тишина. Все замерли в ожидании.
— Коля поднял руку вверх. — Насчёт три. Раз… Два… Три. Огонь!
— Бу-бу-ух! Бу-бу-ух!… Бу-бу-ух! — Практически одновременно отгромыхали четыре громких выстрела.
Подносчики снарядов кинулись к орудиям на перезарядку, а остальные, ковыряясь в заложенных ушах, высматривали в тёмных небесах, куда же они стреляли.
Где-то высоко в облаках, сквозь их тяжёлую хмарь, вспыхнула тусклая искорка и, тут же угасая, полетела вниз.
— Звезда упала — можно загадывать желание. — Пошутила Валентина, притоптывая по скрипящему снегу ножками обутыми в белые валенки.
— Всё! Долетался голубь сизокрылый, в трёх километрах от нас упал. Со второго выстрела прямое попадание. — Сообщил довольный Николай через пару минут. Попросив у командира зенитчиков карту, он отметил место падения обломков. Затем, стянув ушанку, выдохнул. — Ху-у-у, жарко чего-то.
Заметив девичьи взгляды, обращённые на его бугристую макушку, он извиняюще развёл руками и показал на капитана. — Это всё вот он виноват, хреновенький из него парикмахер.
***
Утром, когда капитан Фокин позвонил и доложил Берии об очередном сбитом Николаем самолёте-разведчике, тот тяжело вздохнул. "Вроде и ругать не за что — хорошее дело сделал, а всё равно какой-то осадочек чувствуется." — Подумал он, услышав подробности.
— Где он сейчас?
— Спит. Ночевал в квартире покойного Геллера. Оказалось, что когда майор занимался его документами, он прописал к себе Кувшинова. Там были небольшие проблемы с управдомом. Квартира была опечатана участковым, но каким-то образом, управдом сумел оформить в неё своих родственников из области. Николай нашёл у него тайник с деньгами и золотыми украшениями. Вызвали наряд и оформили за мошенничество и растрату.
— Бурная у вас ночь выдалась. — По голосу наркома было не понятно — то ли он посочувствовал, то ли позавидовал.
— Товарищ народный комиссар, тут вот ещё что. Во-первых, у Николая увеличился радиус обнаружения. Насколько именно неизвестно, но немецкий самолёт летел на высоте пять тысяч шестьсот метров. А во-вторых, нашёлся один лейтенант, зенитчик. Мы его как раз у той батареи встретили. Я так понял, что он знает Кувшинова с июня сорок первого. Очень много про него рассказывал.
— Ты его задержал, или хотя бы данные записал?
В динамике телефона послышалось приглушённое хмыканье.
— А он тоже здесь, вместе с двумя медсёстричками из госпиталя, где он лечился. Одна из них его невеста, а вторая похоже влюбилась в нашего героя. До утра на кухне вдвоём ворковали.
— Понятно… Ну, что же. Заслужил, пусть отдыхает. Завтра, к одиннадцати привезёшь его ко мне. А этих… хм-м, гостей, всех на карандаш. С девушек возьми подписки о неразглашении, а лейтенанта вези к нам в управление. Надо бы про их встречи поподробнее узнать. И помягче там с ними. Хорошо бы его на эту девчонку привязать. Николай, парень молодой, горячий и, если он с ней любовь закрутит, у нас появится дополнительный крючок на него.
Берия немного помолчал, а затем продолжил, давая Фокину еще одно поручение. — Ты пошли кого‐нибудь в нашу столовую к Назарычеву, пусть возьмёт для них спецнабор. Я распоряжусь.
***
Проснулся с внутренним ощущением, что я, наконец-то, дома. Словно вернулся из очередной "горячей" командировки и на кухне хозяйничает Вика, гоняя от сладкого нашу маленькую проказницу Машутку. Сейчас позавтракаем и пойдём на задний двор кататься с горки и лепить снеговиков…
Вошедший в спальню капитан Фокин спугнул это прекрасное чувство, посетившее меня впервые за долгое, очень долгое время.
— Подъём старший сержант! Там Терещенко такую вкуснятину приготовил — пальчики оближешь.
— Ой, а почему ты плачешь? — Высунулась из-за его спины любопытная мордашка Людмилы.
Рыкнув, запустил в них тяжёлой перьевой подушкой, выгоняя обоих за дверь. Скинул трусы и перебрался с перины в чугунную ванну, где окатил себя из лейки холодной водой. Бр-р-р. Добавил немного горячей и хорошенько, до красноты, растёр себя мочалкой. "Надо бы мыла хорошего найти." — Добавил себе в памятки.
Вытирался тем же самым льняным полотенцем, что и в прошлое посещение. Повезло этим хмырям, что они не успели загадить мою квартиру. Отсидкой в лагерях не отделались бы. Под кроватью нашёл чьи-то кожаные тапки без задников, оделся, поправил перевернувшуюся звезду на левой стороне груди, дающую +100 к харизме. Справа — потёр лысинку Владимира Ильича (ещё +50) и натянул сбрую плечевой кобуры с Маузером дающим + 200 к силе и поднимающим репутацию с фракцией НКВД до уровня превознесение. Вчера он мне очень пригодился в беседе с лживым управдомом. Когда этот говна кусок увидел чей на нём автограф, он чуть ли не начал гадить кирпичиками. Хм-м. Тоже мне, вомбат сталинского режима.
— Вобат-батяня, батяня-вомбат, летят кирпичи и жопы горят… — Напевая, только что придуманую песенку, вышел в гостиную.
— Доброго всем дня! — Поприветствовал компанию, собравшуюся за большим круглым столом.
Тут щебетали румяные девчонки, улыбчивый Марк возился с разделочной доской, собираясь нарезать сервелат для бутербродов, а Фокин, сложив руки на груди, пристально наблюдал за тихушником Терещенко, который только что слямзил с тарелки кусочек сёмги и пытался незаметно сунуть его в рот.
Откуда такое богатство? — Спросил у Алексея, после ответных пожеланий цвести и пахнуть.
Услышав, что продукты доставили по просьбе Лаврентия Павловича, у Марка выпал нож из руки. — От товарища Берии?!
Я пожал плечами, мол ничего удивительного в этом нет. Но у самого, внутри, заворочался червячок сомнения. С какого переляка?! С чего бы такой аттракцион невиданной щедрости? От этого жмота один единственный раз видел хорошее, когда тот притащил фруктов в больничку, и то, после того, как его подчинённые меня отдубасили в допросной. Что сейчас? Откуда беды ждать?
— Василий, спускайся к мужикам, мы пока перекусим. Я позвоню, когда будем выходить. — Фокин отослал Терещенко к остальной охране, расположившейся на первом этаже, в квартире управдома.
Ну, что сказать, такой стол только на большие праздники накрывают. Будем считать, что это мне подарок от судьбы за испорченный новый год.
Несмотря на весь сюрреализм происходящего после встречи со мной, девушки вели себя адекватно. Шутили, вкушали деликатесы и заговаривали на опасные темы в присутствии Фокина.
— А за этот самолёт Колю тоже наградят? — Спросила Валентина.
Да-да. Мне тоже интересно.
Наплевав на этикет, Фокин почесал затылок. — Такие вопросы не мне решать, но, вообще-то, это уже третий сбитый им самолёт, не считая того, что Николай захватил с фельдмаршалом.
Я скромно потупился под прожигающим взглядом Людмилы. Ну да, вчера я об этом не упоминал. Тут ещё и Марк добавил.
— Благодаря Колиному плану мы с партизанами целый аэродром на воздух подняли. Десятки самолётов взорвали. Он заранее закоп…
— Тихо. Тихо, товарищ Шалдин, эти подробности вы потом расскажете. Давайте лучше поговорим о сегодняшнем дне. Я предлагаю начать с похода в кинотеатр. Кто за?
Я посмотрел на капитана. — А разве Люде не надо работу? Ты же говорила, что тебе во вторую смену выходить.
Девушка покачала головой и её светленькие косички забавно затряслись. — Я попросила Алексея Владимировича и он позвонил нашему главврачу, чтобы Борис Васильевич дал мне отгул на сегодня. И Марк с Валечкой свободны. Пойдёмте в кино, ну пожалуйста. Сто лет там не бывала.
М-да. Детская непосредственность, в её женском варианте. Видела бы она вчера, как этот добренький Алексей Владимирович зубы управдому вышибал.
Валентина с Марком тоже согласились на кино. После тяжёлого ранения в грудь и долгого лечения, Шалдин ещё нигде толком не бывал. Его доставили в Москву самолётом в конце декабря, и он был рад идее упасть нам на хвост. По ходу, зенитчик понял, что с такой крышей, в виде Фокина, нас ожидает шикарный отдых.
— В кино, так в кино. А что показывают? — Не устоял перед жалобным взглядом серых глаз. Эх, стервочка, издевается над маленьким, у меня от таких взглядов кровь уже закипает. Может сказаться больным? Отправить всех остальных, а её попросить поухаживать за мной? Не?
— Свинарка и пастух! — Выпалила Людмила, вероятно, опасаясь, что кто-нибудь успеет раньше и предложит свой вариант. — Пожалуйста, пожалуйста.
— Что ж, комедия — это хороший выбор. — Сказал капитан Фокин и, понимая, что остальные тоже не прочь посмотреть этот фильм, пошёл в прихожую к телефонному аппарату.
— Ура! — Взвизгнула Люда и бросилась ко мне на шею. — Мы идём в кино!
Ощутив, как моё лицо покрывается следами от поцелуев, с удовольствием притянул к себе девушку за тонкую талию и крикнул Алексею. — Нам с Людой два билета на последний ряд!