Я была влюблена, а что чувствовал он? Дракон, кажется, смотрел на меня как на одну из многих девушек-адепток. От него чувствовалась забота и желание охранять, но это было скорее дружелюбие гостеприимного хозяина. Я ведь из другого мира, а он повелитель-дракон, владелец замка, близлежащих деревень, гор вокруг. Да даже гильдия магов принадлежала Ридгору.
А мне хотелось, чтобы он с ума по мне сходил. Прямо немедленно начал.
Заснуть не удавалось. Даже завернутая Ридгором в гусеничный кокон из одежды и шкур, я чувствовала, как по коже ползет холод от земли. А еще было страшно из-за ночных звуков леса. Кто-то всё время выл, шелестел, царапал когтями стены пещеры, жевал и хрустел — жизнь кипела у них там, во тьме ночной.
Будить Ридгора из-за этого не хотелось — сама разберусь.
В надежде отвлечься я решила что-нибудь приготовить. Кухня драконьего мира покоряла изысками, но и я не промах. Стараясь не разбудить Ридгора, я сбросила шкуры. Оставила только карбоновую куртку мужчины. И принялась копаться в сумке травника. Да, почти всю теплую одежду пришлось снять, чтобы не мешало, но я уже согрелась с перепугу.
Есть, нашла.
Книги рецептов у меня не было, но я наткнулась на книгу “Свойства пищевых продуктов”. Хоть узнаю, что тут есть съедобного. Легкая книжеца пестрела картинками. Что у нас тут? Мясо берура — придает физических сил. Действует на драконов и людей. Имеет сладковатый, пряный вкус.
Мясо… кого? Где я его возьму?
Едем дальше.
Мясо родердера, кродур, шиаша…?
А вот фрукты. Заремир улучшает зрение, дает возможность видеть в темноте. Драконам вреден: чешуя меньше блестит.
Я захлопнула книжку. В своем мире я отлично умела готовить. Здесь я — бездарь. Я этот заремир не отличу даже сравнивая с картинкой. Похож на лимон. А как на самом деле выглядит, кто его знает, это надо вживую посмотреть, понюхать, отгрызть кусочек. Хотя запах здесь тоже описан. Только толку? Помело вон тоже выглядит иногда, как большой апельсин. Снаружи. А внутри — га-а-адость.
Странно, что в книге было в основном мясо. Очень мало фруктов, еще меньше овощей, почти нет круп. Не самое здоровое питание.
Ладно, идею сразить повелителя-дракона своими кулинарными талантами придется отложить. Охотится на берур, чем бы они не были или искать некий урухин посреди ночи я не могла.
Не могла я и отправиться на умиротворяющую прогулку перед сном. Умиротворишься тут. Запросто съедят, пока дышишь свежим воздухом.
Я не могла даже заняться собой! Мне это всегда помогало расслабиться. Сделаешь масочку, намажешься маслами, кремами и сидишь с дольками огурцов на глазах. Или чайными пакетиками. Я особенно люблю с зеленым чаем. А тут ни кремика, ни масочки.
Ридгор был всё также притягателен. Позу он сменил: одну руку положил под голову, а вторую откинул в сторону будто в приглашающем жесте. Как бы намекая: ложись ко мне и я обниму тебя.
Я осторожно приблизилась, стараясь не издавать ни звука, чтобы не разбудить мужчину. Мне безумно захотелось провести пальцами по мягким волнистым волосам на голове и коснуться пухлых, манящих губ, слегка приоткрытых, как для поцелуя. Голова начала кружиться, хотелось поцеловать его… а утром проснуться в объятиях дракона.
Дракон пошевелился во сне, и я отдернула руку.
— Эви, — прошептал он, не открывая глаз. Голос был хриплым.
Что ему снится?!
Некоторое время я прислушивалась, но больше Ридгор ничего не шептал. После такого уснуть точно не удастся.
В надежде занять себя, я вернулась к отброшенной идее и снова принялась за готовку. Меня это всегда отвлекает от пустых размышлений. Так что я начала творить вкусности из того, что было под рукой. Жареный сыр и хлеб — классическое блюдо.
Я задумчиво копалась в приправах, принюхиваясь к одним и другим, пробуя на вкус и отметая все варианты. И тут мне в голову пришла гениальная идея.
Был тому виной потеплевший амулет Ирнаярдона или мое начинающееся безумие, но я достала походную сковородочку (без бортиков), положила туда остатки вяленого мяса, базилик и тимьян, сыр и посыпала всё огненной пылью. Приправой, которую чаще для магии использовали, чем в кулинарии. Всё это поставила запекаться.
Несъедобной или ядовитой такая приправа нигде в моих свитках не значилась. Я нашла пометку даже, что можно использовать при жарке мяса или рыбы. Но описания вкуса не было и это меня настораживало.
Все или ничего. Будет гадость, значит я человек-идиот и всё испортила.
Я неторопливо собрала все свитки обратно в сумку. Положила на каменный столик хлеб.
И тут, сковородочка, стоявшая на лавовой расселине заискрилась фейерверком. Вот это эффект!
Ридгор, оказалось, давно проснулся и наблюдал за мной.
— Ого, интересно, — мягким баритоном сказал он, вставая и подходя к сковородочке с мясом.
— Огненную пыль ведь можно есть? — спросила я, немного нервничая.
— Она съедобна, но вкус непредсказуем. Зависит от того, кто и для кого готовит. Должен признаться, отличная еда — моя слабость, — Ридгор взял походную вилку и запустил прямо в сковородку.
Я затаила дыхание.
Он положил мясо в рот, начал жевать — и блаженно закрыл глаза.
— Чудесно — ты прирожденная мастерица.
Я от радости чуть в ладоши не захлопала. Стало тепло, шум снаружи теперь казался совсем не страшным. Красивыми трелями запели ночные птицы.
— Я не могла заснуть и не знала чем себя занять, — сказала я.
— Не привыкла спать в пещерах?
— Нет, — призналась я, — там столько пугающих звуков в лесу.
Я прижала руки к губам. Ридгор говорил, что драконы не создают пару с людьми из-за их хрупкости, а я только что признала себя настоящей неженкой. Даже в пещере выспаться не могу.
— Иди ко мне, — Ридгор обнял меня и прижал к себе, — так тебе спокойнее? — его голос звучал насмешливо, но казалось, будто он напряженно ждет, что я отвечу.
Его объятия согревали, но я всё же попыталась разжать их:
— Не стоит, я смогу заснуть в пещере. Я совсем не хрупкая.
Он лишь прижал меня сильнее, так, что у меня от счастья закружилась голова. Хотелось обнять дракона, уткнуться носом в грудь и не отпускать.
— Всё для прекрасной девушки из другого мира, — прошептал Ридгор мне на ухо.
Я, наплевав на то, что всю ночь переживала насчет его чувств, расслабилась в объятиях дракона.
Когда Ридгор обнял меня и прижал к себе, я ощутила невероятное тепло, спокойствие и безопасность рядом с ним. Я ждала, что он меня поцелует. Но дракон лишь смотрел на огонь костра, а мои глаза начали слипаться. Вскоре сказалось нервное напряжение и дикое переутомление — и, наконец-то расслабившись, я попросту уснула в объятиях дракона.
Утро мы проспали. Нежиться в постели — это потрясающе. Невозможно представить, что придется проснуться и пуститься в путь по мокрому, промозглому лесу. Я, чуть ли не впервые в новом мире, чувствовала себя на своем месте и полностью довольной жизнью. Пока не проснулась окончательно.
Яркое солнце, правда, почему-то не желтое, а оранжевое, слепило глаза. Потухший костер больше не грел. Ридгор потянулся, выпуская меня из объятий, и мне тут же стало холодно. Сладостная дрема слетела как не бывало.
Вернулись вопросы, терзавшие меня ночью: “Что между нами?” и “Как он ко мне относится?” Ответы на них теперь стали только запутаннее. Ридгор не спешил обсуждать отношения. Дракон задумчиво позавтракал, предложив и мне подкрепиться и молча отправился седлать драконо-лошадок.
Я вышла из пещеры, потягиваясь, радуясь солнышку, сбрасывая шкуры и расчесывая волосы пальцами.
И обалдела.
Ярко светило не солнце — на небе сверкало красное марево со стороны долины Гэлдафэн. Настолько сильное, что затмевало побледневшее на фоне солнышко.
Я оторопело уставилась на это природное… чудо? Что это? Северное, точнее Гэлдафенское сияние?
Ридгор хмуро глянул на необычный эффект и отвернулся. Он выглядел разъяренным, двигался резко и грубо. Заговорить с ним в таком настроении было страшновато. Секунду назад он был мягким, а сейчас такая перемена. Интересно, все драконы такие? Но и молчать, притворяясь тихой, скромной, покорной — я не согласна.
— Что это за сияние? — спросила я, — пугает.
Ридгор не ответил. Он уже взял себя в руки, стал вновь собранным, холодным, отстраненным. Похлопал по крупу драконо-лошадку, которая меланхолично обгрызала желтые плоды с деревьев. Бросил мне поводья, намекая, что пора забираться в седло и ехать дальше.
Говорить он не собирался.
Как грубо.
Вот теперь мне хочется обсудить сразу три вещи: что между нами, что за штука сияет на небосводе и неужели он считает нормальным игнорировать мои вопросы?
Я начала потихоньку закипать.
Ридгор запрыгнул в седло. Взглянул на меня, я стояла не двигаясь.
— Помочь? — голос был низкий, бархатный. Никакого раздражения или злости. Чувствовалась только мрачная задумчивость.
— Нет, — буркнула я и залезла сама.
Мы двинулись в путь.
Лес проплывал мимо. Ехали мы под аккомпанемент постукивания когтей драконо-лошадок по камушкам и корням вековых деревьев. Пели птицы, трещали насекомые. Но весь этот гомон с успехом перекрывало наше молчание.
Надо же уметь так громко молчать!
Отвлекать Ридгора разговорами я больше не хотела. Не звука не издам, пока сам не заговорит. С другой стороны, если сейчас ему такое отношение сойдет с рук, то он примется мешать ласковость с холодностью, когда вздумается. Знаем мы их.
Я задумалась. И чего он такой мрачный? Неужели из-за этого сияния над Гэлдафен?
Ридгор упорно не смотрел в ту сторону, откровенно игнорируя красное зарево. Это как ходить вокруг слона и делать вид, что его не существует. Это как если во время чаепития, огромный слон взгромоздится к вам на стол, а вы продолжите отхлебывать чаек под хруст сминаемого слоном фарфора и обсуждать последние творение местного композитора.
Абсурд и безумие.
Нет, наверняка повелитель-дракон так мрачен и напряжен из-за какой-нибудь лесной опасности, которую я, по своей иномирской неопытности, не замечаю.
Драконо-лошадки откусывали плоды с деревьев и жевали, не прекращая размеренно шагать. Плоды светились. Я сорвала один из них и тоже надкусила. Нет, я не ем, всё, что вижу в лесу, знакомое и незнакомое. Просто фрукты эти я уже видела на пирушке драконов.
У желтого плода оказался лимонный привкус. Наверняка это был тот самый заремир, про который я читала. Следом я попробовала розовый, вытянутый на манер баклажана и почувствовала привкус малины. А это, несомненно, урухин, который делает чешую драконов, когда они принимают облик зверя, прочнее стали.
Хотя эффект длится в среднем минут десять, в хозяйстве такой пригодится. Я сорвала несколько розовых урухинов, что проплывали мимо. Прихватила и лимонный заремир. Не пропадать же добру, всё равно мимо едем.
Я уже прицепила к боку драконо-лошади увесистую котомку с фруктовой добычей, когда, наконец, показалась деревня.