Растерянность овладела мной, когда Джаральн убил Алека. В этом высоком и крепко сбитом парне, носящим волнистые темные волосы до плеч, с трудом узнавался маленький щуплый юнлинг из третьего клана, с которым мы практически не общались. Уже потом, когда падшие джедаи похитили детей, я изучал их личные дела и узнал много нового.
Так Джаральн Валл, родом с Альсакана — еще одной планеты-экуменополиса, входящей в состав Республики — был принят в Орден в возрасте пяти лет. У мальчика обнаружилась чувствительность в Силе после свершенного террористического акта, когда бунтовщики против власти взорвали крупный промышленный завод. Тот самый, где работали родители Джаральна, погибшие в пламени химического пожара, охватившего производственные цеха и вызвавшего крупный взрыв топливохранилища с нестабильным райдонием. Вместе с ними трагедия унесла жизни еще нескольких сотен альсаканцев, положив начало крупномаштабным волнениям на планете и вынудив вмешаться Орден джедаев.
Мальчика выявили среди других сирот, когда тот узнал о судьбе родителей и в гневе едва не устроил локальный армагеддон в своем приюте. Многие дети получили ранения разной степени тяжести, а пара взрослых, принесших дурные вести, и вовсе погибла. После такого юного убийцу были рады сбагрить на руки подоспевшим джедаям, уловившим возмущения в Силе и успевшим как раз вовремя, чтобы предотвратить новые разрушения.
Уже в Ордене Джаральна обучали держать в узде свои эмоции, но его предрасположенность к Темной стороне ставила крест на всех усилиях наставников, поставив в самый конец списка отстающих. Как раз перед Джове, который плелся вообще позади всех до того момента, как роковой ритуал заменил его личность на вечно голодную сущность Поглотителя.
И вот, мы встретились снова. Джаральн возмужал и казался вполне довольным жизнью, с не менее живым интересом разглядывая мою фигуру, облаченную в стандартную джедайскую робу первого образа экзера. Псевдо-ткань одежды не скрывала очертаний моей внушительной фигуры, вызывая в эмоциях ситха растущее уважение, тогда как его напарник, скорее, испытывал больше приятного чувства ностальгии.
Мъяйт тоже изменился. Подрос, окреп в Силе и обзавелся парными мечами с декоративным черным орнаментом рукоятей, в тон одеяниям ситха. Как и в Джаральне, в моем бывшем друге по клану юнлингов ощущалась плотная пелена Темной стороны. Теперь, когда Алек умер, и эмации его безумия перестали фонить на всю округу, я мог более внимательно изучить ее структуру, прейдя к интересным выводам.
Уровень контроля Мъяйта, как и Джаральна, оказался даже более впечатляющим, чем у меня. Парни находились в постоянном напряжении от подавления своих темных инстинктов, но при этом свободно общались, не испытывая ни малейшего дискомфорта. Со стороны это выглядело, как разделение сознания на «мирную» и «боевую» формы: пока бодрствует первая, вторая дремлет в источнике, не позволяя Темной стороне туманить рассудок. И лишь когда того требует ситуация, пробуждается боевая часть, напитывая адепта Темной стороны всеми даруемыми ею преимуществами.
Конечно, я мог и ошибаться. Мой навык подмастерья Разума все еще был недостаточно совершенен, чтобы считать Мъйята и Джаральна полностью. Но одно можно сказать уже сейчас: передо мной стоят настоящие ситхи, какими они были в древности. Хищные. Опасные. И при этом странно притягательные яростной мощью, сокрытой в них Темной стороной от взглядов сторонников Света.
Все это крутилось в голове в фоновом режиме, пока я тупо залипал на месте, пытаясь уложить разбежавшиеся мозги в кучку. Разум просто отказался воспринимать тот факт, что мои бывшие соклановцы, на поиски которых я безуспешно угробил столько времени и сил, сейчас на расстоянии вытянутой руки. Живые. Улыбающиеся. Хотя улыбку того же Мъйята не увидеть из-за маски и ввиду лицевых «особенностей» самой расы кел-доров, его эмоции говорили сами за себя.
Мой давний знакомый действительно был рад меня видеть. И у него даже мысли не возникло попробовать меня на прочность, тогда как наши сущности-противоположности так и требовали схватиться за световые мечи. По меньшей мере для самозащиты, чтобы быть готовым к любой неожиданности.
— Прости, — я первым нарушил затянувшееся молчание, с трудом выдавив слова из резко пересохшего горла. От Мъйята вновь повеяло удивлением, но уже с немалой примесью недоумения.
— За что?
— За то, что не смог спасти тебя. От падших. И тебя, Джаральн. Простите меня.
Ситхи переглянулись. И расхохотались, держась за животы, будто я сказал нечто особенно уморительное.
— О чем ты говоришь вообще? — отсмеявшись, Мъяйят сделал шаг вперед, инстинктивно заставив меня напрячься в ожидании подлого удара. Издержки адепта Светлой стороны, в зону комфорта которого без спроса влез сильный практик Темной. Но я промолчал, ощущая, что Мъяйт точно также борится со своим естеством, требующим вцепиться в глотку стороннику Света. Чем вызывал еще большее уважение к себе. Не каждый ситх готов выносить рядом присутствие джедая, не говоря уже о том, чтобы вести с ним мирную беседу! Здесь и сейчас происходило нечто, выходящее за рамки и мало укладывающее в привычную картину мира.
— Спасти нас? От кого? Джове… Мы сами выбрали свой путь в Силе. Нет, конечно, некоторым повезло чуть меньше, — короткий брезгливый кивок в сторону того, что осталось от Алека Пайна, — но они с Кертерой друг друга стоили. А остальные приняли Темную сторону добровольно и с гордостью!
Мъйят сделал короткую паузу, убедившись, что я продолжаю слушать, а не хватаюсь за световой меч. И, прежде чем он снова заговорил, мне почудился легкий мираж облегчения, тут скрывшийся за непрозрачной дымкой Темной стороны.
— Мы — наследники великого Ордена ситхов. И, хотя мы желаем восстановить утраченное, у нас нет планов истреблять джедаев, — Мъйят обернулся в сторону слегка дымящегося Храма и поймал кривую усмешку Джаральна. — Ну, может, не всех. Не смотри так! Мы бы мирно забрали свое, если бы среди ваших нашлись хоть кто-то, с кем можно было провести нормальные переговоры. Но ведь большинство джедаев на башку отбитые! О каком мире может идти речь, если на тебя кидаются с пеной у рта и световым мечом наголо, стоит только вблизи увидеть?
Ощутив, как сладкие речи ситха притупляют мою бдительность, я разорвал дистанцию и экстренным прогоном Светлой Стороны очистил затуманенный разум. Этого было достаточно, чтобы увидеть, как Джаральн тайком тянется к кофрам голокронов, пользуясь тем, что мое внимание сосредоточилось на Мъйяте.
— Ладно, в уши ты ссышь умело, — признал я, внутренне коря себя за потерю бдительности. Расслабился и едва не упустил главное: причину, по которой культисты напали на Храм джедаев, рискнув при этом остаться в изоляции на Тайтоне. — А теперь давай к делу. Что вам тут нужно и почему мне не стоит скрутить вас? Думаешь, сил не хватит?
— У тебя хватит, — без тени сомнения проронил Мъйят, перестав претворяться добрячком и лязгнув твердой сталью в голосе. — На самом деле, я поражен, сколько мощи в тебе сокрыто! Ты сильно вырос с нашей последней встречи, друг. Думаю, ты бы раскатал нас двоих за минуту, но у нас нет намерений сражаться с тобой, Джове. Или с другими джедаями.
— Это правда, — подтвердил Джаральн, указав на пустующую тренировочную площадку, где еще недавно стояли на коленях пленные падаваны и юнлинги. — Думаешь почему мы позволили твоему шарду забрать детишек, пока мы тут лясы точим? Просто они нам без надобности. Мы пришли за голокронами, принадлежащими нашему Ордену. В Храме на нижних уровнях есть запечатанное хранилище, где джедаи скрывали артефакты наших предков. Вернее, было. Мы вскрыли его и забрали свое, не более того. А то, что в процессе нам помешать пытались: а могло быть иначе? Пусть твой Орден спасибо скажет, что нам приказали только эвакуировать артефакты, а не устроить зачистку. Иначе, — в Джаральне промелькнула искра ярости. — Не выжил бы вообще никто.
— Все равно не понимаю, — я покачал головой, не в силах так просто избавиться от подозрений. — Вам придется рассказать больше.
— То есть, ты не против, чтобы мы забрали голокроны? — вкрадчиво уточнил Мъйят. И, так и не дождавшись ответной реакции, глубоко вздохнул. — Давай пройдемся немного. Обещаю, что ни я, ни Джаральн, не будем нападать, если только ты первый не вынудишь.
— Идет. Слушаю вас внимательно.
Мъйят начал свой рассказ с вполне прозаичных вещей, по понятным причинам опустив подробности их с Джаральном обучения среди ситхов. Отбросив также мои уточняющие вопросы по ходу дела, вся история заняла от силы минут десять, за которые я куда лучше стал понимать грандиозный План Могру. Воистину, ушастый кошмар был гениальным разумным, чьи действия едва не стали крахом не только джедаев, но и ситхов, поставив под угрозу исчезновения сам вид чувствительных к Силе.
Пока Орден варился в собственном дерьме, медленно, но уверенно ползя навстречу неминуемой гибели, возрожденные ситхи выполняли роль отвлекающего фактора. Формирование агентурной сети культистов стало первым этапом, за которым начался планомерный сбор ресурсов — в основном сырья и вооружения, уходящих по тайным тропам куда-то в центральные миры Республики. Общей картины не представлял никто, но заманчивые призрачные перспективы, расписанные Владыкой Дартом Руином, не оставляли сомнений в успехе возрожденных ситхов.
Так прошло много лет вплоть до нынешнего времени, когда некоторые, как учителя Мъйята и Джаральна, начали прозревать и пытаться выяснить, отчего, вопреки всем усилиям, культисты остаются мухой, кусающей слона Республики за пятку. Их изыскания привели к неутешительным выводам: руководство ситхов скомпрометировано, и уже давно. Если ли не с самого Четвертого Раскола, когда многие последовали за харизматичным джедаем Фаниусом, обещавшим иной путь силы и власти, закрытый жалким сторонникам Света.
Первым от внедренных ментальных закладок освободился мастер Мъйята — некий Дарт Хасс, больше других искушенный в постижении истинных таинств Темной Стороны. Чтобы очистить свой разум, ему пришлось пройти сложный ритуал на Дромунд Каасе, в котором принял участие Мъйят и еще пара лояльных ситхов, прельстившихся посулами усиления своего потенциала.
Так было выяснено, что уже долгое время ситхи пляшут под чужую дудку, растрачивая силы на пограничные конфликты с Республикой, вместо того, чтобы уйти в тень и заниматься возрождением славы древних мастеров Тьмы. И стоит за всем этим никто иной, как Владыка Дарт Руин собственной персоной. А также его прикормленные цепные псы, в задачу которых входило искоренения инакомыслия и подогревание ненависти тех, кто пытался думать своей головой.
Темная Сторона — опасный инструмент и, если не держать ее в узде, она начинает вести действия ситха за него. В итоге из наследников ситхов падшие джедаи превратились в алчущих крови и сражений одержимых, не способных узреть общую картину, и, как следствие, начать сопротивляться собственным инстинктам.
Так могло продолжаться еще долго, если бы не Дарт Хасс, стараниями которого самые искусные ситхи прошли темный ритуал очищения разума. Вновь обретая способность мыслить здраво, они ужасались тому, сколько времени было бездарно утеряно в бесплотных попытках навредить Республике. В то время как они сами недалеко ушли от тех, кем являлись, едва только ступив на путь Темной стороны.
В результате была создана коалиция заговорщиков, зеркально отражающих процессы гражданской войны, происходящие в Ордене джедаев. Только если те открыто вцепились друг другу в глотки, то у ситхов такой возможности не было. Сторонников Дарта Руина все еще было слишком много, и установленные им ментальные закладки оказалось не так просто снять. Первые же попытки привели к жестокому подавлению бунта, в котором принял участие лично Владыка, в котором уже ничего не осталось от того харизматичного умборанина, за которым пошло столько людей.
Дарт Хасс погиб, а вместе с ним половина руководства заговорщиков. Оставшиеся затаились, а другие, как Мъйят и Джаральн, потерявшие своих учителей, начали вести свою собственную игру. Но на сей раз, наученные ошибками учителей, действовали куда искуснее, не вызывая подозрений Алека Пайна, прикрепленного к ним для дополнительного контроля.
Экс-ученик безвременного почившего Дарта Кертеры высоко взлетел после того, как смог сбежать из-под стражи республиканских особистов. После его триумфального возвращения на Коррибан, обучением Алека занялся лично Дарт Руин, продолжив дело Дарта Кертеры и окончательно лишив юного Лорда последних проблесков разума. Вещи, которые творил Пайн, упивающийся своей властью и возможностями Темной стороны, могли вызвать отторжение даже у самых матерых ситхов. Однако его верность Владыке была неоспоримой, и Алек Пайн вовсю пользовался вседозволенностью для удовлетворения своих извращенных наклонностей.
Я бы не сказал, что Мъйята или Джаральна особо трогали те ужасы, о которых они рассказывали при упоминании Алека. Куда больше их заботила бессмысленная растрата человеческих ресурсов в виде рабов, а также неспособность бывшего соклановца контролировать свой растущий голод. Живой пример Алека Пайна перед глазами стал отличным стимулом, чтобы отточить навыки по защите своего разума от влияния Темной Стороны, а также магии ситхских колдунов, обожающих покопаться в чужих мыслях.
Таким образом, когда ментальные путы Могру спали с его смертью, и многие ситхи осознали глубину дна, где оказались стараниями своего безумного Владыки, Мъйят и Джаральн начали действовать в числе первых. После новостей о гиперпространственном шторме и факта дестабилизации гиперпутей к Тайтону, они с союзниками заманили сторонников Дарта Руина на заведомо смертельную вылазку, ударив им в спину, как только связь с остальной частью галактики прервалась. То, что мы с Фрисом сперва приняли за выслеживание выживших джедаев в лесу, оказалось истреблением последних сил, верных Дарту Руину.
По сути после падения Храма на немногих выживших светлых попросту махнули рукой. Будущее возрожденного Ордена ситхов было куда важнее отлова кучки беглецов, чьи потуги отстоять свой дом превратились в натуральное избиение младенцев. Когда с бешеными шавками, поглощенными Темной Стороной, будет покончено, одержавшие победу заговорщики просто покинут Тайтон, чтобы устранить последнее препятствие на пути к своей цели.
Дарт Руин не желал восстановления падшей Империи. Как не хотел усиления других ситхов, создавая прочную основу для будущих поколений и конечного возрождения Ордена Темной стороны Силы. Все, что интересовало Дарта Руина — он сам. А также пути усиления собственного могущества, которое в виду его дряной философии, больше походило на бледную пародию истинного величия древних Владык Тьмы, нежели хоть на йоту приближалось к нему.
У Руина даже имелся свой собственный кодекс, отличный от ситхского и больше походящий на мантру безумца. Услышав ее, я уловил явные параллели с тем, что имел возможность разглядеть в умах джедайских марионеток Могру в Храме на Корусанте.
«Нет страсти… есть лишь одержимость.
Нет знания. Есть лишь убеждения.
Нет цели. Есть лишь воля.
Нет ничего…
Только я».
Очень похоже на внедренный конструкт подчинения, которому меня обучала еще Пряха на Зелтросе. В основу закладки вплетается зацикленная установка, пропускающая через свою призму все мысли разумного и коверкая логические связи в сторону, нужную адепту Разума. Чем-то напоминает якорь, установленный мне Машиной на Дорине, но менее совершенная и привязанная к воле менталиста. Таким образом адепт Разума получал удаленный контроль над своими марионетками, но при этом был вынужден отделять часть сознания на постоянный контроль, чтобы не навредить им и себе. Очень сложная техника, пока недоступная мне на своем уровне подмастертья, но Могру-то был Мастером! И у него была куча возможностей, чтобы отточить свои навыки, формируя поведение подчиненных ему людей так, чтобы его воля находилась в тени их собственной.
Теперь же, после его смерти, контроль спал, но повреждения разума никуда не делись. Некоторые, как Алек Пайн, окончательно свихнулись, утратив последние остатки человеческого облика. Другие, навроде некого Дарта Мширра, превратились в пускающие слюни овощи. И лишь сам Владыка Дарт Руин сохранил остатки разума благодаря углубленной связи с Темной стороной и древним артефактам ситхов.
Но они не помогут ему, когда возрожденные ситхи, в числе которых будут Мъйят и Джаральн, придут по его душу. О чем мне было прямо сказано, с применением завуалированной угрозы. Мъйят опасался, что, узнав их планы, я попытаюсь помешать им, пытаясь остановить возрождение ситхов. Хотя на деле их Орден — последнее, что меня волновало в данной ситуации.
Очень долгое время моими действиями вела клятва, данная когда-то еще мальчишкой перед пятилетней ссылкой на Дорин. Я поклялся спасти юнлингов во что бы то не стало, и… почти исполнил ее. В числе умерших оказались забрак Свонг и твилек Гвариум, погибшие на Коррибане во время испытаний аколитов. А также Алек Пайн, ставший жертвой собственных амбиций и влияния кровожадного маньяка, извратившего пластичный детский разум по своему образу и подобию.
Мъйят же и Джаральн… глядя на них, я не знал, как поступить. По логике вещей: Тьма — такая же часть Силы, как и Свет. Перекос в пользу одной из сторон нарушает Равновесие, всякий раз оборачиваясь пренеприятнейшими последствиями для всех живущих. Когда речь касалась двойняшек де Сат или Кары и Ланы, я не нарушал, а, наоборот, восстанавливал его, забирая у Темной стороны тех, кто ей не принадлежал.
В случае же с Дартом Ниат… не знаю. У меня до сих пор остались сомнения, правильно ли я поступил, поддавшись на слезные уговоры Миры и Кевы. Каллетия Синдулла не имела изначальной склонности к Темной стороне, но обстоятельства вынудили принять ее без особых моральных терзаний. Теперь она вернулась к Свету и отправилась на Рилот вершить правосудие среди своего народа. Чем это обернется для всей расы твилеков? И не оставит ли род Синдулла куда более мрачный след в их истории, нежели бы сделала одна Дарт Ниат?
Та же дилемма встала в случае Мъята с Джаральном. Обмануть менталиста сложно, а подмастерье Разума в принципе невозможно. Я знал, что рассказанное Мъйятом — правда. Видел в его эмоциях и чувствовал в Силе, подпитывающей Темную сторону. Так стоит ли вмешиваться в установившийся баланс, рискуя чем-то бо́льшим, нежели временное ослабление ситхов?
Почувствовав мои сомнения в Силе, Мъяйт прервал свой рассказ и как бы невзначай перенес руку на пояс, показывая край рукояти светового меча.
— Держи слово, Джове. Я знаю, ты не такой, как остальные джедаи. Не позволь Светлой стороне затмить твой разум!
Где-то в глубине второго пока сознания раздался сдавленный хрюк Пятого. Да и мне было нелегко сдержать растягивающие губы улыбку от слов кел-дора. Дожили: ситх джедая контролю учит! Хотя, в чем-то он прав.
После ранения Аньи и ухода в Силу Кирона я опасно близко подошел к грани, когда Светлая сторона стирает все эмцоии, превращая своего адепта в бездушную руководимую логикой машину. Вынужденный шаг, чтобы не впасть в депрессию, сейчас мог обернуться весьма плачевными последствиями, реши я поддаться соблазну и попытаться «исправить» ситхов. И дело даже не столько в сохранении Равновесия, сколько в моем духовном состоянии.
В свое время помощь Первого помогла исцелить девчонок, поглощая и перенаправляя их Темную сторону в Коготь через его основу. Попробуй провернуть тоже самое я или Пятый, результат будет непредсказуем. От полной потери контроля над собой, до освобождения Поглотителя, что автоматически означает конец нам обоим. Готов ли я так рисковать, учитывая тот факт, что стоит на кону?
«Нет, — в унисон ответил со мной Пятый. — Ты уже сделал все возможное, хватит цепляться за прошлое. Мъйят с Джаральном выбрали свой путь, а мы свой. Пора идти дальше».
— Пора, — вслух согласился я с ним. И, отвечая на вопросительные взгляды Мъйята и Джаральна, кивнул в сторону Храма. Идя по тропинке вдоль лесной опушки, мы успели сделать полный оборот вокруг тренировочных площадок, пока не вышли к транспортному терминалу, рядом с которым ждал на стоянке транспортный шаттл культистов с заглушенным двигателем.
— В принципе, у меня возражений нет. Забирайте все голокроны, кроме джедайских, и улетайте. Не знаю, сколько еще система будет открыта. В любом случае, вам тут задерживаться опасно. О детях мы с братом позаботимся.
— Вот так просто? — вскинулся Джаральн. Кажется, мне удалось выбить его из равновесия. Тогда как Мъйят наоборот, расслабился и, кажется, даже внутренне просиял. Хотя из-за его неподвижной лицевой маски и плотной ауры Темной Стороны, сбивающей сигналы считывающие ментаполя, сложно было сказать наверняка.
— Так просто. Насколько мне известно, — я вспомнил информацию, добытую Фрисом еще в дни бытия Фрисби, перед ссылкой на Дорин, — там нет ничего особенного, что может в перспективе навредить джедаям. Стандартные ситхские техники развития и пара методик укрепления Темной стороны для лучшего контроля.
— Вот как… — задумался Мъйят. То, что мне известно о содержимом голокронов стало для него сюрпризом, и он даже не сразу сообразил, как реагировать. В качестве компромисса он спросил. — Ты сказал, у тебя есть брат?
— Ага. Тот, кого Джаральн назвал шардом, хотя он не принадлежит к их расе. Ты его, возможно, помнишь под другим именем: Фрисби.
— Не может быть, — вот теперь Мъйят подвис капитально, покачнувшись и на миг потеряв ориентацию в пространстве. — Как?! Он же был дроидом, я точно помню!
— Эта история для другого раза, — я мягко улыбнулся, принимая окончательное решение и жестом прерывая дальнейшие распросы. — Оставь свои контакты. Как разберусь со своими делами, мы снова встретимся. Возможно даже не одни.
— Спокойно, — Мъйят удержал за локоть пылкого Джаральна, схватившегося за световой меч. — Джове, видимо, имел ввиду девчонок. Алек рассказывал, что ты вытащил Лану и ее мастера из лап Кертеры. А от Дарта Ниат с ученицами до сих пор нет вестей. Полагаю, это тоже твоя работа?
Ответ Мъйят получил по моему глубокомысленному молчанию и, сделав определенные выводы, с небольшим сопротивлением согласился:
— Лови коды на комлинк.
— Принял, — кивнул я, получив входящее сообщение на внутреннюю сеть экзера. — И последнее: вы, когда Храм грабили, случайно привратника не видели?
— Это та древняя рухлядь, которая нас в пещеры кайбера таскала? — на всякий случай уточнил Мъйят. — Да, был такой. Мы заперли его на нижних ярусах хранилищ, чтобы не путался под ногами. А зачем он тебе?
— Секрет фирмы. Ну, бывай, дружище. Не погибни там.
Мы с Мъйятом крепко обнялись, а с Джаральном пожали руки, хотя он все еще испытывал ко мне определенную долю недоверия. Все же история ситхов и джедаев насчитывает многие поколения взаимной вражды и ненависти, которые не так просто преодолеть. Ему еще предстоит понять, что мир не делится на одной черное и белое, тогда как Мъйят уже надкусил горький плод истины.
Дождавшись, пока мои бывшие соклановцы, а ныне наследники возрожденного Ордена ситхов, погрузятся на шаттл и взлетят в небо, я помахал им рукой на прощание и огляделся по сторонам. Прежде чем двигаться дальше, оставалось последнее дело. То, что предстоит сделать мне самому в качестве финального прощания с прошлым.
Похоронить Алека Пайна.
Когда Фрис вернулся в сопровождении пары выживших джедаев и детей, которых погрузили на вместительный звездолет с гипердрайвом, он обнаружил меня на краю прихрамого леса, стоящего у свежевырытой могилы. Встав рядом, брат выдержал положенную минут молчание, после чего тихо спросил:
— Ты как?
Чуть дрогнув, я вышел из оцепенения, отрывая затуманенный взгляд от рукотворного каменного креста. Выточенного Силовой Ковкой из числа каменных глыб, все еще валяющихся в беспорядке на тренировочных площадках, он содержал на себе посмертную надпись с именем похороненного, а также финальную часть кодекса джедаев. Не то чтобы кровожадный ситх был достоин чего-то подобного, но я хоронил не его, а свою память о том, кого помнил добрым, пусть и задиристым мальчишкой. Предназначением которого было стать хранителем Равновесия, а не чудовищем, всеми силами стремящимся его разрушить.
— Алек Пайн не выбирал свою судьбу. Но, я надеюсь, теперь он сможет обрести покой.
Поднявшийся легкий ветерок слегка взлохматил мне волосы, позволяя прикрыть глаза и вздохнуть чуть свободнее. Прислушавшись к Силе, я слегка улыбнулся и, повернувшись к брату, спросил:
— Все сделал?
— Да. Джедаи примут на борт еще несколько семей в деревне пилигримов и рванут из системы, пока гиперпуть еще стабилен. Храм полностью в нашем распоряжении.
— А ситхи? — я посмотрел на бессознательные тушки солдат культистов, все еще валяющиеся без движения там, где их накрыла моя ментальная техника.
— Силы планетарной обороны перегруппировались и пошли в контратаку, так что они тоже улетают. Парней, я так понимаю, ты отпустил? Слава Силе!
— Чего?
— Ничего. Привратник в Храме? Стой тут, я мигом туда и обратно.
Прежде, чем я успел что-то возразить, Фрис обернулся кубиком и растворился в воздухе, с ходу сорвавшись на крейсерскую скорость и полетев за нашим ворчливым пропуском в кайбер-пещеры.
Недоуменно посмотрев ему в след, я потянулся почесать затылок и спросил в пустоту:
— Что это с ним?
«Переживает, — тоном, объясняющим очевидное, отозвался Пятый. — Фрис получил доступ к твоей памяти во время Слияния Разумов, и у него куда лучше нас обоих получается просчитывать вероятности. Полагаю, он понял, что могло пройти, если бы ты попытался применить иссушение Темной стороны на Мъйяте или Джаральне».
«Думаешь, — я перешел на мыслеречь. — Все же не стоило ему говорить?»
«Наоборот. Теперь у нас есть поддержка в случае, если все пойдет по пи…».
«Ого! На тебя-то что нашло?»
«Извини, — вздохнул Пятый и с внутренним усилием нехотя признался. — Просто меня тоже немного потряхивает. Когда до конца осталось всего ничего, очень страшно обделаться в самый ответственный момент».
«И мне тоже, друг. И мне…»
Я устремил взгляд к Храму, отпечатывая в памяти его потрепанный, но все еще величественный образ. Желание побродить по его залам и коридорам, предаваясь чувству ностальгии, было сильным, но не настолько, чтобы забыть о своей миссии. Как только Фрис притащит привратника, мы на всех порах рванем за источником, исполняя еще одну данную мной клятву. Последний долг перед тем, как вернуться на Дорин и заглянуть в неизвестность.
***
Как только шаттл покинул верхние слои атмосферы Тайтона, Лорд Мъйят Дор с облегчением отпустил Темное Сокрытие, отразившееся кратковременной вспышкой призрачного фиолетового света из-под защитных глазных линз. Пилотскую кабину шаттла затопила густая концентрированная Темная сторона. Куда более опасная и угрожающая, чем когда-либо мог похвастаться цепной питомец Кертеры, нашедший заслуженный конец под клинком Джаральна.
— Это было близко.
— Слишком! Чуть в портки не наделал, — от человека полыхнуло облаком мрачного веселья, прикрывающего тщательно скрываемый страх от пережитого, когда он занял пассажирское кресло по правую руку от кел-дора. Аура двух ситхов, переставших скрывать свою истинную мощь, пронзила Силу подобно грозовому разряду. Но прежде, чем ее успели уловить на планете другие одаренные, вышедший на заданный курс шаттл совершил гиперскачок.
— Эта дрянь куда опаснее, чем ты рассказывал. Мне почти жалко мясо, которые мы оставили с ним.
Слабая попытка разрядить обстановку в исполнении Джаральна — не более чем выход прорвавшихся эмоций, когда смертельная опасность прошла стороной. Его, как и Мъйята, все еще потряхивало от встречи с Ужасом, скрывающимся за личиной их бывшего соклановца Джове. Будто жалкие шираки, угодившие в логово матерого тентарека, они молча забились по углам и молчали, переваривая произошедшее и старясь унять дрожь в ослабевших конечностях.
Видения Силы, посланные воплощающим Темную Сторону, не лгали. Если бы Мъйят проигнорировал его, то их с Джаральном ждала бы участь пострашнее той, что испытал на себе Алек Пайн. Безумный глупец, взятый на вылазку в качестве пугала для джедаев, «всего лишь» умер. Быстро и почти безболезненно. Тогда как их с Джаральном ждала бы мучительная агония от пытки иссушения Темной стороны, закончившаяся встречей с чем-то, о чём Мъйят не хотел вспоминать.
Сосущая бездна голода в Джове, сокрытая слепящим сиянием Света, вызывала животный ужас, который юный ситх не испытывал с того самого дня, как посетил гробницы древних мастеров на Коррибане. Именно тогда он стал на путь истинного познания Темной стороны, позволившей ему и многим другим ситхам распутать клубок лжи, сотканным предателем Дартом Руином.
И вот, спустя годы самосовершенствования во славу Нового Одрена ситхов, Мъйят вновь ощутил это отвратительное чувство беспомощности. Столкнувшись с тем, что было выше его понимания, вынудив натянуть вызывающую отвращение маску «культиста», добивавшегося своего обманом и сладкими речами вместо хорошей порции Молний Силы в источник раздражения.
— Думаю, — нарушил молчание пришедший в себя первым Джаральн. — Нужно форсировать приготовления в Академии. Джедаи преступили грань, когда создали… это.
— Согласен.
Увиденное на Тайтоне заставило Мъйта много переосмыслить в готовящейся компании против самозванного Владыки ситхов. Ждать больше нельзя. Чем дольше Дарт Руин отравляет своим влиянием разрозненные ряды культистов, тем меньше шансов у новых ситхов поднять голову. А тем временем Ужас, сокрытый в глубине Джове будет расти, пока не освободится и не начнет поглощать все живое на своем пути.
Не то, чтобы Мъйят был против. Чем больше джедаев найдут конец в его ненасытной пасти, тем проще будет Возрожденной Империи захватить власть. Но что будет, когда монстр закончит с Тайтоном и обратит взор на остальную галактику? Жажда власти ситхов ненасытна, а их амбиции заставляют не обращать внимания на гибель целых рас ради достижения своих целей. Но даже им не нужна сожженная в пепел галактика, где некому будет поклоняться их безграничному могуществу.
— Свяжись с нашим контактом на Дромуунд-Каасе, — скомандовал Мъйят астромеху, шуршащему у навигационной панели для корректировке курса в нестабильном гиперпути Тайтона. — Пусть объявляют общий сбор. Время возрожденных ситхов пришло.
— Буииип!
— А что с теми, кто остался на Тайтоне? — спросил Джаральн, на что Мъйят только покачал головой, довольно точно скопировав человеческий жест.
— Они все обречены. Когда чудовище в Джове вырвется на волю, в живых не останется никого.