2000 ДБЯ.
— … и ты думаешь Фаниус не добьется своего?
— Ты просто не слышал, как он говорил, Граак. Поверь мне, если кто и способен, то только он… ох, прошу прощения, мастер Нак Зиил! Я вас не заметил.
— Ничего, Дерек.
Увлекшись беседой, рыцари-джедаи едва не сбили с ног члена Совета и поспешили скрыться за поворотом коридора, пока не нагорело. Нак Зиил проводил их ничем не выражающим взглядом, после чего вновь повернуться к закрывшимся дверям медитационных покоев. Туда, где минутой ранее скрылся светловолосый нескладный юнлинг в сопровождении молодой наставницы-чалактанки.
Переломный момент. Сегодня его действия определят, сможет ли Орден выстоять в предстоящей войне или падет окончательно. Враг, веками скрывающийся в тени, хорошо поработал. Разговоры, подобные тому, что Нак Зиил услышал от двух молодых рыцарей, все чаще наполняют коридоры Храма. Сколько таких, подобных Фаниусу? Сотни, если не тысячи. Многие джедаи уже не скрывают своего недовольства политикой Совета, и до момента, когда искра вспыхнет в полноценное пламя Раскола, осталось совсем немного времени.
И еще меньше, чтобы сделать последнюю попытку все исправить.
— Принес?
Не оборачиваясь на звук голоса сзади, Нак Зиил вытащил из кармана небольшой голокрон, показав его двум подошедшим джедаям. Орой Лен и Заган Сашши обступили его так, чтобы со стороны никто не видел, что именно разглядывает тройка одних из самых уважаемых мастеров в Храме.
— Я все еще считаю, что это дурная затея, — ворчливо заметил Заган, пока пышущий любопытством телортаи вертел в пальцах голокрон, в котором причудливым образом переплелись технические решения как джедаев, так и ситхов. — Вверять судьбу Ордена в руки какого-то мальчишки!
— Но никого другого на эту роль у нас нет, — мягко заметил Нак Зиил, зная, что Заган знает это не лучше него и спорит просто по привычке. — Он единственный, чей уровень мидихлориан достаточно низок, чтобы провести ритуал и не привлечь внимание Врага.
— Эффект гарантирован? — деловито спросил Орой Лен, прежде чем возмущенно надувший щеки Заган успел ставить хоть слово.
— Неизвестно. Я не до конца разобрался в механизме призыва, но его точно хватит, чтобы пробудить родословную мальчика, какой бы она не была. Нам, по сути, останется только направлять Силу. Остальное голокрон сделает сам.
— А если не выйдет?
— Тогда, — Нак Зиил медленно перевел взгляд на закрытые двери медитационных покоев, — мы рискуем жизнью одного слабого джедая ради спасения остальных.
— Любая жизнь бесценна, — хмуро напомнил Заган, посмотрев туда же, куда и кел-дор. — Но ты прав: другого выбора нет. Либо так, либо смотреть, как эта крыса окончательно разрывает Орден на куски. Когда начнем?
— Как только Кара введет Джове в Глубокую медитацию, — кел-дор прислушался к Силе. — Уже скоро.
— Ты хорошо справился, Заган, — похвалил фыркнувшего старика талартаи, одобрительно прищелкнув клювом. — Девочка ни о чем не догадалась?
— Кхе! Эта дурища за своими мыслями уследить не может, куда ей за чужими успеть? Я все обставил так, чтобы она сама додумалась до Глубокой медитации. Благо, в одном, Нак Зиил, ты был прав. Когда дело касается сосунка, девчонка готова на все ради него.
На какое-то время заговорщики замолчали, цепко отлеживая обстановку внутри медитационных покоев и в пустующем коридоре.
— Может, все же стоит позвать Кирона?
Нак Зиил вздрогнул, услышав вопрос ухмыляющегося Загана. Даже в такой напряженный момент старик не изменял своей склочной натуре, решив подколоть кел-дора, с которым со времен юнлингов был не в ладах.
— Нет, — после паузы отозвался Нак Зиил. — Я все еще не уверен, что ему можно доверять. Справимся сами.
— Вот так и заканчивается великая дружба. С шепотками за спиной по закоулкам Храма, — с показным сожалением вдохнул Заган, игнорируя взгляд хищно прищуренных глаз талартаи. На что что Нак Зиил, пусть и с трудом, но заставил себя промолчать. Сила подсказывала, что Заган мелет языком не со зла, а от волнения. Все же ритуал, который они трое собирались провести, недалеко ушел от техник ситхских колдунов, хотя и использовал в качестве топлива Светлую сторону.
— Начинается, — негромко сказал Орой Лен, первым ощутив колебания Силы в медитационных покоях. — Нак Зиил?
— Держитесь рядом, — велел напряженный кел-дор, активируя раскрывшийся голокрон, вокруг которого начал сгущаться насыщенный серебристый туман Светлой стороны. — Используйте все, что есть! Вместе!
***
Их было шестеро. Души, сбившиеся в плотный комок мыслей, болтавшийся в безбрежных водах Сна, пока вокруг рыскали хищные плавники Поглотителей. Подобно всеядным падальщикам, они рыскали вокруг в поисках заблудших душ, чтобы пожрать все, что составляло их личности в прошлой жизни. И лишь когда от них оставались пустые кристально чистые оболочки, Поглотители уходили. Точно такие же голодные, жаждущие чужой памяти, как и прежде.
Души не знали, сколько длилась эта пытка, по крупицам стирающая из них все, что делало их самими собой. Если бы не поддержка друг друга, они бы давно растворились во Сне, подобно другим. Но даже так никто из них уже не мог вспомнить свое прошлое, медленно тающее в небытии вопреки всем попыткам уберечь самое сокровенное от жадно чавкающих Поглотителей.
Пока однажды, в сплошной трясине отчаяния не забрезжил лучик света. Слабый и тонкий, но такой манящий и желанный, что удержаться не было никаких сил.
Воспряв духом, Души потянулись на этот отголосок жизни, ведомые единственным из них, кто еще не забыл свое настоящее Имя. Тем, кто оказался сильным настолько, чтобы выдержать все пытки Поглотителей и сохранить надежду, на свет которой, как мотыльки, однажды стянулись остальные пятеро.
Ощутив их присутствие, лучик жизни в панике заметался и закричал, не зная, как вернуться туда, откуда пришел.
— Не надо! Уйди, я боюсь!
— Не кричи, я просто хочу вспомнить…, — хор слабых голосов на фоне единственного, кто помнил свое Имя, прозвучал блекло. Но все же ощутимо, чтобы привлечь внимание тех, чья неутолимая жажда мгновенно заставила изменить курс к источнику столь желанной памяти. — В последний раз. Прошу.
— Отпусти!!!
Лучик света в отчаянии заметался в сжавшемся кольце душ, еще сильнее тревожа Сон и привлекая к себе все новые тени. Разочарованно взвывшие, когда самая проворная из них успела первой и с рычанием запустила зубы в болезненно закричавший кластер душ, прежде чем провалиться с ним и лучиком в мир за гранью. Там, где вступали в силу совершенно иные законы, позволившие обрести жизнь тому, чей голод впервые с начала времен ненадолго утих, поглотив единственного, носящего Имя.
Поглотитель открыл глаза и сделал первый вдох. А оказавшиеся в сумраке его подсознания души затихли, не в силах что-либо противопоставить сковывающему их ужасу от близости альфа-хищника, обретшего полноценный разум.
***
Само понятие времени для тех, кто мертв, превращается в нечто иное, аморфное и неопределенное. Никто из них не мог сказать, как долго они блуждали в бесконечности Сна, но именно Первый сумел облачить свои мысли в слова. Оттого и назвался так, чтобы выделить себя среди остальных мыслей, в страхе жмущихся к нему в поисках защиты и утешения. Сейчас, в миг отчаяния, именно шанс на новое имя позволял ему оставаться в сознании, не позволяя скатиться в пучину отчаяния, подобно другим душам.
— Меня кто-нибудь слышит?
Одинокий голос, эхом прозвучавший в завесе сумрака чужого подсознания. Отлично от Сна, чужое подсознание воспринималось Первым как нечто осязаемое. Настоящее. Не видя себя и других, он все же осознавал вокруг себя присутствие чего-то гнетущего и хаотично движущегося.
Разум первобытного хищника, осваивающийся в новом теле.
Застыв от своей неслыханной дерзости и храбрости, Первый выждал еще какое-то время, но Поглотитель не нападал. Кажется, ему и вовсе не было дела до горстки потрепанных душ на границе своего разума. Сожранная личность единственного, помнившего свое настоящее Имя, заняла Поглотителя настолько, что тот полностью сосредоточился на мире живых, позабыв об остатках выжившей добычи, прячущейся на подкорках своего подсознания.
Чуть осмелев, Первый «поднял голову» и вновь обратился к клубящейся равнодушием пустоте:
— Кто-нибудь?..
— Я здесь.
Женский голос, дрожащий от страха и пережитого ужаса. Первый потянулся к нему… к ней. И ощутил неимоверное облегчение, ощутив ответный импульс тепла и заботы. Пусть они не видели друг друга, но могли ощущать близость. Слышать. Даже чувствовать прикосновения. Единственное, что до сих пор удерживало их вместе и не позволяло заблудиться в сумраке разума Поглотителя.
«Буду звать тебя Вторая, — решил Первый. — Та, кто обрела голос после меня».
— Помоги разбудить остальных.
— Зачем?
Тоска и вялая обреченность в голосе. Первый ничего не мог противопоставить им, однако малая часть его личности, оставшаяся нетронутой Поглотителями во Сне, содержала ту искорку упрямства, что не позволила поддаться апатии остальных и заставляла бороться за право существовать. Здесь, сейчас. По крупицам отвоевывая понятие времени у Сна и сумрака Поглотителя, кажется, окончательно освоившегося в новой оболочке.
— Чтобы жить.
— Зачем?
— Чтобы помнить.
— Я не хочу помнить. Это больно. Пусть лучше все закончится.
— Нет! Я не позволю.
— Почему?
— Потому что…
Робкое прикосновение. Вера. Надежда. Мольба.
— …ты нужна мне, Вторая.
Два удара несуществующих сердец, вибрацией пронзившей нервы и давшие толчок к пробуждению остальных. Один за другим они начали подавать голос. Связанные прочнее других Третий с Четвертым. И осторожный Пятый, выжидавший до последнего, прежде чем тихо поинтересоваться, где они оказались.
— Не знаю, — отозвался Первый, все еще тонущий в ласке и нежности льнущей к нему Второй, кажется, не только нашедшей причину жить, но и давшую таковую ему самому. — Но, кажется, Поглотитель не слышит нас. Иначе, мы бы все уже были сожраны.
— Но я все еще чувствую его, — возразил Пятый. — Не понимаю.
— Сейчас важнее другое, — оправившаяся от захлестнувших ее чувств Вторая усилила голос, обращая на себя внимание остальных. — Что будет, если Поглотитель полностью переварит память «носящего Имя» и решит приняться за нас?
— Иван, — тихо сказал Третий под согласное бормотание Четвертого. — Его звали Иван. Я помню.
— Да, — мрачно согласился Первый. — Он помогал мне не спать.
— И мне.
— И мне.
Один за другим бестелесные голоса повторяли эти слова, как молитву, оплакивая того, кто помог им не раствориться во Сне. Душу, сплотившую их в единый кластер и не позволившую стать кормом алчных Поглотителей. Умершую, чтобы они могли жить…
— Но теперь его нет, — резко, как отрубил, сказал Первый, заставив остальных вздрогнуть в страхе. — Поглотитель сожрал то немногое, что от него осталось. Теперь нам самим придется заботиться о себе.
— Как? — кажется, этот вопрос произнесли все вместе, в унисон. Хотя здесь, в сумраке, любое слово казалось сотканным из сонм эха повторяющих друг за другом голосов.
— Для начала понять, как выбраться. Не знаю, как у вас, а у меня все дрожит от близости этой твари.
Души на какое-то время примолкли, трепеща от ощущения присутствия сыто урчащего альфа-хищника, медленно переваривающего личность Ивана. Чей книг агонии до сих пор звенел в окружающем сумраке, наполняя его безнадежностью и невыносимой болью, ударами электрического тока пронзающей сущность кластера.
Первый не знал, сколько времени прошло в этом гнетущем молчании, но в какой-то момент давление разума Поглотителя усилилось.
— Ближе ко мне! Не засыпайте! — взревел Первый, всем нутром чувствуя, как пробуждается сущность альфа-хищника. К счастью, это длилось недолго, и он вскоре снова успокоился, оставляя жмущиеся друг к другу в пустоте души плакать от отчаяния и обреченности.
— Он не оставит нас, — хрипло констатировал Первый, уже привычно выразив всеобщие мысли. — Не упокоится, пока не сожрет всех!
— Надо что-то делать, — вторил ему Пятый, чей голос истончился до комариного писка, — долго мы так не протянем.
Вот только сказать куда проще, чем сделать. В месте, где отсутствует само понятие пространства, а время — субъективное понятие для каждого, трудно согласовать свои действия. И все же души попытались. Начали понемногу тянуться мыслями прочь от Поглотителя, расширяя границы сумрака в надежде найти безопасное пристанище.
Первый, за кем кластер признал безоговорочное лидерство после гибели Ивана, старался излучать уверенность, какой сам не испытывал. И благодаря ей души продолжали попытки, временами останавливаясь и замирая, когда сущность Поглотителя вновь пробуждалась и начинала рыскать вокруг в поисках поживы.
При этом, всплески жажды наживы каждый раз имели разную силу, неясно чем вызванную. Первый смутно догадывался, что они связаны с действиями Поглотителя в реальном мире, но не мог понять причину. И потому, едва тот успокаивался, принимался за поиски безопасного места с удвоенными усилиями, служа вдохновением и примером подражания остальным.
Однако результат вышел совсем не тот, на какой рассчитывал Первый, в один момент внезапно узревший реальный мир посреди сплошной пелены сумрака.
— Смотрите! — вскричал он, привлекая внимание остальных, загомонивших при виде самого настоящего чуда. Окна в сказку, туманного видения, пронзившего мглу вокруг образами лесной поляны и детей, сгрудившхся в кружок вокруг костра на фоне ночного леса.
— Я слышу ветер! — со слезами в голосе прошептала Вторая. Ей вторили счастливые Третий и Четвертый, ощутившие жар костра и вспомнившие, что такое огонь. А следом и Пятый, со странной интонацией привлекшего внимание к зеленокожей девочке, чьи лучистые глаза, казалось, смотрели прямо на них сквозь призму взгляда Поглотителя.
Все еще не веря, Первый осторожно коснулся ее эмоций. Таких нежных, теплых и по-детски непосредственных. Наполнивших его неподдельным вдохновением и заставивших поверить в реальность происходящего даже тогда, когда сладкое видение померкло под давлением уже опостылевшего равнодушного ко всему сумрака.
— Тихо! — прикрикнул Первый, обрывая разочарованные причитания остальных душ. — Подумайте лучше о том, что это наш шанс. Если мы можем видеть реальный мир, значит есть способ выбраться.
— Вопрос только: какой, — скептически хмыкнул Пятый, чем молчаливое порицание Второй. — Ты тоже ощутил, да? Это не обычные дети. И мир вокруг них… в нем что-то есть. Уверен, вы тоже это почувствовали.
— «Это», — повторил обычно молчаливый Четвертый, редко обращавшийся к кому-то кроме Третьего напрямую. Чем придал особый вес своему мнению, заставив остальных примолкнуть и прислушаться к своим словам, — мне знакомо. Кажется, когда-то мы с Третьим помнили, что это. Пока Поглотители не забрали его.
— Постарайтесь вспомнить, — посоветовал им Первый, хотя сам знал, сколь мал шанс вырвать из небытия хоть что-то из памяти прошлой жизни. — Возможно в «этом» кроется наше спасение.
Но, как он и предполагал, попытки Третьего с Четвертым не возвенчались успехом. И, быть может так бы и осталось, не случись однажды встреча, ставшая для пятерки душ судьбоносной.
В какой-то момент, посреди успевших опостылеть блужданий в сумраке, сущность Поглотителя вновь вышла на охоту. На на сей раз пронеслась мимо дрожащего комочка душ, умчавшись куда-то вглубь своего подсознания и, впервые за долгое время, оставив их в полном одиночестве.
— Он ушел? — все еще не веря в произошедшее, спросила Вторая. — Навсегда?
— Боюсь, что нет, дорогая. Я просто отвлек его, чтобы мы смогли поговорить спокойно.
Это сказал не Первый. И не Пятый. И даже не Третий с Четвертым, чьи взоры, подобно остальным, ухватились за образ мальчика, медленно проявлявшийся на фоне клубящегося сумрака в облаке серебристого тумана. Совсем молодой еще. С пшеничными волосами, пронзительными голубыми глазами и в простой одежде, уже знакомой душам по воспоминания об одаренных детях, сидящих у костра на фоне леса.
— Помоги нам! — вырвалось у Первого прежде, чем он успел совладать с позорно севшим голосом. — Спаси нас, прошу!
— Не могу, — в голосе мальчика прозвучала вселенская тоска. И, прежде чем остальные заговорили наперебой, перебивая друг дружку, он добавил. — Вернее не так, как вы хотите. Простите.
— Хорошо, — сдерживая рвущиеся наружу проклятья, сказал Первый. — Тогда что ты можешь сделать?
— Рассказать о том, что даст вам шанс. Небольшой, но это лучше, чем ничего. И много больше, чем получил я, оказавшись на вашем месте.
Сделав короткую паузу, чтобы собраться с мыслями, мальчик принялся говорить. Назвавшись Джове, поведал о внешнем мире, в который души попали вместе с Поглотителем, заняв его реально тело. Коротко прошелся по государственному устройству Республики, населявшим ее расам и связывающих их отношениях. И ошарашил Пятого, просветив о впечатляющем технологическом уровне цивилизации, уже давно покорившей космос.
Но самое главное: Джове рассказал о Силе. А также о джедаях с ситхами, чья воля разделила ее на Светлую и Темную стороны, порождая бесконечный круг кровопролитных войн, длившихся с начала времен.
— То, что вы ощутили в тот раз на поляне — как раз и есть Сила. Единая сущность, пронзающая все живое вокруг и позволяющая чувствительным к ней творить удивительные вещи. В ней ваше спасение… и одновременно самая страшная угроза. Что вы знаете о том, кто такие Поглотители?
Души молчали, придавленные грузом новой и поражающей воображение информации. Из которой смогли не то, что осознать, но хотя бы понять дай бог треть. А Джове все продолжал говорить, ускоряя темп речи, будто куда-то сильно спешил и торопился поведать самое важное.
— Если вкратце: это существа иного плана, которые связывают материальный и духовный мир. В месте, которое вы называете Сном, существуют самые разные механизмы, обеспечивающие очищение душ. Поглотители — одни из них. Продукт существования Силы, не имеющий своего разума, но ведомый одним главным инстинктом…
— Голодом, — закончил за Джове Вторая, заслужив его одобрительный кивок.
— Точно. Поглотители питаются памятью умерших, взамен обеспечивая их очищение перед последующим перерождением. Не самый изящный способ, но, поверьте, не самый худший из возможных. Не знаю, как Иван умудрился скрываться от них столь долго, но этим он обрек не только себя, но и вас.
Джове поднял руку, прерывая Первого, уже собиравшегося разразиться кучей вопросов, и напряженно сказал:
— Прости, времени мало. Меня скоро затянет обратно в Сон, так что слушайте внимательно. Единственный ваш шанс выжить — найти способ уйти на перерождение. Любой! Те, кто провели надо мной ритуал призыва, хотели… не знаю, чего, но они крупно облажались. Вместе с вами в мое тело попал Поглотитель, а он не может существовать без подпитки духовной энергией. И чем больше он пользуется Силой, тем сильнее его голод. Увы, помешать ему вы никак не сможете. Поглотитель уже слился с личностью Ивана, и вопрос считанных дней, когда его астральное тело примется искать новую пищу.
Повисшее молчание разорвал Пятый, чей мрачный настрой подобно проказе распространился на всю пятерку, медленно погружающуюся в отчаяние.
— И что прикажешь нам делать?
— Выживать, — Джове пожал плечами и поморщился, отчего его образ на миг мигнул, заставив кластер зашевелиться в тревоге. Время мальчика в подсознании Поглотителя подходило к концу, и это ощутил не только он сам.
— Найдите способ обращаться к Силе. Только с ее помощью можно создать… не знаю. Какой-то островок реальности в подсознании? Да. Безопасный угол, где сущность Поглотителя не сможет до вас дотянуться. Пока подсознание его новой личности не обрело стабильность, у вас есть шанс. Я со своей стороны сделал все, чтобы отвлечь его от происходящего внутри себя. Думайте. Пробуйте варианты. А мне пора идти дальше.
— Стой! — крикнула Вторая, внезапно вырвавшаяся из сгустка дрожащих и жмущихся друг к дружке душ, чтобы податься навстречу Джове. — Не бросай нас!
— Прости, — мальчик поджал губы и с сожалением покачал головой, отступая на шаг назад. В сумрак. — Мертвым не место среди живых. Прощайте. И да пребудет с вами Сила.
Джове исчез, и на кластер вновь навалился равнодушный сумрак подсознания Поглотителя. Ненадолго. Вскоре души вновь ощутили присутствие хищника, но в этот раз целенаправленное и заставившее их в панике спасаться бегством… в никуда. Всем естеством ощущая позади хриплое дыхание зверя, медленно настигающего свою добычу.
Первый не знал, сколько длилась погоня и в какой момент все прекратилось. А после… навалилась столь долго сдерживаемая апатия. И вялая обреченность следом. От осознания ужасной ситуации, в которой они впятером оказались. Потерянные. Застрявшие между жизнь и смертью, неспособные даже видеть друг друга, не говоря уже о том, чтобы изменить свою судьбу.
«О чем только Джове думал?» — впервые с пробуждения в сумраке Первого начал разбирать гнев. Та самая первобытная злость, о которой он, казалось, забыл, но вспомнил в самый темный час отчаяния, когда иных путей к спасению не осталось.
Все как-то разом навалилось: страх быть сожранным Поглотителем, постоянное ощущение загнанной дичи и волнение за жизни других. Джове помог прояснить ситуацию, но на деле ничем не помог. Лишь больше запутал, дав понять, что ждать помощи неоткуда. И единственное, над чем властны души, запертые в тени разума Поглотителя: это выбрать, как им умереть. Сразу или чутка потрепыхаться напоследок, распаляя неутолимый аппетит альфа-хищника.
И тогда, в момент самого страшного отчаяния, к Первому пришла Вторая. Слилась с ним в одно целое и помогла побороть все страхи, сказав:
— Вместе мы справимся. Только не закрывайся в себя. Ты нужен нам. Мне.
— Почему?
— Потому что…
Пятый, Третий и Четвертый деликатно отвернулись. Хотя, вернее сказать, ушли в себя, давая первым, обретшим голос, шанс на уединение. Всего несколько секунд или лет, после которых Первый с новыми силами воспрял над кластером и решительно заявил:
— Мы еще поборемся! Посмотрим, кто кого.
Этот момент навсегда отпечатался в памяти Пятого. Как и то, что произошло чуть позже, когда нутро Поглотителя начало сотрясать нечто, отчего весь сумрак пронзили темные и больно жалящие жгуты.
— Что происходит? — закричал Третий, едва не сгоревшей в темном пламени вместе с Четвертым, которого в последний момент выдернули обратно в кластер Вторая и Пятый.
— Темная сторона! — срывающийся крик Второй прозвучал, как приговор. Души осознали, что изменения, происходящие с Поглотителем в последнее время, пересекли определенный рубеж. Баланс Светлой и Темной стороны Силы, между которыми он разрывался с момента поглощения личности Ивана, сдвинулся в сторону последней. Никто из душ не понял, чем это было вызвано, но последствия сказались на подсознании моментально.
Пронзившие сумрак жгуты ограничили и без того малое пространство, где кластер душ мог существовать в относительной безопасности. А чуть позже пространство разорвал рев голодного хищника, от которого каждого из пятерки сковало диким первобытным ужасом.
— Вот и все, — сказал Пятый, уже мысленно накладывая на себя руки. — Конец.
— Нет! Держитесь, мы еще можем…, — Первый, как и всегда, попытался не падать духом, а потом попал под один из жгутов. И его крик подхватили остальные, ощутив на себе всю боль, приносимый Темной стороной Силы.
С большим трудом его удалось вытащить, но повреждения оказались необратимы. Темная Сторона оставила на Первом отпечаток, воспринимаемый остальными, как рваный уродливый шрам, тянущийся через всю сущность астрального тела.
— Только не умирай! — заплакала Вторая, окутывая собой Первого, держащегося в сознании исключительно на одном упрямстве и силе воли. — Ты нужен нам!
— Не… умру…
Удар. Кластер вздрогнул, ощутив еще один всплеск Темной Стороны, потрясшей внутренний мир Поглотителя. И как набатом в сумраке пронеслась его мысль. Впервые с момента пробуждения, шокировав кластер звучанием голоса Джове.
«Двуличные ублюдки! Сидят на жопе ровно, еще и смеют меня обвинять! Дорин, говорите? Ничего. Сами же пожалеете, что отправили меня туда. Дайте только срок…»
Удар. Тьма. На последних усилиях Первый попытался прикрыть собой остальных от всепоглощающего черного пламени, но его опередила Вторая. Ничего не сказавшая, но одним своим намерением заставившая его позабыть о боли и зарычать:
— Даже не думай! Мы справимся!
— Прости. Это единственный способ. Я люблю тебя.
— Вторая, стой! Не дайте ей!..
Увы, никто из кластера не успел ничего сделать. Точно так же, как Первого коснулась Тьма, Вторая была однажды озарена Светом. И использовала его, чтобы разогнать окутавшую кластер Тьму, прекрасно зная, чем это грозит ей лично.
— Нет!! Нет!!! Вторая!!!
Рык хищника и женский крик боли слились воедино. А потом сумрак озарила вспышка Света, и все прекратилось. Первый осознал, что лежит на голом пятачке твердой земли. И не просто лежит, а чувствует обнаженной кожей прохладную и слегка покалывающую лопатки поверхность.
— Арх!
Попытавшись сесть, он согнулся в поясе и закашлялся, поневоле потянувшись рукой к уродливому шраму, начинавшемуся от виска и заканчивающемуся в районе левого бедра. И тогда же увидел над собой других, в ком моментально признал остальных из кластера. Третий, Четвертый и Пятый, обретшие плоть. И подобно Первому молчаливо оплакивающие ту, кто пожертвовала собой, чтобы они могли выжить.
— А-а-а!!!
Душераздирающий крик покинул легкие Первого, выгнувшегося дугой и с ненавистью взирающего в пустоту над головой. Туда, где тонкая пленка купола, сотканная из Света, сдерживала клубящийся сумрак подсознания Поглотителя. Чья размытая тень нависала сверху, все еще сохраняя в себе черты Второй, распахнувшей рот в безмолвном крике.
— Я отомщу.
Первый поднялся на ноги и вновь посмотрел наверх, не сводя налитых золотом глаз с тени Поглотителя.
— Слышишь, ты? Это еще не конец! Я жизнь положу, но заставлю тебя страдать!!!
И, мрачно оглядевшись по сторонам, задержал взгляд на оставшихся из кластера, упавших на колени при виде жуткого гнева того, кто первым обрел голос.
— Жди, ублюдок. Возмездие уже близко.