- "Иван Васильевич Черкашев, на Новом базаре, лавочка; Никита Яковлевич Турецкий, угол Гусьевской и Зейской, собственный дом" и так далее.
Люди ли, у которых можно остановиться, или намеченные места где можно "поработать".
Затем идут, на первый взгляд, странные, но в тюрьме очень необходимые сведения:
- "Посредством гипнотизма можно повелевать чужим умом, то есть мозгом".
- "Затменье солнца двадцать восьмого июля 1896 года".
Список всех министерств:
- "В России монастырей 497: мужских 269, женских 228".
- "Швеция и Норвегия - два государства, под влиянием одного короля. Занимает "Скандинавский" полуостров. Пять миллионов жителей. Столица Швеции - город Стокгольм и Норвегии - "Христиания"".
Также описаны все европейские государства, какой город столичный, и где сколько жителей.
Далее идут сведения о "китайской вере".
- "Фво, китайский бог, рождался 8000 раз по-ихнему суеверию. Аканг-Белл - бог меньший, то есть малый бог, низшего неба. Чушь".
Сведения, казалось бы, бесполезные, но нужные, прямо необходимые для человека, который хочет играть "роль" в тюрьме.
Тюрьма, как и все русское простонародье, очень ценит "точное знание".
Именно точное.
- Сколько в Бельгии народу?
- Пять с половиной миллионов.
Именно "с половиной". Это-то и придает солидность знанию.
Народ - мечтатель, народ не утилитарист, народ наш, а с ним и тюрьма, с особым почтением относятся к знанию не чего-нибудь житейского, повседневного, необходимого, а именно к знанию чего-нибудь совершенно ненужного, к жизни неприменимого. И, кажется, чем бесполезнее знание, тем большим оно пользуется почтением. Это-то и есть настоящая "мудрость".
Вращаясь среди каторжан, вы часто нарываетесь на такие вопросы:
- А сколько, ваше высокоблагородие, на свете огнедышащих гор, то есть волканов?
- Да тебе-то зачем?
- Так, знать желательно. Потому, как вы ученый.
- Ей-Богу, не знаю.
- Огнедышащих гор, то есть волканов, на свете 48.
Потом, один на один, вы можете сказать ему:
- Все-то ты, братец мой, врешь. Кто их все считал?
Но при тюрьме остерегитесь. Дайте ему торжествовать. На этом покоится уважение к нему тюрьмы, на его знаниях, и теперь, когда он даже ученого барина зашиб, уважение к нему еще более вырастает. Не бросайте же его под ноги этим людям, которые, как и все, терпят, но не любят чужого превосходства.
Среди всех этих необходимых, чтобы играть в тюрьме роль, сведений разбросаны стихи.
По словам каторжан, покойный Пащенко очень любил стишки, и те, которые ему приходились по душе, записывал.
Что же это была за поэтическая душа, которая жила в человеке, совершившем тридцать два убийства?
Убийца любил только жалостные стихи. Полные грусти и жалоб.
Жалоб на судьбу, на несовершенства человеческой природы:
"Подсеку ж я крылья
Дерзкому сомненью,
Прокляну усилья
К тайнам провиденья...
Ум наш не шагает
Мира за границу,
Наобум мешает
С былью небылицу"
Этот фаустовский мотив сменяется жалобою на несправедливость, царящую в мире:
"Мелкие причины
Тешились людями,
Карлы - властелины
Двигали мирами.
Райские долины
Кровью обливались,
Неба властелины
В бездну низвергались".