Вернувшись домой, покоя мы не обрели. Креон вызвал ажиотаж у всех домочадцев. И хотя они боялись его касаться, чтобы не дай Боги не навредить юному неокрепшему организму негативной магией, но это им не мешало подстерегать Кирюшу с его питомцем на каждом углу и буквально пищать от "мимимишности" Огонька.
— Прав был папаня, такое чудо не утаить, как утаишь то, если тебя теперь толпой всюду провожают. Я уже боюсь представить, что будет твориться в городе, — вздохнула, обнимая вымотанного сегодняшним днем мужа.
— Я не знаю, теперь я уже хочу остаться на том острове на 4 месяца, а лучше навсегда, — муж доверчиво прильнул ко мне, под недовольный клекот птенчика.
— Будь мы обычными жителями, с радостью, но королям отпуск не положен, разве что один денечек в год, — тихо смеясь, я растрепала его волосы.
Любимый надул щеки и наигранно нахмурился.
— А давай станем селянами? — Заглянул в мои глаза с надеждой.
— Увы, нам не суждено, мы в ответе за наших магов смерти, — ласково погладила Кира по волосам.
— Но иногда так хочется… — вздохнув, Кирюша положил голову ко мне на колени.
Мерно перебирая его пряди, я любовалась моим мальчиком, таким порою наивным, но очень сильным. Сумевшим жить дальше после всех предательств.
— Мы совсем справимся вместе, а, тем более что у нас теперь есть целый креон!
— Не то слово, не креон, КРЕОНИЩЕ! — Произнес он, смеясь и, повалившись на спину, стал слегка подкидывать птенчика вверх, обязательно его ловя.
Малыш сначала возмущенно запищал, а потом вошел во вкус и даже пытался махать мелкими крылышками во время "полетов".
— Орлята учатся летать, — озвучила я, смеясь и ложась рядом с мужем. — А ты уже решил, где дитятко будет спать?
— Ребята, которые готовятся к соревнованиям столяров, обещали через пару часов сделать и принести "гнездо", — улыбнулся мой мальчик.
— Ну… посмотрим-посмотрим, — протянула я, сильно сомневаясь, что спать в гнезде будет лучше, чем на "маме".
— Что? — Насторожился Кирюша.
— Ничего особенного, просто у деточек порой бывает свое мнение, — улыбнулась мужу загадочно.
Через обещанные пару часов в нашу спальню притащили деревянный таз с не очень высокими бортами, гордо назвав это "гнездом", поставили сей артобъект у окна, типа "для свежего воздуха". Что же… тазик был вполне крепкий, с ажурным орнаментом на боках. Ребята старались. Поблагодарив их, стали заполнять гнездышко принесенными Белем подушками, а затем застилать простыней, дабы не испоганил бы детеныш все и сразу. Ну, а далее я устроилась поудобнее на кровати и наблюдала за спектаклем "усади птенчика в гнездо". Давно я так не смеялась. Мои предсказания сбылись, спать одному в огромном "гнезде" малышу категорически не понравилось. С упорством заводной игрушки креон раз за разом вылезал из гнезда и, смешно ковыляя маленькими лапками, шел к Кирюше. На раз 15-й муж сдался. Жалобно посмотрев на меня, он уложил птенца рядом с собой.
— Не переживай так, подрастет чуток и, надеюсь, гнездо ему понравится, — постаралась успокоить любимого.
На что мелкий детеныш выразительно на меня зашипел и улегся на груди "мамочки". Улыбнувшись, я обняла мужа за шею и накрыла его губы нежным поцелуем, под угрожающий клекот. С трудом оторвавшись от сладких губ мужа, я чмокнула Огонка в макушку.
— И я тебя люблю, — клекот оборвался на "полуслове" и два огромных и удивленных глаза уставились на меня.
На что я просто крепче обняла любимого за грудь и умостила голову на его плече.
— Всем спокойной ночи!
Кириал
Заснуть сразу не получилось, слишком день выдался насыщенный. Остров, любовь и малыш…
— Не шали, — прошептал я птенцу, который ворчал в сторону любимой, явно ревнуя, — она не чужой, она моя жена, ее ты тоже должен будешь оберегать.
Недовольный клекот затих, и Огонек с интересом стал рассматривать Ольгу.
— Да, ты правильно все понял, она наша, самая родная на свете.
На лице криона явственно читалось недовольство таким раскладом: "как это кто-то еще претендует на любовь папочки, кроме его маленькой пушистости?". Обиженно проклекотав, он устроился на мне удобнее и стал засыпать. Его первый день жизни оказался тоже очень насыщенным.
Еще полгода назад я и подумать не мог, что буду счастлив, но, однако же, это случилось со мной. Боги, молю, не отбирайте! И… Спасибо!
Ольга
Утро началось с того, что кто-то маленький и наглый вил из моих волос гнездо! При этом изрядно их подпалив.
— Огонек! Фу! Нельзя! — Взвилась я над подушкой, выпутывая из волос птенца.
От моего окрика подскочил Кирюша, сонно хлопая глазами, он посмотрел на наш дуэт и банально заржал!
— Это так ты помогаешь любимой жене! — Переключилась я на него.
И оставив болтаться птенца в волосах, набросилась на мужа со щекоткой. Он взвизгнул и стал извиваться ужом, Огонек шмякнулся на подушку и бооольшим подозрением косился на нас, раздумывая спасать ли "папочку" или пока погодить. Через минуту в комнату, снеся двери, влетели Оли и Бельчонок с перепуганными лицами. А через две мы все лежали вповалку, кто где, и хохотали до слез. А насупленный птах сидел в изголовье и смотрел на нас с осуждением.
— Дааа… С детками в доме утро всегда будет начинаться не предсказуемо, но весело! — Еще раз хихикнув и гордо задрав голову, я направилась в ванну, расчесывать недогнездо.
После завтрака мы благословили Катюшу и ее сопровождение на прогулку по острову. На что моя подружка ответила:
— Так уж и быть, мы тоже там себе деточку присмотрим, — и подмигнула.
А далее день пошел в более спокойном русле, Кирюша засел за изучение информации по воспитанию креонов, а я решила телепортнуться к папане. Надо все же обговорить вопрос Оли.
Ввалившись в кабинет короля, я сразу же довела его до икоты, своим приветствием.
— Привет папаня, что утаиваем? О чем шпионим?
— Боги! Дочка! Ты явно смерти моей желаешь! — Хватаясь за область сердца, королище плюхнулся в кресло.
— Да шо вы! Нам вашего трона не надо, царствуйте как можно дольше, нам и своих проблем хватает! И, кстати, о проблемах… — Уселась в кресло вольготно. — Я тут посоветоваться пришла.
— Что? Опять? Ты не заболела, доченька? — За три дня второй раз за советом, с ехидной миной запричитал король.
— Так радуйтесь, что ваш авторитет пока требуется, — не менее ехидно ответила папане.
— Наглая, как и всегда, — одобрительно крякнул Арадес, — давай, выкладывай, что случилось.
— Да собственно ничего особенного, просто думаю отвязать Оли, у него там любовь появилась. Но оставлять его без магии совсем — не вариант. Знать бы, есть ли шанс вернуть его магию?
— Не было еще случая возврата магии от поглотителя, такого я не слышал, — отрицательно покачал головой король. — Можно подпитать магией человека, когда он ранен, это да, но передать от поглотителя. Не, такого не было.
— А вариант добровольной передачи магии существует? — Припомнила я вариант Кира.
— Такое случалось пару раз, в обоих случаях мать добровольно передала магию ребенку, но ритуал сложный и требует большой отдачи сил.
— Но возможно, значит, — кивнула я своим мыслям.
— Что ты задумала, деточка?
— Да… Если уж любовью отец Олиуса делиться не захотел, может тогда силой с сыном поделится?
— Это добровольно то? — Ухмыльнулся Арадес.
— Добровольно-принудительно, — Вернула ухмылку папане.
— И на чем ты его прижать хочешь?
— Будем искать, уверена, что рычаг найдется.
А еще у меня засела мысль, а "не было" и "не пытались" — это одно и то же, или стоит провести эксперимент?
От папани я с хвостиками отправилась в королевскую библиотеку и озадачила ее хранителя поиском книг о передаче магии.
— Вы что-то задумали, Олига? — Насторожился Олиус.
— Только хорошее, только хорошее, — ответила улыбнувшись.
Мальчики тихими мышками сидели рядом, пока я изучала труды великих мужей. Хотя информации они дали толику всего. Выяснилось, что магию можно перелить раненому, до половины своего резерва, в случае, если тот болезный, магически истощен в ходе боя.
"Возьмите раннего за руку и пожелайте передать часть своего резерва". Ага, а что же тогда у меня случилась вместо передачи привязка?
Листая книги, я уже начала сопеть сердитым ежом, от того, что ничего нового в них не находилось. Погнала хранителя за книгами по привязке, от чего мои мальчики насторожились и навострили ушки.
— Вы хотите нас отвязать? — Нерешительно задал вопрос Рокас.
— Пока я думаю над отвязкой Оли. Он у нас и в привязке первопроходец, и в отвязке им же будет, — огорчила Рока.
— Я буду надеяться, что и моя очередь настанет, — вздохнул парень.
— Настанет, куда же ты денешься, — улыбнулась ему.
В этот момент хранитель библиотеки притащил два увесистых тома для изучения. Почитав книжечки, нас с мальчиками передернула от того, чем любили развлекаться древние хозяева со своими, считай, рабами.
— Нам однозначно повезло, — грустно произнес Оли, отодвигая книгу.
— Все познается в сравнении, — вздохнул Рокас, посмотрев на меня.
Я же, наконец, нашла маленький абзац об отвязке, в коем говорилось, что для сего действа нужно ритуальным ножом на алтаре отречения перечеркнуть метку на груди "раба".
— Таааак… и что за ритуальный нож? Где его искать? И что за алтарь такой? — Обратилась к мальчиками.
— Эти ножи есть лишь в храмах, — объяснил наш знайка, — а алтарь… он остался всего один в нашем королевстве, и находится в пещере Одиночества.
— Бррр… все страньше и страньше… И чем знаменита эта пещера? — Перевела я взгляд на ребят.
— В ней оставляют детей, от которых отказываются родные. — Глухо сказал Оли. — Меня отец водил туда… сказал, что, если я не буду самым послушным, то он меня оставит в ней. За пещерой следят служители храма Милосердия. Они же и забирают детей в послушники.
— М-да… И часто там оставляют детей? — Озадачилась я новостью.
— Не очень, официальное отречение не приветствуется в обществе. Да и пещера не так уж и доступна территориально. — Просвещал меня наш всезнайка.
— И что делают, если отреклись от мага смерти? Я правильно понимаю, что на таких детей милосердие храма не распространяется?
Мальчики кивками подтвердили мои слова.
— Так и почему я узнаю об этом лишь сейчас? — Возмутилась молчанием того же Олиуса и поспешно засобиралась к порталу. — Мы идем смотреть ту пещеру! Немедленно!