Клубы серого дыма вились из-под двери и стремительно расползались по комнате. София вырубилась сразу — растерялась и сделала вдох. Задержав дыхание, я поймал её, аккуратно опустил на пол и создал воздушный пузырь вокруг её головы. Ненадолго хватит. Кристина и Саша успели сориентироваться — тоже задержали дыхание и защитили рот и нос заклинанием. А вот Егор даже не пошевелился. Но и сознание не потерял. Напротив, он с любопытством глубоко вдохнул и хмыкнул. А, точно, у магов-физиков значительно сильнее иммунитет к различным ядам и снотворным зельям. Я распахнул окно и создал магический поток, который вытянул весь усыпляющий газ на улицу. В небо поднялась тонкая струйка серого дыма. Кто-то вскрикнул: «Пожар!» Я просканировал коридор. Прямо за дверью, ведущей в мою комнату, стояли два человека. Парень и девушка… Близнецы Коноваловы!
У их ног стояла трёхлитровая бутыль с синим зельем, от которой шла узкая трубка прямо к моему порогу. Первым моим порывом было выбить дверь, чтобы белобрысых близнецов припечатало к противоположное стене. Но потом я подумал, что Виктор Викторович этому не обрадуется. Если его подопечные устроят драку в чужом универе… будет плохо. Тем более — в универе, ректор которого уже точит на нас зуб. Следует обстряпать это дело тихо, в нашем тесном кругу. Я активировал свои ментальные способности и приказал Коноваловым перетянуть трубку, поднять бутыль и… Стоп! А это что? Я сперва не заметил здоровенную спортивную сумку, которая лежала чуть в стороне. Интересно, что они там приготовили? Повинуясь моей команде, близнецы собрали свои вещички и присоединились к нам. С растерянными лицами они вошли в комнату и уставились на меня, не понимая, что пошло не так.
— Привет, — вежливо поздоровался я.
— Привет, — промямлила Настя Коновалова, её глаза всё ещё были затуманены, из уголка губ стекала ниточка слюны.
А вот её братец оклемался быстрее. Он моментально оценил обстановку, зыркнул на меня с ненавистью и прошипел:
— Я тебя всё равно достану!
— Ага, обязательно. Но это уж как-нибудь потом, — я улыбнулся, бухнулся на стул, закинул ногу на ногу и, добавив своим словам весомости ментальным пинком, сказал: — А теперь поведай нам, будь добр, зачем вы напали на нас? Что собирались сделать? И что прячете в этой красивой сумке?
Андрей Коновалов разъярённо прорычал, когда осознал, что против своей воли идёт к сумке, наклоняется и тянет молнию. Вжик! Было видно, что он сопротивляется изо всех сил — по лицу градом льётся пот, руки дёргаются, словно в конвульсиях, ноги подгибаются. У Насти явно была более слабая сила воли — девушка безропотно опустилась на колени и принялась вытаскивать из сумки… топор, молоток, небольшую канистру с бензином. Это что за походный набор маньяка⁈ Я нахмурился, и Андрей, перехватив мой суровый взгляд, вдруг откровенно струсил — вжал голову в плечи, слегка присел и громко сглотнул. При этом он не переставал вытаскивать из сумки инструменты.
— Всё не так, как выглядит, — пробормотал он.
— Ну так просвети меня, пожалуйста, — предложил я.
Настя, с безмятежным видом поглаживающая молоток, ответила первой.
— Мы случайно подслушали Никиту из этого университета. Он материл тебя на чём свет стоит. Проклинал, желал смерти и всё такое, — проговорила она, доставая две бутылки водки из сумки. — А ты же знаешь, мы тебя тоже не любим. Вот братик и подошёл к Никите, познакомился и предложил тебя подставить. Это как раз после баскетбольного матча было. Они нам подогнали «Ельник-35», чтобы усыпить тебя и твоих друзей. А потом бы мы вас напоили до полусмерти и разбили бы ваши комнаты в хлам. Будто вы набухались и устроили погром, — Настя расплылась в довольной улыбке и хихикнула: — Здорово мы придумали, да?
— Дура, — рыкнул Андрей.
— Да почему дура-то? — хмыкнул я. — Правда же, здорово. Только вот ваши подельнички уже в тюрьме отдыхают. Может, и вас туда определить?
— Что ты хочешь? — сквозь зубы процедил Андрей, который смекнул, куда я клоню.
— Не так много на самом деле. Во-первых, мы вызываем Виктора Викторовича и Владимира и вы делаете чистосердечное признание. А во-вторых, вы будете должны мне желание по востребованию. И ты, и твоя сестра.
Андрей поджал губы, пораскинул мозгами и всё-таки с неохотой согласился:
— Договорились.
— Я сбегаю за ректором, — вызвался Егор и вышел из комнаты.
Я следил за близнецами, чтобы они ничего не учудили, а Саша и Кристина приводили Софию в чувство — побрызгали водичкой, положили влажный платок на лоб. Я мысленно закатил глаза: забавно, как маги иногда забывают, что они вообще-то маги. Можно же использовать слабенькое реанимационное заклинание, оно работает примерно как нашатырный спирт. Но вода, в принципе, тоже не подвела — с тихим вздохом София очнулась и недоумённо огляделась.
— Мы будем что-то строить? — наивно поинтересовалась она, наблюдая, как Настя выкладывает инструменты по размеру, от меньшего к большему.
— Хотел бы спросить то же самое, — раздался ледяной голос со стороны двери.
В комнату вошли Виктор Викторович и Владимир, за спинами которых маячил Егор. У ректора Академии заняло несколько секунд, чтобы оценить представшую перед ним картину, и он безошибочно повернулся к Андрею.
— Что вы тут устроили? — гневно выплюнул он.
— Мы хотели подставить Ломоносова и его друзей, — беспечно ответила Настя, которая ещё не отошла от моей ментальной атаки. Она изложила их коварный план ещё раз. Андрей, не отрывая взгляда, смотрел на Виктора Викторовича — отслеживал его реакцию, пытался понять, отчислят их или просто накажут. Если бы я устроил скандал и вызвал общажную охрану, то отсчилили бы, без сомнений. Виктор Викторович такого позора бы Коноваловым не простил. Сейчас же есть шанс всё решить тихо, не привлекая лишнего внимания. Но в таком случае у ректора не будет официальной причины, за которую можно было бы отчислить близнецов.
— Владимир, теперь эти двое — твоя ответственность, — губы Виктора Викторовича едва заметно растянулись в улыбке. — Можешь гонять их и в хвост, и в гриву. Главное, чтобы у них не осталось времени и сил на всякие глупости.
— Я мечтал об отпуске, а мне подсунули двух тупых студентов, — проворчал Владимир.
Он забрал банку с усыпляющим газом и увёл с собой близнецов Коноваловых. Виктор Викторович сухо попрощался и тоже покинул мою скромную обитель. Молотки и топоры остались нам — видимо, в качестве трофеев. Мы скинули инструменты в сумку и засунули её под кровать. Настроение поболтать как-то резко исчезло и накатила усталость. На часах было всего семь часов вечера, вроде бы спать ещё рано? Я зевнул, и это спровоцировало эпидемию зевоты — ребята один за другим начали зевать и потягиваться. Да чтоб меня Изнанка сожрала! Мы всё-таки наглотались усыпляющего газа, только в меньшей дозе, чем София. Не вырубились, но спать теперь хочется. Можно, конечно, вывести остатки газа из крови с помощью специального зелья, но зачем?
— Кто за то, чтобы поговорить завтра? — спросила Кристина и подняла руку.
— Неплохая идея, — согласился Саша. — Надеюсь, Владимир превратит этих злыдней в лягушек. Надо же было испоганить вечер!
Ребята разошлись по своим комнатам, и мы с Кристиной рухнули в кровать, обнявшись. У Кристины хрустнуло плечо, а у меня — позвоночник.
— Ну вот и закончилась романтика и страсть, — фыркнула она. — Мы как парочка, которая уже сорок лет в браке. Хрустим суставами и занимаемся в кровати только сном.
— Сорок лет, говоришь? — усмехнулся я, набросился на неё и начал щекотать. — Я тебе сейчас покажу пожилую парочку!
В конце концов, сейчас всего-то семь вечера. Ещё успеем выспаться.
Ночь того же дня, полицейский участок №15, обезьянник.
Александр Ильич негодовал — его посадили в обезьянник! В самый настоящий обезьянник, в котором обычно сидели бомжи, хулиганы и пьяницы! Ему бы такое и в страшном сне не приснилось! Сначала тупой следователь обвинил его студентов в умышленном причинении вреда здоровью, а потом и вовсе скрутил его — ректора Московского университета магических технологий! — и притащил в эту грязную и вонючую дыру! Да здесь даже не было нормально туалета. Только дырка в углу, ничем не огороженная. Хорошо хоть, что сегодня в обезьяннике никого не было, кроме Александра Ильича. Хотя бы один день в тишине и блаженном одиночестве… Он боялся думать, что завтра ему придётся находиться рядом с каким-нибудь блохастым отбросом общества.
Выругавшись, он устроился на узкой твёрдой лавочке и попытался заснуть. На удивление у него получилось. Снился ему какой-то бред: Ломоносов превратился в великана, бегал за ним по Москве и швырял в него баскетбольным мячом. Александр Ильич отбивался как мог, но Ломоносов то и дело попадал ему прямо по голове и злорадно кричал: «Трёхочковый!» А потом к Ломоносову присоединился следователь и они начали таскать его за бороду. Александр Ильич проснулся в ужасе, насквозь пропотевший. Он подскочил на лавочке, вытер мокрый лоб и вскрикнул — на его носе с клацаньем сомкнулись чьи-то зубы. Он попытался ударить заклинанием, но не получилось — антимагические наручники не позволили. Приглядевшись, Александр Ильич понял, что эти зубы в общем-то никому не принадлежали… Это была вставная челюсть, висящая на его рукаве.
— Что происходит, помоги мне Сварожич⁈ — пробормотал он и оглядел себя. Все его штаны и рубашка были буквально облеплены вставными челюстями. Да он походил на новогоднюю ёлку, которую украшал безумный стоматолог! Александр Ильич принялся отдирать вставные челюсти со своей одежды, но безуспешно — они были приклеены намертво. Промучившись около часа, он плюнул на это и бессильно опустился на лавочку. Перед ним маячила новая проблема — дико хотелось в туалет. Он покосился на дырку в углу камеры. Нет, это ниже его достоинства. Но не терпеть же ему пятнадцать суток? Или полицейские думают, что он будет умолять о нормальном туалете⁈ Стиснув зубы, Александр Ильич поплёлся к дырке, расстёгивая штаны.
В этот момент в коридор, который вёл к обезьяннику, заглянул дежурный:
— Господин ректор, у вас всё в поря… Эй, вы чо творите?
Александр Ильич испуганно отпрянул от дырки, застёгивая ширинку, а дежурный продолжал кричать:
— Ну вот культурный же человек! Управляете целым университетом! Ну чо вы творите⁈ Кто за вами теперь убирать-то будет? И не стыдно вам? Кнопка вам на что? Легче в камере нагадить, чем меня позвать? — дежурный ткнул пальцем в красную кнопку, которую Александр Ильич не заметил, и крикнул через плечо: — Дмитрич, а я тебе говорил, нужно эту дырку заделать! Надо же… Один дятел по пьяни пытается подкоп сделать, а другой — в этот подкоп ссыт!
Деревня неподалёку от Тулы, ферма рогатого скота.
Дмитрий Нахимов полз к деревне, оставляя за собой широкий грязевой след. Он выбрался на поверхность в лесополосе неподалёку, так как почувствовал, что поблизости нет сильных магов, который могли бы представлять для него угрозу. Если бы он взглянул на себя со стороны, то ужаснулся бы — в нём больше ничего не было от человека. Просто огромный булькающий кусок грязи. До Москвы оставалось небольшое расстояние, но Нахимову требовалось перекусить. С каждым днём ему требовалось всё больше еды, чтобы унять голод. Он ел… Нет, он жрал по десять-пятнадцать человек за раз, но этого хватало всего на несколько часов. Потом ему приходилось снова искать заурядников или слабых магов, что подкрепиться. Нахимов чувствовал, что его силы растут невероятно быстро, но всё ещё остерегался сталкиваться с сидровцами в прямом противостоянии. Нет, он не хотел рисковать. Сначала — надо убить Ломоносова, а потом уже… Потом он решит.
Оставив позади ферму, на которой изредка мычали коровы, Нахимов пополз к деревне — животные были ему неинтересны, они не увеличивали его силу, не позволяли прыгать с ранга на ранг. А вот люди… В деревеньке было всего двадцать домиков, и Нахимов слышал, как внутри них бьются сердца. В основном взрослые, но есть и деликатес — три ребёнка. Нахимов плотоядно забулькал и ускорился, перевалился через невысокий забор и пополз к двери, которая была не заперта. Здесь все всех знали, поэтому никогда не пользовались замками и задвижками. Чужаки сюда не заглядывали, а местные друг другу доверяли. Дверь бесшумно открылась. Если бы её закрывал хотя бы запор, то у хозяев был шанс на спасение — они могли бы услышать шум и сбежать, но… Нахимов, никого не потревожив, тихо забрался в дом. На секунду он замер, выбирая, кого сожрать первым — взрослых, которые спали в одной кровати, или ребёнка, который сопел в соседней с ними комнате. Нет, деликатес лучше оставить на потом. Помнится, будучи человеком, Нахимов любил завершать обед свежим тирамису. Времена меняются. Сегодня ночью вкусное пирожное — это спящий ребёнок.
Нахимов выпрямился, почти упершись в потолок бесформенной головой. Посередине его грязевого туловища начала расходиться щель — она постепенно расширялась, обнажая острые зубы, истекающие ядовитой слюной. Она служила ему и ядом, чтобы парализовать жертву, и желудочным соком, чтобы её переварить. Но не успел он проползти в детскую спальню, как вдалеке заревел автомобильный мотор. Казалось бы — ерунда. Нахимов сначала не обратил внимания на шум, но потом почувствовал потоки мощной энергии. В машине сидел очень сильный маг. Ранга восьмого, не меньше. А такой без проблем его прихлопнет. Нахимов испугался и выполз из дома, поспешно зарылся в землю и затаился.
Машина промчалась по деревеньке, развернулась и, взвизгнув шинами, остановилась у противоположного дома. Хлопнула дверца.
— Ангелина, выходи! — проорал пьяный мужской голос, икнул и запел: — Прекрасная Ангелина, я хочу от тебя сына… Я хочу от тебя сына и дочку…
— Ванька, ты, что ли? — протянул сонный женский голос. — Хватит меня мучить, ирод! Не пара мы с тобой! Ты — парень видный, городской. На государственной службе состоишь, по театрам катаешься. А мне такая жизнь чужда… Не хочу я в городе жить! Найди себе другую девушку! Которая тебе подойдёт лучше! И хватит уже душу травить!
— Ангелина, да я ради тебя готов… Хоть звезду с неба!
— Ах так? Звезду? Если не врёшь, то переезжай к нам в деревню. Продержишься здесь год, тогда замуж за тебя пойду!
— Год? Ха, да это для меня — плюнуть и растереть! Ангелинка, я ж для тебя до Луны и обратно… фьють! за пять минут смотаюсь!
Нахимов мысленно зарычал. Нельзя рисковать, нельзя. Придётся поискать корм в другом месте. Подождав, когда маг зайдёт в дом и уснёт, Нахимов пополз прочь от деревни — незаметно, под землёй. Никто так и не узнал, что жителей деревни спасла любовная драма местной свинарки и богатого тульского полковника. Лишь на следующее утро одна семья обнаружит у себя дома странные грязевые следы и поднимет панику — мол, к ним заглянуло на огонёк Краснодарское чудовище. Но никто им не поверит.
Когда я проснулся, Кристины уже не было — как всегда, ранняя пташка. Наверное, уже пошла в столовую. Я неспешно умылся, оделся и тоже потопал завтракать. По дороге я распланировал день — всё-таки завтра мы уедем из Москвы, и надо бы запастись приятными воспоминаниями и посмотреть достопримечательности. Я так задумался, что на повороте случайно влетел в невысокую тёмненькую девушку, которая держала за руку маленького мальчика.
— Простите, — пробормотал я.
— И всё? Больше ничего не скажешь? — с претензией произнесла девушка.
Я озадаченно оглянулся и тупо спросил:
— Что?
— Серьёзно, вот так просто сбежишь? И даже не поздороваешься со своим сыном? — девушка подтолкнула мальчика вперёд и велела: — Скажи своему папе «привет».