Бретт побледнел, раскрыл было рот, но не смог вымолвить ни слова. Эстебан застыл, как соляной столб.
-- Естественно, при условии, -- продолжал Квота, словно не замечая реакции окружающих, -- если вы распрощаетесь со своими шарами.
-- А что же мне придется делать? -- убитым голосом спросил Эстебан.
-- Выполнять вашу обычную работу: провожать покупателей. Просто их будет гораздо больше.
-- Намного больше? -- удрученно поинтересовался Эстебан.
-- Гораздо больше, чем вы можете себе вообразить, -- ответил Квота.
Швейцар вытаращил на него глаза.
-- И поэтому покупатели не должны задерживаться. К сожалению, они склонны к пустой болтовне, что объясняется их восторженным состоянием после покупки. Ваша задача -- не допускать этой болтовни.
-- Только "здравствуйте" да "прощайте"? -- огорченно спросил Эстебан.
-- Даже без "здравствуйте" и "прощайте", -- возразил Квота. -- Это уже поощрение. Они получат свою порцию улыбок и вежливых слов в торговых залах, во время покупки. Лишние слова при выходе -- зря потерянное время, а главное -- могут создаться пробки и замедлиться темп. Понятно?
У Эстебана пересохло во рту, и он молча кивнул.
-- Ну, а теперь, старина, можете идти.
Но Эстебан после краткого колебания робко спросил:
-- А можно мне на него взглянуть хоть одним глазком?
-- На что взглянуть? -- поинтересовался Квота.
-- На педальный холодильник. Раз уж мне теперь повысят жалованье и если это не слишком дорого...
-- Великолепная идея, -- сказал Квота. -- Вы, разумеется, систематически занимаетесь спортом...
-- Ну... играю в пулиш, по воскресеньям иногда езжу на рыбалку...
-- У вас есть справка?
-- Какая такая справка?
-- От врача. Во избежание неприятностей со стороны сердца.
У Эстебана вытянулось лицо.
-- Ведь придется крутить и крутить педали, особенно в жаркое время, -объяснил Квота. -- Ладно. Мы еще вернемся к этому позже. А сейчас ступайте, тем более кто-то входит.
И впрямь, звонок объявил о новом покупателе. Квота потушил свет в зале и вытолкал Эстебана. Сквозь стекло было видно, как в "ловушке" словно втянутый яркими лучами света появился высокий, уже начинающий полнеть мужчина. Когда за ним захлопнулась дверь, он удивленно оглянулся. "Вас сию минуту обслужат", -- прогнусавил громкоговоритель.
-- Да это же генерал Перес! -- шепнула Флоранс дяде.
-- Ну да, он как раз собирался зайти ко мне по поводу этих чертовых акций! -- разочарованно сказал Бретт.
-- Так вы его знаете? -- спросил Квота.
-- Увы, немножко, -- вздохнул Бретт. -- Ладно, я сейчас уведу его к себе, а потом вернусь к вам. Продолжайте без меня.
-- Уведете? Да ни за что на свете! -- остановил его Квота. -- Во всяком случае, не раньше, чем он купит холодильник.
-- Но это же не клиент, а совсем наоборот. Это кредитор, да еще какой цепкий!
Квота спокойно возразил:
-- Вряд ли это послужит помехой.
И, обращаясь к своим помощникам, добавил:
-- Раз он попался в "ловушку", значит, в каком-то уголке его мозга засел холодильник. Наша задача -- извлечь этот холодильник. Наблюдайте за ним, сеньоры,
Но генерал Перес застыл посередине комнаты, он стоял вытянувшись, словно аршин проглотил, и лишь один раз взглянул на свои часы.
-- Ого! -- воскликнул Квота.
Посетитель явно не желал ничего замечать: ни зеркало, ни автомат, ни висевшая косо фотография, ни журналы, ни сигареты, ни даже странный агрегат -- ничто его не заинтересовало. С недовольным видом он постукивал носком туфли по полу. Затем откусил заусеницу на пальце и снова посмотрел на часы.
-- Великолепно. Начале прекрасное, -- сказал Квота. -- Какая категория?
-- Категория мулов, -- ответил один из помощников.
-- Правильно. Определение?
-- Звериное упрямство, тупое недоверие, глупейшая заносчивость, дух противоречия.
-- Правильно. Метод?
-- Вызвать отвращение к педальному холодильнику. Разжечь любопытство к холодильнику обыкновенному. Тем не менее продолжать настаивать на педальном, чтобы он решил, будто его хотят надуть. Дать ему поупрямиться. Задеть самолюбие. Некоторое время не сдавать свои позиции. Уступить лишь в последний момент.
-- Правильно. Кого мы к нему вышлем?
-- Продавца-крота.
-- Правильно. Почему?
-- Крот должен действовать весьма осторожно и ни словом не выдать своих намерений.
-- Очень хорошо. Так кого же именно?
-- Меня! -- предложила Флоранс.