Через полчаса я ходил из угла в угол в комнате на первом этаже, а мама, дядя и Миха сидели за круглым столом и с беспокойством следили за мной.
— У меня в голове не укладывается. Ладно меня не было, но вы-то были! Неужели ничего не почувствовали?
— Максимушка, сынок, — несмело подала голос мама. — У тебя ничего не болит? Ты вчера головой не стукался?
— Ничего у меня не болит и никуда я не стукался, — я бросился на диван и уставился на потолок. — Все, что я вам рассказывал — правда. Ты, дядя, был императором. Сильным, здоровым, правда, в последнее время немного пополнел, но все равно отбоя от одиноких дам не было. Ты, мама, управляла приютами, женскими сообществами и больницами. За тобой недавно начал ухаживать генерал Васюков. Мы не были против — преданный нам человек.
— А я? — спросил Миха и забросил ноги на стол.
— Вот ты совсем не изменился, — усмехнулся я. — Как был оболтусом, так им и остался.
— Э-э-э, — возмущенно протянул он, но я цыкнул и закрыл глаза.
Мне надо было упорядочить мысли и воссоздать в памяти каждое мгновение перед перемещением. Вдруг я что-то упустил из виду? В день перемещения я ездил с дядей на завод по производству дальнобойных орудий. Но в них использовались не обычные снаряды, а капсулы, наполненные заклинаниями. Именно с помощью таких капсул мы победили во время Великого сражения, когда пять могущественных родов магов решали: кто же достоин сесть на трон и управлять империей. Высшую категорию магов Вселенной не зря называли Пауком, я ткал заклинания, вытягивая энергию из своих врагов. Тем самым делал противников слабее, а заклинания с легкостью находили изъяны в их обороне. Хлоп! — капсула взрывалась, и невидимая паутина накрывала врагов липким тягучим Наваждением. Некоторым казалось, что они очутились среди чужих, поэтому бросались на собратьев и безжалостно их убивали. Другие собственноручно перерезали себе вены, думая, что так они проживут дольше. Третьи превращались в безвольных рабов и, покорно опустив головы, приходили сдаваться. Таким образом я лишил своих врагов большей части подготовленных бойцов. Те, еще некоторое время пытались добраться до меня, но где им! Ведь я — Паук.
Вспомнив все подробности того дня, когда я еще был наследником престола, пришел к выводу, что никаких предпосылок к такому повороту не было. Два дня назад я лег в свою роскошную кровать с балдахином, на которой стонали не меньше трех сотен премилейших особ знатных кровей. Затем мысленно выбрал год и примерную внешность своего нового тела и уснул, положив артефакт себе на грудь. А утром обнаружил себя в теле хирурга.
— Мы должны быть благодарны императору за то, что он сохранил нам жизнь, — прохрипел дядя, выдернув меня из воспоминаний, и зашелся в кашле. — Другой на его месте убил бы нас всех.
— Благодарны?! — возмущенно воскликнул я. — Он лишил нас всего! Мы победили в Великом сражении. Как вы можете этого не помнить?
— Максим, — строго сказал дядя. — Ты ошибаешься. Мы проиграли, а выиграл Палицкий и его клан.
— Да у этого Палицкого нет ни мощной магии, ни войска, ни-че-го. Ты сам подумай, как он мог нас победить?
Дядя махнул рукой и отвернулся к окну, показывая, что разговор окончен. Я не стал больше спорить и доказывать, и, чтобы успокоиться, выскочил на улицу и зашагал к дороге. Следом побежал Миха, но не останавливал, а молча пошел рядом.
Мы вышли за калитку и направились в сторону города. Окна в высотках блестели в лучах полуденного солнца, белые клубы дыма сахарной ватой повисли над трубами заводов. Невзрачные деревенские дома, типа нашего, виднелись среди деревьев. Я знал, где нахожусь — это Неделимые земли. Здесь самая скудная бесплодная земля, но бесплатная, поэтому обычно здесь жили бедные люди или брошенные старики. Теперь здесь живу я.
— Почему вас так расстроила новость, что придется переехать в город? Ведь в городе лучше, чем здесь? Или я что-то не понимаю, — спросил я Миху и кивнул на заросший забродивший пруд, в котором плавала рыба кверху брюхом.
— Ты что?! Это же наш дом! — он так искренне возмутился, что мне стало совестно. — А там нас поселят в бетонную коробку, в которой будет только одно окошко и низенька дверь. К тому же охрану так и не снимут.
— Какую еще охрану?
Миха кивнул куда-то вдаль. Я приложил руку ко лбу и увидел возвышающуюся над деревьями сетку.
— Что это такое?
— Люди называют «Стеной безумцев». Нам нельзя выходить за пределы стены.
— Какая же это стена? Это сеть для мух! Они думают, что Макса Богословского можно удержать в этом сачке? Не получится! — я взревел от ярости и негодования и бросился к сетке.
Миха что-то прокричал и побежал за мной, но я его не слушал. Никто и никогда не лишит меня свободы! Когда деревья расступились, я увидел, что сетка натянута между высокими металлическими столбами, а внизу у дороги двустворчатые ворота из металлических прутьев и такой же сетки. Несколько человека в темно-зеленой форме лениво слонялись по ту сторону от ворот.
— Эй! Немедленно откройте ворота! — издали прокричал я, махая руками.
Мужчины переглянулись, неспеша сняли автоматы с плеча и прицелились.
— Вы думаете, что сможете остановить великого мага из древнего рода Богословских? — яростно заорал я и на бегу начал вытягивать энергию из охранников, чтобы соткать нужное заклинание, но вдруг осознал, что ко мне не поступают их силы.
Быть этого не может! Я остановился в двух метрах от сетки, протянул руки к забеспокоившимся мужчинам и злобно процедил:
— Я заберу не только силы, но и ваши жизни!
Закрыл глаза, весь затрясся от напряжения, но источник оставался пуст. Я не смог вытянуть ни капли энергии.
— Не понял, — вытер рукавом пот со лба и посмотрел на Миху. — Со мной такого никогда не было. Похоже, я заболел.
Охранники опустили автоматы. Один из них ухмыльнулся и с издевкой сказал:
— Что, придурок, башкой ударился?
У меня словно сорвало чеку. Яростно заорав, я кинулся на ворота и… улетел назад и больно ударился затылком об землю. Невероятная сила откинула меня от тонкой сетки.
— Вот теперь точно ударился, — я с трудом сел и тут же возле меня опустился встревоженный Миха.
— Ты что делаешь? — зашептал он. — Как-будто сам не свой… У нас больше нет магии и отсюда не выбраться. Только под конвоем.
— Миха, это не наша жизнь, понимаешь? — я тер ноющий затылок. — Много лет мы живет в императорском дворце. Наш дядя — Великий император Александр, а я его наследник. Я не знаю, что произошло, но обязательно выясню и верну всё, как было!
Брат лишь с сочувствием посмотрел на меня и помог подняться на ноги. Охранники о чем-то переговаривались и смеялись, бросая на нас неприязненные взгляды.
— Ну, ничего-ничего, — я презрительно посмотрел на охранников. — Я разберусь с врагами… снова.
Весь вечер я донимал родных и подробно расспрашивал о нашей нынешней жизни. Оказывается, на огороженной территории живут еще три семьи. Они воспротивились приходу новой власти во главе Палицкого, поэтому тоже были наказаны. Общение с нами не поддерживали, потому что во время Великого сражения мы были врагами.
Уровень жизни за сеткой был совсем другим и отставал даже от жизни остальных жителей Неделимых земель, не говоря уж о городе. Мужчины и женщины приходили к нам подрабатывать и старались выглядеть соответствующе. Поэтому и мужик в лаптях и бабы в сарафанах.
— Почему мы живем, как крестьяне? — воскликнул я и указал на котелок с картошкой в центре стола. — В печи до сих пор готовим, как двести лет назад.
— Мы должны быть благодарны и за это, — печально вздохнула мама. — Император мог нас убить, но пощадил.
— Да здравствует император Федор! — провозгласил дядя и поклонился портрету сурового мужчины.
Оказывается, портреты императора висели в каждой комнате. Даже над дверью уличного деревянного туалета. Я шумно выдохнул, но промолчал. Здоровый, сильный император Александр был настолько могущественным магом, что не ходил, а парил над землей. Теперь же он представлял жалкое зрелище. Мало того, что старый и больной, так еще и врагов превозносит.
— Мих, ты говорил, что мы вчера были на ярмарке, — я с трудом проглотил вязкую сухую картошку. — Как мы туда попали, если нам запрещено выходить за пределы сетки?
— Один раз в полгода можем, — пояснил он. — Но с конвоем. Хотя в последние годы они за нами почти не следят. Провожают, пока начальство смотрит, а потом в бар сваливают. На обратном пути мы даже их ждали. Поэтому ты и выпил почти бочонок пива.
Я кивнул и вернулся к размышлениям. Отсюда однозначно надо выбираться! Но как? И что это за сетка еб. чая? А куда делась моя магия? Я попытался вобрать в себя немного энергии брата, но ничего не вышло. Похоже, кто-то наглухо перекрыл мои магические каналы. Если этот кто-то попадется мне в руки, то от него останется лишь кучка дерьма, которое он вывалит в штаны, прежде чем я его испепелю огненной паутиной!
После ужина я помог дяде подняться в комнату и уложил его на кровать. Мама осталась внизу. Она сидела в кресле с высокой спинкой и вязала шерстяные носки Михе на зиму. От гордой властной женщины, которую я знал всю жизнь, не осталось и следа. Уставшая, постаревшая и обрюзгшая — она не была похожа на себя настоящую. Я соврал, сказав, что Миха остался прежним. Нет, он тоже изменился. Появилась какая-то покорность и безнадежность в его взгляде. Он напоминал собаку, прикованную тяжелой цепью к опостылевшей будке.
Я зашел в нашу комнату, плотно закрыл за собой дверь и прошептал:
— Мне нужно попасть на ту сторону.
— Зачем? — удивился он. — Нас там никто не ждет.
— Я тебе уже объяснял, что это не наша жизнь, — я обвел взглядом скудное убранство комнаты. — Моя ванная была больше, чем это помещение. И вообще, я привык к роскоши, поэтому деревенская жизнь не для меня… Помоги мне выбраться отсюда.
— Я бы с радостью, но выход только один. И мы сегодня там были. На воротах всегда стоит охрана, а сетка хоть и тонкая, но такая мощная, что частенько находят мертвых медведей или оленей, нечаянно дотронувшихся до нее.
— Значит выйду через ворота, — ухмыльнулся я.
— Нет никакого выхода, — испуганно пролепетал Миха. — Там охрана, я же сказал.
— Что мне эта охрана? — махнул я рукой. — Бац-бац и нет охраны… Кстати, оружие у нас есть?
— Ничего нет, кроме вил и топоров. Брось ты эту затею, только рассердишь Воронова!
— Хм, Воронов? — фамилия показалась мне знакомой.
— Да, прислужник императора. Его правая рука. Он следит за нами и оставшимися магами. Пару раз даже лично приезжал посмотреть на дядю.
— Зачем?
— Не знаю, но был очень доволен. Аж весь сиял от радости. Будто немощь и болезни дяди были для него усладой… Макс, не ходи никуда. Если поймают, мало не покажется. И нам попадет.
— Кто-то украл нашу жизнь и я, как наследник престола, должен вернуть трон и былое величие, — твердо ответил я и сжал кулаки.
***
В полночь, когда в доме погасли огни и по двору перестали сновать работницы, я оделся в лучшее, что нашел в сундуке, и бесшумно выбрался из дома. Где-то лениво брехала собака, легкий молочный туман стелился по земле, рой комаров кружил над головой. Я не знал, что буду делать, но решил, что без победы не вернусь домой. Не хочу видеть, как моя семья погибает в нищете и без магии. Сволочи, могли бы хотя бы долголетие и лечебные силы оставить! Я до вас доберусь и выясню, что вы натворили. Можете не сомневаться!
Застегнув кафтан на все пуговицы, я бодро зашагал по дороге в сторону ворот. Я пока не знал, что скажу или сделаю, но отступать было не в моих правилах. То, что не было никого оружия — удручало, но зато смекалка всегда была при мне. Ворота были видны издали. Они светились голубым неоновым огнем, переливающимся на сетке. Это была магия.
Я не хотел, чтобы меня заметили раньше времени, поэтому сошел с дороги и побрел, прячась в кустах.
— Один, два, три, — сосчитал я охранников.
Они расслабленно стояли у ворот и пялились в экраны своих телефонов. На плечах у них по-прежнему висели автоматы. У меня мелькнула мысль, что автоматы могут быть не заряжены или неисправны, но такое было мало вероятно, поэтому идти напропалую я передумал.
Я подполз к сетке, но, помня о недавнем событии, не дотронулся до нее, а лишь попытался втянуть энергию, чтобы понять, что за магия используется.
— Хм, первый раз такое встречаю, — прошептал я, уловив пульсирующую чужеродную энергию. — Кто же тебя создал?
Я закрыл глаза и открыл источник магии, находящийся в моей груди. Он был пуст и жаждал наполниться. Колеблющаяся энергия сетки не желала переходить на мою сторону, будто была живой, но я терпеливо выхватывал мельчайшие частички и бережно прятал в груди. Так продолжалось пару часов, пока на востоке не занялась заря. Даже те крохи, которые удалось втянуть в источник, дарили столько бодрости и сил, будто я снова стал магом Высшей категории.
— Ну что ж, попробуем, — я решительно поднялся из кустов и зашагал к воротам.
Охранники сразу же увидели меня. Двое сняли оружие с плеч и приблизились к воротам, а третий куда-то побежал.
«Черт! — выругался я про себя. — Поскакал за подмогой. Скольких он еще приведет? Десять — двадцать человек? Надо действовать быстро!»
— Друзья, выпустите меня, пожалуйста! — улыбнулся я.
— Зачем? — грубо спросил один из них.
— У брата скоро день рождения, — соврал я. — Хочу подарок купить, а то в нашей глухомани ничего не найти.
— Нельзя!
Я подошел вплотную к воротам, но старался не прикасаться к сети, переливающейся голубым огнем. Между тем энергия уже более охотно переливалась в мой источник, даря приятное тепло.
— Мы же с вами почти друзья, — я вновь натянул улыбку. — Никто даже не заметит, что меня нет. Я быстро управлюсь, обещаю.
— Отойди от ворот!
Но я сделал вид, что не слышу и приложил руку к уху.
— После сегодняшнего удара в голове страшный шум. Повтори, что ты сказал.
— Я сказал: вали отсюда, гнида! — прокричал охранник и сделал шаг к воротам.
— Подожди, — я замотал головой. — Мне показалось или ты сказал «проходи»? Так, открой ворота!
Охранник раздражительно выдохнул, опустил автомат и подошел еще ближе.
— Вот же, гад вонючий, — пробурчал он. — Не слышит ни хера. Я ГОВОРЮ, ВАЛИ ОТСЮД…
У меня появилось достаточно сил, чтобы вытянуть энергию охранника, чем я тут же воспользовался и, соткав небольшую косичку, набросил ему на шею. Он сначала закашлялся, думая, что горло заболело от того, что громко орал. Затем почувствовал, как шею прожгло, будто прикоснулись раскаленной кочергой. Охранник уронил автомат, схватился за горло и с мольбой посмотрел на напарника.
— Э-э-э, что с тобой? — забеспокоился тот, положил автомат на землю и схватил напарника за плечи.
— Похоже у него сердечный приступ. Открой ворота, я помогу ему! — я старался говорить искренне и изобразил волнение в голосе. — Если ему не помочь, то через пару минут он умрет. Умрет у тебя на глазах! Скорее, скорее, открывай!
Охранник топтался на месте, переводя взгляд с напарника на меня и обратно. Я же старался нагнетать обстановку пока моя косичка не пропала. Все-таки магии было очень мало.
— Ты посмотри, он уже синеет! Господи, помоги рабу твоему! А-а-а, он умирает! Открывай, иначе тебя по голове не погладят!
Между тем охраннику становилось лучше, и он даже смог вдохнуть полной грудью и выпрямиться, но второй уже так издергался, что не заметил этого и отпер ворота. Я смотрел, как сеть, словно живая, отступает, оголяя металлическую конструкцию ворот, а энергия охранников так и плещется вокруг меня, будто напрашивается быть поглощенной.
«М-м-м, так эта сеть не только закрывала нас, но и лишала магических способностей. Отличная работа! Надо обязательно познакомиться с изобретателем, — подумал я и плотоядно улыбнулся, подмигнув замершим охранникам.
— Пришло время перекусить.
Те попятились, судорожно пытаясь нащупать оружие. Напрасно, автоматы остались лежать на земле. Я еще никогда с таким наслаждением не открывал свой источник «не магам». Но все бывает в первый раз.