-- Думаю, Елена Ивановна, сначала вам нужно посоветоваться с мужем: пусть поищет нормальную фирму. Вот у нас тут филиал университета открыли, туда адвокаты из Москвы лекции ездят читать. В этом сезоне приезжают Лукницкий и Зимоненко. Один читает уголовное, а другой -- гражданское право. Я почему знаю, у меня там будущий зять учится. Могу переговорить.
Моисеева подумала и согласилась на встречу с мужем. Ей показалось, что следователи не обратили внимания на ее отречение от змеи, почему-то больше об аспиде ее не спрашивали.
Полковский решил разузнать получше, куда летал Терехов и летал ли вообще, что делала в это время его жена, и вообще как он оказался в Москве.
-- В какой гостинице вы останавливались? -- спросил он напоследок.
-- В "Палас-отеле", знаете, на Тверской -- шесть звездочек, -быстренько ответила Моисеева, представив себя в роскошных, изысканно обставленных апартаментах. -- Конечно же, он все оплачивал.
-- Последний вопрос, -- Полковский уже дописывал протокол, -- как ваш спутник оказался на полке в первом салоне? Вы присутствовали при этом?
Моисеева еще ночью обдумала ответ, нарисовав себе картину, как ее сосед забирался на полку, прячась от какой-то дикой змеи, ползающей по проходам, стенам и креслам.
-- Пошел в туалет в самом конце полета, туда, в первый салон. Может быть, здесь было занято. Больше я его не видела.
-- Почему же вы не стали его искать, ждать, узнавать, куда он подевался?
-- Может быть, я еще объявление должна была дать? Мы же поссорились. Это раз. И он знал, где я работаю. Это два. Знал, что не могу не пойти в школу. Я решила, что он приедет за мной туда. Подумала даже, что хорошо, что он в своем диком летнем виде не пойдет со мной рядом. И куда бы я его дела?
-- Прочтите внимательно и распишитесь здесь, -- попросил Полковский. -Я выдаю разрешение на свидание.
-- Вам не кажется, что ситуация, которую вы застали у себя дома, это некий бумеранг вашей измены? -- философски почесав за ухом, спросил на прощанье Нахрапов.
-- Заплата должна быть соразмерна дыре, -- отпарировала Лена.
9
Полковский приехал к себе в управление как раз к двенадцати. Искольдского еще не было, и он решил позвонить на сотовый Терехова: чем черт не шутит, а вдруг ответит. Предварительно согласовав возможность международного звонка с начальником, Полковский набрал номер. Сигнал долго не появлялся, но в трубке был слышен космос: какие-то переключения, трески, гул. Вдруг звуки ожили, словно назревая, и в трубке раздался зуммер. Неожиданно в барабанную перепонку Полковского ударил щелчок, и на том конце провода, то есть кипрской спутниковой антенны, послышался женский голос. У Полковского прямо-таки "в зобу дыханье сперло", не ожидал он такого везения. Вот сейчас покончит он с этим делом.
-- Алло, -- сказал молодой слабый женский голос.
-- Здравствуйте! -- прокричал Полковский.
-- Здравствуйте, -- его было хорошо слышно, но слова долетали на Кипр через несколько секунд после их произнесения, приходилось ждать. -- Можно мне поговорить с Натальей Николаевной Тереховой?
-- Я вас... -- женщина вдруг смолкла, а потом закричала в трубку: -- Вы по поводу Жени? Вы его нашли? Что с ним?
-- Вы ждете сообщений о нем, у вас есть основания?..
-- Кто вы? -- перебила женщина. -- Вы из Москвы?
-- Я следователь УВД Нового Уренгоя, -- кричал Полковский. -- Моя фамилия -- Полковский.
-- Следователь? -- не дожидаясь, пока до нее долетит вся фраза, переспросила женщина. -- Я же звонила в МИД, у вас что, там теперь и следователи свои?
-- Что с вашим мужем, Наталья Николаевна?
-- Я же вам говорила, он поехал в Каир, в Египет, на экскурсию, на три дня, отсюда, с Кипра, -- и нет его. Группа вернулась, а он пропал. Не звонит, не приезжает.
-- Сколько времени уже прошло?
-- Они уплыли третьего. А позавчера должны были вернуться... Нет, три дня назад. Вернулись без него. Экскурсия у них была трехдневная. Вот и считайте. Мне сказали, что он пропал. Я не могу уехать без него! -- она кричала все громче и громче, и Полковский вынужден был молчать, чтобы усвоить всю информацию полностью, поскольку сказанные им слова повторялись через секунду на том конце. Откуда-то прорвалась ни к селу ни к городу не относящаяся информация: Порт-Саид, город на северо-востоке Египта, на побережье Средиземного моря, у входа в Суэцкий канал.
В перерывах между голосом женщины и информацией он передавал следующие вопросы:
-- Кто-нибудь знает, как он пропал?
-- Да, мне сказали, что он не вышел из пирамиды.
"Этого еще не хватало", -- подумал Полковский.
-- А на каком корабле они отправились?
-- Не знаю. Кажется, "Леонид Прудовский". Он и сейчас стоит невдалеке, на рейде.
-- Больше никто из экскурсантов не пропал?
-- Нет.
-- Он забрал с собой российский паспорт?
-- Конечно, все документы всегда при нем. Я в жуткой панике. Все только слушают меня и ничего не сообщают.
-- Думаю, вам лучше возвращаться в Москву, Наталья Николаевна. Вы слышите меня?
-- Вам что-нибудь известно?
-- Боюсь, что да. Но до вашего приезда дело не прояснится.
-- Да скажите же хоть что-нибудь!
-- У вас когда заканчивается отпуск?
-- У меня отпуск круглый год, а отель оплачен до завтра, но деньги есть...
-- Не надо, возвращайтесь! -- крикнул Полковский и обещал связаться с Тереховой послезавтра по домашнему телефону их московской квартиры.
Все совпадало.
Было уже четверть первого. После разговора с женой умершего Полковский некоторое время переваривал информацию, решал, как преподнести ее в полном объеме вкупе с признанием Моисеевой и другими данными следствия, чтобы было стопроцентное основание прекратить дело и больше к нему не возвращаться. Но потом он вспомнил про Искольдского. Техник по безопасности уже должен быть у него, но в коридоре, у дверей кабинета, было пусто.
Полковский набрал домашний номер Искольдского -- никто не ответил. Решив, что тот выехал к нему, просто опаздывает, Полковский прождал еще полчаса. Слава Богу, хватает бумажной волокиты, чтобы следователь никогда не сидел без дела. Наконец, ему надоело постоянно выбегать в коридор, и он позвонил на работу Искольдскому. К этому времени он уже забыл, что утром собирался позвонить в отдел техники безопасности и поговорить с его начальником, телефон которого "любезно" выдала ему кадровичка. Теперь ему не терпелось узнать, не вышел ли Искольдский на службу, вместо того чтобы ехать к нему на допрос.
-- Никита Семенович? -- переспросил его хорошо поставленный командный голос. -- Он сегодня не вышел, должно быть, приболел.
-- А он не звонил вам после возвращения из Москвы? -- поинтересовался Полковский.