- У тебя что, дела?
- Неотложные, - согласился он. - Еду обедать с любимой женщиной капитана Мазепы.
- Обедать? - удивилась Алина. - Тебе что, не интересно? Или снова свои?
- На сей раз мне не интересно, - сказал капитан, - потому что все ясно.
- Поражаешь?
- Отнюдь, - сделал Богдан лягушачьи губы. - Стиль работы.
- Ну, и что тебе ясно?
- Маленький секрет. Конан-Дойля читала? Надо тянуть интригу. Ты помнишь, чтобы Холмс хоть раз раскрыл свои секреты Ватсону прежде, чем довел дело до конца?
- А я у тебя, выходит, за Ватсона?
- За Конан-Дойля. Ну, расскажу я тебе - и читатели твои на двенадцатой странице помрут со скуки. Станешь преднамеренной убийцею с отягчающими обстоятельствами. Статья сто вторая, пункт "е". Ты этого хочешь?
- Положим, - согласилась Алина.
- Жесто-окая! А я отказываюсь быть в этом массовом убийстве соучастником! - припечатал Мазепа страстно.
Алина пожала плечиками.
- А куда едем обедать? Тоже секрет?
- Отнюдь, - возразил капитан. - В "Трембиту".
- В "Тремби-и-ту"?!
- А что? Кормят там вкусно. От потери, думаю, уже оклемались - не государственное же заведение: бабки надо строгать!
- Ненавижу, - выплеснула Алина скопившееся раздражение, - когда менты употребляют жаргон!
- А мне, - отпарировал Мазепа, - наоборот, дико нравится, когда журналистки употребляют слово "менты".
Кормили в "Трембите" точно: вкусно. После горячего, в ожидании десерта, Алина решила подкрасить губы. В зеркальце отразилось, что портьера, скрывающая служебный ход, дрогнула.
- Наблюдают, - шепнула Алина Богдану.
- Нехай, - ответил тот.
- А вдруг выстрелят?
- У меня хорошая реакция.
- А если - в меня?
- На фиг ты им нужна?!.
- А если?
- Заслоню своим телом, - произнес капитан торжественно. - Как Александр Матросов - Родину. Как Набоков - Милюкова!
8. НАЗАД - НА МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ
- Нашли? - с агрессивной надеждою встретила капитана с Алиною давешняя потерпевшая.
- Какая вы, Галя, скорая! - изумился капитан. - У вас в Виннице все такие? Пиф-паф ой-ой-ой - и все, по-вашему? Так, Галя, только в кино бывает. Вы, кажется, забыли, в каком государстве живете.
- Хоть надежда-то есть? - помрачнела хозяйка.
- Надежда, очаровательная Галочка! Ничего, что я вас так? Надежда всегда должна умирать последней. Супруг дома?
- Да вы заходьте!
- Летом, летом, - отмахнулся капитан.
- Так и так же ж лето ж! - изумилась Галочка, но капитан уже кивал: выйдем, мол, - появившемуся в прихожей хозяину.
Тот кивнул в свою очередь - понимающе-согласительно - и принялся надевать башмаки.
- Куда это вы? - встревожилась вдруг хозяйка.
- Подышать свежим воздухом, - ответил супруг с плохо скрытою ненавистью.
- Я с вами! - Галочка решительно не собиралась спускать с мужа глаз.
- Обчистят, - сказал капитан очень серьезно. - Шубы-то остались. Надо сторожить.
- Верно, - согласилась хозяйка, на мгновенье задумавшись. - Верно. Сторожить - надо. Спасибо вам, - и временная дверь закрылась за нею.
- Детей нету? - спросил капитан у хозяина, когда они втроем спускались по лестнице.
- Да если б дети! - вздохнул тот.
- На развод уже подали?
- Нет, - ответил хозяин по инерции. - Я ей еще и не говорил! А откуда в знаете?! - встрепенулся вдруг весь. - Я никому не говорил!
Они вышли на улицу, в сиреневых тонов вечер. Две дамы гуляли вдалеке со внушительными собачками - больше рядом не было никого.
- Я много чего знаю, - отозвался капитан и обнял Алину за плечи. - Не первый год, слава Богу, на земле живу. В общем, так. Вора я, как вы понимаете, могу найти мгновенно. За руку, так сказать, схватить. И - все украденное. А могу, конечно, и не найти. Вы следите, следите за моей мыслью! Или найти, но не все. Часть. Наименее ценное. Где-нибудь, скажем! на вокзале! в камере хранения! автоматической! В ячейке, предположим, номер двести восемьдесят три. Она в закутке, практически всегда бывает свободна. А остальное! остальное спишем на первый же труп. Вот так. Пиф-паф ой-ой-ой!
- Да вы в своем уме?! За кого вы меня принимаете?! - не вполне естественно возмутился несколько помертвевший хозяин.