Калитка отворилась. На крыльце появился Человечек, освещенный электрическим отблеском из комнаты.
- Где полковник? - агрессивно выступила Внучка.
- Заходите, заходите, ребята, - очень добродушно сказал Человечек. Чего волнуетесь?
- А вы! кто? - осведомилась Внучка.
- Товарищи его, по работе, - широко и открыто улыбнулся Человечек. Приехали навестить. Он приболел немножко. Нелличка, где вы там? - жестко и нетерпеливо позвал во тьму.
Страшный, истерзанный, опираясь на руку Чернокудрой Нежной, появился из-за угла Полковник.
- Дед, что с тобой?! - бросилась к нему Внучка.
- Ничего, Машенька, ничего. Все в порядке. Все прекрасно. Пытались! ограбить. Вот, ребята приехали, - кивнул на Человечка и еще две-три тени, ошивающиеся около, - помогли. И доктор тоже есть, - взглянул на Ласковую. - Так что вы езжайте, езжайте в Москву. У меня здесь все! в порядке.
- Никуда я не поеду! - объявила Внучка решительно. - Тут что-то не так. Пошли в дом.
- Конечно, заходите, пожалуйста, - гостеприимно пропел Человечек.
- Поезжай в Москву, я сказал! - повысил голос Полковник.
- Иннокентий Всеволодович, - упрекнул Человечек. - Вы думайте, что говорите! Заходите, ребята, заходите.
- В Москву! - заорал Полковник так страшно, что Внучка с Юношею не сумели не послушаться, однако, едва двинувшись к калитке, оказались накрепко схвачены двумя тенями.
Человечек подал незаметный сигнал и третьей тени - Полковник тоже очутился в клещах, со ртом, зажатым чужой потной ладонью.
Две первые тени тащили ребят в дом, а Человечек отнесся к Полковнику:
- Не Штирлиц вы оказались, Иннокентий Всеволодович. Далек-ко не Штирлиц! Отправьте его на место. Наручники - обязательны, - бросил во тьму. - Извините, - вернулся к Полковнику, - у меня не столько людей, чтобы следить за вами каждое мгновение. А самоубийством жизнь вы покончите не прежде, чем я вам это позволю. Не в службу, а в дружбу, Нелличка, подежурь немного возле.
Полковника увели.
- Там у нас решетка еще осталась? - осведомился Человечек. - Молодых людей определите наверх, окошко зарешетите. Если будут кричать - заткнуть!
Тени рассосались выполнять распоряжения. Человечек вошел в дом, взял радиотелефон, набрал номер:
- Не разбудил? Ну-ну. Тут, понимаешь, обстановка несколько! усложняется. Нет, пока ничего серьезного. И тем не менее - переезд надо форсировать. Да прямо хоть сейчас! Хорошо, хорошо, до утра. Но как можно раньше! Я даже заночую здесь сегодня. Пока, жду!
А по ночной Москве чесала тем временем с недозволенной скоростью "Волга"-универсал. Юркий "жигулек" старался от нее не отрываться, для чего водителю, старому нашему знакомцу Благородному Карасю, приходилось манипулировать рулем, педалями и рычагом с явно непривычною резвостью. Проносились мимо красные волдыри светофоров, летели вслед безнадежные милицейские свистки - "жигулек" как приклеился к остекленному задку.
Водитель "Волги", понаблюдав за маневрами преследователя, покачал головою:
- Движок у нас слабоват, командир. Пятую сотню тысяч крутит.
- Да он все равно знает адрес. Какой смысл? - прозвучал голос с заднего сиденья.
- Ладно, - сказал Командир. - Сбавь.
Благородный Карась сбросил скорость в свою очередь и вытер со лба пот.
В мансарде, едва освещенной чуть сереющим небом, на фоне которого неприятно вырисовывалась наскоро вделанная в окно решетка, понурились на тахте Внучка и Юноша.
Внучка вскочила вдруг, бросилась на дверь, заколотила руками, ногами:
- А ну сейчас же выпустите нас отсюда! А-ну-сей-час-же!
Юноша подошел, обнял ее сзади:
- Перестань. Видишь ведь - бесполезно. Только удовольствие им доставляешь.
Внучка побилась еще капельку и заплакала от бессилия!
В том же едва сереющем утре возникла возле "Волги"-универсала с потушенными огнями тень, произнесла в щель от приспущенного стекла:
- Их там человек двенадцать самое маленькое.
- Ну что, ребята? - обернулся Командир. - Может, вызовем подкрепление?
- Брось, командир, - прозвучал голос сзади. - Двое на одного. Шпана неужто не справимся? Мы ж профессионалы. Стыдно.
Командир задумался на мгновение.
- Ладно. Тогда - пошли.
Бесшумно открылись автомобильные дверцы, вооруженные люди по-кошачьи выбрались наружу.
Когда Благородный Карась тоже попытался выкарабкаться из своей машины, Командир шепнул:
- Вы остаетесь.
- Но я! - взялся возражать Карась.
- Я сказал: остаешься! На тебя что - браслеты надеть? - шепотом прикрикнул Командир и, убедившись, что Карась смирился, поднял руку и растворился во мгле.
Остальные растворились следом, чтобы материализоваться уже возле дома Полковника.
На мгновенье сойдясь, они тут же и рассыпались, и вот одна из теней пружинисто перемахнула забор и навалилась на несколько в этот сонный час осовевшего часового. Ему, однако, удалось хрипло выкрикнуть:
- Менты!
Звякнуло выбиваемое стволом стекло, и навстречу тени, движущейся от реки, прозвучал выстрел. Тень вскрикнула, опала, но тут из-за куста справа протютюкала очередь по дому, осыпала еще несколько стекол.
- Окружены, сдавайтесь! - заорал Командир из-за тамбурка, и тут же, отколотая пулями, запуржила вокруг его головы мелкая щепа.
Бугай с "калашниковым" ворвался в мансарду и, не обратив внимания на Внучку и Юношу, пристроился у оконца, направил ствол в решеточную прореху, выпустил одну очередь, другую.