Танкисты переглядываются и опускают оружие.
Механик: «Санька»… Вот те и Санька. (Мрачно плюет в сторону, куда ушел дезертир.) Сука ты позорная, а не «Санька»!
Сержант (подымая брошенную Заряжающим кувалду): Эт точна… Ладно, айда чиниться, время не ждет.
Толпа у ворот рынка сдержанно гудит, отдельные восклицания и обрывки диалогов задают тон — люди встревожены, причем хватает идейно-озабоченных врагов. Те орут погромче основной массы.
Рядом, отдельно от толпы стоит группа взрослых вооруженных мужиков. Они тоже пришли послушать Сообщение, но понятно, что они — и есть нынешняя кратковременная власть, украинские националисты.[2]
Один из бандеровцев, с виду — старший, командует молодому.
Старший бандеровец: Мартынко, а ну метнись-ка да наладь эту бисову хреновину, а то панове недочувают, шо там эта больщевицка пся брэшеть.[3]
Молодой бандеровец: Слухаю, пан куренной.
Молодой бандеровец вскарабкивается на ворота, поправляет отходящий провод, передача возобновляется.
Молодой бандеровец из озорства остается на воротах, сидит, прислушивается к речи Молотова, и издевательски гримасничает, отковыривая заодно, раз уж залез, фанерный декор со звездой и серпом-молотом.
Старшие бандеровцы снисходительно дослушивают Обращение, отпуская едкие замечания (потом допишу, когда с хохлами проконсультируюсь).
Обращение заканчивается, но один из старших бандеровцев осаживает толпу, типа не расходиться, ща вам пару слов скажут. Толпа послушно притормаживает и не спешит расходиться.
К воротам рынка подчеркнуто неторопливо выходит Старший бандеровец, с важно закинутым на плечо АВСом (это по тем временам очень блатное оружие) и двигает речь.
Старший бандеровец: Ну шо, громадяне <…> (допишу после консультаций).
Смысл такой: большевички откомиссарились, идет Гитлер, зараз будэ Вильна та Нэзалежна Украйна. Сидите по хатам, никто ват не тронет. Хто попробует заховать чи краснюка, чи жидовина — розстриляэмо, и просимо не обижаться. Увидел красного чи жида — будь ласка зараз же поведомить чи меня, чи пана Трофимчука.
(Из речи Старшего бандеровца зрителю ясно, что команда бандеровцев видит свою задачу в установлении своей власти — и поимке как можно большего числа бойцов Красной Армии, отступающих через Город и его окрестности.)
Жители реагируют на его речь в целом негативно, наиболее смелые выкрикивают язвительные замечания, толпа глухо ропщет.
Помогалам Старшего бандеровца даже приходится направить оружие на толпу.
Тут до нашего ГГ доходит вся опасность его положения. Он сидит в своем укрытии, здорово ошарашенный — как так, ведь я вроде бы на своей территории, а выходит, что она совсем не своя?!
В этот момент его замечает Молодой бандеровец, пытающийся слезть с ворот рынка. От неожиданности МБ падает, и истошно верещит — вон, красная падаль ныкается!
ГГ бросается бежать, сзади раздаются крики и выстрелы, пули щелкают по стенам рядом с ГГ.
ГГ быстро выдыхается, пытается остановиться и отдышаться, но его спугивает приближающаяся погоня.
Молодой бандеровец здорово опережает погоню, у него на лице тупо-счастливая гримаса азарта, он впервые чувствует себя не забитым чмом, а настоящим взрослым самцом, гонящимся за жертвой с оружием в руках.
ГГ мечется по незнакомым улицам, сворачивает не туда — и выходит прямо на бегущего за ним по глухому переулку Молодого бандеровца. Оторопевший ГГ пятится в проулок.
Молодой бандеровец переходит на шаг, поднимает винтовку и пытается дослать, бездумно улыбаясь. Погоня выдула из его головы рациональное — он уже не помнит ни того, зачем он гнался за своей добычей, ни того, что вообще-то красноармейца ловят затем, чтоб сдать немцам; он не думает о грозящем наказании — он поймал первую в жизни настоящую дичь, человека, и теперь должен увидеть ее кровь.
Молодой бандеровец наконец справляется с досыланием патрона, и целится в ГГ.
На перекресток лесных дорог выкатывается БТ, Механик тормозит, глушит двигатель, и, искривляясь в узком люке, чтоб взглянуть вверх, кричит Сержанту.
Механик: Старшой, прямо или куда?
Сержант (стоя в люке и задумчиво глядя на карту в планшете): Погоди… Так, это у нас что получается…
Механик: А чего ты гадаешь? Вон же, видно где наши прошли. Вся дорога распахана.
Сержант: Обожди ты… Я срезать хочу, а то и так сколько времени потеряли…
Механик: Срезать это хорошо, только смотри, чтоб в болотину какую не заехать. Вытаскивать-то некому будет.
Сержант (задумчиво, себе под нос): Не. Пройдем. (Решительно командует механу.) Все, заводи, направо пойдем. Верст пять срежется.
Лесная дорога поворачивает, и открывается вид на колонну брошенной техники. На лесной дороге стоит чуть ли не полк — заправщики, артиллерийские тягачи с 76-мм пушками на прицепе, автомобили. Все исправно, эта техника не воевала.
Механик замедляет ход, Сержант командует.
Сержант: А ну стой!
Механик (удивленно): Да стою, стою… Чё-то я не понял, что это тут творится…
Танкисты вылезают из танка, заворожено проходят несколько десятков метров вдоль колонны. Абсолютно все целое, нигде ни царапины. Танкисты ежатся и оглядываются, водя по кустам стволами. Поворачивают, не дойдя даже до середины колонны, направляются обратно к танку. Механик стучит по бакам всякой техники, надеясь на случайно оставленный бензин. Но нигде ничего нет, все выработано или слито.
Механик: Чё-то не нравится мне все это. Куда они все подевались?
Сержант: Думаю, сами ушли.
Механик: Почему так думаешь?
Сержант: На пушках ни замков, ни панорам. А без них стрелять никак не получится. Стрельбы тут не было, бомбежки тоже. Значит, забрали и ушли.
Механик: Ну да, так получается.
Сержант: Точнее, уехали.
Механик: С чего взял?
Сержант: В голове колонны заправщик стоит, шланг валяется. Значит, заправлялся кто-то. Какой идиот будет тащить с собой пустого заправщика?
Механик: Слушай, точно! А ты не дурак, товарищ командир первого комсомольского танкового экипажа!
Сержант: Поэтому я сержант и командир танка, а ты — водила чумазый! (мрачнеет) Только мы теперь не первый комсомольский экипаж, а первый дезертирский.
Механик: Это да… Ну Глухов, ну сучара!