— Спасибо, но мы нашли другого более подходящего по нуждам ныряльщика…
Так ей сказал Майкл по телефону, не удосужившись ничего объяснить.
В ее услугах больше не нуждались. Только она пришла к мысли, что вернуться назад — оптимальный вариант, как — облом.
— Но как же я? Я же выполнила миссию… — перезвонила Лаванда через день, понимая, что очень хочет вернуться в тот мир.
— Данный ныряльщик более опытен, чем ты. Ничего личного, — повесил Майкл трубку и больше на ее звонки не отвечал.
Девушка предположила, что этот паразит скорее всего добавил в черный список.
Из бывших коллег телефонных номеров никого больше не было…
Лаванда корила себя за то, что даже не узнала предстоящую миссию.
— Ну ничего! Провалит ваш парниша все задачи — будете знать! — выкрикнула она в стену, бросаясь в нее подушкой.
Но дни шли за днями, а ей никто не звонил и не просил вернуться. И это значило лишь одно: ее замена справлялась со своими обязанности или вообще уплыла в другой мир. О ней забыли и не вспоминали.
Лаванда пыталась отвлечься от прежней жизни в Средневековье, привыкая к местной роскоши, к которой относилась трехслойная туалетная бумага, готовка из тех продуктов, которые хочется, а не выловленных из ближайшего болота, а также растрачивая заработанный гонорар направо и налево.
Она читала книги, записалась на фитнес, начала учить правила дорожного движения, купила пресловутую лисью шубку на зиму, а к ней и рыжие сапожки с такой же сумочкой.
Жизнь постепенно выкладывалась перед ней ровной дорогой. Асфальтированной! С дополнительной кладкой и щебнем изнутри.
Лава часто гуляла в парках, слушала различные тренинги, познакомилась с соседкой и сдружилась с ней так сильно, что даже переезжать расхотелось. Впервые у нее появилась настоящая подруга.
Подругу звали Марго и она очень любила пить красное вино по вечерам, пытаясь приучить и Лаву к любимой привычке. Не очень получалось. Одна считала ее полезной, другая — пагубной. Поэтому одна пила, вторая лишь наблюдала.
В то время как Лава приучила Марго гулять по парку и в этом вопросе расхождений во взглядах у них не было.
Думая о Танисе, вспоминая проведенное с ним время, его мягкий голос, ласковые руки, девушка все чаще встречала его образ в других людях.
Мужчина, прикрываясь зонтом от дождя пробежал перед ее подъездом и его быстрый скользнул по ней. У нее даже сердце ухнуло в пятки. Такого быть не может. Танис?
Нет. Видение размылось, а перед ней предстал тридцатилетний мужчина похожий на него.
Через день она увидела его в булочной. Он стоял к ней спиной, выбирая между круглым черным и кирпичиком… Тогда уже осознавая, что это сильная тоска, Лаванда чуть не заплакала. Она ушла из магазина, отказавшись от хлеба в тот вечер.
Сердце щемило с каждым разом все сильнее, а Танис все чаще проявлялся перед ней в совершенно разных местах. На улице, в парке, с детьми на руках, с микрофоном на выступлении, в фильме по телевизору…
Она отгоняла наваждение за наваждением.
Убеждала себя, что слишком скучает. Быстро с ним рассталась. Влюбилась, в конце концов!
И только тогда образ ее покинул.
Стоило только признаться самой себе.
Мужчина ее грез отступил, давая ей нормально жить.
А потом пропал вообще, оставляя после себя размытое пятно тумана.
Не было пути назад. Оставался только путь вперед.