Интро. В прошлой главе. Девитт с друзьями, после словесной перепалки с капитаном, принял бой на палубе. В схватке с ганзейцами он был на краю гибели, но одержал верх благодаря своей воли и умению драться. А так же благодаря подоспевшей вовремя помощи.
Я посмотрел на катану. Уж больно она была хороша и седела в моей руке. Я посмотрел на китайца.
Останусь живым верну, ну нет так нет. Не знаю понял ли он мои мысли, но он снова сложил на груди и поклонился.
На этот раз я просто помахал ему в ответ, приложил правую руку к сердцу и поклонился так, как кланялись крестьяне на Руси — вставив вперед на пятку правую ногу.
Потом развернулся на каблуках, вдев катану в металлическую лычку на поясе, полез на бизань-мачту, самую большую и высокую в центре «Леопольда».
Я быстр добрался до середины, нашел свободно болтающийся канат. Как заправский воздушный гимнаст, оттолкнулся от перекладины, и, раскачавшись маятником, оказался над палубой испанского корабля.
Подо мной находился натянутый почти горизонтально рангоут — сетка и веревочная лестница для поднятия парусов. Отпустив канат, я мягко приземлился на него спиной. Мня пару раз подбросило вверх с угасающей амплитудой.
Наконец я спрыгнул на палубу. Наши моряки встречали меня радостными и уважительными возгласами.
Я думал, что надолго войду в истории, которые будут пересказывать в портовых тавернах.
Я бежал и прыгал по бочкам, поручням, моткам швартовых канатов под восхищенными взглядами с обоих кораблей.
Мне нужно было, как можно скорее попасть в каюту капитана.
Добравшись до кормы, я встретился взглядом с Аартом и Себастианом, и они, поняв меня без слов, устремились за мной.
После яркого декабрьского солнца на широкой палубе, слабоосвещенные коридоры, ведущие в каюту капитана, казались темнимыми и узкими крысиными ходами.
Дверь в каюту капитана была прикрыта и за ней слышались звуки борьбы.
Мощным толчком ноги я выбил ее из петель и ворвался в каюту с катаной в руках.
Я застал драматическую картину. Двое матросов держали за руки лежащую на столе Элайну, она брыкалась извивалась, стараясь укусить тех, кто сковал ее движение.
Мой мозг моментально оценил ситуацию
В ее действиях было столько ярости, что это вызвало во мне чувство огромного уважения. Она им не давалась.
Спиной к входу стоял капитан Алехандро Сантьяго. Он стягивал с себя штаны намереваясь силой взять девушку.
Я не стал его окликать. Сделав короткий выпад, я проткнул его сердце со спины.
Могло показаться, что это не благородно, но, во-первых, счет шел на секунды.
А во-вторых, слишком много чести насильнику — убивать его как добропорядочного джентльмена, лицом к лицу. Он должен был сдохнуть как собака.
А в-третьих, никто не смеет прикасаться к моей девушке! Никто! Я порву за нее любого!
Капли его крови обагрили искажённое от злости лицо Элайны. Она не сразу поняла, что произошло
Я, удерживая на клинке тело мертвого врага, я выглянул из-за его спины и подмигнул мой ненаглядной, стараясь приободрить ее.
В следующее мгновение я с диким криком скинул его в сторону и вскочив на стол ногами, двумя движениям круговыми отрубил кисти подонкам.
Я продолжал кричать, когда Элайна была уже свободна. Это был боевой победный клич. Казалось, что я напряжен, но на самом деле ликовал в душе от ощущения красоты моей атаки.
Я все сделал на автомате. Почти мгновенно и очень эстетично. Это был некий восторженный транс, похожий на оргазм.
Какое-то абсолютно незнакомое состояние. Я мог поклясться, что никогда не ощущал ничего подобного прежде.
Как будто бы я приоткрыл завесу, скрывающую мою истинную силу.
Ощущение прекратилось так же внезапно, как и появилось.
Я увидел, что стою над Элайна и она тоже кричит.
Её руки только что сжимали отрубленные кисти негодяев. Она испытывала чувство омерзения и пыталась оттереть невидимые следы со своих предплечий
Аарт и Себастиан уже разжали мертвые пальцы и выбросили обрубки в темный угол каюты чтобы не пугать девушку.
Себастиан в бешенстве заколол одного из безруких матросов.
Аарт занес свою шпагу, чтобы убить второго, но я его спешно остановил.
— Стой не убивай его! — Маркиза Дария! Сначала узнай, где она! — Аарт посмотрел на меня кивнул потом угрюмо уставился на него. Матрос сидел в углу рыдал
— Слышишь, скот! Где Её Светлость? Я тебя счас, как ветчину, на кусочки нарежу, — кузен замахнулся и обозначил удар во вторую кисть.
В это мгновение в каюту влетел запыхавшийся Андреас.
— Я все скажу! Не убивайте меня! Капитан приказал, я не мог ослушаться, — он разразился рыданиями.
— Где она!!! — проревел Аарт, так что я сам чуть не вздрогнул.
— Вниз! Ее увели вниз. В матросский кубрик, он отдал ее матросам.
— Сколько их?! — Себастиан оторвал от рубашки убитого рукав и бросил его рыдающему на полу, — обмотай культяпку, веди давай!
— Трое их, трое! Альваро, Гонсало и Карлос.
На этих словах Аарт схватил его за шиворот и поволок в коридор. Он остановился и посмотрел на меня.
— Побудь с Элайной, ты ей сейчас нужен. Мы справимся.
Потом он встряхнул ублюдка и приказал показывать дорогу.
Андреас и Себастиан последовали за Аартом, пинающего рыдающего матроса.
Я подошел к Элайне, помог ей подняться со стола, слезть с него. Обнял ее дрожащее тело и тихо сказал:
— Все закончилось. Все хорошо.
Она прильнула ко мне и легонько стукнув меня своими прекрасными кулачками в грудь спросила:
— Где ты был? Меня чуть не взяли силой. Я бы, кончено, им не далась, но они суки, были так сильны…
Я взял ее лицо в руки.
— Прости, не ожидал, что этот, — я указал катаной на тело бывшего капитана, — окажется предателем. Я с тобой. Теперь я всегда буду рядом.
Я обнял ее и вывел из капитанской каюты.
*** *** ***
Наша шестерка стояла на палубе и наблюдала за тем, как её убирают и отмывают от крови.
С маркизой, Слава Богу, все было хорошо. По рассказу Аарта, когда они спустились и матросский кубрик и нашли ее с матросами, пытавшимся скрутить ее, маркиза умудрилась смертельно ранить одного из них его же оружием.
Двое других не успели сделать ничего предосудительного, хотя им удалось повалить Дарию на кровать.
Именно в это время подоспела помощь в лице моего кузена и Себастиана с Андреасом.
Себастиан и Андреас хотели заколоть негодяев, но Аарт резонно решил, что они являются ценными свидетелями.
Он сохранил жизнь троим, этим двоим и тому с обрубком, который привел в кубрик, в обмен на обещание честно свидетельствовать о приказах капитана в момент абордажа.
Вместо того, чтобы защищать корабль, капитан решил заняться насилием, рассчитывая позже убить девушек, свалив все на нападавших ганзейцев.
Я увидел рослого китайца на палубе нашего корабля — телохранителя доктора и решил вернуть ему катану.
Я подошел к нему и хотел отдать клинок. Но он остановил меня, вытащив из-за своего пояса черные деревянные ножны.
— Сеньор Девитт, вы показали себя настоящим самураем, примите этот тати в дар, в знак моего глубокого уважения.
Я немного опешил
— Тати — это японский дворянский меч. Разве вы японец?
Он поклонился и представился.
— Тосунака Хиромунэ. Бывший ронин из Окинавы, теперь мой даймё доктор Хуан Сьеса Лион.
Я был шокирован тем, что он оказался японцем, хотя я всю дорогу думал, что он китаец.
— Девитт Лагне, — я поклонился ему в ответ, — я не могу принять такой дорогой подарок.
Я все же попытался отдать ему меч, но был остановлен его крепкой рукой, схватившей мою ладонь.
— Вы не можете мне отказать, Девитт Ранге сан. Я научу вас носить меч по-японски. За поясом.
На этих словах он протянул мне пустые ножны и одобрительно кивнул, когда увидел, как я вложил в них очищенный от крови, блестящий клинок катаны.
Я встал на одно колено, вытянул вперед в двух руках меч с ножнами, потом прикоснулся к нему лбом и поцеловал ножны.
Японец поклонился в ответ и попросил меня встать.
Я поклонился в знак вежливости, встал и спросил японца может ли он рассказать мне, как обращаться с мечом. Но Тосунака лишь улыбнулся и жестом подозвал одного из своих моряков.
Тот был вполне европейской внешности.
— Станислав, ты поступаешь в распоряжение сеньора Девитта. Будешь учить его йай-дзюцу и фехтованию на японских мечах до Рима. Дальше сеньор Девитт решит будешь ли ты путешествовать с ним дальше или останешься на этом корабле матросом.
— Хай. Тосунака-сан.
Моряк кивнул.
— Это мой лучший ученик. Думаю, он быстро вас обучит. Вы способный воин, я в этом сегодня убедился. Прошу прощения, меня ждут.
Вот и подкрепление. У нас пополнение. В моряке было что-то славянское.
— Станислав, ты поляк?
— Нет, сеньор Девитт, я вольный казак.
Он делал ударение на первом слоге
— Отлично. Правильно говорить казак, — я поставил ударение на «а»
— Откуда вы знаете? — изумился матрос
— Я много чего знаю, брат. Как-нибудь расскажу. Ты — не поверишь.
— Спасибо Тосунака-сан. Аригато, — я обратился к японцу так щедро одарившему меня.
Теперь пришла очередь японца изумиться. Он спросил говорю ли я по-японски, но я ответил, что знаю только это слово.
Японец довольно поклонился, оставил нас со Станиславом и ушел распоряжаться матросами.
Я пока отпустил нового члена нашей команды попрощаться со своими друзьями.
Я спросил нужно ли ему забрать свои вещи, но он повел большим пальцем под своим широким поясом и ответил
— Нам казакам собираться — только подпоясаться.
— Где-то я такое уже слышал, — вмешался Аарт, все это время молча наблюдая наше общение с японцем.
Через некоторое время на корабле началась непонятная суета и по обрывкам разговоров мы поняли, что доктор Сьеса Лион пожелал посетить наш корабль.
Его встретил Тосунака.
Он взошел на борт и завидев нас тут же направился в нашу сторону.
— Сеньора Элайна, Ваша Светилось. Мои глубочайшие извинения. Мне рассказали, какая опасность вас подстерегала на моем корабли. Я прошу прощения от всего сердца, на этих словах он снял широкополую шляпу с пером, сделал па, глубоко поклонился и застыл в поклоне, ожидая реакции девушек.
Моряки вытаращили глаза. Хозяин, царь и главное божество на корабле никогда и никому не кланялся при них.
Тосунака грозно оглядел матросов, потом встал на колени, и, сложив особым образом ладони, поклонился в пол по-японски.
Остальные матросы в ту же секунду так же склонились, повернувшись к нам.
Мои спутники повернулись лицом к маркизе и опустили головы.
Только я остался в прежней позе.
Мне было смешно наблюдать за этими сословными условностями, но похоже, что людям было чрезвычайно важно продемонстрировать свое место в социуме таким образом.
Как хорошо, что октябрьская революция большевиков отменила всю эту хрень у нас в России, еще сто лет тому назад. Или отменит через триста пятьдесят.
Маркиза неободрительно восприняла мою улыбку. Она нахмурилась.
Получалось, что я принимаю поклоны присутствующих на равных с ней.
Элайна дернула меня за мизинец. Сначала я посмотрел на нее с недоумением, но потом поняв, что от меня требуется воскликнул:
— Ах, да! Простите маркиза де Альба, — я поклонился и посмотрел ей в глаза исподлобья.
Теперь маркиза была довольна.
Голоса и шум работы вокруг смолкли. Были слышны крики чаек и шум волн, бьющихся о борт.
— Не могу сказать, что мне понравилось гостеприимство вашего капитана.
К моему удивлению, от знакомой мне Дарии не осталось и следа, она стала надменной. Вздернув свой прекрасный носик и посмотрев на всех свысока, маркиза высокомерно продолжила:
— Доктор, вы могли бы подбирать людей на службу тщательней.
— Да Ваша Светилось, вы правы! — ответил Сьеса Лион все еще стоя в поклоне.
— Но я не могу не отметить мужество и самоотверженность команды, защищавшей корабль и сохранившей вам верность. Я прощаю, вас Доктор.
На этих словах Сьерра распрямился и продолжил:
— В знак, того что я осознаю, какой урон мог быть причинен дочери моего дорого друга, вашего отца герцога Альба, я хочу вам подарить любой из моих кораблей, который вы только пожелаете. Выбирайте маркиза!
Он широко повел рукой за спиной указывая на то, что большинство кораблей на рейде составляли его эскадру.
— Пожалуй, мне вполне подошла бы «Сеньора де Анточа», на борту которой мы сейчас находимся.
— Отлично! Старший помощник Клейн! — к нему подскочил малый, который встречал нас вчера ночью на палубе, — Вы назначаетесь капитаном. Напишите в судовых документах, что с сегодняшнего дня владельцем «Сеньора де Анточа» становиться Ее светлость герцогиня Альба. При этом, я продолжу выплачивать жалование команде корабля. Также я буду оплачивать стоянки в портах в ближайшие три года.
— Ну что же, нам всем пора выходить в поход. Мы и так задержались. Мое почтение Ваша Светлость. Хорошего плавания господа.
На этих словах он развернулся и потопал в сторону борта с которого поднимался.
Меня эта ситуация очень задела. Чертовы сословия. Я почувствовал всю мерзость классового разделения.
А разве мы не заслужили благодарности. Разве мы с Аартом не рисковали своим жизнями спасая совсем недавно корабль?
Разве Элайна не натерпелась не меньше, чем маркиза.
Но в данный момент мы быль для них чернью.
И если маркизу Дарию я еще мог понять — она так воспитывалась и не видела другого отношения к себе до последнего времени, то доктора понять не мог.
Ученый видел в жизни много. Он вращался во всех слоях и должен был хорошо понимать, что мы тоже люди.
Он бывал и портах, и в дворцах, и в кабаках. Мог бы и нам сказать пару слов благодарности.
Будто услышав мои мысли, доктор остановился. Оглянулся и посмотрел мне в глаза. Я впервые увидел там искры гнева и презрения. Я смотрел ему в глаза и не мог понять, чем вызвана его реакция. Я запомнил это взгляд надолго.
Только спустя много месяцев я понял, что именно заставило его оглянуться.
— Доктор что нам делать с этими сеньорами. Может заберете их себе? — Аарт показал на троих связанных помощников предыдущего капитана.
Сьеса Леон перевел взгляд с меня на Аарта, потом на моряков.
— В море закон один — капитан. За то, что они беспрекословно выполняли команды своего капитана, наградите их бутылками лучшего рома на корабле, каждому по одной, — эти слова шокировали меня не меньше его взгляда.
— И пусть выпьют за мое здоровье.
Он сделал паузу посмотрел в небо, потом твердо произнес.
— А вот за то, что посмели прикоснуться к девушкам, которые являются моими гостьями, выбросить их за борт со связанными за спиной руками. Конечно после того, как они выпьют свой ром.
Доктор Сьеса Леон со своими лучшими солдатами покинул корабль. Леопольд был отбуксирован и сдан властям Бриэля на суд.
Проводив доктора, мы поздравили Дарию с приобретением транспорта и вернулись в свои каюты.
Все тела погибших были передан для погребения ганзейцам.
Наш новый капитан не желал терять времени.
Корабль «Сеньора де Анточа» быстро привели в порядок, команда знала свое дело.
Мы вышли в море в этот же день. Хоть на восемь часов позже запланированного времени.
Отужинав у себя в каютах, мы больше не выходили до утра
Что именно случилось с троими моряками, которых приговорил Сьеса Леон я так и не узнал. Но одно могу сказать точно — мы их больше не видели и ничего о них не слышали.
Их больше не вспоминали, будто и не было их вовсе.
Мы шли в Рим десять дней под полными парусами. Погода нам благоволила и больше приключений с нами не случалось.
Чтобы скоротать время я часто упражнялся со Станиславом и Аартом в фехтовании и стрельбе из пистолей. За нами часто наблюдали Дария и Элайна.
Элайна проявляла неподдельный интерес к нашим занятиям. Она часто просила дать ей пострелять, и к концу путешествия она попадала в яблоко на моей голове с двадцати шагов.
Себастиан отдохнув, почти полностью залечил свое ранение. А Андреас оказался поэтом и день за днем писал в толстую тетрадь стихи.
Матросы на корабле относились к нам и новой владелице корабля с большим почтением.
Своими действиями во время абордажа мы заслужили твердое уважение у морской братии.
И теперь наши внутренние страхи, перетёртые в те минуты в готовность драться за свою и чужую жизни, работали на нашу славу и репутацию.
Умение бросаться на помощь во время опасности ценятся в мужском кругу не меньше, а даже больше богатства.
Со временем я простил маркизе ее высокомерие, потому что как только доктор сошел с корабля, оно испарилось и от него не осталось и следа.
Она снова стала свойской девчонкой не брезгующей общением с простыми людьми.
По вечерам мы танцевали, музицировали и пели. Из нашей каюты часто доносился смех и звуки беспечной молодости.
Станислав оказался очень артистичным исполнителем на даулях — казацкой гитаре. Мы проводили времени в каюте бывшего капитана Клейн любезно разрешил перетащить нам играть на клавесине.
Аарт барабанил на пустой бочке, Дария играла на клавесине.
Вместе с Элайной, имеющей идеальный слух и нежный голос, они каждый вечер исполняли разные песни на голландском, испанском и английском языках.
В последнюю неделю мы усердно тренировались, сочиняли и играли музыку на стихи Андреаса.
И вот в одно утро юнга, залезший на «марс» — круглую площадку на ближней к носу мачте закричал:
— Чивитавекья! Порт! Мы приближаемся к порту!
Мы выскочили на палубу. Светило ласковое солнце. Вдали виднелась широкая полоска земли. Я мог отчетливо разглядеть здания города и строения в порту.
— Ура! — закричала от радости Дария, — мы наконец-то добрались! Капитан, когда мы сможем сойти на берег?
Клейн почтительно объяснил, что не раньше, чем таможенная команда уладит бумаги.
Она смотрела, как четверо матросов в кожаных комбинезонах и больших шляпах готовят шлюпку к высадке на берег.
Молодой капитан, стоявший рядом, лучезарно улыбался маркизе.
— Ваша Светилось, через пару миль мы встанем на рейд. Сначала на воду спуститься шлюп с таможенной командой. Они оплатят стоянку, получат разрешение сойти на для остальной команды, зарегистрируют приход. Вернутся и потом уже можно сойти на берег.
— Когда же это будет?
— Как пойдет. В лучшем случае к вечеру. Но скорее всего завтра с утра.
Маркиза разочарованно скривила рожицу. Капитан виновато откланялся.
— Надоела мне ваше море. Я хочу поскорее на берег.
— Таковы правила маркиза.
— Черт подери эти правила, Марикон ди ми эрда(грязное ругательство исп)! — она сердилась
— Маркиза? — Аарт укоризненно улыбался, — вы напоминаете…
— Портового грузчика? — рассмеялась она, сменив гнев на милость, — мальчики, я вам приказываю, нет, я вас прошу. Не задерживайтесь на берегу.
Она обращалась к морякам, которые представляли таможенную команду и возились со шлюпом.
Трое из них повернулись и приветливо помахали маркизе. Четвертый продолжил вязать канаты. Он стоял спиной. Что-то в его фигуре казалось неуловимо знакомым.
— Проводите меня в каюту, Аарт, пойдем собирать вещи дорогая, — маркиза увлекла за собой Элайну.
Аарт посмотрел на меня.
— Я немного подышу свежим воздухом.
Он похлопал меня по плечу.
— Как знаешь.
Я дождался пока шлюпку начали спускать на воду. Я хотел понять, кем является четвертый матрос.
Я переместился вдоль парапета левого борта, чтобы занять более выгодную наблюдательную позицию. И не зря.
Шлюп с людьми коснулся поверхности моря. Моряки сели за весла спиной к порту и начали грести.
С корабля в адрес четверки летели шуточки про вино и публичные дома.
Те трое дружно отвечали и смеялись. Только четвертый, опустив голову на грудь, прятал лицо на широкими полами своей шляпы.
Мое терпение было вознаграждено.
Отплыв метров на пятнадцать от корабля, он попробовал украдкой посмотреть на то место, где недавно, рядом с капитаном, стояли я, Аарт, Элайна и маркиза.
На лице человека был черный платок, закрывающий нижнюю часть лица. Он смотрел всего лишь мгновенье, но мне этого было достаточно
Я узнал эти глаза.