На меня смотрела пара очаровательных женских глаз.
— Что ты тут делаешь? — спросил я по-испански одну из тех близняшек, которых я привез из терм Чивитавекья. Они бывали здесь иногда со мной.
Убрав оружие в ножны, я жестом приказал выйти из ей шкафа.
— Прости меня мой господин. Я очень виновата. Я не хотела быть свидетелем всего что я увидела.
— Что ты видела?
— Всё, мой господин. Я видела всё. Я слышала весь разговор с человеком в черном и видела, как вас посвятили в члены Клана.
Я требовательно молчал, сложив руки на груди и ожидал продолжения.
— Я хотела вместе с Анабеллой сделать тебе сюрприз. Сегодня вторая годовщина с момента, как ты нас освободил.
Я смотрел на нее и обдумывал ее слова. Это было похоже на правду.
— Теперь ты меня убьешь? — по ее щеке скатилась слеза. Ее волнение было искренним.
Раз уж так сложилось, что она все узнала, мне поневоле придется делать из нее и ее сестры воина.
Не хотел я вмешивать в свои планы женщин.
Утрата той одной, самой лучшей из всех на земле отбила желание приближать к себе и раскрываться перед ними.
Нет, прекрасный пол постоянно присутствовал в моей жизни. Мой молодой организм требовал своего, и он получал это в избытке.
Как и у всякого здорового мужчины тяга к женщинам ярко и красочно реализовывалась с помощью этих двух сестер.
Но одно дело просто заниматься сексом, удовлетворяя могучее мужское — совсем другое чувствовать, что ты являешься половиной целого.
Когда познаешь, любишь и сливаешься с девушкой, без которой не можешь жить и дышать. И чей голос, облеченный в смех или любовный стон окрыляет мужчину и возносит его на невероятную высоту.
— Почему ты решила, что я тебя убью?
— Люди про тебя разное говорят.
— Что именно про меня говорят люди?
— Я знаю, что это не так, но одни говорят, что ты колдун. Другие, что твои враги погибают, потому что ты заключил сделку со злыми духами.
Меня не огорчали эти слухи, тем не менее мне нужно было разобраться.
В некотором роде она была права, но мне было важно чтобы мне не прицепили клейма безбожника.
Именно поэтому я ходил на все воскресные службы в церковь и поддерживал хорошие отношения с местным духовенством.
— Два года большое срок. Я даже не заметил, как они пролетели. Я согласен это надо отпраздновать. Сегодня закатим пирушку.
Впервые за время пребывания в Новгороде я посчитал это хорошей мыслью. Мне было что отпраздновать. Подготовительный этап моего плана завершился. В этот день я начал создавать свой новый клан.
Он брал начало с мощной базы.
Она присела на краешек дивана и отвернулась. Ей казалось, что я ей лгу. Я чувствовал, что она боялась меня.
— Успокойся Габриэлла. Плохо, что ты все услышала, — я сделал паузу, — но теперь у меня нет иного выхода, как сделать тебя членом Клана Одержимого. Я буду учить тебя всему.
Она с недоверием посмотрела на меня.
— Правда? А Анабелла?
— Да, правда. И Анабеллу тоже придется учить. Я научу тебя защищаться, научу писать и читать на разных языках. Научу управлять лошадью.
— Я умею ездить верхом! Мой отец — вождь племени туарегов, у нес все женщины племени умеют стрелять из лука и ездить верхом так, что ваши лучшие мужчины покажутся увальнями по сравнения с ними.
Я посмотрел на ее красивое тело, одетое в русский сарафан.
— Раздевайся, вон там в сундуке ты найдёшь пару штанов и рубах, переоденься, неси вторую пару Анабелле и приходите в старую конюшню. Покажите, что умеют женщины вашего племени.
— Один вопрос мой господин. Почему ты сказал, что «придется»? Тебе неприятно наше общество?
— Нет, с вашим обществом все в порядке. Просто я больше не хочу подвергать своих женщин опасности.
— Мы и есть сама опасность, господин, — Габриэлла озорно улыбалась.
Я посмотрел на нее.
— Захлопни за собой дверь в потайную комнату.
Я вышел и спустился во внутренний двор.
Построив новую более просторную конюшню, я переоборудовал старую в тренировочный зал. Теплое помещение подходило, как нельзя кстати.
Мягкие полы, устланные смесью речного песка с опилками, имитировали природный грунт.
На стенах висело оружие разных видов: щиты, сабли шпаги, мечи, алебарды. На Руси уже появились первые пистоли, и мушкеты. Но конструкция огнестрельного оружия оставляла желать лучшего и была пока жутко ненадежной.
В свободное время и занимался конструированием пускового механизма и собирался наладить производство оружия, для чего нужно было получить величайшее соизволение — разрешение Великого Князя. Я даже подыскал подходящее место для мануфактуры.
А в целом огнестрел оставлял желать лучшего. Пистоли давали осечки, дальнобойность не превышала двадцати метров, а точности можно было забыть.
Поэтому пока приходилось уделять основное внимание тренировкам по фехтованию.
Я снял со стены тренировочные деревянные шпаги и стал разминаться.
Неподалеку стояли манекены для отработки дистанции и уколов.
К потолку была подвешена балка похожая на рельсу, по которой двигался манекен с деревянной шпагой.
Я долго создавал этот тренажер, имитирующий неожиданные атаки.
Каждый раз он атаковал совершенно непредсказуемо, за счет системы сложных шарниров.
Он помогал держать себя в форме. Я усложнял тренировки расставляя на грунте разные препятствия, кубы неровности, пни, бочки и коряги. Иногда, я завязывал себе один глаз сужая поле зрения.
Самым сложным в моих тренировках была защита в положении, когда я стоял спиной к тренажеру.
Конечно, он не мог мне заменить человека — партнера, и раз в неделю, ко мне приходил в гости управляющий ганзейской конторой Марио, с которым мы проводили двухчасовую тренировку.
Я пробовал это делать со своим оруженосцем, но к сожалению, из Порфирия фехтовальщик был так себе.
Зато, он был прекрасным борцом и помогал мне в силовых упражнениях, которых мне очень не доставало.
Я начал разминаться, но минут через десять в двери конюшни деликатно постучались. По слабому стуку я узнал кулачки одной из моих массажисток.
— Входите, — приказал я, не поворачиваюсь к двери. Разминка была в самом разгаре.
Деревянная дверь отворилась и в конюшню вошли сестры из Пальмиры.
Закончив, я поприветствовал обеих и указал на деревянные шпаги.
— Господин, простите. Мы бы предпочли другое оружие — настоящее, — сказала Габриэлла без тени смущения.
Я поднял бровь, но ничего не сказал в ответ. Я указал рукой на стену со стеллажами на которых лежало оружие.
Сестры подошли к нему. Им удалось меня заинтриговать.
Одна сняла длинный кнут, вторая взяла в руки лук со стрелами.
— Можно я покажу, что умею? — спросила Анабелла держа в руках за спиной сложенный кнут.
Я жестом пригласил ее на середину тренировочного пространства.
Она встала на центр, затем с грациозностью дикой кошки резко прыгнула вперед и выпустила кончик хлыста далеко над собой.
Раздался щелчок, и я увидел, что этот щелчок потушил свечу. Я не успел восхититься ее точным нахлестом, как щелчки начали повторяться в бешенном темпе.
Раз-два-три-четыре, раз-два три четыре…
Раз за разом она демонстрировала точность и невероятную скорость владения кнутом. Все свечи, зажжённые под потолком были погашены.
Наконец она остановилась.
— Ну как?
— Ты сумела меня удивить.
— Анабелла теперь ты, — Габриэлла уступила центр конюшни.
Вторая сестра вышла туда, где только что работала кнутом Габриэлла. Она взяла в руки стрелы с намотанными на наконечники тампонами.
Она подожгла первую стрелу от факела и выпустила ее в сторону потушенных свечей.
Повторяя хорошо отточенные движения, девушка зажгла все свечи, которые погасила её сестра минутой раньше.
Она торжествующе посмотрела на меня.
— Что скажете, господин?
Мне хотелось похвалить их обеих, но я сдержался.
— Интересно. Но боюсь, что в моих планах нет выступлений на арене в цирке. Возьмите клинки, судя по всему вас обучали фехтовать.
— Деревянные?
— Любые.
Сестры переглянулись, пожали плечами и сняли со стеллажа османские сабли — тальфары.
Я взял деревянный шест. Вышел на центр.
— Атакуйте, обе сразу.
Они наскочили мгновенно. Их действия и движения были синхронны и красивы. Атакуя они выкрикивали боевые лозунги на своем языке. Они явно получали удовольствие от процесса. Признаться, я тоже.
Мы тренировались, и я убедился, что сестры великолепно владеют холодным оружием. Это был неожиданный сюрприз.
Они прекрасно справлялись с тренажером и могли дать фору некоторым мужчинам фехтовальщикам.
Отец девушек научил их боевым искусствам и ездить верхом.
Через месяц ежедневых тренировок я понял, что нашел не только достойных партнеров по единоборствам, но и ценных агентов, знающих основные европейские языки.
Мой клан пополнился первыми двумя женщинами.
Иногда мне казалось, что они обе испытывают ко мне чувства, которые прячут глубоко внутри, даже друг от друга.
Я по-прежнему чувствовал себя выжженным внутри, главное для меня это месть. Я не хотел погружаться в пучину чувств. Сестры были для меня хорошим боевым тандемом.
Я раньше смотрел на них лишь, как на девушек для удовольствия. Но Анабелла и Габриэлла оказались умными и способными ученицами.
Они были стройны, с красивыми и притягательными женскими округлостями. Взоры мужчин часто останавливаюсь на их осиных талиях и манящих бедрах.
После подготовки девушек в качестве агентов у меня появился мощнейший разведывательный инструмент.
Нанося одинаковую косметику и одеваясь в подобную одежду, они иногда разыгрывали меня и менялись именами.
Только маленькая родинка под правой грудью и Габриэлла позволяла их различать в таких случаях.
Такое умение значило, что они могли находится в двух разных местах одновременно.
Первая отвлекала внимание объекта и, например, затаскивала его в постель, вторая могла в это время шарить по его тайникам и документам.
Имею ли я право использовать их?
Я больше не задавал себе подобных вопросов.
Это было не важно. Самое главное для меня это месть. И она свершится. Я ежедневно ее готовил.
Я точно знал, что даже если меня убьют, мой клан доведет дело до конца.
Праведная месть свершится.
Впрочем, даже если задать себе вопрос о сестрах, то я мог ответить, что они без сомнений пошли бы за мной и в огонь и воду.
Могли ли они работать на кого-то еще, кроме меня? Безусловно.
После того, как я увидел, насколько великолепно они подготовлены физически, я запросил через Маэстро наших людей в Риме все об истории их пленения и работы в термах.
Ответ пришел достаточно быстро. Их пленили после гибели их отца, но они держали свои навыки и умения в строжайшей тайне.
Похоже, что они пытались вести свою игру, чтобы убежать из Рима, и я, как нельзя кстати, вовремя вызволил девушек.
Они оказались чем-то вроде ронинов, воинов без хозяина. И я решил для себя, что мне будет проще им доверять, чем подозревать сестер в работе против клана.
И я не ошибся. Они с первого дня отдавались мне и делу клана полностью.
Я готовился выступать в Европу, когда от Маэстро пришла добрая весть. Его команды были полностью готовы и уже начали работать по плану.
Первая команда, отвечающая за прикрытия бизнеса в России, уже взяла под контроль основные маршруты движения наших товаров, чтобы избежать нападений на дорогах.
Безопасная логистика — залог успеха нашего бизнеса.
Наши люди оттесняли конкурентов, заранее выкупая лучшие места на выставках, базарах и ярмарках.
Команда охраняла выручки и места хранения денег. Наводила справки и собирала информацию о боярах и их тайнах, слегка надавливая на них, и склоняя к взаимовыгодному сотрудничеству.
Ничего нового для Маэстро. Он просто блестяще повторил путь моего брата, построившего клан неспящих в Европе.
Очень быстро мой клан незаметно проник во все аспекты жизни русской боярской элиты.
Мы с Маэстро знали много мрачных секретов.
Хоть бояре были и своими, и я испытывал к ним большую симпатию, чем к дворянской аристократии в Европе, я никогда не забывал, что многие из них скрытно мечтали прибрать к рукам Княжескую Власть.
Тех, кто мутил воду за кулисами, и пытался разрушить царство и сместить Князя, я жестко убирал с пути.
Тех, кто только подумывал об измене или союзе с врагами в лице литовцев, поляков, англичан, немцев или османов, мы вежливо предупреждали и предлагали более выгодные сделки за сохранение верности Князю, Вере и стране.
Мы подключали к работе русское православное духовенство, всячески поддерживая Церковь. И она нам очень помогала в этом.
Великий Князь, сам того не зная, обретал с нашей помощью все большее могущество.
Для чего мне это было нужно? Ответ простой. Мне требовался был еще более мощный оплот, православной веры противостоящий экспансии Папы Льва Х на восток.
Я знал, что после того, как я сломаю власть Папы, он в отчаянии бросится на Восточную Европу.
Я прекрасно знал, что мой удар будет нокаутирующий, и после того, как он оправится, Папа поймет, что я готовился и набирался сил в России. Папа Лев Х будет искать способ найти и уничтожить мою корпорацию.
Но пока активы клана дома, в России, папский двор не сможет до них дотянуться, даже при большом желании.
Папских попов здесь не жаловали, часто их не пускали в пределы страны, во многом благодаря и моим стараниям.
Вторая моя группа от клана Одержимого, которая действовала в Европе имела другие задачи.
Она готовила к протестам население и католических священников Европы, не согласных с безграничной властью Ватикана и безобразиями, творимыми от имени Бога.
Наконец-то мне пригодился университетский курс по PR.
Мои люди распускали слухи о приходе некоего нового священника, молодого, справедливого, который положит конец преступлениям священников, обнаглевших в край.
Денно и нощно на площадях, рынках европейских городов они запускали разговоры о том, что хватит терпеть поборы и то, что Папа Римский отпускает все грехи богатым за деньги. А бедных и несчастных не пускает на порог.
Папа просто продавал индульгенции при том, что Католическая Церковь была самой богатой организацией на Земле.
И всё это было чистой правдой, оспорить которую не решился бы ни один здравомыслящий человек.
Многие разговоры повторялись так много раз, что через несколько недель, большинство людей, обсуждавших Папу и Католическую Церковь стали считать эти мысли своими.
Я создал небольшую тайную типографию в которой печатал свой собственный перевод Библии на немецкий, английский и французский языки.
Они ничем не отличались от канонического перевода на латынь, кроме того, что вопросы справедливости и уважении к беднякам просто выделялись жирным шрифтом.
Написана она была простым народным языком. И имела бешенную популярность.
Я поставил мизерную цену на книгу и мои Библии раскупали, как горячие пирожки.
Все, кто не мог читать и понимать библию на латыни, теперь могли читает ее на родных языках.
Те, кто не умел читать, находили одного грамотного, сбивались в кружки и устраивали вечерние чтения Библии.
Люди действительно интересовались и начали трактовать Библию по-своему.
Католическим священникам посыпались неудобные вопросы про обширные земельные наделы, богатства Папы, расходы и образ жизни самих проповедников.
Это был мой дебют. Самое начало разворачивающейся игры.
Я все заранее точно рассчитал. Теперь мне оставалось ждать и наблюдать за красотой событий, которые я запустил.
Мой разум наполняла уверенность в справедливости того, что я делаю.
Папа больше не сможет безраздельно владеть умами.
Из штабов, расположенных во всех крупных городах Европы, неспящие доносили о том, что ситуация накаляется и Ватикан не успевает реагировать.
Котел закипал и мне пора было отправляться в самое пекло. Я был готов нанести главный удар.
Оставив Андреаса и Прохора на хозяйстве в Новгороде. Я под именем дьяка Дмитрия Герасимова в сопровождении Маэстро, сестер и восьми отборных одержимых, выехал с верительными грамотами на посольской карете в Саксонию.
Документ и печати от князя мне раздобыл Маэстро, и я, как важный государственный человек со своей свитой, встречал везде надлежащий почет и подчеркнутое уважение.
Идя по картам, привезенным Маэстро
Мы добрались до Германии за рекордные сорок дней, успев привыкнуть к тяготам пути и вечно сменяющимся пейзажам, и городам.
К моему удовлетворению, неспящие отработали на отлично. Они обеспечивали незримые сопровождение и охрану с того момента, как мы пересекли границу с Великим Княжеством Литовским.
Нас везде пропускали без досмотра и формальностей, и мы не встречали особых препятствий на всем маршруте.
Я заранее выбрал конечным пунктом город Виттенберг, потому что вся городская власть и духовенство сплошь состояли из членов клана одержимого.
Прибыв в город уже ближе к полуночи, я мы заселились в один из самых роскошных гостевых домов Саксонии.
Мои спутники устали с дороги и я приказал накрывать роскошный ужин по причине прибытия пункт назначения.
Я попросил их начинать без меня и обещал скоро вернуться. А сам отправился один на центральную площадь. Людей и стражи на улице уже не было. Городок оставлял впечатление размеренного, спокойного места.
Через несколько минут, как только пробьет полночь я нанесу свой решающий удар.
Папа Римский Лев Х сделал не один ошибочный ход и проиграл. Не нужно было злить и объявлять охоту на простого русского сисадмина Савву Филатова. Не нужно было трогать моих друзей.
Я мысленно обращался к моему врагу:
«Папа Римский Лев Х. Ты слаб. Ты не смог меня найти. Тебя не хватило даже на легкий ветерок. А завтра ты пожнешь бурю! Ты мне не ровня! Ты хотел войны? Ты ее получишь! Грядет большая война!
Ты сделал мне больно — ты убил и замучил моих братьев и сестер, друзей, разорил их дома и семьи, ты убил ту, которую я люблю.
Но ты заплатишь! Ты заплатишь за это огромную цену! Завтра перестанет существовать единая Ecclesia Catholica Romana, Римская-Католическая Церковь в Европе.»
Я задыхался от ярости стоя пред дверьми, держа в руках молоток, гвозди и печатный лист бумаги. Громадный колокол зычным густым звоном возвестил о наступлении полночи…