Глава 18
— Я не буду тебе помогать! Наслаждайся своей силой и могуществом, — вопреки собственным словам, я встала на колени возле мужчины. И протянула руку, стараясь расстегнуть пуговицы на рубашке. Обнажённая грудь, с чёрным крылом дракона под правой ключицей, светилась изнутри, пугающим красным огнём. Красивое тело, ему стоит ходить полуголым, тогда я найду плюсы в нашей совместной жизни. Буду любоваться, как настоящий ценитель. Может он меня бесить перестанет. Мужчина вновь хрипло застонал, и я поняла, что не представляю, как убрать внутренний жар, терзающий его. Ночью под рукой нашлось всё необходимое для компрессов, но в этом кабинете даже воды нет. — Ну же, успокойся и дыши, приятель! Я позову кого-нибудь, — приподнялась, опершись о горячую грудь ладонью и замерла. Сияние гасло там, где моя рука соприкасалась с телом инквизитора. Глупости, так просто не бывает. С другой стороны, разве всё произошедшее со мной в последние месяцы тянет на нормальную реальность? Сомневаюсь.
— Твои руки как лёд, — хриплый шёпот выдернул меня из круговорота мыслей. Николас Арвейн открыл глаза. Пару секунд зрачки напоминали крокодильи, но затем он моргнул, и я сделала вид, что показалось.
— На самом деле это не так, но ты можешь думать, как больше нравится.
— Интересная способность.
— Кажется, кому-то стало лучше, — я убрала руку, скрывая литые мышцы рубашкой. Сияние не ушло полностью, но я не сомневаюсь, что уже не умирает. Так что голову со своих коленей спихнула мстительно. Раздался глухой стук, а я почти рассчитывала на пустой звон.
— Больно!
— Переживёте, элистер, у вас наверняка прочная черепушка, — поднялась, поморщилась от дискомфорта, возникшего в ногах. Сколько я так просидела? Пару минут или полчаса? Здесь невозможно угадать время. Мрачное застывшее место. — Я по-прежнему голодная. Надеюсь, теперь меня покормят.
Верховный инквизитор сел, привалившись плечом к ножке стола, и посмотрел на меня с откровенным недоумением. Ну, и что этого великого и могущественного удивляет? Однако спрашивать не стала, принялась отряхивать одежду от пыли, коей на полу хватало.
— Ты сказала, что помощи не будет, почему просто не позвала кого-нибудь?
— Кого? Марахби далеко, но приступ не болезнь вызывает. Проклятье, про которое все шепчутся, верно? Ночью помогли обтирания.
— Ночью помогла ты. Потому и прошу спать со мной. Обещаю, ты даже не заметишь моего присутствия, пока не накроет.
— Не помню, чтобы мы переходили на «ты» или согласия на круглосуточное оказание помощи, элистер Арвейн.
— Арем Черниговская, прошу прощения, — немедленно захотелось дать ему пощёчину. Не то от ехидства в голосе, не то от вызова во взгляде. Провоцирует, даже не догадываясь, сколько за время работы в сфере обслуживания пришлось мне таких моментов выдержать. И не сорваться ни разу, деньги нужнее на тот момент были.
— Прощаю. Позвать инквизиторов? — не сомневаюсь в ответе. Такие как Николас скорее сдохнут, чем продемонстрируют посторонним свою слабость. Если, конечно, будут видеть перед собой кого-то равного или сильнее. Но это не мой случай, по мнению великого инквизитора.
— Не стоит, — вот, правильно подумала. Гордый и упрямый. А ещё проклятый. Комбо-набор в одном человеке.
— Хорошо, — сидеть в ожидании не хотелось, поэтому я вышагивала из одного угла в другой, успокаиваясь под стук каблуков. В какой-то момент верховный поднялся, чуть пошатываясь, начал застёгивать пуговицы на рубашке. Вспомнилось драконье крыло и немедленно захотелось увидеть всю картинку целиком. Интересно же, какие здесь делают татуировки.
— Думаю, сегодня я возьму выходной на вторую половину дня. Пойдёмте поедим, Таисия.
Да с удовольствием. Главное, чтобы это бледное создание нигде не рухнуло по дороге. Возиться с ним на улице я не согласна. В конце концов, это он должен меня защищать и не дать попасть в беду, а не наоборот.
***
Таисия молчала, и это наталкивало на определённые подозрения. За сутки, проведённые практически неразлучно, Николас пришёл к неутешительному выводу о поверхностности подопечной. Недалёкая девица, волей богов оказавшаяся одарённой, раздражала. Особенно способностью унимать боль, терзавшую его ежедневно.
— Поедим в таверне поблизости? — с его стороны практически рука дружбы, но Таисия не оценила. Окинула недоверчивым взглядом, коротко хмыкнула и пожала плечами. Ни да ни нет. Николас всегда ненавидел неопределённость. Захотелось бросить девицу посреди улицы. И пусть её похищают по очереди все сестринства Лоринтара, а до кучи поучаствуют в охоте сильные маги.
Место, в которое Николас привёл Таисию, не считалось престижным, не было в числе любимых заведений власти предержащих, но там было съедобно и недорого. Пусть он не нуждался в деньгах, сорить ими тоже не находил веского повода.
Таверна встретила привычной суетой, запахом горелого лука и жареного мяса. Николас занял стол, который хозяин держал для гостей из цитадели. Чистый, с глухой стеной за спиной, и полным обзором всего зала.
— Элистер инквизитор, рад вас видеть в добром здравии. Люди болтают всякое, но я понадеялся, что брешут, как всегда, — рассыпался в любезностях разносчик, споро выставляя на стол кувшин одинарного вина и миску с ореховой смесью. — Кушать будете или как обычно?
Николас чуть заметно поморщился, и разносчик изменился в лице. Правильно, незачем извещать каждого встречного об особенных вкусах верховного инквизитора. Тем более что сегодня он впервые за долгое время ощущает желание нормально поесть. Не иначе поспособствовало резкое сокращение приступов. Пять минут против часов медленного мучительного «горения» казались невинной шуткой, а не проклятьем.
— Принеси мяса, пахнет одуряюще вкусно, только без лука, не люблю выковыривать угли из пищи. Таисия? Может рыбу или фрукты? Не представляю, чем питаются арем вроде вас.
— Энергией солнца и ветра, — инквизитор нахмурился, не совсем поняв значение слов. Дома она не отказывалась от обычной еды.
— Тогда поедите по дороге, полагаю ветра и без солнца хватит. Или непременно должны присутствовать оба элемента? — Николасу показалось, что он сходит с ума, если всерьёз рассуждает о подобном.
— Вы не различаете иронии и сарказма, элистер? — теперь в голосе подопечной зазвучала усталость. Николас пожал плечами, предпочитая не ввязываться в разговор, который наверняка выставит его дураком. Не здесь, в присутствии доброй дюжины посторонних жаждущих получить повод для сплетен. — Я буду мясо, хлеб, какие-нибудь овощи местные, не знаю, сами решите, — девушка вновь замолчала осматриваясь. Публика оказалась благодарной, и Николас ощущал их любопытство.
— Ты всё сам слышал, неси, — подавальщик поклонился, нехотя скрылся за дверью, ведущей на кухню. Посетители, поняв, что продолжения не будет и скандал не состоится, постепенно вернулись к прерванным занятиям. Арвейн плеснул вина в два стакана, Таисии до половины, себе целый в края. Отпил, наслаждаясь терпкостью и сладостью. Дешёвка, но вкус неплох, для обывателя так вообще выше всяких похвал. — Ответьте, почему вы так себя ведёте, арем? Желаете впутаться в большие неприятности? — он закинул в рот крупный орех, захрустел, отвлекаясь от умопомрачительного аромата жареного мяса.
Арвейн действительно не мог понять мотивов новоиспечённой волшебницы. Ей помогали, оберегали, позволяли жить беззаботной жизнью, а в благодарность получали раздражение и сарказм. Николасу казалось ненормальным подобное поведение. Он всё чаще в размышлениях склонялся в пользу идеи отдать девчонку ведьмам. Пускай сестринство мучится со своенравным ребёнком, мнящим о себе невесть что. Понять бы только природу способности унимать боль от проклятия и Арвейн с радостью избавил себя от неудобств.
— Я сбита с толку, напугана, пытаюсь защищаться. Вы не были на моём месте, элистер, — тихий голосок вторгся в мысли. По правде говоря, Николас не рассчитывал на ответ. Страх? Этой мышке глупо бояться. Разве Марахби не сделал всё возможное, не отдав её Солу? Или сам Николас? Уступил постель, взял под опеку. Чего может бояться человек, не успевший нажить врагов? Инквизитор искренне не понимал. Иногда неспособность испытывать некоторые эмоции, проявившаяся год назад, заметно усложняла жизнь. Люди ожидали от него сочувствия и понимания, в то время как Николас оценивал всё логически. Но разве его вина? Смерть Линейн отразилась на эмпатии так, чтобы выстоял разум. Безумный инквизитор опасен для окружающих. Бесчувственный — никто и не заметит, что когда-то было иначе.
— От чего вы защищаетесь, арем? — наверняка Таисия ждала вопроса. Хотела выговориться, быть услышанной. Вряд ли её утешит правда, но слух у Арвейна не пострадал, а время позволяет сидеть в ожидании откровения.
У меня сложилось впечатление, словно я на допросе. Глядя на отстранённого, собранного человека передо мной, нельзя сказать, что не так давно он бился в агонии, сгорая изнутри. Мраморная статуя, не иначе. Разве вена на шее пульсирует, выдавая присутствие жизни в этом теле.
— Элистер, я беззащитна, лишена привычного жизненного уклада, ещё и притягиваю к себе всяких маньяков. Вы искренне полагаете, что нормальный человек может с лёгкостью принять перемены, граничащие с безумием?
— Вы не нормальный человек, вы арем, — ну точно, это всё объясняет. Раздражает меня верховный инквизитор. Может набраться всё же смелости и не помогать во время следующего приступа? Кажется, до проявления способности внимания мне уделялось во много раз меньше.
— Спасибо, вы мастер комплиментов.
— Пожалуйста.
— Это был сарказм, элистер.
— Учту на будущее.
Предполагаю, не учтёт. Очень странный человек, вызывающий раздражение. А ещё бессердечный, пусть собственноручно ощущала ровное биение под ладонью. Потому что не может кто-то, имеющий в груди не дырку от бублика смотреть на других людей с ледяным безразличием. И отправлять мужчин и женщин на костёр тоже, обрекая на мучительную гибель.
Принесли еду, аппетит, угасший было из-за «увлекательной» беседы, проснулся, немедленно поднял голову и потребовал предъявить источник умопомрачительных ароматов. Мясо исходило пряным дымком, истекало ароматным соком, прозрачным, манящим. Сглотнула голодную слюну, не дожидаясь Арвейна, подвинула блюдо поближе, воткнула вилку в румяный кусочек и чуть не заурчала от удовольствия, едва только язык ощутил нежность прожаренного мяса.
— Вкусно? — чуть не подавилась от неожиданности, но быстро взяла себя в руки.
— Божественно! Желаете попробовать? — поддавшись порыву, наколола очередной кусочек и протянула инквизитору. — Не бойтесь, еда точно не отравлена, а после вас я, так и быть, вилку протру. Тяжёлый, прожигающий насквозь взгляд стал мне ответом, но настроение стало слишком хорошим, чтобы обижаться на недовольно поджатые губы несносного инквизитора. — Не хотите, ваше право! — очередной кусочек наполнил мой рот, даря ни с чем несравнимое блаженство. Еда, как мало порой требуется человеку для мгновенного счастья. В отличие от мяса овощи воображения не потрясли, не люблю переваренные, разваливающиеся в пюрешку морковки-кабачки. Мужчина таким привередливым не был, уделяя равное внимание всему содержимому тарелки. Жевал сосредоточенно, глядя на кувшин с вином, разделившим стол на две территории. О чём думает этот человек? Придумывает веский повод отправить меня на костёр? Или ищет возможность сбагрить обратно под опеку Марахби Шо? Никогда не умела читать выражение лиц, а сейчас эта способность бы пригодилась.
— Мне придётся вернуться в цитадель, арем. Вы понимаете, что проведёте в моей компании остаток дня?
— Помнится, перед тем как идти обедать, светлейший элистер объявил вторую половину дня выходным. Во время приступа голова пострадала? — не хочу в душный кабинет.
— Это было под влиянием минутной слабости.
— Называйте как пожелаете, но я уже настроилась на интересный день. Хотите защищать от ведьм и магов — на здоровье, но превращаться в заложницу я не намерена. Мне требуется выучить язык, это правда, и легче всего процесс пойдёт в компании и под руководством. Вашим, элистер. Отправимся туда, где поле стационарных переводчиков не действует.
И, наконец, пообщаемся по-человечески, пусть каждый говорит на своём языке, преодолеть трудности перевода намного сложнее незнакомой речи.
— Желание похвальное, путь его воплощения странный. Но в одном вы правы, раз уж сказал про выходной, придётся выполнять.