Разобравшись с неотложными делами, Саблин начал искать себе команду в духе «назад-в-будущее». «Единица — ноль, единица — вздор, голос единицы — тише писка…». Так что если сделал шаг, то останавливаться уже не следует, надо делать второй и третий… Так уж легли карты и надо было продолжать начавшуюся игру. А что может бороться с системой? Только другая система, само собой разумеется.
Как уже упоминалось, две системы — государственная и криминальная, отбирали для себя все перспективные кадры еще со школьной скамьи, поэтому приходилось перебирать только те кандидатуры, что были уже отвергнуты системами. А там выбор был не велик. Ирония судьбы во всей красе!
Для начала Иван решил завербовать Гену «Крокодила». Были резоны. Геннадий — здоровый, жилистый мужик лет тридцати, работал санитаром в психушке. Этот гигант был немного похож на гориллу, лыс, как колено, жесток и бессердечен, как требовала его работа, но очень уж туп. Он мечтал войти в какую-нибудь банду или бригаду, так как искал развлечения среди пустоты и серости жизни, но его никто не брал. От такого больше проблем, чем профита.
А вот Саблин решил, что «Крокодил» ему сгодится. На первое время. На роль гарнира на тарелке. Во-первых, по работе тот имел доступ к сильнодействующим рецептурным лекарствам.
Работа у него была козырная. Любого в СССР можно объявить сумасшедшим — лю-бо-го! Особенно, если тот Советской властью недоволен. Для таких придумали специальный диагноз «мания марксизма и правдоискательства». А здесь у правдоискателей не было и одного шанса из миллиона. Тут банально доведут такого человека до сумасшествия — если захотят. Вспомнить только «Полет над гнездом кукушки». Только там, в американских больничках, условия просто царские. У нас гораздо, гораздо хуже! Наши нищенские психушки — жуткое место.
В каждой палате обитает человек пятьдесят, не меньше. Больные похожи на зомби из дешевых фильмов. Кроватей хронически не хватает, кто-то спит прямо на полу. Матрасы старые, часть из них пропитана уже высохшей мочой и воняет, как три бомжа. У некоторых психов, отправленных в больничку, реальный энурез, и они, естественно, мочатся под себя. Ежедневно вечером происходит драка за матрасы, в которой побеждают сильнейшие.
Слабые спят на вонючих матрасах, на полу, а на следующий день они же, как всегда и бывает в уголовном «коллективе», исполняют всю грязную работу — моют полы, которые должны мыть все по очереди (труд лучшее лекарство), подметают, носят еду, в общем, всячески шестерят сильным палаты сей. Настоящий ад на земле, свет не выключают ни днем ни ночью. Там и здоровый человек сразу параноиком станет. Тусклые желтые лампочки, запахи, стоны… Рехнуться можно! А санитар так устанавливает в таком веселеньком местечке порядок среди психов и людей, вероломно лишенных свободы воли — кулаками или дубинкой. И вязать-паковать приходится. В общем, гуманистов среди санитаров не водится.
Во-вторых, имея Гену за плечами, следующего гебэшника можно было не убивать, а просто вырубить и спрятать в психушке. А там обколоть лекарствами, а когда его конторские схватятся, то уже произойдут необратимые изменения. Слабоумие будет стремительно прогрессировать. Олигофрения в степени дебильности. И даже если такой фокус провернуть для нескольких человек, никто не удивится. Работа у конторских нервная, живут в конвульсиях, нагрузки на психику просто так не проходят бесследно. К тому же все чекисты — партийные, а какой член партии у нас не бухает?
Что же касается простоты, которая хуже воровства, то с этим можно было бороться. Отдавать прямые приказы, разбивать задания на маленькие составляющие и главное сделать так, чтобы «Крокодил» ничего не знал существенного. То есть обеспечить дымовую завесу. А так, по принципу Ваня-голова, Гена-руки (кулаки у того были с голову ребенка) какое-то время работать можно было. Хотя Крокодил приемов особых не знал, но потенциально это была просто убойная машина. К тому же храбрая до безрассудства. И помимо прочего, бонусом выступало то обстоятельство, что даже если бы Гену и загребли в милицию, то посмотрев на его не блещущую интеллектом плебейскую рожу, никто бы не заподозрил этого громилу в чем-либо серьезном, помимо банального хулиганства.
Подождав Геннадия после смены, Иван напросился в гости в стиле «земеля, давай побазарим по-путнему».
— Разговор есть, секретный, — заговорщицким шепотом сообщил санитару Ваня.
— Чего?
— Денег есть возможность заработать! Хочешь?
— Ага! Заходи, пацанчик!
Зайдя в неприглядную, замызганную квартирку Саблин огляделся. Семьи у Крокодила не было, так как тот любил выпить. О чем говорили многочисленные водочные бутылки. Работа такая поганейшая и зарплата поганая, тут поневоле начнешь бухать. Даже кота нет. Только, эти их с просвистом в паровозную топку, тараканы. Все вокруг замусоленное, нечистое, как у конченного человека, который наплевал на все и на вся. Берлога троглодита! К счастью для дела, Геннадий почти не пьянел в процессе злоупотребления. Поэтому в запои не уходил и компаний собутыльников не собирал. Тягал к себе иногда баб, но и только.
— Я слышал ты в воровскую бригаду вступить хочешь? И не берут?
— А что?
— Есть варианты. На меня тут вышел один козырный фраер. Вован Утиный Нос. Он совсем недавно откинулся. Но у него с ворами сейчас конфликт, могут на ножи поставить. Так что он пока скрывается, на дно лег пока все не разрулит. Но бабло само себя не заработает. Так что он меня пока будет использовать в качестве посредника. Я еще малолетка, с меня по любому спрос меньше будет. Но говорю я, значит говорит он. Понятно?
— Да понял я! Мне-то что с того обломиться?
«Глупый вопрос, однако. Боже мой, с кем приходится работать! Деньги и раздутое самомнение, естественно», — подумал Ваня, но вслух произнес совсем другое:
— В первый месяц, пока все не приготовим, может дел никаких и не будет. Но ты если согласишься все равно пятьдесят рублей получишь. Как оклад. Каждая услуга будет оплачиваться отдельно. И их к тебе уже накопилось немало. Сделаешь все — две сотни как с куста заработаешь! Идет?
— Еще бы! Делать-то что?
— Так, пустяки. Для начало держи аванс, — с этими словами Иван выдал Гене сиреневую купюру достоинством в 25 рублей. Чай, не буржуи!
— Отлично! Живем!
— Смотри не увлекайся. Дело прежде всего. Вот тебе список лекарств и цены. Что можешь достать, тарань мне. Там внизу телефон соседей, скажешь Ивана разыскиваешь, и я тебя найду. Понял?
— Что тут сложного? — удивился Крокодил, забирая список. — Что смогу, сделаю.
— Еще одно задание. Купишь «воздушку» — пневматическую винтовку! Вот тебе двести рублей. И четвертак для тебя сверху.
— Зачем?
— По будем стрелять! Как приобретешь — позвонишь я заберу. И третье дело. Носу срочно нужен консультант.
— Чего?
— Посоветоваться Нос хочет с умным человеком. И делать это постоянно. Считай в нашу банду включить. И вот ты его найдешь среди военных инвалидов.
— А нам зачем такой?
— Советы давать сможет и ладно. Но тут абы кого не привлечешь. Во-первых, молодой нужен, до 27 лет. Чтобы уже в сапогах не отупел и, главное, армию своей семьей считать не начал. А раз такого списали вчистую, то он, наоборот, злобу на власти иметь будет. За то, что здоровье на них положил, а они его бросили тихо помирать. Во-вторых, специальные умения необходимы — танкист, артиллерист, ракетчик, связист, моряк и прочее нам не пригодится. Тут либо разведчика, либо снайпера, либо спецназовеца Носу подавай. На худой конец будем смотреть морских пехотинцев или десантников. В-третьих, безрукие, безногие и парализованные нам не нужны. Так чтобы хотя бы этот мужик по квартире мог ходить. И во двор иногда спускаться.
— Зачем?
— Есть такие хитрые военные стимуляторы. Вколешь такому доходяге и часок он нормальным человеком себя почувствует. И с нами на дело сможет пойти. Понял?
— Понял.
— Так что подымай свои связи, прошерсти картотеку по военным госпиталям. По больницам. Может сам кого вспомнишь. Только не по своему профилю. Психи нам не подойдут. За каждый адрес кандидата получишь по трешке. Но только когда я того посмотрю и пойму, что ты по нашем критериям его отобрал. А то ты всех подряд будешь за деньги тащить, а Утиный Нос этого страсть как не любит. Для здоровья крысить у братвы не полезно. Уяснил?
— Да я не такой! У кого хочешь спроси.
— Ну вот мы и посмотрим. Как ты по этим мелочам пошустришь. И можно ли с тобой в дальнейшем дело будет иметь. За деньги ежели что, Утиный Нос спросит. А не понравиться ему ответ… По горлу бритвой и в канализационный колодец сбросит. Понятие верности не одним ведь самураям дано, мля… Но, если справишься, все ровно сделаешь, будешь как сыр в масле кататься. Пойдут дела — пойдут большие бабки.
Выдав денег новому подчиненному и напустив густое облако тумана, Саблин приготовился ждать результата «проверки на вшивость». Не пропали ли его деньги зря? Но Крокодил, воодушевленный открывающимися перспективами, шустрил. Что значит доверие оказали человеку! Пока он свою роль знал и понимал, что он должен делать и чего не должен. Скоро пошли и лекарства, и прочее. Воздушку Ваня думал приспособить вместо рогатки. А то не солидно в его возрасте в детство впадать. А тут в свинцовые пульки иголки вставил и используй. На выбор: или транквилизатор или смертельный яд. С адресами было сложнее. Ваня, включая тимуровца и покупая какое-нибудь печенье, методично осматривал кандидатов. Две трети были вообще какие-то левые и Крокодил за них денег не получал. Из оставшейся трети пока подходящего не имелось.
И все же, через три недели поисков, осмотрев полтора десятка кандидатур, Саблин нашел то, что искал. Зубилин Петр Петрович 27 лет от роду. И уже безо всяких перспектив на будущее. Этот молодой человек отслужил срочную в рядах СА и остался на сверхсрочную. Природа наградила его порядочной храбростью. У него были превосходные качества военного, уживающиеся со стремлением к самостоятельности.
Два года все шло хорошо, а потом начался Афганистан и Зубилина направили туда. Там уже имевшиеся навыки этого лихого парня по ликвидации представителей рода человеческого должным образом огранили. Исключительным качеством солдата были его способности поставить себе на службу любые неожиданности, которыми так богаты превратности войны. И еще пару лет Зубилин довольно удачно гонялся за караванами «душманов», пока не попал в засаду. Такие игры как правило обходились очень дорого. БМП разведчиков был взорван, а потом их обстреляли. Петр сломал ногу и обгорел, но сумел выбраться наружу. И словил еще две пули. Первая прошила руку, вторая бок, парень потерял много крови.
А затем, в Союзе, он больше года провалялся по госпиталям. Хуже всего было то, что Зубилина как и Саблина врачи-бракоделы заразили гепатитом С. Так уж получилось, такова реальная жизнь. А печеночный гепатит, не та болезнь, при которой живут долго и счастливо. Десять лет протянешь по максимуму. Даже если будешь хорошо питаться, вести здоровый образ жизни, рано или поздно все равно печень откажет. К тому же, сломанная нога срослась неудачно, пришлось пару раз ломать ее заново. Халявный спирт для военных медиков, сыграл с похмельным врачом злую шутку. Что-то он не так соединил.
За год в гипсе нога атрофировалась и превратилась в багровую ветку, кость обтянутую ссохшимися мышцами и кожей. Ногу надо было потихоньку разрабатывать, но Петру было не до того. Его вышибли из госпиталя и из армии. Дали инвалидность. Зубилин вернулся домой, но тут его тоже подстерегали неприятности. За время его отсутствия, отец, работающий шофером, попал в аварию и разбился насмерть. Невеста храброго вояки, увидев, что тут ловить нечего, нашла себе другого.
У Петра пустились руки, но пока за ним ухаживала мать. Но и она, не выдержав череды неприятностей, скончалась полгода назад. Зубилин ушел в запой. Теперь раз в неделю его навещал только работник собеса и пару раз в год «тимуровцы». После того, как Петр пропил все сбережения, кроме мизерной пенсии — собутыльники стали обходить инвалида десятой дорогой. По квартире Петр еще прыгал на костылях, но спускался во двор, с третьего этажа пятиэтажки без лифта, всего раз в две недели. Саблин дал бы Петру, при таком образе жизни и с его болезнями, всего бы еще года полтора или два. Не больше.
Ивану тоже уже надоело ходить осматривать кандидатов. Понятно, что на спеца не наткнутся даже осмотри их пару сотен. Их просто тут может и не быть. Так что этот ли, другой ли — все равно. Надо работать. Если перефразировать кого-то из великих, империя умирает, когда умирают ее солдаты.
И Саблин, прихватив с собой некоторые из своих специально модифицированных препаратов, повторно навестил инвалида. Зубилин встретил гостя с легкими следами похмелья на лице. Бедное создание, без надежд на сколь-либо нормальное будущее.
В отличии от беседы с доблестным но туповатым санитаром психушки, Иван тут собирался использовать совсем иную легенду. Поэтому с ходу включил сидящего внутри себя пятидесятилетнего мужика.
— Уважаемый, — начал «тимуровец», когда хозяин доковылял на костылях до дивана и уселся на него. — Разговор у нас с Вами предстоит очень серьезный, поэтому я хочу, чтобы голова у Вас была ясной. За одно Вы получите представление о наших возможностях.
Иван достал модифицированную таблетку аспирина, зашел на кухню, плеснул в чашку воды из чайника, растолок свою таблетку и размешал полученный порошок в воде. Получилось нечто вроде «Аспирина Упса» только эффективнее раз в тридцать.
— Пейте, — настойчиво попросил Ваня ветерана-интернационалиста. — Это Вам должно помочь.
Петр, скептически улыбаясь, выпил принесенной воды, но потом лицо его приобрело задумчивое выражение. Головная боль ушла.
— Это просто небольшая иллюстрация моих будущих предложений, — продолжил Саблин. — Итак, мы выбрали Вас. Пока по всем параметрам Вы нам подходите и поэтому Вы получаете уникальный шанс на выздоровление. За такой шанс многие готовы убить!
— А кто такие Вы и о чем Вы тут мне говорите?
— Мы — небольшая засекреченная государственная лаборатория. Почтовый ящик, окруженный полной секретностью. А занимаемся мы как раз медициной и лекарствами будущего. И смею Вас заверить, хотя у нас пока имеются только лабораторные экземпляры препаратов, но достигли мы уже многого. О таком только в сказках говорится, но это все чистая наука.
— И причем здесь я? Для опытов?
— О нет, уверяю Вас, опыты нам не нужны. Мы уже широко приоткрыли форточку в будущее, так что опасаемся, что нам эти руки оторвут. Так что вы нужны нам в качестве охранника и ликвидатора. У нас собственное, автономное правосудие.
— Ты пришел не по адресу! — Петр кивнул на костыли.
— Так давайте поможем друг другу. Нам нужны Ваши навыки, а Вам наши. Уверяю Вас, если я займусь Вами, то через два месяца Вы уже сможете на нас работать по мелочи. А через четыре будете вполне здоровым человеком, так что сможете дать фору многим нынешним спортсменам.
— Это сказки.
— Кого я уговариваю? Что Вы теряете? Посмотрите на меня! Сколько, по-вашему, мне лет?
— Выглядишь как школьник лет на 17, а разговариваешь сегодня как умудренный жизнью мужик.
— И это не маскировка, мне действительно пятьдесят лет и я — академик. Только об этом никому. Охи и ахи отставим в сторону. Я сильно рискую головой. Если кто-нибудь узнает некоторые вещи, которые мы уже можем делать, то меня либо убьют, либо похитят. Представьте себе, что в нашей стране пару лет подряд проходит ежегодная вакцинация, скажем от банального гриппа. А по истечению этого срока несколько наших агентов, с полученными прививками разбрызгивают вирус в странах НАТО на фруктовых развалах или в универсальных магазинах. Возможностей для распространения разной отравы, как видимой, так и не очень, слишком много. И через пару месяцев там заболевает треть населения. Вирус не очень смертоносен, но 3 % заболевших умирает. А у нас все давно привиты. А у них — 15 млн погибших. Или нет. Мы можем дать им вакцину, но за это к власти в этих странах придет коалиционное правительство из левых сил, в том числе коммунисты. Какого а?
— Жуть какая-то.
— Вот именно. Если поставить на одну чашу весов 15 млн человек, а на другую две или три сотни жизней, то страны НАТО или зашлют своих агентов, чтобы убить или выкрасть нас, или привлекут к этому уголовников. В общем, нас спасает пока только строгая тайна и узкий круг посвященных, во избежание утечки любой информации. Как видите, мне пришлось применить некоторые препараты и изменить внешность и помолодеть. Но ближе к делу, мне нужен собственный телохранитель и я готов Вас излечить и использовать на полную катушку. Рисковать мы не можем, поэтому будем ликвидировать любую потенциальную угрозу. Дети угрожать нам не будут, женщины, надеюсь, тоже. Обращаться к другим неповоротливым государственным структурам я не хочу, чтобы не засветиться. А Вы через три года совершенно здоровый и обеспеченный, так как Вам будут платить хорошую зарплату, начнете новую жизнь. Идет?
— Мне надо подумать. И почему три года?
— Это делается исключительно ради Вас. Как я говорил улучшения наступят уже через пару месяцев. Но в течении трех лет Вам придется принимать таблетки два раза в месяц, чтобы не было отката. Через три года организм полностью восстановиться и регресс станет абсолютно невозможен.
Конечно, тут Саблин немного слукавил. Излечить Зубилина он собирался сразу, а таблетки в течении трех лет — просто способ держать сотрудника на коротком поводке. Но привередничать клиенту не приходилось.
— Хорошо. Предположим, что я соглашусь. Когда вы, академик, приступите к лечению?
— Немедленно. Но напомню Вам, что дело опасное. Во-первых, болтать о нас вы не будете. Раскрытие секретов нашего почтового — ящика моментальная смерть для Вас, тут мы даже подписки о неразглашении брать не будем. Во-вторых, ваше выздоровление останется тайной как можно на больший срок. Конечно, через год на медкомиссии все поймут, что вы уже не инвалид, но надо постараться прикинуться больным, чтобы Вам дали хотя бы третью рабочую группу инвалидности. Оформить Вас к себе официально мы не сможем, чтобы избежать утечки информации, так что придется Вам тогда устраиваться каким-нибудь ночным сторожем или оператором котельной. А основную работу по охране меня или нашей лаборатории с Вас никто не снимет. Придется как-то совмещать. И последнее, как вы догадались, выхода у Вас не будет. Вернее будет только через три года. Если вы уйдете раньше, лечение закончится, то по принципу маятника Вам станет хуже. Еще хуже, чем сейчас. А сейчас я Вам дал бы не больше, чем пару лет жизни. Не выполнение приказа лечение тоже заканчивается. Все понятно?
— Не совсем. Но Вы правы, что я теряю? Так что я согласен. Лечите!
— Вот и прекрасно. Теперь мы связаны с Вами на три года самой крепкой цепью из всех возможных. Приступим!
И Саблин достал из кармана целый ворох таблеток и ампул для уколов. Все — модифицированное. Пару месяцев придется потрудиться, чтобы поставить инвалида на ноги. И Ваня начал лечить своего будущего телохранителя и ликвидатора нежелательных личностей.
Первым делом у своего подопечного, новоявленный «доктор» заблокировал способность к пьянкам. Наглухо. Многие знают, что наиболее эффективное лекарство, чтобы зашиться от тяги к алкоголю, как и в случае с «Виагрой», было получено совершенно случайно. Опять великолепно сработал знаменитый медицинский принцип «Он шел на Одессу, а вышел к Херсону». Или «если хочешь вылечить голову лечи ногу». Ученые от фармакологии разрабатывали глистогонный препарат. Протестировали его на животных, затем приступили к опытам на людях. Приняли сами и никаких неприятных последствий не обнаружили. И чтобы отпраздновать свой успех, завалились всем дружным коллективом в ближайшую пивную. Тут-то и проявился один незапланированный, но поразительный эффект от этого лекарства…
Так что вначале Ваня «зашил» своего пациента. Потом предстояло уничтожить вирус гепатита. После восстанавливать поврежденные печени. И далее по списку. Фронт работ предстоял очень большой…
Соответственно, вербовка команды влекла за собой неизбежные расходы. И не только на зарплату. Еще и проблему со связью пришлось решать. Крокодилу можно было позвонить в психушку. Когда он на смене. А вот у Вани и Зубилина и такой возможности связаться не было. Пришлось напрячь связи Иннокентия Леонидовича. А поскольку директор не был пока замечен в стукачестве, то кроме настойки для потенции торгаш получал теперь и «элитный виски» и импортные таблетки для приятного запаха и даже небольшую партию модифицированного омолаживающего польского крема. То есть всё, что было крайне дешево в производстве. Никаких «космических кораблей».
Иннокентий Леонидович напряг свои знакомства на городской телефонной станции, Иван заплатил две тысячи рублей и в течении десяти дней в квартире Саблиных и Зубилиных поставили два телефона. Правда, параллельных с соседями. Старым владельцам телефонных номеров это хорошего настроения не прибавило, но свободных пар для подключения не было, так, что хотя бы так получилось и ладно.
Кстати, Петр стремительно выздоравливал, стараниями Ивана, чему сам очень удивлялся. Что же касается потенциальной расплаты, то крови этот вояка после Афганистана совершенно не боялся, тем более что тут «партия сказала надо», значит не его ума дело умствовать. Шпионы везде и всюду. Впрочем, до момента, когда он сможет работать было еще достаточно далеко. Месяца полтора, не меньше. Гепатит С уже был излечен, но ему приходилось жрать протеин и стимуляторы лошадиными дозами. Атрофированную ногу надо было разрабатывать. Саблин купил бывшему военному инвалиду различные эспандеры, резиновые бинты и гантели и тот старательно пытался привести себя в форму. В свое окончательное излечение Петр уже поверил.
Что же касается неприятного внимания КГБ, то март уже подходил к концу. А это значило, что конторским уже резко стало не до Вани. Они и так сильно распылили свои ресурсы. Одна лишь кампания «В рабочее время мы находимся на работе» и связанные с ней облавы, сжирала у них массу человеко-часов. И это при том, что остальную работу с них тоже никто не снимал. А тут еще и новый генсек Андропов в 1983 года заболел. Смертельно.
И кому надо, тем стало ясно, что даже если поддерживать жизнеспособность генсека искусственным путем, при помощи аппарата искусственная почка, то он протянет максимум год. И то уже почти не сможет руководить страной. А значит, стало для конторских не время рвать жопу на государство. Гдебись оно всё конем при таком раскладе! Надо было подсуетиться и подумать о себе.
Ловко манипулируя словами «Страна» и «Родина», максимально набить защечные мешки, пока имеется такая возможность. Вся гниль активно распространялась словно раковая опухоль, и при этом конторские не делали ничего для очищения как своих рядов, так и организма в целом. В преддверии борьбы за новые посты заключались и разбивались союзы и коалиции, партийные блоки. Аппетиты у всех большие, а пряников сладких всегда не хватает на всех, приходится сражаться за каждый кусок пирога. Будущее было неопределенным. Государство испытало первый приступ спазма, в дальнейшем приведшего его к гибели.
Так что вся лишняя работа сворачивалась. И кампанейщина, и облавы, и новые проекты. В том числе и проверка-перепроверка показаний молодого Саблина. Кому это нужно возиться со школьником, когда в стране такое творится?
А Ваня тоже во время лечения Зубилина времени даром не терял. Некогда было. Деньги улетали со страшной силой, поэтому Ваня пошел по проторенной дорожке. А именно, решил навестить садовый участок директрисы продуктового № 2 Костиной и пошуровать там на предмет обнаружения чего-либо интересного. Теперь, когда у него под рукой был Гена Крокодил, в плечах косая сажень, труда это абсолютно не составило.
Во-первых, Иван купил и оформил на Гену мотоцикл «Ява». С рук за 1500 рублей, не совсем новый. Так что транспорт у них был. Пока, чтобы не возиться с местом хранения, мотоцикл Ваня оставлял в своем гараже, хотя он там и несколько мешал. Так как там уже стояли у входа четыре ящика со сгущенкой, которую Ваня, напрягая свои связи в ОРСе, сумел приобрести впрок. А что? Сгущенка в металлических банках прекрасно три года простоит, то есть до 1986 года, а стоит такая прелесть по госцене всего 55 копеек за банку.
Во-вторых, Гена, стимулированный десятью рублями, выступил спонсором жаждущих дешевого портвейна грузчиков продуктового № 2, людей весьма творческих по части пристрастия к выпивке, и между делом, выпивая, выпытал у них местоположение садового товарищества Костиной. Двадцать километров от города для друзей, снабженный механизированным конем, не крюк. Затем Ваня, мотивируя посиделками у школьных товарищей по случаю дня рождения, отпросился у родителей на вечер буднего дня, говоря, что придет домой поздно ночью.
Остальные сборы недолги. Саблин поколдовал над двумя бутылками водки, немного усилив и изменив их свойства. Санитар пока же купил им объемистую сумку с красной надписью СССР на боку, блиставшей химической яркостью, и у знакомого прапорщика-алкоголика приобрел два комплекта ношенной солдатской формы, включая бушлаты, без погон, в качестве костюмов для рыбалки. Все было грязное и отслужившее свой век. Фонарик у них уже был, а лопату находчивый Геннадий, чтобы не париться, стащил прямо в родной психушке, просто отпилив для компактности ручку.
После смены Геннадия, пайщики-концессионеры к пяти часам вечера двинулись к нужным садам. Вечер обещал не быть томным. Свой мотоцикл они на всякий случай везде украсили узорами из наклеенной изоленты, как обычной синей, так и черной матерчатой. Мотоциклетные шлемы так же изукрасили. Подъехали на место, Саблин сошел заранее, а Крокодил нагло поперся знакомиться со сторожем. В данный период, конце марта в будний день, пока еще это садовое товарищество было пустынным, «дачников-садистов» тут не водилось.
Выставил сторожу, внешне выглядевшему как кандидат на роль деда Мазая, уже благоухавшему похмельным перегаревшим запашком, бутылку «Русской», санитар указал, что хочет поговорить с умным человеком, не продает ли у них кто-нибудь здесь садовые участки. А он магарычом за совет своего нового друга не обидит. Словом обоял. Советские люди очень дружелюбны и доверчивы. Обрадованный сторож стал таскать санитара по всему товариществу, выполняя работу самодеятельного риелтора.
Заодно Крокодил узнал и местонахождение участка Костиной, напирая на то, что эта женщина его хорошая знакомая. Та еще делянка для летних под шашлычок-коньячок оказалась. Миленькое местечко. Там они покормили и охранявшую этот сад равнодушную собаку, которая была так же на попечении этого сторожа. А дальше Крокодил засел в убогонькой сторожке бухать с бравым работником охраны, благо водка была волшебная и одной бутылки было достаточно, чтобы нализаться до положения риз.
Даже Крокодил, как ни был закален постоянными алкогольными тренировками, и то «похорошел». Затем санитар достал вторую бутылку дешевой "андроповской, которая окончательно вырубила сторожа. Свойства сего модифицированного напитка было еще и в том, что эта доработанная дешевая водка, напичканная психотропами, начисто отшибала память и сторож завтра вообще не вспомнит, что с кем-то пил. Все сотрется напрочь! Нюанс немаловажный для дела. Так что забавы с лекарствами себя вполне оправдывали.
К моменту, когда сторож вырубился окончательно и бесповоротно, Ваня подошел, привычно отключил обоих собак при помощи колбасы с модифицированной валерианкой, и теперь они могли спокойно искать клады аж до утра и их никто бы не потревожил. Никаких свистоплясок не предвиделось. Похорошевшего Крокодила быстро привели в чувство волшебной таблеткой анфитамина. Иван, вновь ощущая прилив знакомого охотничьего азарта, искал захоронки на участке Костиной при помощи рамки, потом Гена копал.
Вдвоем они облазили весь участок и выкопали неплохую добычу. Сложили ее в сумки и рюкзак, сели на мотоцикл и, проявляя чудеса эквилибристики, к половине второго уже были у окраины города. Там, у дороги, благолепия ради, пайщики ободрали мотоцикл (и шлемы) от приметной изоленты и проехали в гаражи. Оставили добычу, и Ваня поспешил домой. Попал он туда в половину третьего ночи и получил большой втык от взволнованной матери, которая, пребывая в полуобморочном состоянии, еще не спала. Иван еле отбрехался, что дело молодое и он вынужден был вместе с ребятами провожать после вечеринки девушек по домам, чтобы все обошлось без происшествий. Поскольку время было позднее, все сразу уснули как сурки.
А утром пришлось Ивану снова тащиться, не выспавшемуся, в школу. Вечером подельники собрались делить добычу с Геннадием. Тому причиталось одна четвертая часть. Саблин наврал в рамках Джентльменского договора, что одна четверть уйдет наводчику, еще четверть их мифическому «пахану» Вовану Утиному Носу, остальное пайщики-концессионеры делят пополам. Фокусники никогда не раскрывают своих секретов! К счастью, денег «на коврижки» было более чем достаточно: около тридцати тысяч рублей и еще около трех килограмм ювелирных изделий. Грандиозно! Чтобы Крокодил (умом совсем не Ротшильд) не спалился на сбыте золотишка, Саблин выдал долю своему подельнику исключительно деньгами.
Гена получил их целую кучу — двенадцать тысяч рублей — столько он никогда в руках не держал. Так что санитар психушки радовался как ребенок. Иван активно уговаривал партнера спрятать шальные деньги подальше и не отсвечивать, угрожая, что если Нос узнает, что Крокодил сорит деньгами и привлекает к ним внимание, то будет всем худо. Но все же чувствовалось, что планы у ошалевшего санитара, у которого все фантазии сбылись, просто огромные. Тот уже планировал и покупку и гаража. Говорил, что всем скажет, что получил наследство от двоюродной тетки. К счастью, друзей у мрачного санитара психушки было не много, как и собутыльников. Так что хотелось быть оптимистами.
А Ваня снова по своему обыкновению избавился от улик. Приметную сумку и одежду выкинул по мусорникам, лопату похоронил в речке. Нет у него таких вещей и никогда не было.
Надо ли говорить, что после второго ограбления советских миллионеров на районе, хай в определенных кругах был вселенский? Особенно учитывая тот пикантный факт, что и в первый раз смотрящий Клык ничего не нашел. Но тогда время было тяжелое. Конторские гайки закручивать начинали, а сейчас вроде они себе другие занятия нашли. Сцепились с партийцами в конкурентной борьбе. Эгоистичные и ленивые и те и другие мало задумывались о судьбе Родины. И криминалитет немного воспрял духом. Свято место пусто не бывает. Тут, как в перетягивании канатов, слабину быстро выбирают. Хроническая нищета разъедала СССР как кислота, приводя государство в состояние постоянного хаоса. Анархия потихоньку начинала охватывать страну, находящуюся в полном упадке. Непоколебимая жестокость уголовников становилась одним из центров кристаллизации порядка. Не всё так просто в этом мире…