— Ладно ладно, заберу я Лизи. Мне все равно туда нужно, еще мои вещи забрать не помешало бы, они сверху, в комнате барона. Да и с герцогом стоит попрощаться, поблагодарить за гостеприимство, а то невежливо как-то получается.
— А как мы выйдем из замка? — Спросила Фло, которая до сих пор косилась на меня.
— Так же как я сюда прошел, вспоминайте чему учил вас мастер, в конце концов это и есть наша практика. Поднимите каждый по одному мертвецу, одного держать не сложно, сейчас ночь и полная луна, а значит богиня благоволит. А если не хотите, то распределите роли, кто сильно ранен пусть поднимет мертвых и использует их как щит, а сам идет сзади. А кто в порядке пусть прикрывает ударными заклинаниями. Маг мертв, я убил его, и сейчас вам никто не сможет помешать, а солдаты тут это сборище ряженых бандитов. Они до дрожи бояться нас, и все что вам стоит ожидать, это арбалетного болта из-за угла. В конце концов вспомните, что мастер нам говорил в самом начале. Моральные устои — это границы в вашей голове, и как нарушать их, решать вам, ведь магия лишь инструмент. Сейчас вы защищаете себя и убиваете тех, кто живет разбоем. Спросите вон их, они точно вам расскажут, кто тут плохие ребята. — я указал на троицу, жмущихся в уголке зашуганных людей.
Да, забыл сказать, когда мы собрались в кучу и начали обговаривать, что делать. Из дальнего угла подали слабый голос и послышался стук. Когда мы взломали двери там обнаружилась еще несколько «гостей»: один торговец кому не повезло угодить в засаду в начале зимы, парень, утверждавший, что он костеродный, сын какого-то герцога. И изможденная женщина, родственница соседей герцога Савара. Ее тоже похитили с целью давления. И теперь они с расширившимися глазами смотрели на нас, особенно пялились на меня. Невысокого подростка, сплошь покрытого багряной коркой, которая уже подсохла, превратившись в кровавую маску, а волосы липли, как черные сорняки, на лице монстра. И словно этого было мало, вишенкой на торте в проходе топтались хрипло рычавшие мертвецы послушные моей воле.
Для них я был мокрый от крови ужас, кровавый колдун — некромант. Тот, кем пугают детей если они непослушны. И встретившись лицом к лицу с этим ожившим кошмаром искупавшимся в крови, с черными глазами, свирепой улыбкой и алыми-алыми руками, довольно скоро они прониклись страхом. И теперь испуганно жались в сторонке.
— Но это же живые люди, мы же не можем натравить на них мертвецов, — сказала Фло, –мы же не…
В воздухе так и читалось: «мы же не ты», но она подумала немного и нашла альтернативу, сказав:
— Мы же не тот безумец Морис.
— А как же ты? Тебе наверняка потребуется помощь. Их же там много, а ты один, значит я пойду с тобой. — Заявила Алисия.
Возведя очи горе я вздохнул.
— Алисия, ты мне очень поможешь если будешь держаться вместе со всеми, я справлюсь один. Поверьте, мне не впервой. Вы главное пошумите там на выходе когда будете прорываться, нужно чтобы Герман вас заметил, если он еще жив, то он вас заметит.
— Нужно будет пробиться в конюшни, я не брошу Справедливость. — Подала голос Валессия.
— Кого? Справедливость? — Я хихикнул, — Валессия, только последние идиоты назовут это своенравное черное чудовище Справедливость. К тому же ты же потомственный темный маг, нужно соответствовать, назови Кошмаром. А то смотри, тебя рыжая вычеркнет из почетного списка сил зла.
— Сам ты Кошмар, — надув щеки упрямо ответила она.
— Как по мне так во плоти. — Не смогла удержаться чтобы не поддеть меня Флоренц. — И возглавляешь этот почетный список.
— Не правда, он хороший. — Заявила Алисия.
— Хороший, Алисия, тебе по башке фаербол прилетел, у тебя с мозгами не все в порядке. О чем можно с тобой говорить.
— Заткнись Фло, — зашипело на нее сразу несколько голосов. В то время как Алисия вперила в нее взгляд пустой глазницы.
Мне не было дело до ее слов, я знал, что она это не со зла, просто рыжая сначала говорит, а потом думает. Ее с детства воспитывали со мыслью: что зло плохое, доброе хорошее. А сейчас в ее глазах все перевернулось, и она язвит больше по привычке, чем осознанно. К тому же я уже привык к ее вечным остротам и выпадам в мой адрес. Я стоял и думал: я устал, хочу горячую ванну, бутылку золотого вина и сигарилу. И чтобы меня никто неделю не трогал.
— Ладно, давайте выдвигаться, там дальше по коридору, — я махнул в сторону прохода откуда пришел, — найдете тела. Поднимите их, сами решите кто будет поднимать мертвых, а кто будет прикрывать заклинаниями. Только не выходите через центральный, идите через выход для слуг, там не будет столько стражи. А значит вам убивать придеться меньше, к тому же оттуда ближе до конюшни. Вы подберите Германа, а я пойду наверх и заберу Лизи, свои вещи, заодно попрощаюсь с герцогами.
Я уже повернулся к выходу как меня окликнул Франко.
— Погоди Дарий, хочу тебя поблагодарить, и сказать, что я, Франко де Конто у тебя в долгу, все мы у тебя в долгу. И если что случиться, можешь на рассчитывать на меня, а если спасешь Элизабет, у тебя в долгу будет король, а Моретти всегда платят по счетам.
— Этого я и боюсь, ведь я больше привык быть невидимкой, но я сделаю все, чтобы спасти Элизабет. Не потому что она дочь короля, а потому что одна из нас, да и просто хороший человек. Все я пошел, а то и меня рыжая вычеркнет из почетного списка, удачи вам.
— Мы будем ждать вас обоих чуть дальше по дороге. — Крикнул мне в спину Франко, я ему лишь помахал рукой не поворачиваясь, подтверждая, что услышал.
Мне нужно было в западное крыло замка — хозяйское, там сбились в кучу весь гарнизон и герцоги. Позакрывав и забаррикадировав все двери. Именно туда я послал троих мертвых. Одного я уже потерял точно, его порубили в мелкую капусту и сожгли. А двое других оказались заперты каждый по одиночке в многочисленных замковых переходах.
Лизи с огромной вероятностью рядом с герцогами. А значит мне понадобятся оба мертвеца. Ибо сил у меня поднять новых может просто не хватить. Я и так уже порядком просадил источник. А лезть в логово зверя всего лишь с двумя мертвецами было слишком рискованно.
Я чувствовал где каждый из них, мог видеть их глазами. И выбрав самый короткий путь пошел к ним навстречу. Пожар в восточном крыле неплохо так набирал силу, он ревел и трещал пожирая деревянные перекрытия. Уверен, Бенуа уже десять раз пожалел, что напал на нас. Ведь выполни он нашу просьбу. Он остался бы чистеньким, на хорошем счету, и никто бы не узнал, что он покровительствует разбойникам. А сейчас его придворный маг мертв, дом полыхает, в коридорах бродят голодные мертвецы. И командует ими злой до зубного скрежета убийца-некромант, а остальные пленники сбежали. И теперь стоит ожидать ответного удара уже от их семей.
Первый мертвец, оказался заперт в гостевых комнатах. Он погнался за очередной жертвой и оказался заперт в гостевом будуаре. А заперли его, что удивительно, обслуга. Женщины вооруженные скалками, кастрюлями и метлами. Не солдаты, а бабы. Они забаррикадировали дверь, завалив ее мебелью и многочисленным хламом. И теперь подпирали ее, ожидая помощи.
Они так увлеклись упираясь в комод, что не заметили меня с еще парой голодных, рычащих тварей. И когда одна молодая, конопатая девчушка в шерстяном платье слуги оглянулась, почувствовав взгляд, увидев сплошь покрытого алой коркой, словно монстр из кошмаров. А по бокам стояли дергаясь еще две зубастые твари, точно такую же они закрыли. Она побелела словно снег на горных вершинах. И пихнула в бок свою товарку. Пухлую, словно взбитое тесто женщину. А когда она оглянулась, сразу заверещала. На ее крик оглянулись остальные трое.
Мне они были не нужны, резню беззащитных слуг я не собирался устраивать. У меня были счеты к Бенуа, а не к сельским бабам, что пытаются просто выжить, честно зарабатывая свой кусок хлеба, хоть и работают на мерзавца. Поэтому я просто указал мечом на боковую дверь, приказав:
— Проваливайте, живо!
Дважды просить не пришлось, подобрав юбки они ломанулись прочь, пихаясь в дверном проеме. Захлопнув дверь за собой. А затем приказал моим мертвым растащить завал. Они просто раскидали своими лапами придвинутые тяжеленые комоды, словно табуретки. А тот, кто был заперт просто сломал дверь, освободившись.
Последнего я нашел в зале для приемов. Он бродил по балкону второго этажа. Порвав там трех арбалетчиков. Эти идиоты заперли его, и решили расстрелять его сверху. Чем только привлекли к себе внимание. Мертвый словно обезьяна с легкостью забрался по колонне, цепляясь своими железными когтями за камень. И сожрал там своих бывших сослуживцев. А теперь просто бесцельно бродил.
Сам герцог Бенуа собрал вокруг себя наверное всех, кто был в замке и умел держать оружие. Они заперлись в прямо в той же обеденной зале, где нас и заковали. Перевернув столы устроив импровизированные баррикады. Сам герцог Бенуа напялил поверх своего нарядного кафтана доспех. Этот латный нагрудник на нем так нелепо смотрелось, что я чуть не рассмеялся. Как если бы на свинью надели латный нагрудник.
Несколько баррикад сложенные из столов у каждого выхода, а за ними жмутся к друг другу дрожащие от страха бандиты, выглядящие как стражники. Единственный, кто сохранял хладнокровие, это был начальник стражи со свирепой, изрезанной мордой, и здоровенным двуручным мечом.
Однако лезь в распахнутую пасть к зверю я не пожелал. Я прекрасно запомнил тот балкон, а так же арбалетчиков на нем. А потому сначала пошел туда, поставив у входа в зал одного мертвеца, который рычал, скребся и создавал впечатление, что прямо тут бездна прорвется. Страх был мой сообщник, люди бояться то, чего не понимают. А самым непонятным тут была Полночь, я ее попросил принять какой-нибудь очередной жуткий образ, и идти первой. А ей только дай повеселиться, она стенала и замогильным голосом выла, бросаясь на стражников, купаясь в своем излюбленном блюде. В нее и полетела львиная доля всех арбалетных болтов, а только потом вслед за ней из темных коридоров вываливались мертвые, а следом шел уже я.
Арбалетчики, кто засел наверху, спасая свои жизни горохом посыпались вниз, ломая ноги. Под проклятья герцога и угрозы начальника стражи. Умирать за жирного и наглого ублюдка никто не захотел. Почистив пространство я спрятался за стеной от остальных арбалетчиков и крикнул:
— Что же вы, ваша светлость, — я добавил в последнее словно всю свою иронию, — гостей так встречаете. Я тут половину вашего дома сжег, размазывал тонким слоем ваших слуг, а ты жирный урод прячешься тут.
— Выходи мерзкий колдун, — взревел бородач с двуручным мечом, — я покажу тебе, что такое честь воина.
— Честь воина⁈ — Крикнул я все так же прячась за стеной. — Из твоего поганого рта это звучит как оскорбление! Ты утратил свою честь, когда пошел служить бандитам. Когда угрожал арбалетами девушкам, которые прятались от разбойников. Так что заткнись, я вообще не с тобой разговаривал.
— Выходи подлый колдун, или девчонка умрет. — Тут же закричал Бенуа.
— Герцог Савар, — проигнорировал я его. — Вы меня слышите?
— Слышу, — хрипло ответил тот.
— Вы выглядите как здравомыслящий человек, а не эта тупая жирная свинья, одевшая доспех. И сейчас хорошо послушайте меня, эта девчонка, которую вы заковали в кандалы, и тыкаете в нее арбалетами дочь короля. Богатейшего, очень влиятельного и крайне злопамятного сукиного сына. Он все равно же узнает, кто убил его дочурку, и хорошо подумайте, что сделают потом уже с вашими детьми.
— Тебе нас не запугать, грязный убийца, некромант, который убивал беззащитных людей. О твоих злодеяниях обязательно узнает орден, и тебя сожгут. — Завопил Бенуа.
— О как ты запел Бенуа. Я кстати беззащитных людей не убивал, ни одну женщину или ребенка не убил. Твой младший сын этому пример, я мог его убить, но отпустил. Но ты, жирная скотина, ты все равно уже мертвец. Герцог Савар, сейчас только Бенуа бандит. Хорошо подумайте.
— О чем ты говоришь⁈ — Все бесился Бенуа, я на него даже внимая не обращал, обращаясь к Савару.
— Технически, на нас напал только Бенуа, это в его землях бродят бандиты, в его замке на нас вероломно напали и заковали в кандалы. Вы же это понимаете, что если возникнут вопросы, отвечать ему, а не вам. Но если сейчас что-нибудь случиться с Элизабет Моретти вы будете сообщником. И отвечать будете тоже вместе, вы же должны понимать, что ее отец пошлет сюда воеводу, того же де Готье. А заодно назначит за ваши головы такую сумму, что все будут за вами охотиться, начиная от соседних герцогов, кому вы годами кровь пили, заканчивая вашими же людьми. К тому же де Готье не будет разбираться, он казнит всех. Этот лысый здоровяк приведет сюда пару тысяч солдат и два десятка магов, настоящих магов. А не это убожество, что я сегодня ночью убил. Все ваши замки и владения разрушат и сожгут. Вы все потеряете. Ваши солдаты это отребье, годящееся только на дорогах в торговцев из под куста стрелять. Сегодняшняя ночь этому доказательство. И никто из соседей вам не поможет, ибо они прекрасно знают, чем вы промышляете. Бенуа в любом случае покойник, сейчас стоит вопрос, сможет ли его сын сохранить владения. А вот вы, вам и решать, как закончиться эта ночь, сможете ли вы выжить и сохранить свое герцогство, или сдохните вместе с этим жирным идиотом.
Бенуа лишь взбесился, брызгая слюной в бессильной злобе, сыпля угрозами и карами небесными на мою голову. Его прервал Савар, подняв руку и остановив слюнявый поток угроз.
— И что ты предлагаешь? — Спросил он.
— Отпустите ее, я заберу ее, свои вещи и покину сей дом. В ином случае я вынужден буду убить вас всех. Мне это по силам, вы сами видели на что я способен. К тому же, ваш сынок должен был вам рассказать, ведь я встречался с ним в том году. Кстати где же он? Что-то я его не вижу.
— Мой сын поехал за помощью, и скоро они вернуться. — Пообещал он, проигнорировав мое упоминание о встрече с ним.
— Значит сбежал, жаль, я бы хотел с ним тоже попрощаться. Но это ничего не меняет, я убью нескольких, а потом подниму их и брошу их в бой, и так пока никого в живых не останется. Если не отпустите наследницу, вы все умрете. В любом случае. Решайте скорее герцог Савар, терпение не та благодетель, которой меня одарили боги.
Он думал и колебался, слишком долго думал. Бенуа покраснел от гнева, бесился и плевался, приказывая своим людям, чтобы они пошли и принесли мою голову. Но никто не сдвинулся с места. Потому что в проходе толпились мертвые, явно показывая всем, что их ждет если они вздумают решиться исполнить этот приказ. Но в конце концов Савар сказал:
— Мне нужны гарантии. Что тебе мешает исполнить выше сказанное после того, как мы отпустим девчонку.
— Ничего, но все, что я могу вам гарантировать: это если не отпустите ее — вы умрете. Все. Мне не нужны ваши жизни. Даже жизнь этого идиота. Но если не отдадите девушку, я заберу их. А потом пойду уже в ваш дом и убью там всех. Я бы и сидел тише воды и ниже травы. Но он решил пожадничать, вероломно напал и приказал меня пытать. Так что он получил то, что заслужил. Повторюсь, я заберу ее, свои вещи и мы покинем этот дом. Я больше не буду ждать или уговаривать. Во первых мне надоело, а во вторых мне не платят за разговоры.
Я сжал руку и мертвецы в проходе затоптались на месте и хрипло зарычали, делая вид, что вот-вот кинуться. Это был блеф чистой воды. Их тут было слишком много, а я уже почти пустой и порядком уставший. И всю эту ораву просто не потяну, а мертвецы хоть и сильны, но их легко можно порубить. Но они этого не знали, на это и был расчет.
— Постой постой, хорошо, будь по твоему. Забирай девчонку и уходите.
— Что значит забирай девчонку и уходите, — взвился тонким голосом Арон Бенуа, — это мой дом, мои люди, а она моя невеста! И я не позволю какому-то грязному убийце увести у меня невесту. Отец, сделай что-нибудь.
— Заткнись ничтожество. — Зашипел разъярённой змеей на него Савар. — Ваше величество, идите с миром, все что тут произошло не более чем недоразумение. Я не был в курсе планов, и оказался невольным заложником ситуации, так же как и вы.
Лизи, по-моему, не все еще веря, что ей это сказали медленно начала пятиться мою сторону. Она осторожно обходила всех солдат с арбалетами, и расширившимися глазами смотрела на мертвецов. И я их отвел, чтобы она смогла пройти. Бенуа возмущался и грозился, брызгая слюной на Савара. А тот лишь кривился и морщился. Так же возмущался старший сын Бенуа, чья невеста уплывала из рук. Как только Лизи вышла в коридор я громко сказал:
— Благодарю вас за благоразумие герцог Савар.
И сразу поспешил вниз, по боковой лестнице. Элизабет стояла с круглыми глазами и ее ощутимо потряхивало. Или это было от стоящих неподалеку мертвых. Но как только она увидела меня, с ее плеч словно гора упала. И она ссутулилась, сжавшись в маленький, страдальческий комочек. На миг мне показалось, что она вот-вот расплачется, сломается. Никто бы в целом мире не стал ее винить за это. В тот момент она показалась мне такой маленькой, такой одинокой. Но вот она заставила себя встать и, пошатываясь, побрела ко мне.
— Идем Лизи, я позже сниму с тебя кандалы.
Я повел ее наверх, в комнату барона. Мне было необходимо забрать мои вещи и потом можно убираться. Но возле входа в хозяйские комнаты стража соорудила еще одну баррикаду. Пришлось ее сначала разгромить, и прибить пару стражников. Остальные сбежали закрыв двери в ведущие в спальни. Но мне они и не нужны были. Мы повернули в другую сторону, в коридор ведущий в комнату барона, на ней виднелись царапины и следы ударов. Видно ее уже пытались взломать пока я бегал по замку. Подойдя я потянулся к телу Сезара. Что валялся за дверью. И спустя пару мгновений из-за двери послышалась возня и грохот, это он отодвигал комод, который подпирал дверь. Щёлк, щёлк, щёлк, один за другим отпирал засовы, и наконец дверь немного приоткрылась. И Лизи охнула, увидев, кто открыл двери. А я лишь отпустил всех мертвецов, и они повалились безвольными груда мяса. Я был почти на нуле, и если дальше бы держал, то меня ждал лишь откат. Поймать откат находясь в логове врагов верная смерть. Я буду без сознания и полностью беззащитный, с ужасной головной болью и слабостью, что до дрожи в руках.
Зайдя и запустив в комнату Лизи, я закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Так я простоял недолго. Колени подогнулись, я сполз вниз и остался сидеть на полу.
— Ты пустой. — Выдала она вердикт глядя на меня.
На что я лишь кивнул.
— Тогда, получается, твои угрозы герцогам были тоже пусты. — На что я снова ей кивнул.
— Но все равно ты пришел за мной. Сними с меня эту гадость, я хоть на тебя исцеление наложу. Боги ну и видок у тебя, ты словно с того света вылез. Весь в крови.
— Я дрался Лизи, много дрался, чего ты хочешь. Так бывает когда сражаешься, по больше части это не моя кровь. — Сказал я поворачивая свой каблук, доставая чехол с отмычками.
— Я конечно не хочу придираться и быть сварливой. Но как мы выйдем? Там за дверью полно стражи, как только они все поймут, то нас сразу же убьют. Кстати, а что с остальными?
— С остальными все в порядке, я сначала освободил их, а потом пошел за тобой. Они должны были уже прорваться. А насчет нас, выберемся Лизи. Не переживай. — Сказал я сняв с нее кандалы и стягивая липкую от крови краденную рубашку, а потом повернувшись к ней спиной.
— Я не переживаю, я тверда и холодна как камень, о твою ж мать. Что с твоей спиной⁈
— Кот случайно поцарапал, ты будешь меня лечить или нет?
— Мне конечно рассказывали, но вживую это видеть. Это наверное очень больно. — Она наконец хрустнула пальцами и начала накладывать исцеление.
— Уж точно не приятно.
Пока она накладывала на меня базовое плетение исцеления я оглядывал комнату, соображая, как бы свалить с такими объёмными сумками. Комната барона была на самом углу донжона, большая и просторная с пятью большими окнами. Из которых было видно зарево полыхающего в ночи пожара, что устроил Герман. Несколько окон было открыто, и прохладный ночной ветер словно уличный сорванец ворвался в комнату через большие открытые окна и зашуршал длинными занавесками, раскидал свитки со стола. Мысль родилась тут же.
— Лизи, я знаю, как мы отсюда сбежим. Помоги мне пока сложить все обратно в сумки, а я кое-что пока приготовлю.
Она нагнулась и подозрительно заглянула мне в глаза. Но выбора не было, и она пошла складывать обратно в сумки все, что лежало на столах. А я пошел срывать все занавески, связывая их в один большой канат. Я закончил быстро, перевел взгляд на Лизи, она оказывается стоит листает одну из книг, что дал мне мастер. Нашла время учиться.
— Лизи, — окликнул я ее. — Давай быстрее, нам еще остальных догонять нужно.
— Я то все думала, что ты все так над своими сумками трясешься. Теперь понятно, такое то богатство. — Вздохнув с сожалением она положила книгу в сумку, и взглянула на меня. — Готово, идем.
Выглянув за окно, я увидел, что до земли внизу футов тридцать пять-сорок. Тогда я закинул сумки за истерзанную спину, и встряхнул пару раз, устраивая по удобнее, чтобы они не соскочили.
— Давай Лизи, нужно спускаться, иди сюда и держись крепче.
Она подошла и осторожно выглянула вниз, и через Полночь я почувствовал: она боится высоты.
— Может есть какой-нибудь другой способ. — Спросила неуверенно она.
— Давай Лизи, не бойся, я тебя буду держать. Главное не смотри вниз.
— Не морочь мне сиськи. Я не боюсь. — Попыталась спрятаться за примитивной ложью она.
Я глянул на ее плоскую грудь и сказал:
— Нет у тебя сисек.
Лизи от негодования даже открыла рот, она метнула на меня взор разгневанной богини, но быстро взяла себя в руки приняв гордую осанку и подобрала отвисшую было челюсть.
— Козел…
— Давай Лизи я серьезно, нужно уходить. Просто обними меня и держись покрепче, и не смотри вниз.
В она мялась в нерешительности, так что я подошел и сам схватил, она лишь пискнула и закрыла глаза, крепко вцепившись в меня. Сердце у Лизи билось так, что я грудью чувствовал его удары.
— Мне жаль Лизи, — побормотал я начав спускаться, — что все так вышло.
Она не ответила, только ухватилась за меня покрепче.
Спускались мы недолго, быстро проскользив вниз по связанным шторам. И наконец мы сошли на мостовую. Все внимание людей Бенуа было приковано к пожарам, там слышались крики и звон проклятых колоколов, эхо которых разносилось по окрестностям, так что мы тихонечко прокрались скользя в бархатной, обволакивающей темноте.