«Но’хош оро, кас ин гхо’oo»
«Кровь — это ключ ко всему»
Древня истина, написанная кровью предков.
Проклятье богини, она же высшая блажь. Дары богов не достаются просто так, за все приходиться платить. И вопрос лишь в цене. Дар прекрасен, спору нет, но цена и непомерна высока. Ночной народ, некогда возлюбленные дети богини. Они отринули свою мать, решив, что и сами смогут выжить во тьме без Ее благословления. Более того, пользуясь Ее дарами они возомнили себя на голову лучше, ведь они были красивее и сильнее, опаснее, умнее остальных. За свое высокомерие и были прокляты. Брошены скитаться во тьме.
Наказаны их же благословением — жаждой.
Простой человек подобных мучений и вообразить не в силах. Курильщик, пьяница или заядлый черниломан даже близко их себе не представит такую ломку. Этот нескончаемый, вечный голод. Голод, который невозможно утолить, только заглушить на время. Сначала этот возлюбленный недруг крадется на мягких лапах, просто напоминая о себе. Настойчивее и настойчивее. Но если ты его не заглушишь, он причиняет уже реальную физическую боль. Твои глаза превращаются в два шара из песчаника, а кожа готова сама отойти от плоти. Словно с тебя словно заживо снимают кожу, а потом это освежёванное тело вопящее от боли тело бросают в кипящий котел с маслом, а потом сверху посыпают солью. Желудочные колики впиваются, словно орлиные когти, перекручивая внутренности мучительной болью. А потом тебя заставляют надеть свою содранную кожу, в которую еще и колючек натолкали.
Только все это разом, все вместе. И все это будет так и продолжаться, все увеличиваясь. Становясь сильнее и сильнее. Доводя до безумия.
Пока ты не поешь.
Эта темная жажда стала их неизменным спутником. Мрачная тень стоящая за спиной. Они не могли больше ничем питаться. Чтобы они не съели, только кровь подобных себе заглушает эту жгучую жажду. Ведь кровь — это ключ ко всему. Но и этого было мало: съешь мало, будешь страдать от голода, ходить вечно голодным, съешь много — будет тошнить.
И конечно, среди них нашлись те, кто решил идти своим путем, раз их бросили блуждать во тьме без путеводной звезды своей богини. Тыкаться словно слепые котята, идя наощупь в извилистом лабиринте непроглядной тьмы. Погружаясь все глубже в свое безумие вызванное неутолимым голодом. Ведь свежая кровь хоть немного, но глушила их жгучую жажду, попутно даруя все более темную, неизведанную ранее, нечестивую силу. Так они и начали использовать без удержу свое проклятье, иными словами пожирать все подряд. Ища хоть что-нибудь. Попутно теряя себя без остатка.
Раньше, когда Налира освящала путь детей своих, и решившие стать ночным народом, получить ее благословение проходили обряд. Считая это большой честью и наградой, достойной только лучших. Доказавших делом, что они достойны. То сейчас все стало иначе, никто не мог знать, проснется в тебе этот дар или обернётся проклятьем. На все воля случая. Убитые вампирами вставали сами. И повезет тебе если ты поднимешься сразу. Именно таким каким умер. Молодым и прекрасным, не тленным. Но зачастую случалось иначе, та сторона необратимо меняет переступивших ее границу. К тому же дыхание бездны никто не отменял, а оно все извращает. И уж тем более же никто не застрахован, что твое тело займет тупое, вечно голодное существо, — низший, как называют их остальные вампиры, — гуль, в котором ничего не осталось кроме голода, навечно запертый в своей гнилой темнице. И чем больше проходит времени с момента смерти, тем больше шанс появления такой твари. В конце концов ведь мертвое тело гниет, как гниет и мозг.
Той темной ночью, в разрушенной деревне Марика мне многое поведала. О Доме Крови. О кланах, что составляют его костяк. И о тех, кто отринул новые правила, введённые кровавым владыкой. Решив жить своим умом. Искать свой путь во тьме.
У всех вампиров есть общие способности, которые наследуют все высококровки, именно так они себя называют. Стараясь избегать прозвища вампир. Но есть и уникальные, свойственные отдельным кланам.
О Дар’хаззи, что без страха кидаются в гущу любой битвы, они обладают прочной, словно сталь кожей и просто чудовищной силой, при виде которой прочие кровожадные засранцы гадят от страха. Старейшины этого клана могут проломить замковую стену кулаком, или выбить запертые ворота ударом ноги — это все про них.
О старейшем клане Лл’ейнов. Шептунах. Что словно маэстро играют чувствами людей, подогревают гнев, усиливают страх, воспламеняют страсть. Сломить волю слабого может любой вампир, но именно Ллейны на этом поприще достигли огромных успехов.
О Нароках, в чьей власти оказались животные. Они видят их глазами, управляют животными, как марионетками, словно сами ими являются. Как я вижу своими мертвецами и управляю ими, только в отличии от меня им не требуется их убивать или что-то с ними делать. Животные сами, по своей воле им помогают.
Эти три клана сейчас составляют костяк Дома Крови. Им разрешено править, иными словами расширять свой клан. Ведь после смерти встает именно такой, какой и убил. Убили Нароки, значит и встанут тоже повелители зверей.
Кланов много. Но им не разрешено расширять свой клан, только единицы, чтобы их знания и навыки не растворились в небытие. В их числе оказался и ее клан ткачей, вернее его жалкие остатки — Аш’оры. Как сказала Марика, Дом Крови старательно разыскивает тех, кто плодит самостоятельно без разрешения новых вампиров и карает со всей жестокостью, свойственной только бессмертным, бессердечным тварям. Есть и клан отступников, предателей и каннибалов. Но-малары. Клан бывшего кровавого владыки, павшего во время кровоизлияния, когда Кхаштра пришла мстить в Красный Замок. Все вампиры мертвы, а Кхаштра была главой Дома Войны, самым могущественным некромантом — хозяйкой мертвых. Ведь Мать одарила ее властью править над всем, что мертво. В отместку за их вероломство, за ложь и предательство она заставила их всех убивать друг друга, убивать своих детей. Отсюда среди ночного народа появилось прозвище — узурпатор. В черную, ставшую от крови красной ночь дети насмерть дрались против отцов своих разрывая друг друга в клочья. Все понимали, но ничего не могли изменить. Кровь по древнему замку лилась рекой, отсюда и название той бойни — Кровоизлияние. И после падения и изгнания выжившие остатки клана павшего владыки избрали самый темный путь, пожирая себе подобных.
Но тем не менее, что было удивительно. Не все из ее вида потеряли человечность. Они любят моду, руководствуясь принципом: если живешь вечно, будь добр, делай это стильно. Они могут испытывать неподдельные чувства. Могут ненавидеть всем своим темным существом, а могут неподдельно любить. Оплакивать родню, как Марика оплакивала своего кошмарного брата. Как Кордэлия истошно выла, когда под огнем инквизиторши умирал ее сын. Из-за своего темного проклятья, чтобы выжить им обязательно нужно питаться кровью, а вот убивать нет, более того, это считалось дурным тоном. Я не знал, соврала ли она мне или просто юлила, пытаясь выжить. Но факт был в том, что первые ее слова после появления были: «Сегодня вы все умрете». К тому же и стояли мы посреди вырезанной ее братцем и дружками деревни, разрушенной, вырезанной до самого конца. Вопящий сонм загубленных душ на краю сознания об этом красноречиво говорил. И когда она об этом заикнулась, я так скрипнул зубами от злости, что она поспешно сменила тему.
Сама Марика оказалась дитя любви, но дитя вне закона. Ее мать была смертной, а вот отец принадлежал к клану. У вампиров дочери не могут наследовать силу своих бессмертных родителей. Только сыновья — полукровки. Они получат силу своего проклятого папаши, но остаются смертными. Но вместе с силой наследуют и проклятье свойственное всему ее народу — неутомимый голод. Полукровок не особо держат в почете. Поручая лишь ту работу, которую рабам не доверяют выполнять, а высококровки чураются марать руки. Чтобы избавиться от такого клейма нужно принять свою темную сущность без остатка — умереть и суметь переродиться до того, как станешь низшим. Как сделал ее брат Флавио. Надежда всего их клана на возрождение. Ему прочили большое будущее. Красивый, умный, талантливый. Умудрившийся сочетать в себе многие таланты: силу повелевать низшими, что доступна только старейшинам или вот таким вот уникумам как он. Власть над волей смертных, не такой, какой обладают старейшины Лл’ейнов. Но достаточно сильной, чтобы его заметили. И конечно силой своего клана — ткачей.
Как и сама Марика он был сын своего отца. Одного из последних выходцев ткачей. Их мать была смертная, из числа рабов, что жили на их территории. Дом Крови никак не мешал, а наоборот дозволял селиться на их территории простым людям, всячески поощряя. И даже помогал, защищал и снабжал необходимым, не было никаких налогов или сборов. Единственным сбором была кровь. Но селившиеся оттуда уже никогда не уезжали. Не могли. Они были подсажены на самый тяжелейший наркотик — кровь своих владык. Они ее желали, желали, как ничего другого, хоть и могли обойтись без нее. Люди испившие крови вампиров были зависимы. Сильны и выносливы, не подвержены большинству болезней, но зависимы. А если ее пить несколько дней подряд человек становился рабом своего владыки.
Ее отец влюбился в одну из таких вот поселенцев и от этой связи родились они с Флавио. Сын сумел переродиться и отец принял его в клан, потратив единственную возможность. Но осталась еще любимая, младшая дочь. Отец ее любил как цветы любят солнце, а он для нее был всеми звёздами на небе. И не смог бросить свое чадо, поэтому он пошел против законов Дома Крови зная, что его накажут, накажут сурово. Но все равно он помог им с матерью переродится. Если Марика переродилась быстро и легко. То вот ее маму Всепожирающая не захотела отпускать обратно. Выпустив только через месяц, когда она уже необратимые процессы сделали свое дело, она сгнила и изменилась, восстав в виде тупого голодного гуля — низшего. Существа, для которого нет больше ни семьи ни родни, нет любви. Ничего нет, есть только голод.
Узнав про это его забрали в казематы Красного Замка, томиться две сотни лет страдая от нестерпимого голода, который сводит с ума. По сотне за каждого обращенного. Марика воспитанная в иных правилах, в любви и уважении, бывшая по сути никем, умудрилась перечить высшему. Тут бы ее и ждала смерть, или похожая кара — безумие вызванное голодом. Но за нее заступился ее брат. А тут тщательно выстраиваемые планы начали сдвиг. И намечалось наконец долгожданное расширение владений, где и потребовались таланты их вымирающего клана. Требовалось убить одного опасного огненного мага, что мог помешать планам некой госпожи Морены. Так они и оказались тут, на эту вылазку было много надежд. Ибо если все получиться им было обещано прощение, необходимое, чтобы вызволить их любимого отца из пытки голодом длиной в века.
Все пошло кувырком именно из-за сострадания Марики. Натрави она на меня этих трех низших. Они бы просто порвали меня. Но ее воспитывала мать, а она видела, как отец любил смертную. И не захотела причинять боль. Решив подарить сладкую смерть. Они, чудовища в человеческой шкуре, называют это поцелуем. Он дарит удовольствие темнее любого плотского греха, слаще любого наркотика. И я познал всю темную глубину этого удовольствия, подхваченный волнами кровокрасного моря, что топят под собой сознание и волю.
Но благодаря могучему, придающему небывалую остроту ума подзатыльнику утяжеленному древней книгой. Что выдала ей авансом дочь Дома Теней, что больше тысячи лет считался вымершим. Я выплыл наружи из затопивших меня волн и перехватил бразды. Как итог вся миссия провалилась. Огненный маг жив и невредим, а вот ее брат мертв, сгорел до тла в огне ярости чужого бога. И теперь ее любимый отец сгниет в подвалах замка, сойдя с ума от голода. И более того, сумевшие сбежать вампиры считают, что это Марика предала их, свой клан, брата, предала свой Дом. А она стоит изуродованная, во власти того, кто обладает схожей силой, что почти уничтожила в свое время Дом Крови. Чье имя старательно выводили из всех книг и пугали детей уже ночного народа — Узурпатора. Державшего в руках реликвию ее клана.
Про грядущее вторжение Марика знала только в общих чертах, не смотря на то, что отец одарил ее немалой силой своего клана она все-также была никем и даже меньше. Чтобы ее приняли и признали ей нужно показать себя, делом доказать, что она полезна, а не еще один голодный рот. Более точно знал ее брат, он с ней конечно говорил, но в общих чертах. Уверял, что когда все закончиться. Они освободят отца из заточенья и получат новую территорию во владения, и тогда они смогут возродить свой клан. Знала лишь то, что начнется война между королевствами, это Лл’ейны будут использовать свою силу, сеять рознь и направлять рабов изнутри. Чтобы те приняли на себя основной удар, в то время как Дар’хаззи и Нароки придут со стороны диких земель, ведя перед собой голодный легион.
Брат ей говорил про то, что высококровки ведомые госпожой Мореной будут стараться успеть как можно больше до того, как про это прознает Атрийская Империя. Потому что имперцы точно не будут стоять и смотреть как расширяет свои владения Дом Крови, они ударит в спину и вышлют помощь в королевства, а скорее всего тоже попытаются вернуть земли, которые до сих пор считают своими.
Я слушал ее стоя посреди разрушенной деревни и думал, думал об этом всем, и меня мучил всего один вопрос. Какова моя роль во всей этой шахматной партии? Какая цель стоит передо мной. И какую цену буду вынужден заплатить я за дары, что авансом мне вручили. Ведь дары богов не достаются просто так, за все приходиться платить. Казалось бы, я случайный человек, человек вообще из другого мира волею судьбы тут оказался. Всего лишь один маг-отступник пытался провести ритуал, чтобы избежать ордена Искупления, что в лице Нестора шел за ним. И тут я попадаю в аварию, влетаю именно в этот ритуал.
Полночь, что дремала в темноте почти тысячу лет невесть как находит дорогу именно ко мне. В гильдии я прошел через пламя и пытки. Я столько раз смотрел в глаза смерти, что стал считать ее своим другом. Все это закалило меня словно сталь. И во тьме душных казематов, полных предсмертных криков у меня просыпается дар. Не дар лечить людей, или управлять пламенем, а дар повелевать мертвыми. Некромантия.
Сбегая я краду книгу, книгу, что считается утерянной. Книгу написанную самым могущественным некромантом. Хозяйкой мертвых. Книгу написанную на забытом диалекте. Который знает моя спутница. Спутница, что в силу своей специфики питается эмоциями и усиливает дар своего носителя.
А затем меня отправляют через пол континента, обучаться. Где я случайно становлюсь свидетелем первого акта начинающейся грандиозной пьесы. А когда я пытаюсь сбежать, меня встречает группа двинутых фанатиков, что тащат в глухую деревушку. В лапы мертвым тварям, что собираются пожрать половину мира. И в центре всех событий я, некромант недоучка, которому вручили власть. Власть на мертвыми. Не такая как у Кхаштры, слабая и маленькая, ограниченная, которую развивать и развивать.
Но власть.
И знание. Усмешка судьбы. Первый, кто узнал о грядущем оказался беглый преступник убийца-некромант. Казалось бы, цепь случайных событий. Никак не связанных между собой. Если не взглянуть на общую картину целиком.
Глубоко вздохнув я взглянул на ярко-желтый диск луны, что клонясь к горизонту наблюдала за нами, заливая своим тусклым отфильтрованным светом. Даруя покой и умиротворение, как бы говоря детям своим: я с вами, я тут, я наблюдаю.
— Истинно и верно то, что мать всегда благоволит к своим чадам, даруя свое благоволение в период, когда она властвует в вышине. Пожирая врагов детей своих. — Закрыв глаза и снова глубоко вдохнув я еще раз процитировал я строки писания из книги Кхаштры.
Налира предупреждала, помогала как могла всем детям своим. Защищая их так, как могла.
— Какую же цену мне придется заплатить за дары? — Спросил я у молчаливой луны.
— Что? — Спросила Марика.
Я перевел взгляд на вампира. На этот ужас, облаченный в вышитый шелк. Через Полночь я чувствовал изливающийся от нее страх. Она боялась меня, сильно боялась, боялась умереть. А еще она боялась…своих сородичей. Того, что они с ней сделают когда поймают. Она была совершенно одна, растеряна и напугана. По большому это был ребенок, немного наивный но просто ребенок, да, воспитанный чудовищем, но в любви. И для нее быть одной из ночного народа, питаться кровью людей и при этом спокойно жить среди них это было нормально. Ведь воспитание и окружение определяют суть человека. Часть меня прониклась жалостью к этой твари, навечно обрученной с той же жаждой, что и принесла ей погибель, но другая часть хотела прибить прямо тут.
Но сейчас мне было необходимо предупредить, пока еще черные тучи надвигающейся бури только собираются надо нами. Предупредить тех, кто наделен властью. Ведь предупрежден, значит вооружен. Я был уверен, что я смогу объяснить все Лизи, она меня точно выслушает. И как минимум расскажет отцу, а как максимум устроит встречу мне. Чтобы не быть голословным мне требовалось привести доказательства. Мое доказательство сидело рядом со мной и всхлипывало.
Я бы мог рассказать Нестору, что был в паре десятков миль севернее. Но я уже успел убедиться, он двинутый фанатик. Он ослеплен яростью и не станет ничего слушать. Он прибьет эту Марику, а меня потащит на казнь.
Но у меня вставала дилемма, Лизи и остальных мне было не догнать. Я был уверен, после отъезда Нестора и верховного инквизитора они ринуться домой, как моряк в ближайший бордель после долгого плавания — со всем рвением. Но так или иначе мне необходимо было попасть в Фоиридж, столицу королевства, пройти кучу дорог, густонаселенных городов, поселков и кордонов. Как ордена, который в связи с последними событиями озвереет в буквальном смысле. Так и костеродных, которые в принципе не будут слушать простолюдина. А их на пути в столицу будет больше чем блох на бродячей собаке. Это самое богатое королевство и густозаселенные земли, центральные королевства не просто так называются центральными.
И если в одиночку это сделать не представляет трудности, но вот тащить упирающуюся вампиршу через все это великолепие было нереально. А значит выбора всего два: или прибить ее прямо тут, что нежелательно, или попытаться с ней договориться.
Я глянул на нее снова, окинув взглядом ее несуразную фигуру. Она все так же сидела на земле всхлипывая.
— Марика.
— Что, — ответила она еще больше съёжившись.
— На меня посмотри.
Сказал я, и дождавшись пока она поднимет свое изуродованное лицо, добавил:
— Прежде чем мы поговорим, я хочу, чтобы ты поняла. У вас ничего не получиться. Что ваш прежний владыка Но-малар, что сейчас М’кай. Они оба совершают одну и туже ошибку. В гордыне своей они забыли все наставления предков, и будут наказаны за свой снобизм. Наступают на те же самые грабли. В конце концов ваш Дом будет разбит. Все, что произошло тут, — я обвел рукой разоренную деревушку, — это все грядущее в миниатюре. Будет много смертей, будет много крови. Разоренные деревни и разрушенные города. Но в конечном итоге ничего не измениться. Ваш Дом проиграет и снова побежит, прячась по расселинам. Это я могу сказать точно. Но у тебя есть выбор. Марика не из Дома Крови, но дочь своего клана, Марика из клана Аш’ор. Я дам тебе выбор, ты можешь отказаться и тогда ты умрешь, могу даже пообещать, что умрешь ты быстро. Без боли. А можешь пойти со мной, вернуть то, что было утрачено. Свет во тьме — благословение богини. Я верну тебе тело, и защищу от твоих сородичей, что будут стараться тебя убить.