Всю ночь, а особенно сумерки раннего утра я работал словно раб на галере. Помогая раненым: залечивая раны, ожоги и травмы. К тому же мне самому было очень интересно. Попробовать кожеплетение на людях. Как я и ожидал, никакой особой разницы я не почувствовал, и за этот короткий отрезок времени, когда я мог брать силу обоих царств, я успел вытащить чуть ли не с той стороны пятерых. Я отложил самых тяжелых и ждал утренних сумерек. Потому что в ином случае, просто не в силах был им помочь.
Каким образом тот парень дожил до утра, известно только одному Всевидящему. В драке ему разодрали половину внутренностей, а когда до него дошла наконец очередь, он был уже бреду и ничего не соображал, стоя одной ногой в могиле. Его младшая сестра обливалась слезами обреченно сидела прямо на земле у таверны, которую с моей легкой руки перевели в лазарет, она уже видно даже не надеялась. Каково же было ее лицо, когда занесли ее бредящего брата с окровавленным, разодранным животом, а спустя буквально пару минут он выходит уже на своих ногах, живой и абсолютно невредимый.
Когда заносили самых тяжелораненых, а спустя пару минут они выходили уже сами, окружающие люди начали роптать, и смотреть на меня как явление Всевидящего простому народу. Одним из таких оказался костеродный, родственник хозяйки города, ему тоже не повезло при прорыве угодить в лапы мертвецам. Он неверяще, округлив глаза пялился на свою переломанную и пожеванную руку, что принесли вместе с ним, но отдельно, и бок, что ему разодрали. Ведь все было на месте и были полностью целые. Даже Клето сидевший на ступеньках открыл рот в удивлении, когда тот вышел. Кому как не ему знать, что такие раны не вылечить, да еще нанесенные не сталью, а гнилыми ручищами мертвых полными всякой заразы.
Как только закончились сумерки я позвал Клето и сказал, что сил у меня больше нет, лечить народ я больше не в состоянии. К тому же это была чистая правда. Кожеплетение это не заклинание, а навык, оно не требует каких либо долгих плетений и громадных затрат силы. Но вот на живых людях применять я его могу лишь дважды в день, в очень ограниченный отрезок времени. А источник у меня был пуст, как не осталось и сил физических, я действовал на чистом упрямстве.
Накопившаяся усталость и отдача от истощения давали о себе знать, меня натурально шатало, словно моряка после трех бутылок во время сильной качки. Я на подгибающихся ногах, уставший и злой, весь грязный и измазанный в чужой крови поплелся забирать свою госпожу, потому что кроме меня входа в ставку костеродных ни у кого не было. Хозяйка разрушенного города тоже решила пока временно изъять какую-то таверну поприличней и там собирались все выжившие знатные люди и костеродные. И Марика скрестив свои стройные длинные ноги самым бессовестным образом сидела в середине таверны, вела светские беседы обсуждая ужасы прошедшей ночи: очень артистично и правдоподобно охала и ахала, прикладывала руку к лицу изображая удивление и испуг, а заодно вино потягивала.
Классовое различие и корпоративная этика все же накладывали свой отпечаток. Для всех этих людей я был хоть и маг, но в первую очередь простолюдин, а во вторую слуга ордена. А таких любили, но только когда они полезны и желательно на расстоянии. А не когда грязный как свинья хмурый субъект приперся к ним. Марика времени не теряла, нашлась уже пара воздыхателей, которые напрочь отказывались расставаться с красивой девушкой. Эта парочка молодых и горячих голов попавших под темные чары кровожадной красавицы видно не знали, что я был вместе с ней. Как и все в округе они были взвинчены последними событиями, и молодая, бурлящая кровь требовала выхода. Как и все благородные господа они были помешаны на идее «защищать», да вдобавок они решили произвести впечатление на потрясающе красивую и молодую девушку из их сословия и загородили ее от меня, стискивая рукояти своих мечей, защищая. Идиоты. Это им всем требовалась защита от нее, а по иронии судьбы, единственный, кто мог их защитить — это был я.
Но Марика увидела меня, она встала и одарила их сладкой, словно падевый мед улыбкой. Ее темное притяжение это просто нечто. Если бы я ее не знал, мне бы самому эта улыбка запомнилась на всю жизнь. За такие улыбки мужчины, что начинают войны, сдаются самозабвенно, полностью и без остатка. У бедных парней начисто крышу сорвало. Они словно две мухи угодившие в сладкие сети, смотрят на нее как свою богиню — со всем обожанием.
Она подошла ко мне своей плавающей походкой, блеснув глазами. И тут я понял: она уже проголодалась. И скорее всего в качестве жертвы приметила одного из этих оболтусов, так что я сказал еще до того, как Марика начала что-то объяснять:
— Нам нужно уйти до обеда, к ночи тут от ордена будет не протолкнуться, и они несомненно ринуться за нами в погоню. Так что у тебя есть немного времени, я сейчас пойду в таверну где лечил людей. Поем и посплю хотя бы пару часов, а то у меня сил совершенно нет. Будешь кушать, смотри не переедай. Иначе у тебя глаза гореть начинают. И постарайся не убивать никого, сейчас нам только трупов не хватало.
Она улыбнулась, просто пронзив меня улыбкой насквозь, такие улыбки хочется коллекционировать, оставлять на память. И все равно, что тебе улыбается вампир, собиравшийся напиться крови.
Так что убедившись, что она меня поняла, я развернулся, и поплёлся в обратном направлении. На чистой удобной кровати вдоволь я спал недели три назад. Последний раз был в таверне, после того как я с той поляны моих соучеников вытащил. Потом стало не до сна, лишь дорога и редкие урывки сна где попало. В основном на холодной земле, прижавшись к остальным в попытке согреться.
Вернувшись назад Клето я уже не обнаружил, он куда-то ушел. Естественно никому не рассказав куда он ушел и когда вернётся. Так что я попросил свободную комнату и миску горячей еды, хоть они и напрочь отказывались, я все же сунул серебряный пятак служанке с просьбой, чтобы пока я сплю мою одежду почистили и хоть немного просушили. Страшно хотелось в мыльню, но в разрушенном и сожжённом городе была сильная проблема с водой, не хватало даже для питья, поэтому к моему великому сожалению мыльни сразу отпадали.
Казалось, я только коснулся подушки, даже глаза не успел прикрыть, как меня начала дергать Полночь. И подтверждая мои мысли в дверь моей комнаты застучала служанка. Потому что я просил разбудить меня через пару часов. Клето вернулся, и теперь хлебал вино прямо из горла, пытаясь поддерживать разговор с довольной Марикой, которая словно алыми фонарями светила своими налившимися крови глазами.
— Выспался? — Спросил для приличия Клето увидев меня, — тут новости появились.
— Я высплюсь, если меня неделю никто не будет трогать. Но это из разряда несбыточной мечты. — Ответил я присаживаясь к ним за стол, — Что за новости?
— Этот твой Эрвиг собрал всех мертвецов и двинул на юг, на столицу. Все попутно разрушая. Его орду видели на дороге, теперь южный торговый тракт словно выжженная полоса. А так же послали вести с голубями как ордену, так и в столицу запрашивая помощь. Его встретят южнее, там собирают армию как раз, причины там сам мне рассказывал. Теперь я просто понял, что к чему.
— Если они послали вести с голубями, значит орден уже в курсе всех событий, — сказал я почесав макушку, голова вся была грязная и ужасно чесалась. — Значит времени еще меньше и нужно отправляться прямо сейчас. А насчет армии на это и расчет, он специально идет на большие скопления людей. Думаю, что там уже сидят Лл,ейны.
— Они ж его разберут по частям, он конечно силен, но там же тоже есть маги и армия это не сборище наемников. И эти, — он глянул на красные глазищи Марики, — Лл,ейны тоже должны быть сильные.
— Не остановят Клето, тамошние маги ему не чета. Я знаю про что говорю. Этой ночью он не дрался, это он просто поздороваться зашел, в двери постучал так сказать. Сегодняшние события, это было послание предназначенное Валуа, он как бы говорил: «я иду за тобой». А что насчет высококровок, то их ждет неприятный сюрприз, Марика полностью ощутила на себе его действие. Он, это огромная заноза в их плане, и они вынуждены будут вмешаться лично, потому что их рабы ничего не смогут сделать с Личом. А как только мастер их почувствует, а он быстро почувствует мертвых. Он будет их убивать целенаправленно. К тому же мастер умеет думать, он быстро свяжет повелителей крови, которых в принципе тут не должно быть и магистра магии крови — Роберто Валуа.
По-моему, до Клето только сейчас начала доходить вся масштабность грядущего переполоха. И как мало во всех этих событиях может сделать простой человек, пусть и мастер меча.
— А я лошадь раздобыла, — сказала Марика в наступившей тишине, — и полные сумки еды.
— Это где ты лошадь сумела достать? — Удивленно повернулся я на нее, — и кстати, я же просил не переедать, вон у тебя глаза как горят, еще немного и чернеть начнут.
— Я совсем немного, — надув щеки ответила она.
— Убила?
— Нет, ты же сказал — никаких трупов. Так что я лишь подарила поцелуй, ему так понравилось, что он отдал мне своего коня. Там еще много чего еще хотел отдать, но я решила, что нам будет достаточно коня и сумки с едой.
Клето хмыкнул и снова присосался к бутылке.
— Умная девочка, — похвалил я ее, — молодец.
— А еще красивая, — сказала она блеснув идеальной улыбкой.
— А еще красивая, — подтвердил я невольно улыбнувшись в ответ.
Как бы я не хотел, но пришла пора прощаться. И ни я, ни Клето не знали, что грядущее нам несет и увидимся ли мы когда-нибудь снова. Каждый из нас жил сегодняшним днем, был фанатично предан понятию «сейчас» и даже думать о «завтра» не желал. Потому что этого «завтра» могло и не быть. Я даже не пытался его отговорить от мести, потому что: окажись я на его месте, тоже бы отправился сводить счеты с нечистоплотным магом. Я лишь объяснил ему, где именно меня искать в ближайшее время. Неожиданно Клето стиснул меня в объятиях, обдав перегаром дешевого вина и едва не повалив. И так же резко и неожиданно он развернулся и ушел.
Прошлое отражается в нашей душе сразу двумя зеркалами: одно яркое, в нем видно то, что мы когда-то сказали или сделали, другое темное, заполненное невысказанным и несделанным. И тогда, стоя за крепостной стеной пепелища, в которое превратился некогда уютный маленький городок, в моей душе появилось еще одно темное зеркало, заполненное невысказанным дорогому мне человеку.
Вещей у нас не было, так что одев одежду я пошел в конюшню, попутно отбиваясь от вопящих и умоляющих людей. Они поняли, что единственный маг и целитель уезжает, и набились в коридор. Чуть ли на колени не падая с просьбами остаться и помочь им. Но я не мог им помочь, сил у меня все так же не было, а остаться было равносильно гибели. Я успокаивал их, говоря, что сегодня вечером или ночью прибудут братья ордена, они всем помогут и защитят.
Я не думаю, что сюда приедет Нестор или сестра Элиз. Она была слишком серьезно ранена, а он не бросит ее одну. Так что скорее всего сюда приедут служители рангом поменьше. И пока они разберутся что к чему, и кто именно выдавал себя за брата ордена, у меня будет несколько дней форы. А больше мне и не требовалось. Я взял у Клето колечко-знак гильдии и послушал его совета. Решив добираться до предместий Фоириджа по реке, в лодке контрабандистов.
Так мы и выехали их этого городка: Марика все так же изображала из себя госпожу, она ехала верхом, а я вел недовольно фыркавшую животину под уздцы и отбивался от умоляющих помочь людей. Как только мы отъехали на миль пять сразу свернули восточнее, идя в десяти милях параллельно тракта, во избежании встречи с отрядами ордена. Ближе к вечеру мы видели, как там забегали столбы пыли, в основном в сторону разрушенного города.
Я наконец понял, как мне быть с лошадьми. Чтобы они не пытались меня постоянно укусить, сбросить и выставить в самом идиотском свете. Решение оказалось на удивление обыденным: Полночь просто переселялась в тень животного, поедая его страх. И тогда вуаля. Я ехал спокойно, словно прирожденный всадник.
Как только мы вышли на запасной тракт, я залез на лошадь впереди Марики, что я, что она были легкие. Так что и дальше мы поскакали рысью, уже не особо скрытничая, но так, чтобы не загнать лошадь. Дорога не пользовалась такой популярностью, как центральная, но и тут нет-нет попадались путники, в основном крестьяне.
Всадник, не пеший, так что когда солнце окончательно село за горизонт, мы увидели по левую руку редкие огни Велэнса. А прошлым летом, после нападения на бродячий цирк. У меня ушло больше суток, чтобы пройти такой же путь пешком. Да, я не особо спешил, больше осторожничал, но все же разница во времени было очень существенна.
В сам город мне заезжать не было нужды никакой. Более того, его следовало избегать. Ведь там точно могли остаться слуги ордена. Так что я сразу взял восточнее, намереваясь выйти к берегам полноводной Орсы, что неспешно несла свои воды. А уже там искать рыбацкий поселок, что советовал мне Клето.
Велэнс был торговым центром на пересечении королевств, тут пересекались много дорог. Ведущих в разных направлениях. И народу тут тоже было не в пример больше, даже когда стемнело. На грунтовой дороге мы нагнали телегу с двумя крестьянами. Они как раз ехали в нужном нам направлении, и после небольшого разговора рассказали, куда именно нужно двигаться.
Этой ночью миру светила всего лишь четверть луны. Она словно сонная рыба, то появлялась из-за облаков, то снова ныряла в этот пушистый покров. На краткие мгновенья заливая мир своим бледным, но умиротворяющим светом. Он отражался от небольших волн широкой реки. И она блестела как серебряная лента, словно играя этим светом. Орса была широкой, полноводной и спокойной рекой. За это ее любили все, кто жил на побережье: крестьяне, торговцы, рыбаки и костеродные.
Рыбацкий поселок оказался не маленьким, десятка три-четыре дворов. Больше похожим на небольшой порт. Со своими складами и пирсом, возле которого качалось десяток судов, что давало мне надежду. Тут даже оказались аж пять таверн. Чему я был несказанно рад. Выбрав то заведение, что было поближе к порту и похуже, мы отправились к нему. Во первых: не стоило светить рожами, а во вторых именно там стоит искать тех, кто живет вне закона.
Из таверны лился свет, вкусно пахло едой, слышались пьяные крики и взрывы хохота грубых мужских голосов. Рыбаки вернулись с работы и проводят свой досуг единственным доступным способом — пьют. Стойло при таверне оказалось открытое, там молоденький конопатый паренек в широкой, явно поношенной рубахе на пару размеров больше, как раз обихаживал чью-то животину.
Он видно услышал цоканье копыт и выбежал встречать новых посетителей. Я спрыгнул сам и помог Марике спуститься, подав руку. И кинул ему монету, велев позаботиться о лошади. Тот расплылся в щербатой улыбке и заверил, что все сделает в надлежащем виде, пока мы отдыхаем.
Возле входа в таверну под грязной, потемневшей от времени деревянной вывеской горел масляный фонарь, разливая вокруг себя пятно дрожащего света. Мы вышли из конюшни и почти перешагнули кольцо света. Как услышали крики из таверны. Там явно начиналась драка, и тут же послышался глухой удар, а следом из двери прямо перед нами вылетело тело и расплеталось на земле. Я аж прослезился, прям ностальгия постучала по плечу.
Следом вышел здоровый и хмурый мужик, плечи его шириной не уступали дверному проему, с бычьей шеей и пивным пузом, он стряхнул руки глядя на бесчувственного тело, что выкинул только что и заметил новых посетителей.
Кинул быстрый взгляд на Марику и следом прошелся по мне с ног до головы. Задержавшись взглядом на мече завернутом в тряпку, недовольно топорща усы и видно размышляя, принесем ли мы неприятностей. Я шагнул в пятно света и прикоснулся к шляпе, приветствуя его и показывая свое кольцо. Он несомненно увидел и еще больше нахмурился. Но с прохода отошел.
Зал был битком набит, а самое интересное: никто ничего не говорил про уничтоженный город, что буквально в одном дне пути отсюда. А это означало только одно — орден придержал слухи, чтобы не сеять панику. Я зашел внутрь, и пригласил Марику под внимательным и еще более хмурым взглядом вышибалы. Она еще встала возле порога открытой двери, уперев мыски сапожек и улыбнулась ему. Что-что, а интуиция работает прекрасно у тех, кто живет вне закона. Он несомненно что-то почувствовал, но просто не понял, что именно не так.
За стойкой стоял уже начавший лысеть мужик с пышными усами и умными, пронзительными глазами. Он тоже нахмурился увидев новых посетителей. Ведь мы полностью выбивались из заполонивших его заведение людей, словно день и ночь, особенно Марика. Зал даже притих, когда она зашла. Стройная словно гимнастка, красивая девушка в кружевном корсете и пышной юбочке. Большего эффекта добилась бы только монашка, если бы сейчас зашла сюда.
— Нам нужен корабль до Фоириджа. — Сразу сказал я ложа руку с печаткой на стойку.
Он взглянул на кольцо и посмотрел в глаза. Выискивая там свои ответы.
— Ты кто, я тебя не знаю, — пробасил он наконец.
— Семья большая, ты меня не можешь знать. — Хмыкнул я. — Мне сказали, что тут можно найти корабль до предместий.
— Эй красотка, заблудилась? — Из-за одного стола выпрыгнул молодой парень, одетый в рубаху с широкими рукавами и саблей за поясом. Он так резко встал и при этом умудрился пихнуть меня плечом, влезая между нами, что я даже немного растерялся от такой наглости. Он встал ко мне в пол оборота, загораживая Марику. А позади нее тут же оказался еще один здоровый жлоб с тупой обезьяньей улыбкой. Остальная компания засмеялась и начали звать ее за стол, отдохнуть с «настоящими» мужчинами.
Я уже даже отвык, что меня совсем недавно подобные отбросы узнавали и боялись. Совсем меня ни во что не ставят. Думают, что их больше и они крупнее, это что-то изменит. Легкий пинок сзади колена и он начал заваливаться, я лишь схватил его за длинные волосы и с размаху ударил его ухмыляющейся рожей в угол стойки. Так, что когда он сполз потеряв сознание, обломки зубов вместе с кровью остались на краю. Марика тут же своим маленьким кулачком двинула бугая в прямо в живот. Его словно тараном ударили. Он сложился пополам и отлетел в своих дружков, громыхая мебелью.
Немая сцена.
Секунду ничего не происходило, пол таверны осмысливали произошедшее. Лишь парочка отлетевших дружков ругаясь отборными матами барахталась на полу, выбираясь из под стола и своего товарища. Но соображали они быстро. Три соседних стола дружно вскочили, похватав оружие. С явным намерением наказать обидчиков.
Я повернулся к корчмарю взял чью-то кружку с элем, которую он до этого наливал и спросил:
— Тут убивать можно? Или не стоит? — И беззаботно отхлебнул эля.
— Тихо, — гаркнул корчмарь сверля меня взглядом, — сели все и оружие убрали.
— Но…– Начал было один поднявшихся мужиков с покрасневшей от злости рожей, в кого отлетел этот бугай.
— Я сказал тихо. — Снова прикрикнул на него. А затем перевел на меня злой взгляд. — Вон в углу столик, там сидит капитан Даж. Его «Бродяга» идет до предместий. А это, — он махнул на вскочивших мужиков, — его команда. Удачного плаванья, передавай семье привет.
Я посмотрел в указанном направлении, оттуда меня сверлили хмурые взгляды. Улыбнулся корчмарю и стискивающим оружие мужикам. Попросил бутылку золотого вина и заплатил за кружку эля, отдав за все золотой.