Недослушав, Альфэй переместилась в тёмную пещеру, освещённую очень скудно. Она сразу же нашла Сибилла. Казалось, что свет шёл именно от него, а точнее от его кожи и вновь отросших до поясницы волос.
Сибилл стоял в окружении полуголых фигурист женщин разных рас со спущенными штанами и разведёнными полами многослойного ханьфу.
Альфэй почувствовала, что от переполнявшей её ярости температура повысилась сразу на десятки градусов. В пещере же стало значительно ярче и запахло палёным. Раздался грохот и под ногами Альфэй вздыбились неровные разломы.
— Это не то, что ты подумала! — жалобно застонал Сибилл, а его мужское достоинство начало наливаться силой, под восторженный женский писк.
— Действительно большой! И светится! — донеслись совсем уж бесстыдные комментарии.
— Все вон! Оставьте нас, — рыкнул на них Сибилл, наконец, отвоёвывая свои штаны из цепких пальчиков, и натянул их на себя.
Взбудораженных женщин словно ветром сдуло, а вернее телепортировало, выбросив из пещеры принадлежавшей богу. Альфэй выдохнула чуть свободнее.
— Эти женщины только что появились. Я их вообще не знаю. Набросились… Всё из-за того, что меня тут считают богом плодородия и приписывают огромный размер… э… — торопливо начал объяснять Сибилл.
— Того самого органа, который отвечает за плодородие, — подсказала Альфэй. Она чувствовала, что Сибилл говорит ей правду и это успокоило её окончательно.
— Ага, — с облегчением выдохнул он.
— Значит, это был твой гарем? — догадалась Альфэй.
— Э… Ну я говорил им, что мне не нужен гарем, но они не хотели уходить и вот…
Альфэй сосредоточилась, пытаясь увидеть храмы Сибилла, но это у неё отчего-то не вышло.
— Перестань блокировать моё ясновидение, — попросила она у Сибилла.
— Ничего я не блокирую… вроде бы…
Как только он задумался об этом, Альфэй смогла увидеть. Храмов было не так уж много, зато самодельные статуэтки, как правило в форме того самого органа, который женщины обнажили у Сибилла, оказались очень распространены.
Пазл потери в неё веры змеелюдьми начал складываться.
Альфэй сама вписала Сибилла в этот мир при сотворении — решила, что это будет самым убедительным жестом добрых намерений для их будущего сотрудничества. Кто же знал, что тут он станет богом, как и она? Хотя, наверное, логично, что сердечный демон бога в тренировочном мире сам стал кем-то вроде божества.
Длинные светлые волосы Сибилла спадали на чёрное ханьфу и, казалось, вплетались в геометрический узор вышитый серебряной нитью. Сибилл словно стал её отражением — луной этого мира. Хотя канонично луне приписывали покровительство женским энергиям, но… Альфэй давно смирилась, что у них с Сибиллом в распределении Инь и Ян была полная чехарда. Не стоило удивляться тому, что в своём мире она стала олицетворением солнца и богиней войны, а Сибилл — луной и богом плодородия.
Впрочем, как раз Альфэй в распределении между ними ролей всё устраивало. А спрашивать мнения Сибилла она не собиралась. Потерпит. И так отхапал себе часть её верующих. И, кстати, неплохо было бы выяснить, как ему это удалось.
— Почему тебя тут зовут Альфэй? Прямо как Верховную богиню… Хотя это и натолкнуло меня на мысль позвать этим именем. Или всё же?.. — отвлёк её от размышлений Сибилл.
— Потому что это я и есть. Альфэй — моё божественное имя.
— А как же Фэй? — бархатистые нотки в его голосе чуть дрогнули, обнажив уязвимость.
— Это моё смертное имя, которое дали родители при рождении. Божественным именем слабые вознёсшиеся боги не светят. Это рождённые боги могут себе такое позволить. Потому что, зная имя, можно проклясть бога или даже уничтожить его.
— Я-асно… Подожди. Если ты Верховная богиня Альфэй, то у тебя где-то там, в облаках есть гарем! Зачем тебе гарем⁈
— А зачем ещё он нужен? Чтобы танцевать, петь песни, кормить, купать, одевать, услаждать взор. Делать уборку во дворце, наконец, — закатила глаза к своду пещеры Альфэй и только тут заметила, что сверху пещеру освещают свисающие, сияющие, как звёзды на ночном небе, кристаллы.
— Всё это могу для тебя делать и я.
— Нет уж, даже думать забудь о моих чертогах. Не пущу! Мне нужно от тебя отдыхать хоть иногда. И вообще, откуда ты узнал о моём гареме?
— Шисяйсан рассказал.
— Ах, Шисяйсан… Так вот где он от меня прячется. Как он у тебя оказался?
— Попросил благополучия и плодородия для своей расы. Ну, я и посоветовал, чтобы выбирали лучшие плоды и оставляли их на семена, а худшие употребляли в пищу. Селекция же. И так же с магическим даром. Нужно обеспечить условия тем, у кого есть магический дар, чтобы они плодили как можно больше потомства. Разрешить им создавать гаремы, например.
Альфэй немедленно перепроверила слова Сибилла и правда увидела богатые урожаи змеелюдей и гаремы у магически одарённых представителей этой расы. В этом мире совет Сибилла стал «словом божьим», так что змеелюди, последовавшие ему, действительно процветали.
— Паршивец, — буркнула Альфэй, ощутив угрозу вере в неё.
— Я что-то сделал не так? — обеспокоился Сибилл. — Вроде бы Шисяйсан и змеелюди не жаловались. Отстроили мне храм и урожаями делятся. Очень вкусно, кстати. Хочешь попробовать? Фрукты невероятно сладкие и рис благородно, нефритово-прозрачный. Да! Я же, как раз к обеду, курицу в листьях лотоса приготовил. Ты же любишь мясо.
Пока говорил, Сибилл успел накрыть на плоский выступ скалы, которым воспользовался вместо стола. Рядом обнаружились два выступа помельче, как раз чтобы присесть, как на стулья.
— Ты воруешь моих верующих, — немного утолив голод, потому что готовил Сибилл действительно отменно, Альфэй ткнула в него куриной ножкой. — Прекрати подрывать мой авторитет у смертных.
— Давай, я скажу им, чтобы молились тебе, а не мне? — пожал плечами Сибилл, наблюдая, как Альфэй уплетает за обе щеки приготовленную им курицу.
— Не сработает. Вера не рождается из-под палки. Искренность — вот её главный критерий. Ты же чувствуешь, что в этом мире стал сильнее?
— Думал это потому, что в прошлом мире выпил твои силы.
— Нет, тут совсем другие масштабы пополнения маны. Как собственно и сама энергия другая. Не знаю, как возможно, чтобы сердечный демон подпитывался силой веры смертных, но видимо и демоны бывают божественного уровня. Хотя я о таком не слышала. Это надо у наставника уточнить.
— Не нужно! Не говори обо мне с наставником, — внезапно закапризничал Сибилл.
— С чего вдруг? Я после каждого мира обязана делиться своими воспоминаниями. Отчёт наставнику — это часть божественной стажировки.
— Он скажет тебе, что меня нужно уничтожить.
— Не уничтожить, а принять. Никто в здравом уме не уничтожает сердечных демонов, — нетерпеливо ударила ладонью по скале заменявшей стол Альфэй. — Лучше скажи, что там с твоей одержимостью. Избавился от филлиды?
— М… нет.
— Как это «нет»? Что у тебя в голове творится? — вскочила из-за стола-скалы Альфэй, яростно сжимая кулакий. — Ты сам опасен для моих миров. Ещё и паразита из мира в мир притащил. А если эта штука устроит тут конец света? У меня только получилось нормальный мир сотворить. Обязательно опять разрушать все мои старания? Я и так уже смирилась, что из-за тебя хорошего назначения мне не светит. А теперь ты ещё и какую-то заразу между мирами разносишь.
— Это Аи, и она не зараза, — обиженно засопел Сибилл, тоже поднимаясь и делая шаг навстречу.
— Твоя тигрица? Причём тут она?
Словно отвечая на вопрос, от Сибилла отделилась светящаяся мистическим синим пламенем тигрица и недовольно рыкнула на Альфэй.