грубого денима.
Нехило начали. И кончили отлично, заметим тут же.
То что казалось будущим далеким, мечтой, ради которой
стоило из кожи лезть, ломать комедию, волшебник
Родственник приблизил, махом, за две недели, десять дней
буквально, сделал явью. Одним движением руки:
— Да ну, слабо, на это даже у тебя кишка тонка,
братуха, — вознес паяца и фигляра Вадьку Шевелева к зениту
сладостному славы, известности всеобщей ореолом озарил. И
разницы особой, право нет, в каком уж качестве, актера или
же художника, лишь бы вкусить, отведать, насладиться
незабываемым моментом.
Увы, не вышло, слава — да, но безымянность при этом
была важнейшим правилом игры. И не предупредили, никто
заранее ни слова не сказал. Ээ-эх. Такое собирался
итальяшкам рассказать, такое наплести, проездом в Ригу на
Весненых с кассетой заскочив очередной, но вот не
получилось. Два симпатичных человека с усами одинаковыми
подошли на улице и попросили вежливо помочь им завести
машину.
— Ноу проблем.
Свернули за угол, еще один комплект растительности
командирской навстречу двинулся.
— Садитесь, Вадим Сергеевич, садитесь, нам по пути.
А утро солнечное с ветерком. А вечер, вечер дня
предыдущего — сама любовь и нежность. Весна. Бутылка белой
и шампанского огнетушитель в холщовой сумке с красно
белым словом "Познань", но, черт, накладка, вернулись
предки томкины, к Насте нельзя, у Кима в общежитии — в лом
всем.
— Послушай, Игореха, — пришла идея гениальная в
голову бывшему СТЭМовцу, — а у тебя ключи, наверно, есть от
Ленинской?
— Наверно есть.
— Так что ж мы тут стоим?
Ага. Терпение, немного выдержки и вот вам
результат. Не стал Потомок мелочиться, ловить на анекдотах
Шевеля или записывать тайком (на спрятанный под девичьим
диваном магнитофон) как дурачок (с немалым мастерством,
заметим) копирует мычание бумагу доклада прожевать уж
неспособного четырежды героя. Зачем? Спокойный,
вдумчивый мичуринец все созреванья стадии неторопливо
зафиксировал, дождался спелости товарной и чик-чик, срезал.
Одно движение руки.
— Да ты и не дотянешься дотуда, морда пьяная.
— На спор достану? Эй, Настя, разнимай.
Велели сделать рыжего и Ким его не упустил. Двести
шестая чистая, "то есть действия, отличающиеся по своему
содержанию исключительным цинизмом и особой