Но, черт возьми, в полупустой, лишь соусом мучным
говяжьим пахнущей "Томи" не оказалось Сыра. Сима, винцом
болгарским балуясь, прождал его до пяти, после чего смотался
в "Солнечный", там угостился "Айгешатом", но взглядом по
залу, в котором кухни ароматы в час сей соединялись с
синевой прогорклой табачных заводей, напрасно шарил Швец
Царев, вернулся в "Томь", где железы танцующих уже
работали вовсю, ингредиент последний добавляя тонкой
струйкой в коктейль миазмов заведения привычный. Не
появился.
Каждый день с завидной неизменностью сидел Сыр
там, в своем углу перед графинчиком с прозрачной
жидкостью, и в черных его хрусталиках ногами кверху плавал,
толкался, с ума сходил, сгорал в мерцании полярном
безумный зал.
Но сегодня, именно сегодня, тот круглый столик
маленький табличка "не обслуживается" одна лишь украшала.
"Южбасс"? Махнул туда. Последняя надежда.
И в холле, в дверях столкнулся с братом.
— Значит, не знаешь, как без шума ее заставить забрать
телегу? — за ухо Симе струйку дыма мутного пустив, с
ухмылкой скотской, Вадя рассказ балбеса заключил.
— А ты что, знаешь?
В ответ, все также гнусно скалясь, брат колечко
выпустил красивое, полюбовался нестойким бубликом из
тухлой окиси "ВТ" и тихо, тихо произнес:
— Пять тысяч, Сима.
ВЕЧЕР
Итак, горели фонари, шары, наполненные желтизной,
сходились где-то там, во мраке межпланетном (должно быть,
над троллейбусным кольцом), парили, зигзагом, вереницей
уходя вдоль бесконечного ночной порой Советского
проспекта в никуда. Под ними по серому с наждачною искрой,
еще прохладному, весеннему асфальту под взглядами
мооровских ударников и передовиков, бессменно обреченных
бдить на стендах пять на три среди еще нетронутой косилкой
зеленстроевской травы молоденькой газона разделительного,
по правой строне красивой улицы с домами желто-красными
брели — угрюмый юноша и длинноногая девица. Оба
нетрезвые.
Опять. Впрочем, сегодня Валера Додд вполне, так ей
самой, во всяком случае, казалось, владела, управляла
организмом, расслабленным слегка лишь телом, по крайней
мере, контролировала положение свое в пространстве. И тел
иных стремительно несущихся на битых "Жигулях" или же,
чем черт не шутит, на своих двоих, возможными параболами,
кривыми, огибающими, траекториями интересовалась. То
есть, известной бдительности не теряла, посматривала,
ресницы вскидывала, поводила носиком, окрест бросала