Глава 17.
— Есё цуть-цуть голяцее. Дядя Демьян, похолодите?! — проговорил вдруг Зосим, отвлекая остальных от моих мокрых и счастливых глаз. Перед мальчонкой стояла кружка, в которой парил свеженалитый, до сих пор не успевший остыть, взвар. Глазенки малыша просительно глядели на, так и оставшегося стоять, Демьяна.
Наш повар и, по совместительству, ходячий охладитель напитков не заставил просить себя дважды. Его рука простерлась над кружкой и…
Внезапно раздался тихий треск или, может быть, хруст или всё же скрип, а может это был новый, совершенно безымянный звук, вобравший в себя по малой частице от каждого из трёх вышеперечисленных. Но главным была не идентификация этого звука, а сама причина его появления.
— Ой-ей! — отпрянул от неожиданности Зосим.
— Ха-ха! — прыснула сидевшая рядом Забава и показала брату язык.
— Ох! Лишку дал. С даром не обвыкся ещчё. — покачал головой Демьян, поднимая со стола деревянную кружку, по боку которой на всю высоту протянулась вертикальная трещина. Сквозь неё просматривалась плотная, матово поблескивающая, субстанция. О, находящемся здесь десяток секунд назад, взваре напоминал лишь темно коричневый цвет, заполнившего ёмкость вещества.
— Холодил, холодил, аж льду нахолодил. — сказал крестный, улыбаясь сквозь бороду.
— Незнай как вышло то! Таечка сказывала, што дар пользовать поучаца надобно. Ничего, малец, счас ещчё взвару налью, кружку токмо жаль — добрая. — проговорил Демьян, пытаясь вытряхнуть примерзший к лопнувшей посудине лёд.
— Стой, дай-ка мне. — протянул я руку за взваром, который превратился в, обжатый деревянной скорлупой, кусок льда — очень сладкого льда.
Местные вряд ли слышали о такой вещи, как мороженое. Если не ошибаюсь, в России это лакомство появилось только в 17 или 18 веке. Хотя те же китайцы и даже греки готовили его ещё с незапамятных времен. Где-то читал, что у Александра Македонского были специальная группа особо шустрых и выносливых бегунов, которые отправлялись в горы, готовили там мороженое, обкладывали его льдом и по-скорому возвращались, чтобы великий полководец, в перерывах между завоеванием новых земель, успел отведать холодного лакомства. На Руси, правда тоже замораживали молоко и, смешивая его с творогом, мёдом, ягодами и бог знает с чем ещё, получали некое подобие мороженого, но по понятным причинам, делали это исключительно зимой.
А у нас теперь есть возможность приготовить его прямо сейчас в теплое время года, благодаря новому дару Демьяна. Даже и готовить не надо, вот оно — мороженое! Под воздействием резкого падения температуры, жидкость перешла в иное агрегатное состояние, расширилась, заставив треснуть деревянную кружку, проще говоря, взвар в кружке превратился в настоящий лёд, во фруктовый лёд, даже во фруктово-медовый лёд.
Пускай наш повар и так расстарался, пытаясь порадовать вкусностями натерпевшихся страху, детишек, но вкусняшек никогда не бывает много, это вам любой ребёнок подтвердит. Так что следующим блюдом нашего застолья будет привет из будущего — случайно сотворенное Демьяном мороженое.
С помощью ножа расширил трещину ещё больше. Аккуратно, чтобы не испортить принявший форму кружки лёд, взялся за края, потянул в стороны. Раздался треск ломающегося дерева и, немного скособоченный, цилиндр цвета замёрзшего взвара, упал в подставленную миску. Несколько кусочков откололось, да и сам цилиндр покрылся белесыми извивами трещин. Ну, ничего, главное ведь не форма, а содержание.
— Ты чегой делашь, Пустой? — глядя на мои манипуляции, спросил бородокосый.
— Мороженое, Фруктовый лёд, это вкусно, попробуй. — произнёс я, улыбнувшись и пододвигая миску с, выглядевшим не особо аппетитно, куском коричневого, уже начавшего понемногу подтаивать, льда, Зосиму.
— Холотная! Как зимою! — пискнул мальчонка, недоверчиво потыкав пальцем в предложенное угощение. Забава повторила действие брата, округлила глаза.
— Ешьте, только потихоньку, а то горло потом будет болеть. — добавил, подбадривая малышей.
— Ооооо… Каноная какая! Ууууу… Каноная и сладкая… Ммм… — то пуча глазенки, то отдуваясь, комментировала свои ощущения Забава, первой рискнувшая забросить в рот один из, отколовшихся от основной массы, кусочков.
— Ого-го! Вкуснота! Ам-няммм! — захрустел сразу несколькими кусками, не желающий отставать от сестры, Зосим. — Вкусней нициво не кусал!
— И я, и я този! — потянулась Забава за следующей порцией лакомства, но брат придвинул миску ближе к себе, отталкивая её руку.
— Моё! Дяденька Демьян мне холодил!
— И мне похойодите, дяденька! И мне този! — не растерялась Забава, протягивая свою кружку Демьяну.
— Этак всю посуду попортим. — проговорил тот, задумчиво наблюдая за тонкой струйкой пара, поднимающейся над краями кружки.
— Можно вот так сделать. — сказал я, переливая напиток в чистую миску. — Края не высокие, не должна лопнуть.
Хоть предложенный мной вариант заморозки сработал, всё равно не понимаю, зачем так рьяно оберегать посуду, которой со всей деревни можно набрать целую гору. А так как из всех жителей в живых осталось лишь трое детишек, которых мы тоже заберем с собой, вся эта гора будет лежать тут и гнить. Хотя нет, сота же со временем обновится и деревня, вместе с жалкой горкой выживших и такой же кучей посуды вновь будет стоять тут как новенькая, но абсолютно никому не нужная. В любом случае, не вижу смысла трястись над каждой кружечкой, как это делает наш дорогой Демьян.
— Дядька Пустой, а откудова ты про это морожено то вызнал? — спросил Даниил, с удовольствием поглощая ледяную вкуснятину.
Наш повар был так любезен, что наморозил целую кучу сладкого льда, переведя на него почти весь приготовленный взвар. Так что хватило на всех.
Кстати, насколько я помню, в средние века, да и в более поздние столетия, мороженое было лакомством доступным лишь знати, да и то не всей. Простолюдины даже и не знали о существовании подобного угощения. Придворные повара бережно хранили рецепты приготовления холодной вкуснятины, передавали их из поколения в поколение и делились этим секретом исключительно по прямому приказу господина. Так что с полной уверенностью можно сказать, что мы сейчас вкушаем десерт, не каждому вельможе доступный. Жаль только, что вкус одинаковый, нужно Демьяну предложить варианты с добавлением молока и масла, глядишь пломбир получится.
— Откуда про мороженое узнал?! — переспросил я, раздумывая над ответом. Ведь если говорить правду, придётся рассказывать о том, что попал сюда из будущего. Вроде ничем особо страшным подобная откровенность не грозит, но кроме бородокосого об этом пока не знает никто. Тогда, пожалуй, пусть так оно и остаётся.
Но, как оказалось, решение о разглашении этой информации суждено было принимать не мне.
— Так Дядька Пустой жешь из будущего к нам прилетел. Тама у их энто морожено кажный сварганить могет. — Неожиданно подал голос крестный, в пух и прах разнося всю мою конспирацию.
— Эт как? — не понял Даниил, уставившись на меня с любопытством, даже есть перестал.
— А такото! Он, значица, токмо чрез многие сотни лет жить будет. Мы с вами уж помрем все, а он есчё на свет не родица. В опчем из энтих вот дальних веков, которы не дано нам с вами повидать, дядька Пустой и прилетел, штобы спасти нас от проклятых нелюдей, што в полон нашего брата берут, да режут, как скотину.
— Как же он, даже не родившися, с нами тута сидит? — на лице парнишки отразилась нешуточная работа мысли. Попытка разобраться в непростом временном парадоксе была явно не по силам для юного неокрепшего ума мальчишки, живущего в век, когда почти вся информация передаётся лишь устно, при разговоре.
— Эх, Данилка, Данилка, как жешь тебе объяснить — то?! — задумчиво проговорил крестный, оглядел стол, остановил взгляд на блюде с оладьями. После чего взял один из них в руку и продолжил, помахивая оладушком в воздухе. — Ну, возьмем вона зерно пшеничное, из коего мука для таких славных оладьев получаеца. Энто зернышко, в землю посаженно, будет у нас, значица, нынешним временем. Вскорости из того зерна росток поднимеца, то бишь наши с вами годы идтить дальшее будут. И как на два перста вверх тот росточек проростет, мы с дядькой Демьяном уж состаримся и помрем. Дальшее будет пшеничка расти, а вместе с нею, и вы ребятишки, повзрослеете. Но потом, чрез многие годы и вас, значица, не станет. Так та пшеничка за энтот, почитай, без малого век токмо в локоть высотою станет. Но есчё долго ей надобно расти будет. Все выше и выше будет она становица, пока на самой её вершине колосок не появица. Тот колосок и есть время, в которое дядька Пустой родица. И токмо, когда колосок энтот набухнет и совсем уж дозреет, да зерна с его вниз, в землю осыпяца, тогда и дядька Пустой энтаким вот зернышком прилетит из свово времени в наше.
— Так у них там такое время, что все обратно в прошлое вертаюца? — спросил подросток совсем не то, что ожидал от него бородокосый.
— Не, никто тама в прошлое не могет вертаца, токмо дядька Пустой воротился, токмо и ему энто непросто далося.
— Что ж выходит, коли дядька Пустой зернышко, а уж в колоске тех зернышек много, куда остальные делися? — вновь не о том поинтересовался паренек.
— Да каки к лешему, зернышки?! Я жешь про колоски энти начал, штоб понятнее было! Не, Пустой, давай сам сказывай, как у тебя тама и што. — невесело усмехнулся крестный, на последних словах хлопнув меня по плечу и с досадой откусывая оладушек, так и не сумевший помочь с объяснениями особенностей пространственно-временных перемещений.
— А циво есё у вас там кусного было? — спросила вдруг Забава, избавляя меня от необходимости повторять произнесенные бородокосым слова, только изобразив их под другим, более понятным Даниилу углом.
— Да много чего, за семьсот лет всякого-разного напридумывали. Торты, пирожные, безе, бисквиты, зефир, пастила, сладкая вата, да что говорить, одного мороженого сотни видов, на любой вкус.
— Моёзеное язное бываит? — выпучил глазенки Зосим.
— Разное. Есть молочное, шоколадное, яблочное, клубничное, с карамелью или с джемом, с орешками
— И ты всё это мозес сделать?
— Нет, у нас в основном всё машины делают.
— Сто есё за масыны?
— Хм… это устройства такие, механизмы, которые в движение приводят двигатели, работающие… — Я прервался, понимая, что сказанные мною слова для малышей кажутся пустыми, непонятными звуками. И также, как совсем недавно бородокосый искал подходящее для аналогии вещи, начал оглядываться вокруг.
— Вот, например, меха в кузнице. — продолжил я, вспомнив спрятанное за домом кузнечное хозяйство. — Чтобы воздух в горн поступал, нужно, чтобы кто-нибудь качал эти меха. Человек для этого дела нужен. А у нас есть специальные машины, которые заменяют человека в этом нелегком деле. Достаточно нажать на кнопку или рычаг потянуть, чтобы меха начали воздух качать. Также и с мороженным, только посложнее, там много разных машин задействовано, одна сливки или молоко наливает, другая орехи насыпает, третья смешивает, четвёртая морозит. Всё вместе это называется фабрика мороженого. За один день такая фабрика может наготовить мороженого на целый город.
— Ого, как много! — восхищенно открыла рот Забава, видимо, представляя сколько могла бы съесть холодного лакомства, попади она в подобное место.
— Так оно же растает, пока до людей донесут?! Или его зимой только делаете? — проговорил, внимательно прислушивавшийся к рассказу, Даниил.
— Не растает, есть специальные машины — холодильники, в них даже летом лёд не тает, там мороженое и хранится. Машины ведь всякие бывают, одни холодят, другие, наоборот, греют. Есть такие, которые одежду шьют, дерево пилят, дома строят. Есть машины, которые людей возят, есть, которые по небу летают, через моря и океаны могут перенести, в далекие страны, где лето круглый год.
— Выходит, за вас тама энти машины все дела делают? — усмехаясь, подключился к разговору бородокосый. — А вы, значица, цельными днями лоботрясничаете, да дурью маетеся?
— Да не, не маемся, если только чуть-чуть. — улыбнулся я в ответ. — Не везде машины справляются и для людей работы хватает, к тому же и сами эти машины приходится обслуживать да чинить.
— А едово то, едово у вас тама тоже машины энти варят? — Неожиданно забеспокоившись, задал вопрос Демьян.
— Есть, конечно кухонные комбайны и пароварки всякие, которые сами всё нарезают, да варят, но в основном люди сами готовят. — с улыбкой проговорил я, понимая о чём переживает явно любящий кулинарное ремесло, Демьян. — А хорошие повара везде ценятся. В ресторанах так вообще есть должность шеф-повара. Это как бы командир, возглавляющий отряд из десятка обычных, рядовых поваров.
— Ну да, едово готовить — не в носе ковырять! — важно произнёс детина, мысленно примеряя на себя роль поварского командира.
— Но всё ж таки лучшее жить то станет, тама, в будущем в вашем? — спросил вдруг крестный, при этом в словах его не было и тени насмешки. Он действительно всерьёз, с каким-то еле заметным оттенком надежды в голосе, интересовался о будущей судьбе человечества. Наверняка под человечеством подразумевались вполне конкретные, близкие и знакомые ему люди и их потомки, но сути вопроса это не меняло.
Что я мог сказать в ответ?! Продолжить рассказывать о прогрессе в науке, о создании вещей, облегчающих жизнь человеку, о долголетии и прорывах в медицине, о подпирающих облака величественных зданиях и городах с миллионным населением?! Ага, также надо не забыть поведать о прогрессе в разработках оружия массового поражения, о кровопролитных войнах, о неравноценном распределении ресурсов, в результате чего, в благополучных странах люди страдают от ожирения, а в более отсталых и обделенных массово мрут от голода, о природе, загрязненной вредными выбросами, загаженных водоёмах и мегаполисах, где свежий воздух можно найти лишь в баллонах на прилавках магазинов, о промышленных катастрофах, в результате которых, сотни тысяч ни в чём не повинных людей гибнут в ужасных муках, обо всём этом мне сейчас начать рассказывать?!
Не только бородокосый ждал ответа на свой вопрос. И Демьян замер в молчаливом ожидании, хоть неразговорчивость была вполне естественным состоянием для вечно хмурого увальня, в его пытливом взгляде читался явственный интерес. Даниил тоже смотрел с любопытством. Даже малыши, пускай совсем не понимали сути разговора, но значимость момента, ощущавшуюся в повисшей тишине, прочувствовали вместе с остальными.
Глядя на сосредоточившиеся на мне перекрестья взглядов, улавливая витающие в воздухе ожидание и надежду, понял, что ничего из вышеперечисленного говорить не стоит.
Ведь каждое поколение и живёт этой самой надеждой на хорошее будущее. На то, что их детям будет хоть на самую малость, на чуточку легче, чем жили они сами. Ради этой малости тот же бородокосый и отправился вместе со мной в поход, из которого может не вернуться живым. Ради этой малости и Демьян оставил возлюбленную, присоединившись к нашей смертельно опасной миссии. И в глазах Даниила, ещё толком не понимающего всей сути происходящего, читалась решимость идти хоть на край света, лишь бы сберечь и сделать лучше жизнь сидевших рядом близнецов.
Глядя на замершие в ожидании лица и стараясь не думать о плохом, улыбнулся как можно шире и произнёс:
— Лучше будет, дядь Прохор, намного лучше!