Глава 6.
После выпитого и съеденного немного клонило в сон. Но при попытке подремать, в голове забрезжила куча вопросов, возникшая после полученной, за время разговора, информации. Их обдумывание ни к чему новому не привело, лишь добавило уверенности в том, что ответы скрыты в треклятом клинке. Оттого руки чесались вытащить его из ножен как можно скорее. Но обещание, данное бородокосому не позволяло этого сделать.
Время тянулось неспешно, уже давно перевалило за полдень, а обещанных гостей до сих пор не было видно. Успели ещё раз сплавать к правому берегу, где бородокосый прострелил головы жрачу и бегуну. Мне же пришлось все-таки выбраться на сушу, чтобы, под надзором крестного, вступить в схватку с оставшимся бегуном. В этот раз отмазка про отсутствие оружия не прокатила, для сражения мне был выдан топор.
Сам бой был каким-то быстрым и больше походил на расправу. Оставленный бородокосым бегун был медлительный и чахлый. После его неуклюжего замаха, от которого не увернулся бы только спящий, осталось лишь дважды рубануть тварь по черепушке и схватке конец.
Правда крестный результатом боя доволен не был, сказал, что бегун не должен был успеть замахнуться, а я должен был его в один удар свалить.
Оставшееся до прихода знахарки время провели добивая почти опустевший бочонок. Бородокосый занимался ремонтом покалеченных одержимыми стрел. Я сидел напротив, лениво цедя из кружки пиво и то и дело поглядывая на так и оставшийся валяться в стороне меч. Почему-то не хотелось его поднимать. Казалось, стоит взять оружие в руки, и уже не удастся удержаться от того, чтобы вновь попытаться вытащить клинок из ножен.
Крестный на мое безалаберное отношение к оружию ничего не сказал. То ли с пониманием отнесся к переполнявшим меня противоречивым чувствам. То ли, считал, что выполнив обещание и избавившись от многолетней ноши, больше не несёт ни за что ответственность.
— Дядь Прохор, а что за оружие было у этих? Как ты там говорил, хлоп-хлоп и все. Какие-нибудь винтовки с глушителем, угадал?! — перебирая в голове рассказанную крестным историю, вдруг понял, что тот упустил немало довольно важных деталей в описании случившегося. Одна из них — экипировка того странного отряда. По ней сразу можно будет немало понять. Ведь если у тех ребят есть доступ к современному оборудованию, на котором делают такую качественную и устойчивую печать на пластике, то, может быть, есть и возможность раздобыть лучшие образцы современного вооружения. Да хотя бы и не особо современного. Меня и старый добрый калаш устроит, главное, чтобы патронов побольше.
— Не знаю, што у тебя тама за витофки таки в голове. А у их самострелы были, да мечишки и топор тожить у одного, здоровенный с шипом на обухе, ну и по мелочи тама всякое. Самострелы, правда, чудные какийе-то, поменьшей, чем у нас делают. Да и тетива не одна дажить и всяко непонятно торчит из его. С виду несуръезныя какийе-то, но бьют так, што ого-го. Я ведь опосля того, как ушли энти, проглядел одержимых, которых оне побили. Все болты, значица, в голову попали, но в тех головах не задержалися. Дажить у жрача во лбу дырка насквозь чрез всю голову, а у того башка покрепчей бегуновских.
Ничего не понимаю, ведь был практически уверен, что эта компания, как и я из будущего. А они, оказывается, тоже вон со средневековым оружием, пускай и немного помощнее местного.
— А одежда у них какая? — добавил, уже без особого энтузиазма.
— На одежу я особливо не глядел, да и как глядеть, коли всё под бронею упрятано. А вот броня у их и впрямь добрая, богатая. С головы до пят все в ее, как в чешую закованы. Дажить сдалека видать, што непроста вещица. Токмо не ясно с чего…
Внезапный далекий звук, откуда-то выше по течению, прервал расхваливающего чужие доспехи бородокосого. Непонятный протяжный гул. Как будто что-то большое, даже огромное, какая-то циклопическая масса ухнула во внезапно образовавшуюся бездну. От нашего бивуака звук отделяло очень приличное расстояние, потому происходящие там процессы казались ещё более непонятными и пугающими.
Одержимые тоже заметно оживились, рычали вдвое громче обычного, метались у самой кромки воды. Некоторые даже заскакивали в речку. Кто заходил по колено, а кто и по пояс. Вели себя так, словно собрались, наконец, преодолеть расстояние, отделяющее их от желанной добычи.
— Энто как жешь так то?! — Обернувшись на еле слышный, словно вмиг севший голос бородокосого, увидел, как тот торопливо натягивает тетиву. При этом руки его двигались самостоятельно, а взгляд был устремлен вдаль, откуда продолжал доноситься странный гул. — Токмо седьмицу назад… и сызнова.
— Что случилось? — глядя на приготовления крестного и сам взялся за арбалет. Зацепил крюком тетиву, разогнулся, приводя оружие в боевое состояние. С сожалением заглянул в, практически опустевший, колчан.
— Вода ушла. Та сота, с которой тебя забрал, обновилася. Обнаковенно то вода не уходит, но раз в год, аль почаще случаеца такое. Тама сота на версту тянеца, сама река значица, мелеет. А тут подле острова как раз не оченно глубоко, так што и у нас счас уйдёт.
— И одержимые смогут до нас добраться?
— Сможут, пожалуй.
— Так чего стоим, давай в лодку и уйдем вниз по течению.
— Не, не поспеем. Дажить если на воду сойдём, нагонют по мели. Тута на полверсты счас по пояс будет.
Я потерянно глядел на наше судно, беспомощной колодой застывшее на берегу. До него было метров пятьдесят, да ещё и вниз по склону. Вмиг добежишь. Проблема была в другом. Лодка пришвартована к небольшому причалу, который всего минуту назад едва торчал из воды. Сейчас же он представал в полный рост, красуясь на солнце влажными, кое-где подгнившими, облепленными тиной опорами-бревнами. Пока отвяжем, пока дотащим тяжелую колоду до воды, пока загрузимся, пока наберем ход. Бородокосый сказал верно. За время, необходимое нам для всех этих действий, твари успеют догнать и разделать нас на порционные куски, превратив лодку в тарелку с мясной нарезкой.
Остров, выбранный нами, как самое безопасное место, оказался ловушкой. И очень скоро эта ловушка захлопнется.
Вода отступала на глазах.
Этот факт не укрылся от внимания одержимых. Точнее, они начали проявлять активность ещё раньше нас, едва только появился тот звук. Может быть, какое-то внутреннее чутье позволяет им определять глубину водоёмов?! Кто знает.
Часть тварей преодолела уже с десяток метров вперёд от своей первоначальной позиции, в основном это были находящиеся на начальных уровнях развития бегуны и жрачи. Видимо, с размером увеличивалась и сообразительность тварей. Такая теория вполне объясняла поведение не торопящихся лезть вперёд топтунов, кусачей и упыря. Наверняка, развившиеся зачатки интеллекта позволяли им прогнозировать дальнейшее падение уровня воды в реке, что позволит добраться до острова, не соприкасаясь лишний раз с ненавистной жижей. Но хоть и показывая способность проявить некоторое терпение, урчали и рычали чудовища не менее плотоядно, чем раньше.
Причём количество тварей заметно увеличилось, полтора десятка бегунов, среди них трое или четверо жрачей, насчёт последнего не до конца уверен, может бегун-переросток. Эти пугали своим количеством, но если бородокосый успеет повыбивать самых опасных до того, как они доберутся до острова, да я парочку сниму, пожалуй, и выстояли бы.
Главной проблемой было то, что за спинами младших тварей возвышались мощные туши их более развитых собратьев. Двое здоровенных кусачей, тройка топтунов, выделяющихся необычной, какой-то подскакивающей походкой и упырь, как будто всех вышеперечисленных нам было мало.
Один из бегунов, видимо самый нетрепливый или же просто самый тупой, рванул было вперёд, ушёл в воду по грудь, но потерял опору и, неуклюже взмахнув рукой, будто попрощавшись, погрузился полностью. Усиливающееся течение подхватило барахтающееся тело и потащило дальше.
Ну хоть плавают они и впрямь, как топоры.
Созерцание готовящихся к переправе тварей прервал хлопок тетивы. Пока разглядывал одержимых, бородокосый времени зря не терял. 60–70 метров, дистанция, конечно, не запредельная, но с моей меткостью при такой хотя бы в силуэт попасть, а для него это расстояние вполне приемлемое для прицельной стрельбы.
К неосторожному бегуну присоединился ещё один. У этого, правда, причиной внезапного заплыва была не рассеяность, а прилетевшая в голову белооперенная стрела. Этот даже дергаться не стал, ушёл под воду, словно подрубленный. Следующий отправился за товарищем, спустя пару мгновений, необходимых лучнику для выстрела. За ним в последнее плавание по стремительно мелеющей реке ушёл одержимый посерьёзнее — жрач. На него времени оказалось потрачено на пару мгновений больше. После первой стрелы тварь почему-то не захотела нырять, хотя попадание было удачное, древко торчало над ощеренной верхней губой, да и погрузилось на добрую треть. Но то ли у чудовища в этом месте не было жизненно важных органов, то ли ещё по какой-то причине, одержимый угомонился только после второй стрелы.
— Пустой, залазь на тот вона навес, он покрепчей будет. Токмо промеж бревен не ступай, тама стреха да солома, провалися. — проговорил бородокосый, не прекращая снижать поголовье тварей.
— Наверху сидеть, пока тебя тут одержимые будут убивать?! Не, дядь Прохор, если уж помирать, так вместе. — слова эти дались непросто, быть разорванным кучкой чудовищ не хотелось, но альтернативы не было. Даже если заберусь на крышу постройки, только ненадолго оттяну неизбежное. После того, как твари растерзают крестного, доберутся и до меня. Не знаю, как с этим обстоит дело у бегунов да жрачей, но кусачу или топтуну ловкости заскочить на не особо высокое строение труда не составит.
— Дурень, залазь, кому говорю! Я от их даром сберегуся, а тебя враз схарчат.
— На крайний случай у меня тоже дар есть, как опасно станет, сработает. Так что это тебе лучше наверх залезть, оттуда обзор лучше. Я буду тварей отвлекать, а ты отстреливать. Как тогда с кусачом. — Вспомнив свое чудесное спасение из-под опускающейся на голову лапы волота, попытался переубедить крестного. Хотя, честно говоря, полной уверенности в даре не было. Один раз спас, но неизвестно как часто он может срабатывать.
— Экий ты бестолковый, крестничек! На твой дар надежи нету, покамест знахарка не проглядит его как следовает. А свой дар и уменье я знаю, не раз выручал и счаз сдюжить помогет, коли ты мешаца не станешь. Залазь, говорю!
Больше спорить не стал. Да и времени не было.
То ли обидевшись на безнаказанный расстрел младших собратьев, то ли признав уровень воды приемлемым для переправы, вперёд двинулась сильная половина отряда одержимых. И двинулась шустро. Причём никакой заботы о младших товарищах они не проявляли. Скорее даже наоборот. Проносясь через изрядно прореженный строй "пехоты", "кавалерия" втоптала в зыбкое илистое дно нескольких случайно подвернувшихся под ногу бегунов.
Я, тем временем, спешно забирался на указанный бородокосым навес. Пришлось довериться словам крестного, хотя не мог представить, чем его телекинез, или "дар невидимых рук", как называл его Тимофей, поможет справится с шестёркой могучих одержимых. Может у расстреливающего остатки бегунов лучника есть ещё какие-нибудь козыри в рукаве?!
— Болты сберегай, бей токмо если сзаду получица.
— У меня два штуки только.
— Вот и сберегай! — крикнув напоследок, крестный вдруг двинулся вниз, продолжая выпускать стрелу за стрелой в направлении приближающихся тварей.
Всё-таки лучник он был исключительный. В одиночку, за несколько минут перебил полтора десятка бегунов и жрачей, да ещё одному из топтунов что-то в опорно-двигательном аппарате повредил. Тварь серьёзно хромала и заметно отставала от двигающихся кучкой соратников.
Правда, несмотря на поразительные успехи и на время выведенного из строя топтуна, надвигающаяся пятерка могла устроить проблемы не только одинокому бойцу, но и хорошо вооруженному отряду умелых воинов.
Одержимые были уже под самым островом. Топкое дно и уровень воды, доходящий до пояса упырю, а топтунам по грудь, их немного тормозил, но остановить не мог. Ещё немного и чудовища выберутся на сушу. А там уже рванут во всю прыть, прямо на бородокосого, который зачем-то продолжал спускаться с вполне удобной для лучника позиции вниз по склону. То ли собирался ускорить неизбежную встречу, то ли… Не знаю, какие мысли заставляли невысокого мужичонку с примитивным оружием неспешно шагать прямо на пятёрку кровожадных машин смерти.
Перед следующим выстрелом бородокосый замешкался, немного дольше времени потратив на то, чтобы достать стрелу из колчана. Зато результат этих действий превзошел все предыдущие успехи.
Упырь — самый опасный из присутствующих здесь одержимых, резко прервал свой бег, будто споткнулся. При этом разогнавшуюся тушу понесло в сторону, прямо на, неотступно двигающегося рядом с лидером, кусача. От чудовищной силы удара оба покатились по берегу, взметая в воздух кучи песка. Но кусач на ноги вскочил, а упырь так и остался лежать, конвульсивно подергивая конечностями.
Бородокосый использовал единственный оставшийся козырь против хорошо защищённых тварей — заговоренную знахаркой стрелу. Использовал с максимальной пользой, уничтожив самого опасного из одержимых. Но, что он собрался делать с остальными, до сих пор оставалось неясным. Но совсем скоро станет известно. Не больше пяти секунд нужно вырвавшемуся вперёд остальных кусачу, чтобы смести застывшую посреди склона маленькую фигурку крестного.
Кстати, лук бородокосый отбросил в сторону сразу после удачного выстрела по упырю. Теперь в руках у него были зажаты топорик и длинный кинжал. Этим он собрался убивать топтунов и кусачей?!
Хотелось броситься на помощь, закричать или, на худой конец, зажмуриться. Но ничего из этого я не сделал. Просто застыл, скрипя зубами и до боли в пальцах сжимая арбалетное ложе. Взгляд немигающих глаз уперся в разворачивающееся внизу действо.
Кусач прыгнул вперёд, не добежав пары метров до жертвы. Огромная туша, наверняка не меньше полутонны весом, всей своей массой обрушилась на застывшую фигурку, на фоне страшной твари показавшуюся совсем маленькой и беззащитной.
Крестного унесло в сторону.
Но не от удара. Одержимый вообще не успел его коснуться. Неведомая сила подхватила тело и резким рывком убрала с пути разогнавшейся туши чудовища. После этого, та же сила бросила тело дальше, чуть ли не под ноги следующей твари — одному из топтунов.
Дальше произошло событие, не вписывающееся вообще ни в какие логические рамки.
Топтун, вместо того, чтобы разорвать на части оказавшегося в пределах досягаемости, человечка, застыл на мгновение, после чего развернулся и с ревом бросился на подбегающего сзади собрата. Сцепившиеся топтуны покатились по песку, а бородокосый "взлетел" вверх. И вовремя. Кусач, добыча которого, в прямом смысле слова, ускользнула из-под самого носа, успел развернуться и вновь броситься в атаку, но вновь не поспел за излишне шустрой жертвой.
Второй кусач, тот, которого сбило тушей убитого упыря, уже оклемался от случившегося и тоже спешил поиграть в догонялки.
В мою сторону пока никто не смотрел, топтуны были заняты друг другом, кусачи гонялись за добычей, причём и те, и те частенько оказывались ко мне спиной. Оставалось выбрать удобное время для выстрела. Не факт, что попаду в какой-нибудь жизненно важный орган, но сидеть без дела тоже не дело. А два болта — это два выстрела.
Мишенями выбрал кусачей, они и останавливались чуть чаще и крестного пытались достать. Неизвестно, насколько у него хватит этого необычного, позволяющего левитировать, дара. Стоит "пропеллеру" отказать, и никакая ловкость уже не спасет.
Бородокосый видимо тоже это понимал и, в последние моменты ускользая от когтистых лап тварей, заставлял их подставлять под выстрел более уязвимые места.
Прильнув щекой к неожиданно холодному дереву арбалета, глядел на заостренный конец болта, рисующий невидимые зигзаги на широких спинах кусачей. При этом молил бога, всех святых и смастерившего оружие умельца, чтобы выстрел удался. Пускай хотя бы повредит что-нибудь важное у одной из тварей, чтобы снизить их поистине звериную ловкость и дать нам маааленький шансик выжить в этой заварухе.
Раздавшийся стук спускового механизма оказался неожиданно громким, тем более болт выпустил как-то наспех, толком не целясь. Даже не успел сообразить, зачем тяну за скобу. Непонятный внутренний позыв заставил выстрелить настолько поспешно, что уже собирался начать отчитывать себя за бездарно потраченный болт, но взглянув на результат, приятно удивился. Очень удивился.
Опаснейшее создание, только что застывшее на миг перед очередным рывком за желанной добычей, дрыгалось и скребло лапами землю, уткнувшись мордой в траву. Из затылочного нароста победным штандартом торчал самый краешек болта с оперением.
— Молодчина, Пустой! Так их! — от внимания крестного не ускользнуло произошедшее, несмотря на то, что он то и дело перемещался стремительными рывками, вверх-вниз и в стороны.
Свалил кусача! С пятнадцати метров! Не иначе мои молитвы дошли по адресу, ничем другим объяснить подобную удачу не могу. Хотя, что-то внутри ведь заставило выстрелить именно в нужный момент. И это точно не был холодный расчёт, скорее какое-то подобие интуиции. Может, она и со вторым болтом поможет?!
Воодушевленный случившимся, зарядил арбалет последним болтом. Вновь отдал дань врождённому человеческому суеверию, повторно помолившись. Свел вместе три точки: свой взгляд, наконечник болта и спину гонявшейся за крестным твари. Теперь оставалось подловить кусача в момент кратковременной остановки. Надеюсь, интуиция, так замечательно сработавшая при первом выстреле, поможет и сейчас.
Но узнать, поможет или нет, было не суждено. Увлекшись ожиданием подходящего для выстрела момента, надвигающуюся опасность заметил лишь в последнее мгновение. Зрение уловило движение на пределе видимости.
Пока две твари, рыча и повизгивая, рвали друг друга где-то в стороне, а бородокосый и я были заняты кусачами, позабытый всеми хромой топтун, подстреленный в самом начале переправы, наконец добрался до места действия. За прошедшее время одержимый как-то восстановил поврежденную конечность. Ничем другим объяснить тот факт, что именно сейчас он головокружительным галопом несся прямо на занятый мною навес, было нельзя.
Стремительный разворот. Наугад пущенный болт улетает в направлении мчащейся фигуры твари. Обратный разворот и прыжок вниз. Ставший бесполезным арбалет отброшен в сторону. Ничто не должно мешать улепетывать от разъяренного чудовища.
Несмотря на то, что навес не отличался высотой, приземление вышло жестким, пускай и смягчил его перекатом. Но обращать внимание на отбитые ступни времени не было. Рванул вперёд со всей возможной скоростью. Бежал не просто так, а к вполне определённой цели, к мечу, так и брошенному, впопыхах, рядом с прогоревшим костром. Но останавливаться там не стал, лишь чуть сбавил темп, подхватывая валяющееся на земле оружие.
Грохот и треск ломаемого дерева возвестил о том, что не отличающееся основательностью строение не выдержало веса заскочившей на него туши.
Обернувшись на бегу, увидел, как одержимый, яростно урча, выбирается из-под обвалившихся на него балок и стропил.
Ну и хорошо, пускай небольшая, но фора!
Тут же вспомнилось первое знакомство с одержимыми, когда удирал от кусача, словно заяц, петляя по поселковым закоулкам. Жаль на островке толком нет строений, среди которых можно было бы затеряться.
Стараясь не снижать скорость, завозился с мечом. Сдвинул в сторону крышечку, приложил большой палец к выемке. И чуть не споткнулся, ошарашенный эффектом, вызванным столь незначительными манипуляциями. Из-под пальца вдруг полился зеленоватый свет, а клинок легко выскользнул из ножен, стоило лишь потянуть за рукоять. На нем тоже что-то светилось. Правда, останавливаться, чтобы как следует разглядеть что именно, было некогда. Позади отчетливо раздавался перестук. Куче обвалившихся бревен не удалось задержать топтуна надолго.
Земля под ногами пошла под уклон. Бежать стало легче, но через двадцать метров суше приходил конец. Получается, весь остров от края до края пересек. Здесь и придётся дать бой топтуну. Причём бой короткий и с предсказуемым финалом. Хотя нет, возможных вариантов финала все-таки два: в первом кусач быстро разделывает мою тушку на фарш, во втором, вновь сработает тот непонятный, спасающий от гибели дар, и я опять окажусь в воде.
Видимо, механизм способности переносит в ближайшее безопасное место. А где вероятность встречи с одержимыми минимальна? Естественно, в воде.
Конечно, полной уверенности в повторении чудесного спасения не было. Просто это единственное, на что оставалось надеяться. Бородокосый на помощь не придёт. У него там и без моего топтуна одержимых хватает. А вероятность выйти победителем в ближнем бою против топтуна равнялась нулю. Тварь превосходила не только весом и силой, но и о её ловкости и скорости мне можно было только мечтать. Да и шкура наверняка толстая, даже если успею ткнуть мечом, не факт, что пробью. Удары наносить нужно куда-нибудь в шею, под мышку, а лучше всего в затылок — гарантированный результат. Хорошо было бы твари споткнуться, стукнуться головой и потерять сознание. Хотя бы на пару секунд — мне бы хватило.
Но спотыкаться чудовище, к сожалению, не собиралось.
Обо всём этом думал, пока бежал. Теперь остановился на самом краю островка.
Дальше было оголившееся илистое дно и мель, протянувшаяся по руслу ещё метров на триста.
Стоял, дожидаясь поотставшую тварь с мечом в руке.
Кстати, то самое свечение исходило из расположенного посередине клинка отверстия. В нем и находился источник иллюминации. Им оказалась какая-то пластинка овальной формы. Быстро разгоревшись зеленоватым светом, пластинка также быстро и потухла, после чего сразу же осыпалась серой пылью.
Непонятно, что это было за свечение, что за пластинка. Да и некогда осмысливать. Вновь вернувшаяся к топтуну хромота и так дала лишнее время, чтобы разглядеть как следует происходящие с мечом метаморфозы.
Теперь оружие превратилось в обычный клинок, единственной странностью которого было сквозное отверстие овальной формы прямо посередине лезвия.
А чудовище вновь припадало на покалеченную ногу. Обломок стрелы торчал из внутренней стороны его бедра. Сам наконечник ушёл куда-то глубже, в область колена. Моего, пущенного второпях, болта на теле твари видно не было, либо не попал, либо толстая шкура спасла.
Ну зато, хоть хромота вернулась. Хотя радоваться рано, всё равно с моим навыком владения мечом рассчитывать нанести серьёзный урон чудовищу не стоило. До этого момента, всё же надеялся, что вытащив клинок из ножен, почувствую что-нибудь этакое. Что какие-то позабытые навыки хотя бы частично вернуться, может сработает память тела и оружие вдруг станет продолжением руки. Но нет, рукоять по-прежнему чувствовалась в ладони неудобным и незнакомым предметом.
Ну и хрен с ним! Сейчас кинусь вперёд и буду рубить и колоть, пока смогу. Хоть какой-то урон нанесу, глядишь, крестному потом останется просто добить тварь. А я?! Ну что, умру я. Жаль, конечно, что не узнаю о своём прошлом, кто я на самом деле и кем мне приходились те ребята, что меня по фото разыскивали. Ничего не поделаешь.
После этих размышлений на душе вдруг стало легко и спокойно. Страх ушёл. Вообще все чувства куда-то исчезли, оставив внутри лишь пустоту. Может быть, эмоциональный перегруз, и раньше державший нервы на пределе, достиг апогея, и, от греха подальше, отключил отвечающий за чувства орган. Не знаю, чем ещё можно было бы объяснить образовавшийся внутри абсолютнейший штиль. Но даже эти размышления уплывали на периферию сознания и гасли, сметенные подавляющей всё пустотой.
Внезапно хлынувшие в голову мыслеобразы заполнили разум, освобожденный от лишних дум. Старые добрые знания в виде событий, мест, голосов и лиц хлынули в голову неостановимым потоком. Сознание воспринимало их удивленным узнаванием, непонятно было, как обо всём этом можно было забыть?! Ведь всё это было неотъемлемой частью самой моей сути. Ощущение было такое, будто все время, пока находился здесь, был каким-то ущербным калекой. И теперь, наполненный вернувшимся прошлым, почувствовал, наконец, что значит по-настоящему быть собой.
Пришедшей извне сигнал предупредил об опасности. С трудом выдирая увлеченное внутренним созерцанием сознание, открыл глаза.
Когда это я успел зажмуриться?!
Но вспоминать об этом незначительном моменте было незачем. И некогда. Топтун был уже рядом и замахивался своей страшной лапищей. На ответную реакцию оставались считанные доли секунды.
Нырнуть под летящую к голове конечность, в то же мгновение перебрасывая меч в левую руку.
Локоть твари взъерошивает волосы на макушке.
Следующий шаг с резким разворотом.
Разогнанный инерцией тела и приложенной к нему силой, клинок с хрустом врубается в затылок чудовища.
Не тратя времени на вытаскивание меча, буквально вбитого в голову одержимого, отпускаю рукоять, отскакиваю дальше.
Недостаточно быстро. Удар агонизирующей твари настигает в движении. Ещё и отбрасывает в нужном направлении.
Но все это уже не важно. Топтун повержен. Победа!