— Короче, на этом дикари его и поймали, — раздраженно выдохнул он, скидывая чужую конечность и передергиваясь, — предложили ему " большого умма" убить. Кто же знал что это медведь такой огромный. Мы когда утром к пещере, где он жил подошли, то вообще не боялись. Николай Петрович покричал чего то, чтобы зверя выманить, ну и давай стрелять в него, а тот и не заметил даже — только разозлился сильно да кинулся на нас.
Виктор снова замолчал, сжимая кулаки, а мужчины переглянулись, да глаза от глупости событий рассказываемых закатили. Нет, ну это, каким же идиотом надо быть, чтобы на огромного зверя с дробью для мелкой птицы сунуться? Впрочем, все оказалось еще даже хуже чем выглядело на первый взгляд.
— Там мало того, что дробь мелкая сама по себе, так там еще патроны в двух пачках не магазинные. — Алексей даже вздохнул, головой качая расстроено, — тесть же сам обычно заряжал гильзы, да в последней партии говорил, что напутал чего-то сослепу — толи пороха недосыпал, толи капсюли плохие, то ли ещё чего, не так сделал, но одна вскрытая и та, что начатая пачки не годились на охоту. Там при выстреле дробь всего-то метров на пятнадцать летела и даже доску тонкую не пробивала, осыпалась просто. Я бы выкинул их, да не знал куда. Страшно если дети найдут да в костер кинуть додумаются, вот и валялись они с ружьём рядом.
Мужчины снова покивали понимающе — может они и не охотники со стажем, но элементарные то вещи и так ясны, а вот Виктор напротив, даже взвился от негодования.
— Так это ты виноват, что патроны бракованные подсунул нам, — завизжал он и даже в лицо мужчине вцепиться попытался.
20.
Проблемы с Виктором начались почти сразу. Неизвестно, что повлияло на его поведение — то ли "быть главным" понравилось, толи просто мозги "набекрень" повернулись, но уже через неделю после нападения, отъевшись и придя в себя, парень стал задираться ко всем присутствующим.
Сначала жалевшие "бедного мальчика" женщины выходки малолетнего балбеса терпели и даже работой сильно не нагружали, но после того как тот, получивший отпор от Ольги с Игорем попытался зажать и изнасиловать ту самую малолетнюю девчонку из аборигенов, спохватились все. Вот тут то их и ждал сюрприз неприятный.
— А чего такого то? Они же дикарки! — Попытался вырваться из захвата Андрея парень и, шмыгая носом, которым его хоть и не сильно, но все же приложили об дерево. — Все равно живут тут на халяву, жрут, дом свой имеют, вот и пусть отрабатывают, за то, что заботятся о них! Подумаешь, ноги пару раз раздвинуть потребовалось. Они же просто низшая ступень эволюции и вообще бабы тупые, а главные здесь мужчины. Это вообще их долг — слушаться, жрать готовить, молчать в тряпочку, да мужиков обслуживать.
Соплеменники, собравшиеся на скандал, только головами качали в недоумении. Как же так, вроде жили мирно, а тут какой-то придурок малолетний за пару дней все с ног на голову умудрился поставить, да еще и аборигенок запугал так, что из дома они выйти боятся.
Андрей даже тряхнул недоумка посильнее, чтобы рот тот закрыл, а Виктор, искренне не понимая в чем он не прав, только завизжал громче, но тут в спор вступила наблюдавшая за происходящим скандалом, но не вмешивающаяся до сих пор Софья.
— То есть, с твоих слов получается, что и я годна лишь, чтобы ноги раздвигать, да «жрать» готовить? Я правильно тебя понимаю? — спросила она нейтрально, словно о чем-то абсолютно неважном интересовалась.
Голос ее был ровным, холодным и слишком уж спокойным исходя из ситуации.
Тут уж даже мужчины, довольно давно знавшие женщину и считавшие ее уравновешенной и доброжелательной особой, поежились вдруг.
Впрочем, помолчать недалекому парню мозгов не хватило.
— А чего такого то? — хмыкнул он, выворачиваясь из державших его за ворот драной куртки рук, — ты же баба? Вот и знать должна свое место, а то рекомендовалась, понимаешь ли — то принеси, это сделай. Я чего тебе, абориген безмозглый, что ли? Вот надо тебе, что то — сама и делай, а я….
Затрещина, прилетевшая от Андрея, сбила с ног Виктора, отбрасывая в того сторону. А вот Марк, повисший на практически озверевшем Алексее сзади и вовсе, кажется жизнь спас наглецу.
Успокоились все лишь через час, когда перестал выть гаденыш малолетний и расслабился внимательно прислушивающийся к тихим словам Софьи Алексей.
Решение выселить парня из общего дома приняли единогласно.
— Кто не работает, тот не ест, — выдала замораживающим тоном снежной королевы всем известную истину Софья, — отныне ты с нами не питаешься и живешь где пожелаешь, но отдельно, поскольку двери этих домов, — выделила он голосом последние два слова, — для тебя отныне закрыты.
То, что парень не принял слова женщины всерьёз, было понятно с первого раза. Он только усмехнулся снисходительно, но злой взгляд Алексея быстро вернул его в действительность, а потому эмоции на лице сменялись от неверия, растерянности и до злобы неприкрытой.
— Эй, вы чего, шутите? Я никуда не уйду! Да вы знаете кто мой отец? Вы не можете выгнать меня! — зашипел он, отодвигаясь от недобро глядящих на него соплеменников.
В общем, скандал вышел громкий и пошлый, вытаскивая наружу все самое мерзкое и неприглядное, что может быть в человеке. Парню все же разрешили остаться внутри будущей, но пока недостроенной стены и даже согласились помочь дом небольшой в отдалении от основного поселения поставить, при условии, что лезть в чужие дела, а тем более к женщинам он не будет больше никогда.
— Выкинуть бы тебя гаденыша, да совесть, на верную смерть отправить не позволяет, — высказался брезгливо Андрей, — в общем, так, семян немного выделить можем, часть мяса, рыбы и пару посудин на первое время дадим, а дальше сам разбирайся, — недовольно пообещал он под одобрительное согласие остальных членов племени. — И кстати, увижу, что на наших грядках пакостишь, прибью не глядя, — добавил мужчина уже более жестко, заставляя поморщиться будущего отшельника.
На том и остановились. От семян Виктор, правда, отказался — не барское это дело, видимо, в грядках ковыряться, а вот мяса с рыбой взял вдоволь. Пытался он еще поскандалить, требуя нож и другие, нужные в хозяйстве вещи, но тут подруги стояли намертво. Шутка ли, всего четыре ножа на всю компанию, да и то два из них быстрее столовые, чем так требующиеся при такой жизни, охотничьи.
Выделили ему маленький складной, от старого темного налета и ржавчины зачищенный, что при разборке машины Алексея случайно нашелся. Толку с того маленького и довольно тупого лезвия практически никакого не было, но иметь такое «богатство» в детстве, мечтали все мальчишки. Вот видимо и это…. Пригодилось наконец-то.
21.
Время летело незаметно, а жизнь постепенно входила в свое русло.
Как уже знали друзья со слов Виктора, Николай Петрович погиб еще там, у пещеры животного.
— Мы хотели сбежать, когда стало понятно, что ружье не берет медведя, а эти, дикари которые, как давай в нас копьями тыкать, чтобы мы убили умма, вот он первый и попал под раздачу. Еле выбрались, пока зверь Николку рвал, а потом бежали долго, — жаловался Виктор на несправедливость и, выплёскивая страх которым натерпелся.
Вообще, с появлением парня забот у компании прибавилось. Мало того, что за аборигенками и их детьми следить так и продолжали, чтобы не натворили чего, так еще и за непредсказуемым и вредным Витюшей присматривать приходилось. На мелкое воровство в виде "забытой" и пропавшей в неизвестном направлении рыбины или тайком утащенного огурца и помидора с грядки, внимания не обращали — и так понятно, что сам глупый мальчишка не выживет, но и кормить его официально никто не желал. Так и решили, что пусть Витюня лучше себя великим и ловким добытчиком считает, чем грех за голодную смерть мальчишки на душу брать.
В общем, так и жили. Дети в лице двойняшек и белобрысого мальчишки, ставшие любимцами подруг, практически адаптировались, успокоились и пакостили в меру. Ну, подумаешь, подкараулили, когда Семеныч в туалете уединился и дверь открыли нараспашку — ничего же страшного не случилось. Посмеялись, конечно, над красным как рак бедолагой, куда же без этого, но зато долгожданный крючок изнутри будочки мужчины быстро приделали, на занятость и отсутствие лишнего гвоздя не ссылаясь больше. Никому видимо в позе курицы-наседки перед остальными предстать не хотелось.
Еще детям, отчего то категорически не нравилась конкретно так раздобревшая, с уже заметным животом Ольга. Нет, раздражала то она своими капризами и нежеланием работать, "чтобы ребенку не навредить" многих, но тут, когда замахнулась на крутившегося рядом мальчишку, даже вечно недовольную Марго и отстраненную Катерину переплюнула.
Девушку, конечно, поругали немного, пригрозив, что если поведения не изменит к Витюше отселить, но вот дети злобу в свой адрес запомнили, а потому визг из соседнего дома ночью восприняли спокойно. Перепугались лишь взрослые, но услышав, что в постели дамочка обнаружила кучу белых жирных червяков, задумались.
С одной то стороны поругать детей требовалось обязательно. Мало ли, что они потом ещё придумают, а с другой — не пойман, не вор вроде бы, да и, по мнению многих, заслужила девчонка месть эту.
В общем, решила компания отложить вопрос этот до утра, но тут случилось нечто, что и не до них стало, так, что можно сказать, малышне повезло несказанно.
Утро начиналось как обычно. Сначала мужчины притащили воды из колодца, и пока женщины готовили завтрак, обсудили планы на день. Те были, кстати, просты и предсказуемы. Андрей нацелился проверить ловушки расставленные, да мяса свежего добыть по возможности, Алексей с Марком все также собирались деревья на ограду из леса притащить, ну а Семеныч с Егорычем сегодня кирпичами заниматься должны были. Тех кстати накопилось не мало, и начать строить стену не терпелось всем без исключения.
А еще, Алексей уже официально заявил, что следующий после постройки стены дом, планируют занять они с Софьей.
— Знаю, что помолодели, а все же люди мы взрослые и не дело это, по кустам зажиматься нам, — сказал он виновато, — так, что простите, парни, но на дом мы следующие на очереди.
Мужчины тут же загалдели, поздравляя друга, женщины заулыбались, поглядывая на покрасневшую невесту, а вот Катерина фыркнув громко, подхватила один из имевшихся ножей и быстро, не дожидаясь завтрака, рванула к лесу.
Останавливать ее не стал никто, но когда девушка ни на обед, ни к ужину не вернулась, компания забеспокоилась и даже поисковую команду собирать начала, но остановил и поставил всех в тупик именно Виктор. Оказалось, что не общавшаяся с соплеменниками девушка, с парнем отношения все же поддерживала и вроде даже, делясь мыслями и эмоциями, подкармливала его понемногу.
Вот и получилось, что откровения парня стали сюрпризом для всех. Неприятным сюрпризом надо сказать.
— Да сдались вы ей сто лет! Катька здесь из-за него ошивалась, — ткнул он пальцем в Алексея невежливо. Она то думала, передумает он к Соньке подкатывать и перепадет ей чего, а так то она к дикарям тем кочевым давно собиралась, — выплюнул он злобно, — сказала, что это мы все слабаки, а она на какое-то карате или ушу ходила и драться точно умеет. Так и сказала, что хрен с вами, а она-то себе самого главного мужика точно отхватит, и жить по-королевски будет, не копаясь в земле, как червяк навозный.
Вот так под не слишком приятные и злорадные аккорды визгливого голоса Виктора, все и выяснилось. Мужчины еще немного ситуацию обсудили, зубами поскрипели — еще одна дура с комплексом наполеона, но спасать девушку передумали. Хочет жить среди аборигенов — туда ей и дорога, а бегать, уговаривать вернуться и насильно держать ее точно никто не будет. Девочка взрослая, пусть сама и разбирается с жизнью своей.
Расходились все хоть и успокоенные, но все же от неоднозначности ситуации несколько мрачные. Впрочем, сюрпризы на сегодня не закончились. Уже после ужина, когда оба солнца пропали с горизонта, а костер, перед которым проходили вечерние, не слишком веселые на данный момент посиделки практически погас, из темноты вынырнул прихрамывающий на заднюю лапу Грей с тоненько попискивающим комочком в зубах.
— Ох, ты ж! — не сразу узнавший в темном мареве и настороженно вскинувшийся Алексей рванул к другу и удивленно подставил ладони, в которые и упал по-детски неумело скалящийся щенок.
Пес рыкнул, лизнул частично щенка, частично пальцы мужчины и, оставив растерянного мужчину, мгновенно исчез в темноте.
Вернулся Грей быстро, минут через пятнадцать, таща в зубах следующего щенка, а за ним, неумело переставляя толстые неуклюжие лапы, семенил ещё один, серый и мохнатый, один в один похожий на папашу.
Теперь уже заохали и остальные, не рискуя подходить к семейству близко, но лихорадочно блестя глазами от радости.