- В банке.
- Но зачем он это делал?
- Хотел иметь капитал.
- Не могу поверить!
- По-своему он был прав. - Эти слова невольно вырвались у нее.
- Прав?
- Конечно, ведь его все осудили. Из-за Ханны.
- Господи Боже мой!
- Нильс хотел уехать. Куда-нибудь подальше. Скитаться нищим бродягой он не мог. Помнишь, Лео говорил, что он собирается в Америку? А Стине нашла у него карту... Вот так-то. Отправиться в тюрьму он тоже не мог. Ертрюд не допустила бы этого...
- Ертрюд? Дина, милая... Но почему же он не уехал? Почему?
- Он повесился, когда узнал, что мне все известно.
- Ты действительно все знала?
- Я дала ему срок, он должен был принести мне деньги.
- Ты хочешь сказать, что из-за этого он покончил с собой?
- Да, боялся позора.
- Он думал, что ты на него заявишь?
- У него не было причин сомневаться в этом.
- Дина! Неужели ты довела его?.. - Андерс задохнулся. Он все крепче и крепче сжимал ее руки. Ногти впились в кожу.
Она откинулась на спинку сиденья. И как будто поникла.
- Не знаю, - сердито сказала она и крепко зажмурилась.
Тогда он обнял ее и крепко прижал к себе.
- Прости меня! Конечно, ты не виновата! Если человек совершил преступление, он должен ответить за это. Я все понимаю. Но чтобы Нильс... Чтобы он мог пойти на такое!.. И ничего не сказать мне...
Андерс тяжело вздохнул. Но не отпустил ее. Двое детей, связанные одним несчастьем. Они надолго погрузились в свои мысли.
* * *
- Улицы в Трондхейме шире, чем в Бергене, - сказала вдруг Дина.
- Зато погрузка и разгрузка здесь тяжелее, да и пройти по фьорду тоже не шутка!
Андерс был благодарен Дине за то, что она переменила тему разговора.
- И гавань слишком мелкая! - прибавил он.
Они смотрели на столб жирного дыма, валившего из трубы вошедшего в порт парохода.
Извозчик ехал по узкой боковой улочке мимо низких домишек. Какой-то матрос, пошатываясь, перешел дорогу перед самым носом у лошади. Женщина истерично кричала толстому господину в слишком узком сюртуке, чтобы он поторопился, - пароход уже подходит. Господин пыхтел, как кузнечные мехи, и в спешке выронил картонку со шляпой. Они перебежали перед самой лошадью, словно хотели угодить под колеса.
Наконец Дина с Андерсом приехали и расплатились. Остаток пути они шли пешком.
В гавани они снова увидели давешнюю пару. Женщина заставила перевозчика отвезти их на пароход. На сходнях они споткнулись и чуть не упали. Казалось, хрупкое сооружение под ними сейчас рухнет в воду. И все время они без умолку переругивались между собой.
Длинный причал с пакгаузами и экспедициями чернел от людей. Здесь многие тоже просили доставить их на пароход, пока он не ушел. Подходить к причалу пароходу не разрешалось из-за опасности пожара. Так по крайней мере говорилось.
У Андерса появился повод дать выход своему отчаянию, и он тут же им воспользовался.
- Не порт, а блюдце! - в сердцах сказал он, ни к кому не обращаясь.
Дина молча сбоку наблюдала за ним.
Какой-то человек, грозя ножом, босиком бежал по причалу за парнем, укравшим бутылку рома. Подоспевшая полиция под крики и возгласы толпы забрала обоих. Люди отпрянули в стороны, не желая оказаться замешанными в это дело. Кого-то чуть не столкнули с причала.
Андерса давило горе. Динина рана не заживала. Тучи на небесах разорвало, но солнца не было. Мысли падали словно дождь.
* * *
Наутро они вышли в море.
Ветер был хороший. Но Антон все-таки был не в духе.
- Мои кости чуют непогоду, - сказал он.
Он стоял за штурвалом, похожий на разъяренного быка.
Дина и Андерс не церемонились с ним и не обращали внимания на его мрачность.
* * *
У них была другая забота. Между ними возникла какая-то новая связь, приятная и неприятная в одно и то же время. Что-то необычное, незнакомое им. Разговор по пути с фабрики, который они так и не закончили, положил начало чему-то новому, что им, вынужденным делить одну каюту на двоих, трудно было держать под контролем.
Глаза Андерса были невинны, как библейский текст под увеличительным стеклом. Они говорили: мы брат и сестра. Но что-то помешало нам исполнять свои роли. Видно, мы плохо знали чувства друг друга.
Он признался себе, что много лет мечтал, чтобы Дина оказала ему доверие. Попросила совета.
И вот она оказала это доверие: он узнал, что Нильс был мошенником. В душе у Андерса возникла смута - и все-таки он больше радовался Дининому доверию, чем думал о последних минутах Нильса.