Лео сердечно поздоровался с ней как с членом семьи. Она держалась вежливо и сдержанно. Словно хотела защитить себя от ненужных вопросов.
Никто не заговаривал о тюрьме или о шпионаже. Но избежать разговора о войне они не могли.
- Вы в России довольны своим новым царем? - спросил Андерс.
- О нем существуют разные мнения. Но я уже давно не слыхал новостей из Петербурга. Между прочим, царь с честью вышел из этого поражения. Он получил хорошее образование, не только военное, в отличие от отца. Напротив. Одним из его наставников в отрочестве был поэт Василий Жуковский.
- Твой родственник? - быстро спросила Дина.
- Не исключено, - улыбнулся он.
- По-твоему, многое зависит от учителя? - спросила Дина и посмотрела на кандидата Ангелла.
- Думаю, да.
- Моим учителем был Лорк, - задумчиво сказала Дина.
- Тот, который научил вас играть на виолончели и пианино? - спросил кандидат.
- Да.
- А где он теперь?
- Всюду, и близко и далеко.
Стине в этот момент подала кофе. Она выпрямилась, услыхав ответ Дины. Потом спокойно вышла из комнаты. Андерс не мог скрыть удивления. Но промолчал.
- Приятно, что учителям придается такое большое значение, - сказал кандидат.
- А как же, - сказал Лео.
- Вы считаете, что Крымская война была заведомо проиграна, потому что солдат не учили сражаться? - поинтересовался кандидат.
- Война, в которой сражающиеся не видят смысла, всегда бывает заведомо проиграна. Война - это крайнее проявление человеческого страха, когда люди уже не могут договориться.
- Это уже этическая сторона вопроса, - заметил кандидат.
- Этическую сторону обойти невозможно, - сказал Лео.
- Этот мирный договор поставил Россию в зависимое положение, я так понимаю? - спросил Андерс.
- Мыслящий русский - самый независимый человек на свете, - с жаром произнес Лео. - Но Россия - это не один голос. Это многоголосый хор!
Андерс, всегда любивший сладкое, отложил ложку.
Дина забыла обо всех. Она уставилась в пространство и не замечала, что на нее смотрят. Наконец она схватила салфетку и вытерла губы.
- От этой двери где-то должен быть ключ, - проговорила она, ни к кому не обращаясь. - Я только никак не найду его...
- Что вы думаете об идее объединить все Скандинавские страны под одним флагом? - спросил кандидат у Лео.
- Это зависит от того, что вы понимаете под Скандинавскими странами, уклончиво ответил Лео.
- Географические карты и так уже выглядят нелепо. Невозможно получить сплав из золота и золы. Он распадется на части при первом же морозе, - сухо заметил Андерс.
- Я не совсем уверен, что ты прав. Нация не должна замыкаться в себе. Человек, который не видит никого, кроме себя, обречен, - медленно сказал Лео, глядя в тарелку.
Дина с удивлением подняла на него глаза, потом рассмеялась. Все смущенно потупились.
- Дина, окажи последнюю милость старому, побежденному в войне русскому! - проникновенно попросил Лео.
- Какую же?
- Помнишь, я прислал тебе ноты? Сыграй что-нибудь оттуда!
- Сыграю, если ты пойдешь со мной искать медведя, который на прошлой неделе задрал в горах двух овец, - быстро сказала она.
- Идет! У тебя есть ружье?
- Мы возьмем ружье у Фомы!
Дина встала и, подобрав темно-синюю юбку, села к пианино.
Лео последовал за ней, остальные расположились в курительной, широко открыв двери. Руки Лео и Дины, случайно касаясь друг друга, то жгли огнем, то кололись, как шипы.
- Тут много трудных вещей, - сказала она.
- У тебя было достаточно времени, чтобы разобрать их...
- А я и не жалуюсь! - резко сказала она.
- Могу я выбрать? - Да.
- Спасибо. Тогда сыграй мне Лунную сонату Бетховена.
- Ты мне ее не прислал.
- Прислал. Это соната номер четырнадцать.
- Ошибаешься. Соната номер четырнадцать называется иначе. Это Sonata quasi una Fantasia, - высокомерно сказала Дина.
Лео стоял между Диной и мужчинами, сидевшими в курительной комнате, он загораживал ее от них. Шрам его в этот вечер был совсем светлый. Наверное, он вообще побледнел за это время.
- Мы оба правы. Сперва соната так и называлась, как написано в нотах. Но потом один писатель перекрестил ее в Лунную. Мне это название нравится больше. Это музыка для лунатиков.
- Возможно. Но мне у Бетховена больше нравится соната номер двадцать три - "Аппассионата".