* * *
Так сложилось, что Дина сама забрала Иакова из спальни вдовы.
Он веселился на пирушке, и ничто не предвещало несчастья. Но на крыльце он поскользнулся и упал с лестницы. Голень треснула, словно сухая ветка, сломанная ветром. Перелом был тяжелый, кость вышла наружу.
На его счастье, в Страндстедете в это время оказался доктор. Иаков выпил целую бутылку рома, чтобы заглушить боль, пока доктор промывал рану и накладывал шины.
* * *
Дина, по обыкновению, была в штанах и ботфортах, как мужчина. Она заполнила собой весь небольшой дом. Между бровями у нее залегла глубокая складка. Слова замерзли.
С вдовой она обращалась точно с прислугой. И ее добрый совет не забирать Иакова до тех пор, пока его можно будет перевезти на карбасе, оставила без ответа.
Дина приказала привязать Иакова к саням. И вскоре он уже лежал в санях, завернутый в овчину.
- Хозяйке надо оплатить расходы на доктора и дать за постой, - тихо сказал Иаков и сморщился от боли.
Но Дина не сказала хозяйке ни "спасибо", ни "до свидания". Она хлестнула Вороного и прыгнула в сани.
Вороной несся как дьявол. Из-под полозьев летели искры. От скорости захватывало дыхание.
Дина, словно коршун, парила над Иаковом.
* * *
У Иакова от страха замирало сердце, когда они летели по заледеневшим колдобинам.
Осенний паводок сильно разрушил дорогу. Каждый замерзший ухаб отзывался в ноге острой болью.
Только теперь Иаков до конца осознал, что значит оказаться во власти Дины.
Он редко пользовался лошадьми, всегда предпочитал море.
Он упрекнул Дину, что она не взяла с собой матросов, чтобы они перегнали домой его карбас. Но она не удостоила его даже взглядом.
* * *
Мало того что Иаков сломал ногу, он еще и попал в немилость. И понимал, что только время поправит и то и другое. Но ему не хватало терпения.
Перелом был сложный, шины наложены плохо, и рана никак не заживала.
Казалось, все злые силы ополчились против его ноги. Иаков был прикован к постели. Он то кричал и буйствовал, то говорил шепотом и взывал к сочувствию.
Ему поставили кровать в гостиной, чтобы он не думал, будто живые уже исключили его из своего числа.
* * *
Складка между бровями у Дины становилась все глубже. Если она и сочувствовала больному, то хорошо это скрывала.
Однажды Иаков невинно попросил ее не пить столько вина и сыграть ему на виолончели. Дина вскочила с кожаного стула с высокой спинкой так резко, что рюмка опрокинулась на кружевную салфетку.
Красный цветок от вина расплылся во все стороны. Ножка у рюмки сломалась.
- Попроси лучше свою вдову из Страндстедета выправить кости в твоем скелете! - крикнула она и пулей вылетела за дверь.
Тем временем Андерс пригнал карбас домой. И матушка Карен с Олине ухаживали за Иаковом, не жалея сил.
* * *
Выходка Дины кое-что объяснила Иакову. Он только не понял, что это непоправимо.
Когда дело касалось женщины, для него не было ничего непоправимого. Даже эти два года, что он прожил с Диной, не лишили Иакова его неистребимой веры в себя.
Но он не поправлялся. У него началась гангрена. Цвет раны не оставлял никаких надежд. И дух от нее полз подобно злому слуху. Это неумолимое предупреждение о том, что день расплаты уже недалек, отравляло каждое мгновение.
Время теперь было на вес золота.
Матушка Карен понимала, что Иакову требуется умелая помощь. И безотлагательно!
Только Дина представляла себе, что подразумевалось под умелой помощью.
Она уже сталкивалась с гангреной. Один из рыбаков ленсмана отморозил ногу, и у него началась гангрена. Он, правда, выжил, но вместо ноги у него торчал обрубок, и теперь он жил у ленсмана из милости. Через год этот человек так озлобился от горечи и ненависти ко всем и вся, что служанки боялись приносить ему еду.
Зато Дина навещала его даже без дела.
* * *
Дух от ноги Иакова шел по всему дому. Матушка Карен не отходила от его постели. Слезы Олине падали в кастрюлю с супом.
Море не стихало и не давало надежды.
Андерс уступил и на этот раз, когда Дина сказала, что они с Фомой отвезут Иакова к доктору.
Если она одна одолела эту дорогу на строптивом Вороном, то тем более одолеет ее вместе с конюхом.
Лучшего решения никто предложить не мог. Пришлось остановиться на этом.
Но только Фоме не вышло поехать с Диной.
* * *
Ничего не понимая, Фома оторопело смотрел на Дину, когда она села в сани и приготовилась ехать одна.
Иаков нерешительно кивнул ему. Словно молил о помощи.
Фома уже приготовился прыгнуть в сани.