Судя по тому, что свидетелей не боялись, ударить исподтишка не стремились, наехали открыто и нагло, убивать его не собираются. Что плохо. Будь по-другому, ол Рей даже в образе молодого лейтенанта мог бы быстро покрошить всех троих в мелкую капусту.
Его лишь хотели проучить. Побить, а после заплатить за это штраф, если конечно молодой офицер, наплевав на гордость, решит вдруг пожаловаться властям. И ещё не факт, что местный судья встанет на сторону приезжего, поверит ему, а не почтенным горожанам, что они просто мимо проходили, когда вдруг чужак начал их оскорблять и кидаться с кулаками.
И чего теперь делать? Проглотить оскорбления, которые неминуемо сейчас последуют? Да они уже начались в виде намеренно-уничижительного обращения.
Оружие применять в городе нельзя, если на тебя самого с ним не напали или твоей жизни ничего не угрожает, а молодые мужчины выглядят очень крепкими. Но не бежать же и не извиняться.
Да, внешне по сравнению с противниками юный офицер выглядит несколько субтильным, зато под одеждой скрыты крепкие как сталь мышцы. Ловкостью он и до активных тренировок обижен не был, а его реакцию, выработанную за время занятий с Порспером и не только, можно считать мгновенной, тем более, на её развитие ушло немало дорогостоящих алхимических препаратов.
Не понимали посланцы Мелисы, с каким бойцом им придётся иметь дело. Посочувствовать им и пожалеть? Перебьются, определился Немченко. Свою голову надо иметь, а, главное, хоть немного чести, чтобы не нападать втроём на одного.
— Какие-то вопросы? — олу Рею пришлось остановиться. Обойти братца и его дружков не получалось — справа и слева прохода находились ещё не убранные прилавки торговцев продуктами. — Дорогу освободите. — попросил вежливо.
— А то что? — усмехнулся стоявший слева щеголеватый хлыщ с усиками и козлиной бородкой. — Начнёшь хамить, как ты привык?
— Только мы не беззащитные девушки, не способные за себя постоять, мы… — начал говорить третий.
— Это я вижу. — прервал его Немченко. — Хотя. — он демонстративно-задумчиво оглядел мужчин, заставив тех возмутиться.
Брат Мелисы почти прорычал:
— Мы тебя научим вежливости, негодяй.
После чего с коротким замахом хотел ударить землянина в голову.
Время разговоров завершилось. Оставалось только пригнуться, сделать шаг левой ногой, коленом правой красавцу в живот — отбивать мужское достоинство родственнику попутчицы землянин оказался не готов — хук в челюсть и прямой в лоб, ломать переносицу тоже не захотел, поэтому послал кулак повыше.
Бил поочерёдно, но скорость нанесения ударов получилась таковой, что они по-сути слились в один тройной.
Братишка хатинской Анджелины ещё падал, когда быстро среагировавший козлинобородый, обхватил попаданца за плечи.
— Ах ты крыса! — выкрикнул при этом хлыщ.
Немченко без проблем мог сразу же уклониться от захвата, но умышленно позволил противнику его осуществить. Для чего? Он использовал тело второго противника, чтобы оторвать обе ноги от земли и ударить ими в голову третьего, который, опрокидываясь спиной назад, повалил прилавок с остатками овощей.
Выворачиваться после этого из объятий Андрей не стал. Сильно пробил затылком по лицу козлинобородого, и услышал всхлип. Державшие землянина руки разжались.
Обернувшись, увидел, что разбил противнику нос до крови. Сломал переносицу или нет? Как говорится, вскрытие покажет, но ругаться хлыщ начал громко, нецензурно и гнусаво.
Его крик подхватила торговка, до этого с рабом убиравшая свои продукты в огромный короб, стоявший на тележке, в которую был впряжён маленький ослик. Тут у многих продавцов овощей и фруктов имелись такие лари с амулетами сохранения.
— Ты куда падаешь, паразит⁈ Прилавок мне сломал! — торговка принялась отпихивать упавшего мужчину ногой в сторону.
Со своими противниками псевдо-лейтенант расправился так скоро, что люди на площади только в этот момент начали оборачиваться и присматриваться.
Двое валялись почти в нокауте, мало соображая, что происходит, а третий всё ещё держался руками за разбитый нос. Рядом с ним возник сердобольный дядька в заячем армяке и протягивал козлинобородому холстину.
— Возьми, Чиж. — тряс он побитого за плечо. — Тряпкой, тряпкой его зажми. Эх, лечилки нет. За что он вас так?
— За дело. — ответил вместо щеголя Немченко и подобрал яблоко, откатившееся к его ботфортам с прилавка. — Продашь, почтенная? — спросил он у торговки.
Пока тётка непонимающе хлопала глазами, всучил ей монету в пять боров, переплатив раза в полтора, и, опустившись рядом с братом Мелисы на корточки, принялся приводить его в чувство.
Кое-как это получилось, тот резко сел, как подпружиненный.
— Ты…
— Ага. На вот. — землянин отдал ему только что купленное яблоко. — Передай сестре. От меня. Видишь, твой урок вежливости пошёл мне впрок. Нет, спасибо говорить не нужно. А если серьёзно, не стоит задирать боевых офицеров. Запомнишь? Ещё вопросы ко мне остались? Ясно. Пока ты не готов сформулировать. Ничего, я никуда до праздников не уезжаю. Что нужно будет, приходи в «Королевские псы». Мелисе привет.
До трактира дошёл в сопровождении каких-то двух чумазых мальчишек и одной девчонки, ничуть не чище их. Откуда взялись? Чего хотели? Непонятно, но двигаясь от Андрея по бокам и чуть сзади, смотрели на него с восторгом. Слава идёт за мной по пятам, усмехнулся попаданец.
Стоявший на крыльце с дубинкой вышибала принял усмешку постояльца на свой счёт. О том, что его работодательница Ливия благоволит молодому офицеру, охранник знал и принялся оправдываться:
— Если бы я сразу увидел, Лиц, честно, помог бы тебе. Но ты так быстро…
— Всё нормально, Ковеш. Я не в претензии. Пройти-то дашь? Находился по Хатину за день, аж ноги болят. Сейчас в мыльню и отдыхать.
— Не получится. — усмехнулся вышибала.
— Почему это?
— Увидишь.
И Андрей действительно увидел, едва вошёл в полный народом столовый зал. Ему из центра помещения радостно помахал поднятой вверх рукой Ремез, рядом с которым оскалились улыбками сама хозяйка заведения Ливия, торговец Титобис и обернувшийся бывший королевский арбалетчик Миль.
— Только вас мне и не хватало. — чуть слышно простонал Немченко, но помахал в ответ и направился к своим знакомым.
За другими столами, если и имелись свободные места, то только за счёт того, что их хозяева танцевали под плясовую, исполняемую квартетом дудочника и кифаристов.
Титобис, оказывается, явился не просто отблагодарить лейтенанта угощением — это Ремез, получив окончательную оплату, решил проставиться приятелю вином — торговец же, взяв с собой для моральной поддержки отставного десятника, явился уговаривать спасителя возглавить охрану своего каравана при возвращения в Истр.
— Мы через две недели выходим. — Титобис уже немало выпил, но такому здоровяку и бочки не хватит, чтобы свалиться с ног. — Оплатой не обижу. Подбором воинов займётся Миль. Он уже согласился. Так же? — толкнул он локтём арбалетчика.
— Так. — подтвердил тот. — Лиц, в самом деле, успеешь ты ещё в оковы владетельного ола вымя своё вставить. Поедем. Деньги лишними не бывают. Где мы ещё столько заработаем?
Понятно, что причиной настойчивости караванщика являлось вовсе не то, как лейтенант Лицерос хорошо себя проявил в пути — об устранении им лесной шайки Титобис и его товарищи ничего не узнали — просто торговцы народ весьма суеверный, а молодой офицер, вроде как, приносит удачу.
В заговоре против лейтенанта Лицероса участвовала и трактирщица. Немченко заметил, как после подмигивания купца, Ливия дала знак, и к их столу подсели четыре молодки, ни одна из которых не носила ошейника, и все носили приличные, закрытые платья. Не рабыни и не шлюхи, точно. От них аппетитно пахло сдобой.
Так и есть, девушки оказались работницами самой крупной в городе пекарни. Что они делают в «Королевских псах», задался вопросом попаданец? Просто отдыхают за счёт мужчин или подрабатывают?
— За всё заплачено. — доверительно шепнул Андрею на ухо Ремез. Значит всё же верно второе.
Конечно, Немченко мог для вида согласиться с предложением караванщика, а потом ищи ветра в поле. На такой шаг он не пошёл. Сильно подвести доверившихся ему людей, в общем-то очень неплохих, оставив накануне поездки без командира охранения, он не может. Сам себя уважать перестанет.
Поэтому проявил твёрдость и окончательно отказался от выгодной работы. Титобис не Мелиса, мстить не будет.
Пил и танцевал Андрей наравне со всеми. Сачковать бы и не получилось, Ливия внимательно следила, чтобы молодого постояльца вином не обносили и приглашать на танец не забывали.
Лежавшая в кармане с другими амулетами лечилка позволила землянину только изобразить сильно пьяного, в действительности же сохранять совершенно трезвую голову.
Выбрав подходящий момент Андрею удалось ускользнуть в свой номер. О мыльне сегодня пришлось забыть, там бы его снова взяли в оборот. Довольствовался большим бронзовым тазом и ведром тёплой воды, принесёнными коридорным.
Перед тем как заснуть, показал Тане по её просьбе мультфильм «Снежная королева», уже не в первый раз — третий или четвёртый. Пусть так. Ей нравится, а ему не жалко.
Утром после разминки всё же добрался до мыльни, а за завтраком пришлось вновь выслушивать материнские увещевания почтенной Ливии. Только ел, улыбался в ответ и иногда мотал головой, не вступая в спор.
— Какой же ты упрямый, Лиц. — вздохнула трактирщица. — Хотя бы тогда приглядись, пока в городе, к дочерям уважаемого Раймса, главы гильдии ростовщиков. У него их четыре. Честно говоря, не очень привлекательные особы, а две старшие и вовсе уже переростки, старше тебя на несколько лет. Но ведь развлекаться можно и с рабыньками, а банкир хорошее приданое даст, к делу пристроит.
— Никому так тяжело не достаются деньги, как тому, кто на них женится. — поделился Андрей земной мудростью, вполне верной и для Герталы.
Ливия хохотнула и больше с советами не приставала.
На лице был готов к какому-нибудь очередному подвоху от Мелисы, но видимо вчерашнего урока ей хватило. А может подаренное яблоко понравилось?
Возле небольшой рощицы между кварталами лудильщиков и ткачей встретил трубочиста. Вспомнившийся стишок «а нечистым трубочистам стыд и срам» к гертальским реалиям совсем не применим. Здесь представители этой гильдии пользовались уважением. Без них в домах, особенно доходных трёхэтажках, пришлось бы жить в копоти.
Свернув на минуту в лесок, использовал заклинание сумрачного облика и вернулся на улицу чумазым вихрастым пареньком, точь-в-точь таким, которого только что встретил. Только лицо изменил на Гремшиковское, а то вдруг попался бы на глаза кому-нибудь из знакомых увиденного им чистильщика каминов, печей и дымоходов. Для полноты образа не хватало ещё интрументов, но никем не предписано обязательно ходить с ними. Сойдёт.
На Старом мосту образовалась пробка. Встретились две кареты владетельных олов, и пока начальники эскортов решали, которому из экипажей нужно пятиться — ширина между перилами не позволяла разъехаться — и с южного, и с северного концов моста кареты подпёрли другие повозки, портшезы и паланкин. Пешеходам приходилось тонкими ручейками обтекать затор.
— Не прижимайся ко мне, сопляк! — взвизгнула какая-то горожанка, испугавшаяся, что трубочист запачкает ей платье.
— Я-то тут при чём? — оправдался ол Рей. — Самого толкают.
Не говорить же, что грязь на нём бутафорская, никакого ущерба чистоте её платья причинить не сможет.
Тётка ещё немного повозмущалась, но они уже миновали наиболее узкое место в проходе, и землянин наконец-то смог отлипнуть от широкой спины и крупного, выступающего зада женщины.
— Нахал! — высказалась напоследок она.
Какая-то невезуха у землянина с хатинскими женщинами происходит. Впрочем, частично сам в этом виноват.
Двинувшись с деловым видом по улице квартала богатеев старался по сторонам не глазеть, угрюмо смотря себе под ноги, но искоса конечно же подглядывал. Собственно явился-то он на разведку.
Насчёт кузена Инвера землянин угадал. Нет, самого двоюродного братца он не увидел, но экипаж, купленный тому дядей в позапрошлом году, стоял перед крыльцом во дворе особняка олов Турай.
Дом Шерригов ожидаемо признаков жизни не подавал. Прево не даст согласие Манелам на присвоение ими городской собственности родителей Вита, пока король не согласится на передачу победителям владения Редина и Нии, а монарх сможет это сделать только при условии предоставления достоверных доказательств смерти всех членов рода Шерригов, либо по просшествии десяти лет, после исчезновения его последнего представителя.
Содержать за свой счёт особняк и слуг в нём желающих не нашлось. Вдруг объявится бежавший наследник, и деньги пропадут?
Отогнал нахлынувшие воспоминания Вита, любившего этот дом намного больше родового замка. Что и понятно, жизнь в городе бьёт ключом, и здесь было не так скучно.
Жилище ол Манелов — одноэтажное, но длиной шагов сорок здание с пристроем, делавшим его Г-образным — Немченко опознал по родовым цветам кровников, дурацкому сочетанию чёрного и зелёного на ромбовидном щите, прикреплённому к воротам.
Перешёл на второе зрение и убедился, что ни сигналок, ни ловушек не активировано. Что не удивительно, в доме кроме слуг ещё никого нет, да и находись здесь сейчас хозяева, днём наружную магическую охрану всё равно отключают. Амулеты ведь не различают своих от чужих. Дружинники замучаются реагировать на каждое ложное срабатывание.
— Отлично. — шепнул Андрей и воровато огляделся.
Прохожих на этой улице было мало, и всё же они имелись. Пришлось пройти чуть подальше, пока не увидел подходящее место — узкий проход между двумя каменными заборами — куда незаметно нырнул и тут же перешёл на слой сумрака.
— Опять будем кого-нибудь убивать? — возникла перед ним Таня.
— Ну, убиваю, допустим, я. — адепт взял ладони подруги-стихии в свои и приподнял. — Твои руки чистые. Видишь? Сегодня никого не тронем. Надеюсь. Хотя со мной что-то загадывать — сама понимаешь — бесполезно.
Он подмигнул ей и переместился внутрь двора ол Манелов. Тень отправилась вместе с ним, а не скрылась в нижних слоях сумрака. Похоже додумалась смотреть не одни синема, но и реалити-шоу. Впрочем, Таня жаловалась, что хорошо видит реальность, только когда он находится в её царстве. Получается, пользуется его глазами.
Судя по звукам, доносившихся из дома, прислуга активно готовилась к приезду хозяев. Двор, точнее, его лицевую сторону, уже в порядок привели. Дорожка из булыжника была не только подметена, а и вымыта, газон вычищен граблями, прошлогодняя листва из-под голых фруктовых деревьев убрана.
Немченко пошёл в обход, не спеша заходить внутрь. Вскоре он оказался за особняком. Там находились подсобные строения — пустые конюшня, хлев, птичник, заполненные сенник, амбар и дровник. Имелся здесь и выложенный камнями колодец.
Крепкий плечистый мужчина лет сорока в наброшенном на голое тело зипуне и шерстяных штанах с большой заплаткой на правом колене рубил дрова калуном. Он был коротко острижен, похоже, ножницами для снятия шерсти с овец, зато бородка смотрелась вполне аккуратной.
— Дядька Зип! — на крыльцо чёрного входа выскочила девчонка лет двенадцати в холщовом платьишке и деревянных башмаках на босые ноги, без обмоток. — Тебя Гифия зовёт. Иди! Дрова есть, воды нет. Натаскай ей воду в котёл. Вот, я ведро принесла.
Мужчина только вытер пот со лба и взял следующий чурбак.
— Иди же, натаскай! — не успокоилась маленькая рабыня — на шее девочки Андрей заметил верёвку. — Тебе опять влетит. Она ведь наябедничает, ты знаешь.
Дворовый обернулся и промычал, показывая жестами на оставшиеся десяток чурбаков и в сторону кучки дров, мол, тут уже немного дорубить осталось.
Подошедший ближе к мужику Немченко заметил, что у крепыша отрезан язык. Замечательно. Да. Не в том смысле, что несчастного изувечили, а в том, что сразу же появился план, как этим можно воспользоваться.
Какое слабое место у заклинания теневого обличья? Оно не позволяет копировать и голос. Стоит олу Рею, находящемуся в ложном образе, что-то произнести, как сразу же обман может вскрыться. А если взять себе внешность этого Зипа, то никто от него никаких слов ждать, разумеется, не будет.
— Возьми, а? — несмотря на то, что в её одежонке на улице будет холодно, девочка подбежала к дворовому и протянула ему деревянную ёмкость с ручками литров на восемь. — Не упрямься. Пожалуйста. Ты же мне обещал сегодня лошадку выстрогать, а как ты это сделаешь, если тебя опять кнутом отходят до бесчувствия?
Мужчина зло бросил на землю колун, забрал лохань и также мычанием и жестами заставил девочку уйти в дом. Сам направился к колодцу.