-- Что за гость пошел неусидчивый? -- Старик разлил по стаканам виски. -- Куда вы все торопитесь? Я вот за это Москву и не люблю: у вас в Москве все такие...
-- Давайте, пациент, не будем отклоняться от темы.
-- Я же говорю, дети с работы вернутся, принесут деньги, -- Нестор уже запьянел, язык его развязался. -- Каждый день одно и то же. Не было случая, чтоб не приносили. Тащут и тащут. И ведь помногу тащут, сорванцы.
Накатили.
-- А кем ваши сорванцы работают, дедушка? -- спросил я.
-- А кто их разберет? Чего-то там по коммерческой части, за одно и деньги заколачивают. Престижитаторы, вроде вас.
-- А как они выглядят?
-- Дык, все по-разному, у меня же их шесть штук.
В комнату, скрипя половицами, ввалился громадный петух, кашлянул и остановился в дверях.
-- Здоровый, лось! -- У Максимовского отвисла челюсть.
Петух скорее напоминал разъяренного быка. Он встряхнул мясистым гребнем, склонил голову набок и исподлобья оглядел всю нашу компанию, не удостоив внимания только хозяина.
-- Сидеть, Армагеддон! -- одернул рьяного петуха Нестор, -- место. Ты же видишь, все свои.
Петух снова кашлянул, сделал два шага назад и посмотрел на хозяина с недоверием.
-- Я два раза не повторяю. -- Нестор подался вперед.
Петух отступил еще на полшага.
Дед и петух были чем-то похожи. Я пригляделся повнимательнее. Тот же орлиный профиль, та же грудь колесом, те же повадки. Мне почему-то вспомнилась собака Баскервилей, и я подумал, что эта самоуверенная парочка могла бы натворить немало бед, если бы только захотела.
-- Чем ты его кормишь? -- спросил Максимовский. -- Анаболиками или сырым мясом?
-- Чем бог пошлет, -- поскромничал Нестор. -- Но, ваша правда, прожорлив, стервец, как акула. Может за один заход батон сырокопченой колбасы сожрать и выпить два ведра воды.
Максимовский взял из корзинки на столе посыпанный маком бублик и кинул в Армагеддона. Петух расценил этот жест доброй воли по-своему. Он наступил на бублик своей крючковатой лапой, от чего тот моментально раскрошился, присел и приготовился к нападению.
-- Субъект, дай по петуху разок стрельнуть. -- Максимовский выглядел абсолютно счастливым человеком.
Но Махно идея, видно, не понравилась. Он быстро и пронзительно взглянул на Максимовского, усмехнулся и разрешил:
-- А чего ж, стреляй, коли хороший человек. Но только если промахнешься...
-- А если промахнусь, я выстрелю тебе прямо в голову, -- Максимовский наклонился через стол, -- вот сюда.
Армагеддон молча поменял дислокацию.
-- Ты, старый хрен, свои дешевые трюки деревенским девкам на базаре по выходным показывай. Посади петуха на цепь, пока я ему голову не открутил!
-- Норовистый паренек. -- Старик едва заметно шевельнул кистью руки. Армагеддон разбежался, оттолкнулся от пола и послушно взгромоздился на шкаф.
-- А с вами так и надо -- оборзели, блядь, совсем!
Настроение Нестора менялось с каждой рюмкой, сказывался все-таки возраст -- организм уже не тот.
-- Вот вы, молодые, не знаете ничего, не помните. Живете как у Христа за пазухой. Страху в вас не осталось. А при советской власти в людях был страх. Порядок был и конституция.
А Максимовский набирал темп.
-- За Императора! Ты, тупой садист, будешь мне рассказывать, что такое конституция?
-- Чего вы знаете об жизни-то? -- пошел молотить Нестор старческую ерунду. -- Пороху не нюхали! А у меня орденов только пять штук! За Сталинград -- раз. За Киев -- два. Я Героя за переправу Днепра получил от самого товарища Сталина! Я до самого Берлина дошел! У меня пять ранений и девять осколков в голове!
-- И тра-та-та-та-та-та. Ты только не обижайся, старик, но мне сейчас не до мемуаров. Я тебя в другой раз послушаю.
-- А я не обижаюсь. Ты хоть и необходительный со стариками, но человек, сразу видно, самостоятельный.
-- Зубы на полку! То есть деньги на бочку!
-- Нет денег. Сказано ведь: сорванцы вечером приедут, будут вам деньги. Каждый вечер денег видимо-невидимо. Не было случая, чтоб кто-то без денег вернулся. На износ работают ребята.
-- А ты знаешь, кем его дети работают? -- озарило Максимовского. -- Я сразу тему просек, ждал, когда ты сам догадаешься.
-- Я тоже сразу просек и ждал, когда ты догадаешься.
-- Значит, мы оба молодцы.
-- Железяка.
В пользу того обстоятельства, что между двумя головорезами, которые отправили нас за деньгами, и Нестором существует прямая связь, говорило хотя бы то, что в комнате на стене, чуть левее иконостаса и прямо под надписью: "Внимание, разыскиваются особо опасные рецидивисты!" среди прочих, висели роскошные черно-белые фотографии наших старых знакомых.
Нестор перехватил мой взгляд и улыбнулся в стакан.
-- Никто не святой.
-- Тогда сыграем в карты, -- предложил Максимовский, -- в дурака. "Ягуар" против твоего петуха и ятагана.
Махно вынул саблю из ножен, вытер клинок краем скатерти и положил рядом с собой, острием к Максимовскому и рукояткой к себе.
-- Давай сначала на щелбаны.
-- Э, нет, так дело не пойдет. На щелбаны ты вон с Семеном играй в Чапаева, а мы давай по-взрослому. Наливай!
Договорились играть десять партий в подкидного, не тасуя колоду, а при равном счете -- до первой победы.
Максимовский вынул из кармана запечатанную колоду и кинул через стол.