Стас дёрнул себя за мочку левого уха прямо в перчатках и из последних сил улыбнулся, пожелав хорошего дня. Но поспешил. Пациентка, грузная богатая тётка пятидесяти двух лет, увешанная изумрудами, как старая жаба бородавками, вылезла из кресла, ещё раз обдав его древесно-мускусным шедевром французских парфюмеров. Стас приоткрыл рот, чтобы не дышать носом.
– Станислав Игоревич, вы исчадие ада, – грохнула пациентка.
– Стараюсь, – он сделал лёгкий поклон головой.
Она представилась композитором. Стас ничего не уточнял, с какой музыкой она работает, и вообще, что она имела в виду. Она была из тех женщин, которые его утомляли сразу после приветствия, после «Здравствуйте, доктор!». Его спасало только то, что у зубного врача не так просто разговаривать. Но она умудрялась.
– Всё отлично заживает. Я доволен. В следующий раз в пятницу. В три часа дня, вам будет удобно?
– В вас есть что-то трагичное, яркое. Что-то от Мефистофеля.
Стас терпел. Он и два его однокурсника, Гена и Тим, организовали эту небольшую частную клинику в центре Москвы в отдельном здании, почти в центре. Вложились по полной, даже взяли кредит, потому что не хватало на рентген и операционную. Зато не прогадали. Работали честно, только с одним выходным и брали дорого. Пациентам позволялось многое.
– От вас не спрячешься, Ирина! – Стас специально не называл её по имени отчеству – льстил.
– Приходится регулярно подпиливать рожки, – она подмигнула и хохотнула.
– Не пренебрегайте полосканием, пожалуйста. Два-три раза в день.
– Пятница устроит. Меня коснулся лёгкий ветерок вдохновения. Я слышу новые аккорды. Вы – чудесный. Отличное начало дня. Всего доброго, доктор!
Она наконец ушла. Сумасшедшая баба. Стас сел за столик перед лэптопом. Открыл поисковик, но так ничего и не набрал на клавиатуре. Встал и вышел в коридор. Навстречу шла Вика, медсестра, всегда приветливая и спокойная, в белой медицинской шапочке-шляпке, из-под которой виднелись рыжие, как шкурка мандарина, волосы.
– Самохина опять принесла торт, заходите попить чайку на кухню. Следующий пациент только через полчаса примерно. Шеин. А Геннадий Степанович уже там, – она кивнула в сторону кухни.
– На торте есть розочки?
– Пока были, – хлопнула глазами Вика.
– Отлично. Я… пойду подышу воздухом. Передайте Геннадию Степановичу последнее предупреждение.
Стас нацепил пуховик и выскочил на улицу. Мороз усиливался со вчерашнего дня. И хорошо. Пусть. От морозного воздуха Стас немного успокоился. Перешёл на другую сторону и пошёл к метро. Туда-обратно как раз двадцать минут размяться.
– Осторожно, молодой человек!
– Простите!
Чуть не сбил с ног столетнюю даму, которая, наверное, ещё ходила на концерты Райкина.
«В Греческом зале, в Греческом зале…» Стас мотнул головой, как от наваждения.
– Всё в порядке?
– Смотреть надо под ноги, – тявкнула старушка.
Пошёл медленнее. Снежная каша на тротуаре вперемежку с солью портила ботинки, и он сосредоточился на том, чтобы наступать на расчищенные островки. Это отвлекало.
В воскресенье они поехали с Зиной к Ермолаевым на обед. На самом деле, была их очередь, но у Гришки приехал брат из Питера с сыном, и они позвали к себе. С Ермолаевыми они познакомились в спортклубе около года назад, играли в волейбол в одной команде. У Стаса ещё со школы осталась любовь к волейболу. Физрук был мастером спорта по волейболу и приобщал всех, как мог, а Зина могла научиться чему угодно, стройная, гибкая, быстрая, ловкая, – девушка-мечта. Закончила геофак, работала в рекламе, а последнее время увлекалась альтернативной историей. Чтоб её! Стас не очень разделял её последнюю страсть. Ему казалось, что всё альтернативное сродни шарлатанству, как в медицине. На показ он выдавал себя абсолютным аллопатом, так было принято в медицинском сообществе. А в глубине души однозначно сказать не мог, потому что альтернативщики реально лечили, и витаминки он попивал совсем не в тех микроскопических дозах, которые предписывали официалы. Дантистов натуропаты не очень касались, и он не особо углублялся.
Весь вечер у Ермолаевых Стас сидел, как на иголках. Ревновал. Зинку к Гришке. Тот увлекался античностью, именно альтернативной, и считал, как и Зина, что она хронологически падала на средневековье, и что Питер весь посвящён Аполлону, а христианством там и не пахнет, ни в одном дворце. Лена, жена Игоря, даже один раз подмигнула Стасу, заметив, что дискуссия об античности стала чересчур активной, и за столом есть ещё люди, которым хочется поговорить о другом, да хоть поблагодарить хозяйку за вкусный обед. Лена приготовила необыкновенный мясной рулет с пряностями, которому мог бы позавидовать профессиональный повар. Но Зина и Игорь никого не слушали. Дорвались, что называется.
– Я убеждена, что античные Боги – это инопланетяне с крутейшими технологиями, а мы результат искусственного антропогенеза.
Стас сглотнул.
– Абсолютно согласен про технологии. В храмах ступени из искусственного мрамора собирали как Лего, вставляя в пазы.
Стас и Лена переглянулись.
– Да, я видела. Ещё…
Но тут уже он не дал Зине договорить.
– Зинаида Сергеевна, если вы не прекратите с Григорием Викторовичем эту претенциозную и утомившую всех дискуссию, то я буду вынужден откланяться, – он попробовал шутя, без особого напора, но сдерживался с трудом.
– Прости, друг! – подхватил его тон Гриша, – вы попробовали наш фирменный рулетик?
– Так-то оно лучше, – кивнул Стас, не смотря на жену.
Зина встала из-за стола. Стас не то, чтобы съёжился, но насторожился.
– Я отойду на минутку. Лена, рулетик чудесный, я попробовала.
Она пошла в туалет и пробыла там дольше обычного. Вернувшись, вела себя нормально, пытаясь не показывать виду, что замечание мужа как-то её задело.
Возвращались молча. Стас держал скорость не более шестидесяти километров. Ждал, когда она вспылит, а на скорости он этого не хотел, мало ли.
– Ты, что, деревья считаешь?
– Я не хочу спешить.
До их посёлка оставалось километров десять.
– А зачем мы тогда уехали так рано?
– Надоело слушать про менад и сатиров.
– В прошлый раз у Тимофея я слушала не менее часа про виниры и импланты. Причем, мы сидели за столом. Вы на работе друг друга не видите, или у вас телефонов нет?
– Это был особый случай, Тим только приехал из Праги с конференции. И я тебя предупреждал.
– Что плохого в истории, не знаю. Мы и так редко с ними видимся.
– Ты хочешь чаще видеться с Игорем?
– Я хочу поехать в экспедицию в Турцию. Некоторые вещи надо видеть своими глазами.
– Какие вещи?
– Когда у тебя вызывает ухмылку то, чем увлечён близкий человек, то близость может превратиться в неблизость. И нажми на газ, в конце концов, – она отвернулась и больше не проронила ни слова до самого дома.