отметить с некоторой долей иронии, что человек, которого имел в виду
Викернес, Йорн Инге Тунсберг, из бергенской блэк-металлической команды
Hades, позднее дал показания полиции частично из обиды, нанесённой ему
нелестным описанием собственной персоны, сделанным Викернесом.
Позднее Викернес также говорил, что во время допроса при первом
аресте он подозревался в нераскрытом убийстве, совершённом в конце 1992-го
года. Тогда в полиции появилось заявление о пропаже несколькими месяцами
ранее чернокожего студента, приехавшего в Берген по обмену. В различных
интервью для фэнзинов Викернес упоминал об этом событии как об убийстве,
намекая, что он мог быть к нему причастен. На самом деле это дело
оказалось шито белыми нитками. Полиции стало известно, что "погибший"
снимал деньги со своего банковского счёта после своей "смерти". У него
была семья и полиция в конце концов решила, что он просто сбежал от
семейных обязательств.
Викернес настаивал на своей невиновности по всем пунктам обвинения и
в конце концов был отпущен в марте из-за недостаточности улик. Хотя он
часто вспоминает о поджоге Фантофта, его участие в этом преступление,
остающимся одним из самых серьёзных и разрушительных, так и не было
доказано.
После допроса Варга различные люди из блэк-тусовки также подверглись
арестам и допросам касательно поджогов и убийства гомосексуалиста в
Лиллехаммере - среди них Самот и Бард Эйтун из Emperor; последний и был
виновным. Однако, улик было мало и все были отпущены после дачи показаний.
Бард Эйтун
Убийство, которое ты совершил в Лиллехаммере, освещалось в новостях?
Его нашла два дня спустя школьница, которая занималась там бегом. До
этих пор в новостях ничего не было. Я рассказывал об этом Ойстейну и
Викернесу - когда тот услышал об этом, он изменил планы насчёт поджогов в
церкви. Когда я приехал в Осло следующим вечером, мы должны были с ним и
Ойстейном сжечь Церковь. Что мы и сделали.
Ты участвовал в поджоге Хольменколеннской часовни?
По крайней мере в этом поджоге я участвовал. Здесь не было ничего
особенного. Они разговаривали об этом в магазине в Осло. Они спросили меня
не хочу ли я пойти с ними, и, конечно же, я согласился, поскольку уже убил
человека и в Том, что поучаствую и в этом деле, я не видел ничего
особенного. Мы пришли в Церковь и у нас были бомбы, но они не сработали,
поэтому нам пришлось вернуться. Бомбы он (здесь Эйтун очевидно имеет в
виду Викернеса) сделал дома. Простые бомбы, устроенные так, что при
взрыве из них выливался и загорался бензин. Мы проникли в церковь и
установили бомбу на алтаре, обложив её бумагой и ёмкостями с бензином.
Бомба взорвалась, но улетела в другую комнату в глубине церкви. Бензин не
загорелся. Нам пришлось опять идти в церковь и поджигать всё это
зажигалкой. Мы навалили много книг, записных книжек и всякой дряни у стены
и подожгли их. Только тогда всё увенчалось успехом.