— Вы из милиции?
— Нет… Мы знакомые отца Ольги, — опустив глаза, и пройдя в комнату, соврал Огнев.
Женщина, представившись Тамарой Моисеевной, предложила гостям чай, мотивируя тем, что за круглым столом и за чашкой чая ей будет легче вспоминать о погибшей.
— Вот горе то, какое! — всплеснув руками, произнесла она, — Олечка была такой молодой… Ей бы жить да жить…Да, вот… Бог забрал её к себе, — женщина перекрестилась, — Золотая была девочка, — произнеся последнюю фразу, Тамара Матвеевна заплакала. Она стала вытирать катившиеся из глаз слезы кулаком, — У неё подружка была… Красивая такая… Веселая…Катенька. Она тоже умерла.
— Катенька, говорите? — дрожащим голосом переспросил Огнев.
— Да… Катенька… Она была дружна с Олечкой…Повезло девушке… Но счастье её было не долгим… Муж у неё-то старый был, вот он и лелеял, Катеньку, как цветок. Но…
— Что, но? — не дав старухе опомниться, тревожно спросил Евгений Петрович, забыв на мгновенье, зачем он переступил порог этой квартиры, — Вы когда-нибудь видели Катеньку?
— А как же! Особенно часто она приходила, когда муж бывал в командировках.
— Она изменяла ему? У неё был любовник? — настороженно спросил он.
— Что Вы…Она любила своего мужа. Олечка говорила, что он удивительный человек. Катеньку носит на руках.
Тамара Матвеевна сказала, что девушки часто бывали у неё в гостях и всегда угощали чем-нибудь сладеньким.
— У Катеньки были проблемы с матерью, — неожиданно для Огнева, произнесла женщина.
— Какие еще проблемы?! — удивленно спросил Огнев. Отставив, чашку с чаем в сторону.
— Большие…
— Как это понимать, большие?
— Катенька за день до смерти была у меня в гостях. Она плакала и говорила, что мать любит её мужа.
— Что? Это какой-то вздор!
— Не знаю…
В разговор моментально вмешалась Наталья Ивановна и постаралась незаметно перевести его на другую тему.
— Тамара Матвеевна, Вы видели человека, с которым встречалась в последнее время Ольга?
— И, да и нет…
— Как это понимать? — не дав опомниться соседке покойной, спросил Евгений Петрович.
— Я его видела раза три, а на самом деле ни разу, — женщина поднялась из-за стола и подошла к окну, на подоконнике, которого лежала пачка с сигаретами. Она покрутила её в руке и, попросив разрешения, закурила, — Я смотрела в окна… Шел небольшой дождь, и Олечка шла рядом с ним. Незнакомец держал в руке зонт. Он наклонил его так, что видны были только ноги. Второй раз я видела его на лестничной площадке. Он открывал своим ключом дверь от квартиры. Он стоял ко мне спиной. Я за ним наблюдала в глазок. Зачем? Не знаю… Видимо это старческое любопытство. У него на голове была вязанная черная шапочка. Я даже не могу сказать, какого цвета у него волосы. А третий раз, — кривая усмешка слегка коснулась лица Тамары Моисеевны, — Олечка попросила меня, чтобы я испекла ей пирог. Это было за два дня до её смерти. Я позвонила в квартиру, и Олечка открыла мне дверь. Не знаю почему, но дальше порога она меня не пропустила… Взяла пирог… Поблагодарила и…Я еще тогда удивилась… Она всегда была такой гостеприимной, а в тот вечер… На вешалке висел светлый мужской плащ, со стеганой подкладкой. Плащ дорогой, хорошей фирмы. На полу стояли из натуральной кожи туфли… Они были тоже не из дешевых. Поверьте, я в шмотках толк знаю. Двадцать лет проработала главным экономистом на торговой базе. Человек, с которым встречалась Олечка, не беден.
— Вы не знаете, как они познакомились? — спросила Наталья Ивановна, внимательно слушая каждое слово, сказанное соседкой Ольги.
— Знаю… Олечка стояла на автобусной остановке… Ждала автобус…Он ехал с другом на машине. Предложил подвести… Она согласилась…
— После этого они стали встречаться? — спросила Наталья Ивановна с любопытством в голосе.
— Да… Он ей сразу понравился… Она в него влюбилась. Он сказал, что женится на ней и в свадебное путешествие они отправятся на Канары. Она так была счастлива… Так счастлива… Кто бы мог подумать, что это счастье будет таким не долгим.
— А как зовут этого мужчину и где он работал?
— Не знаю, миленькая, не знаю. Олечка всегда его называла «друг», а где работал?…Не знаю… Ответить не могу… Знаю только одно, — покраснев и опустив глаза, произнесла хозяйка квартиры, — В постели он был настоящим львом. Такие мужчины сейчас редкость… Этим он её и купил, — Тамара Моисеевна посмотрела на Наталью Ивановну и тяжело вздохнула, — После Олечкиной смерти никто к ней в квартиру не звонил. Он тоже не приходил. На кладбище я его не видела… Я конечно старая дура… Насмотрелась разных фильмов про убийства, вот и всякая ерунда мне и лезет в больную голову, — она украдкой сначала взглянула на Огнева, затем на Наталью Ивановну, и осторожно спросила, — Вы меня не обманываете? Вы точно не из милиции?
— Нет. Я муж Катерины, — сжав руки в кулаки и прикусив нижнюю губу, произнес Евгений Петрович.
Тамара Моисеевна растерялась. Она попыталась сосредоточиться и, прикрыв губы ладонью, тихо проговорила:
— Вы знаете…Мне кажется, что Олечку убили…
Выйдя из квартиры соседки покойной, Наталья Ивановна предложила Евгению Петровичу поехать к ней. Мужчина не задумываясь, согласился.
Не успел Евгений Петрович Огнев переступить порог своей квартиры и раздеться, как раздался телефонный звонок.
— Женя, где тебя черти носят? Где ты этой ночью ночевал? — закричала в телефонную трубку Нина Жеманова, — Совсем совесть потерял! Не успели по моей дочери пятки остыть, как ты бросился в блуд! Тебе наплевать на меня, на детей!
— Где хотел там и ночевал! С каких это пор я тебе должен давать отчет! — с раздражением в голосе произнес Огнев и бросил трубку.
Телефон, несколько раз подряд разрываясь звонил, но генеральный директор объединения «Фортуна» и не думал поднимать телефонную трубку.
Не прошло и часа, как на пороге его квартиры, появилась Жеманова.
— Ты, один? — удивленно спросила она, оглядываясь по сторонам, — Я уже думала, ты кого-то в дом привел.
— Проверь…
Нина старалась говорить, как можно мягче, но это ей не удавалось. Голос женщины постоянно срывался и вздрагивал. Она знала, что Огнев импульсивен и ему ничего не стоит выставить её за порог квартиры.
Она уселась на диван и, перебросив ногу за ногу, облокотилась об спинку:
— Я пришла с тобой поговорить по поводу наших мальчиков… Они постоянно находятся, то у твоей матери, то у сестры…
— Что ты предлагаешь? — спросил Огнев, взглянув на Жеманову.
— Я не работаю. Могу за ними присмотреть.
Огнев бросил на женщину холодный взгляд.
— Ты?
— Да, я… Они ведь мне не чужие. Мое сердце разрывается на части от одной только мысли, что их никто так не можешь обогреть, как Катенька.
На глазах женщины навернулись слезы. Она стала упорно настаивать на том, чтобы он в ближайшее время отдал ей на воспитание детей.