Свадьба состоялась в середине зимы. Этакий небольшой междусобойчик.
Венчание прошло в Успенском Соборе Кремля при патриархе Иоакиме. Во время венчания из церковных служителей было только два ключаря, да соборный диакон. С моей стороны было около двадцати человек, самых ближних.
После свадьбы я начал создавать круг этих самых ближних. К сожалению, даже не Нарышкины, родня мачехи. А матушкина родня Милославские вставляли палки в колеса. Пытались сорвать свадьбу. Понятно, что те кто думает о себе больше мне точно не нужны.
Проявивший себя постельничий Иван Максимович Языков был жалован в бояре. Двоюродный дядя Семен Иванович Заборовский стал думным дворянином, а чуть позднее боярином.
Анна и Фёкла, сёстры Агафьи, были выданы за знатных женихов: первая за сибирского царевича Василия, вторая стала княгиней Урусовой; обе по милости царя и сестры-царицы получили и щедрое приданое. Двоюродные братья Грушецкие получили боярский чин «жильцов», младший чин при дворе. Пожаловал двоюродного брата царицы Василия Фокича Грушецкого в стряпчие, ещё до свадьбы. За день до свадьбы Василий Фокич Грушецкий был пожалован в стольники, а позднее — в спальники, пробыв в стольниках только три дня. Двоюродных братьев Кузьму Осиповича, Кондратия и Михаила Фокичей царь сделал своими комнатными стольниками. Отцу царицы Семёну Фёдоровичу было дано боярство. Матери её, боярыне Марии Ивановне Грушецкой (в девичестве Заборовской), пожаловано было село Васильевское с Ордынцами, Борисовской, Быковкой и Бяконтовым. Новые царские родственники и свойственники сразу заняли привилегированное положение среди московских чинов. Грушецкие и Заборовские, а также их близкая и дальняя родня большим кланом вошли в состав верхов столичного дворянства.
Однажды, я собрал всех Грушецких и Заборовских, а также пригласил Языкова.
— Вы все знаете, как я сильно люблю свою жену. Благодаря ей вы получили эти чины. Теперь вы, именно вы, должны заботиться и охранять Агафью. Никто из посторонних не должен подходить и даже интересоваться ей. Рядом может находится, только кто-нибудь из вас или тот кого я назначу.
— Государь, ты что-то знаешь?
— Было бы проще, если бы знал. Хотя порой узнать уже поздно. Сами знаете, как пытались помешать нашей свадьбе. Так что заботьтесь о моей женушке, а уж я не оставлю вас без своих милостей.
Первое время, я терялся, хотелось быть поближе к жёнушке. Но жизнь продолжалась. То дела в Боярской Думе. То вопросы на Воронежских верфях. Там я сказал делать только легкие фрегаты. Наверняка турки пригонят свои флоты к Азову и к Таганрогу. Значит, нужен свой флот.
Всё-таки пожалуй построю Мурманск. Пошлю туда думного дьяка Федора Леонтьевича Шакловитого, дам ему звание думный дворянин, пусть берет стрельцов, народ для работ и строит верфи, склады.
На западе в Курляндии, бегают кораблики купленные купцами. Возят товары, закупают нужное. Кстати в этом году будем сажать картошку, помидоры, подсолнухи. Отписывают, что и посланные мной люди в матросы, осваивают науку мореходства.
Внезапно мне вспомнилось, что все указы я издавал с опережением, на год-два. А тут забылся, в это Лето Федор Алексеевич издал “Указ об унификации чинов”. Значит и мне не стоит затягивать. Вот только он пытался и полки иноземного строя, и стрельцов под одни звания подвести. Насколько помню стрельцы были недовольны этим. Значит пока стрельцов трогать не будем, но добавим статью про дворянство. Примерно будет так.
“Чин из простого сословия дослужившийся до капитана-сотника, получает дворянство. Чин из простого звания дослужившийся до полковника-есаула получает дворянское звание барон. Чин дослужившийся из простого сословия до генерала-наказного атамана получает дворянское звание граф”.
Теперь, что касается званий.
“Солдат, рейтар, драгун-стрелец-казак. Капрал-десятник-приказный. Урядник, только у казаков. Прапорщик пехота — вахмистр казаки. Поручик-пятидесятник-хорунжий. Капитан-сотник-сотник. Майор и для казаков подъесаул. Подполковник-полуполковник-есаул. Полковник-полковник-войсковой есаул. Далее идут общие для всех генеральские звания. У казаков могут быть походный атаман и наказной атаман.”
Вот как-то так.
Написав указ и отдав стольнику отнести в Ратный Приказ, я задумался о своих отношениях с Агафьей. С одной стороны, вот так сразу, быстро влюбиться, со мной такого в прошлой жизни ни разу не было. Всегда сначала узнавал, что за человек, а здесь… Не иначе Федор Алексеевич постарался. Хотя какая разница, она мне искренне нравилась. Я ее даже воспринимал, как свою современницу, настолько она отличалась от местных боярынь.
Но прибыл стольник из Ратного Приказа с грамоткой, в которой указывалось, что сейчас на Руси двадцать шесть рейтарских полков. Посчитать рейтаров я просил ранее. Ничего так, да! А нам, с какой целью внушали, что Петька создал с нуля русскую армию? Кстати ему уже восемь лет и надо чем-то занять мальчика, чтоб не вздумал старшего брата с трона скинуть.
Но вернёмся к рейтарам. После побед под Чигирином, да захвата Азова турки и крымчаки будут себя вести поскромнее. А если рейтар, пусть не всех, да запорожцев, да донцов, да калмыков послать в южные степи. Нет, ну а что, году не проходит, чтоб крымчаки к нам набеги делали, почему бы и нам не сделать алаверды?
Сказано сделано, разослал гонцов к Запорожцам, к донцам. Рейтар поручил организовывать ратному приказу.
День рождения, можно сказать привычно. Ну почти. Кроме того, что вручали подарки. Я хвастался своими конями. Выучкой своих солдат и рейтар. А также сценка из театра. Ко всему прочему, поздравляли с моим днем рождения и государыню. Агафья улыбалась, благодарила за поздравления.
А тем временем южные степи тряслись от топота, почти пятидесятитысячной конницы Московского Царства. Целью этого набега, было тоже, что и делали крымчаки, запугать, пограбить. Если невозможно захватить татарский городок, его обходили, оставляя малые силы для осады. В основном жгли, убивали. Впрочем я просил, татарских детей если это возможно не убивать, а доставить в Москву. Так делали все, в том числе и турки с крымчаками. Воспитывали детей врага. Я же хотел более полно использовать человеческий ресурс. Не только для войны, но и вырастить мастеров.
Запорожцы знатоки этой местности, знали где прячутся татары, где их аулы.
Периодически татары оказывали сопротивление, но их было ещё мало.
Главным в этом рейде я назначил командира царских рейтар майора Долгорукова Бориса Федоровича. И строго настрого ему наказывал не увлекаться. Соберут крымчаки орду такую же по численности или больше и мало не покажется.
Поэтому не дожидаясь неприятностей Борис Федорович набравши полона и добычи развернул войско.
Однако, запорожские гетманы и донские атаманы, настаивали на продолжении набега. Майор смог многих уговорить, сказав, что добычи достаточно. А кто считает, что ему мало, может и без этого остаться.
К сожалению некоторые отделились от войска. Как позднее рассказывали, кой-кому повезло остаться в живых.
Но хан Мурад-Герай не мог простить такую наглость урусов и собрав войско отправился вдогон.
Хан был умный человек, однако видя разгром, устроенный русской конницей, поневоле злился. Впереди видели казачьи разъезды, но никак не могли догнать. Азарт сыграл плохую шутку с крымчаками.
Они наконец догнали русскую конницу, почему то стоявшую на месте. Хан также ехавший верхом, стал кричать пытаясь оставить своё войско. Но распаленные крымчаки, наконец догнавшие русских бросились вперед.
Но рейтары разъехались и дружный пушечный залп, снес первые ряды крымчаков. Вперед начали выбегать стрелки, залп ещё залп. Потом гренадеры и наконец пикинеры, окончательно остановили немногих доехавших до строя русской пехоты. А рейтары стоявшие сбоку добили тех немногих, что выжили после залпов артиллерии и ружейного огня. Войско татар уменьшилось сразу на четверть. Их ещё пока было больше. Но у русских были не только всадники, но и пехота с артиллерией. Можно конечно попытаться обойти этот отряд но где гарантия, что через пятьдесят верст, не стоит ещё одно войско.
Конница крымских татар развернулась, отъехала и остановилась.
На следующий день татарское войско исчезло. Преследующие их запорожцы сообщили, что татары довольно быстро возвращаются в Крым. Постояв ещё сутки наше войско, также отправилось по своим зимним квартирам.
Всем участникам рейда вручили серебряные медали, на одной стороне написано “За рейд”, на обратной Лето 7188. Кроме медали командир “Царских рейтар”, получил повышение до подполковника.
Самым ценным из добычи были, ружья, пушки и книги. А вот с малолетними пленниками возникла небольшая проблема. По-русски, никто из них не говорил. Пришлось срочно искать, место с высоким забором и звать всех московских татар, желающих послужить государю. Придется пленников первый год учить русскому языку. А уж потом переводить в ремесленные или военные училища.
Заодно обратился к сестренке.
— Софья, милая, помоги. Дел много, не успеваю задумал я. Да что я. Наш учитель Симеон советовал создать Славяно-греко-латинскую Академию. Видит бог, занялся бы. Да не успеваю. То Дума боярская, то дела военные. А ведь дело образовательное, важное. Просто так, походя не сделаешь. Ещё одна просьба. Чтоб в эту академию не только знатных людей, но и из простых принимали. Поможешь?
— Что ж, братец подумаю.
— Ты не думай, возьмись и делай.
— И денег…
— И денег дам. Не сомневайся. Вот тебе “Привилегия на Академию”
Таким способ я надеялся подстрелить ещё одного зайца. Помня и прошлую историю. Когда Софья какое-то время правила государством. И сейчас видел, что без дела ей не сидится. Интригует потихоньку, в том числе и против меня. А зачем мне такое счастье. Пусть лучше делом занимается.
Вон другие мои сестры особенно Катя и Мария, только знай бегают за моей Агафьей. Смотрят, как и что одеть. Шапочки эти польские по очереди меряют. А по мне пусть меряют, всё лучше, чем интриговать.
*
В конце летних месяцев к речному причалу Архангельска причалили три струга. С первого сошли два боярина и стрелецкий начальник. Со второго посыпались стрельцы. С третьего медленно, даже важно сошли простые мужики.
— Это что, дядька Панкрат и есть Архангельск?
— Видать так, Андрейка, приехали. Погодь. Эй служивый, так что Архангельск? Куда теперь?
Один из стрелецкого отряда, откликнулся.
— Сейчас, сотник, всё узнает, тогда и даст команду.
Но сотник не появился. И как то незаметно все разбрелись по прибрежному лугу.
— Эх, дядька Панкрат, перекусить бы чего.
— Да, уж солнце высоко, не мешало.
Надо сказать дядька Панкрат, как и его племянник Андрей, выделялись из окружающих ростом и широкими плечами, потому конечно и проголодались быстро. Неизвестно, что бы они предприняли для добывания хлеба насущного. Но тут появился мужичок на телеге, спросив достаточно громко,
— Вы люди боярина Шакловитого? Держите.
С этими словами скинул на землю небольшой мешок, и две корзины.
Мужики и стрельцы собрались посмотреть. В мешке была крупа, в одной корзине хлеб, в другой корзине побольше, рыба.
Мужик как его не окликали, не оглядываясь погонял лошадь. Командование неожиданно для всех над сборным отрядом принял Панкрат.
— Еду сюда доставили, значит здесь будем сидеть ждать дальнейших указаний. Сколько сидеть неизвестно. Еду привезли на раз и потом ещё привезут, то неведомо. Поэтому делим на несколько частей и обустраиваемся.
Народ обосновавшийся недалеко от речных причалов, оказался терпелив. Нет приказаний, будем ждать. У всех мужиков, оказались топоры заткнутые за кушак. Быстро нарубили хворост для костров, также быстро наготовили веток для шалашей. Разожгли два костра, не перемешиваясь. Костёр для стрельцов, костёр для мужей.
Стрельцы пусть и не выставляли явный караул, но один всегда глядел, за всем, что происходит вокруг.
Мужики же перекусив занялись своими делами. Кто-то точил топор, кто-то стругал деревяшку.
День прошёл. На удивление, будто про них забыли и второй день пролетел также неторопливо. А вот на третий день едва успели перекусить. Пришел местный архангельский стрелец.
— Кто десятник, Соколов? Вот читай.
Стрелецкий десятник, взял грамотку, прочитал. Почесал в затылке. Ещё раз прочитал.
— Ну. Прочел? Велено вас проводить. Собирайтесь.
Десятник крикнул Панкрату,
— Собирай своих. Пойдем. Сам построил стрельцов. И под командой местного стрельца отправились в путь.
Пройдя через весь Архангельск, отряд вышел к морским причалам.
У одного из судов стояли бояре и стрелецкий сотник. Один их бояр, тот, что моложе, обратился к мужикам.
— Вот что братцы, чтобы дальше путешествовать, надо нам сей корабль загрузить.
Работы оказалось много. Грузили брёвна. Кирпичи, мешки с продуктами, ящики с инструментами, даже две пушки.
На обед остановились только перекусить и дальше без отдыха продолжили погрузку. Работали не только мужики, но и стрельцы. Погрузка закончилась к вечеру.
Казалось бы, можно отдохнуть, но бояре поднялись на борт корабля и скомандовали подниматься всем.
Матросы полезли наверх, распуская паруса. Андрей уже знал это слово. Вот корабль оторвался от причала и пошел в море. Вскоре закончилось устье Двины. И корабль подпрыгивая на волнах, весело побежал вперед. Андрей стоявший ближе к корме услышал разговор господ.
— Капитан, надо бы людей в трюм загнать.
— Надо бы, но я вам не советую.
— Советовать будете в другом месте, а я вам приказываю.
— Видите ли, господин боярин. На земле вы господин. Но так ведётся во всех странах, на корабле хозяин капитан и только он. Только капитан отвечает за всех пассажиров и все грузы. К тому же вы скоро сами убедитесь, почему я сейчас не хочу, чтобы люди спускались в трюм.
— И то верно, Федор Леонтьевич, нам нужно добраться до места. А уж корабль большой людишки нам не помешают.
Вмешался третий голос.
И тут Андрей с удивлением увидел, как дядька Панкрат замычал, как бык. Стоявший рядом матрос, крикнул: “К борту”- и толкнул дядьку. Тот глянул ошалелыми глазами. Снова замычал и бросился к борту. Вскоре уже почти все мужики и стрельцы выстроились вдоль обеих бортов.
С мостика спустился капитан.
— О! А ты молодой человек, моряк.
— Нет.
— Ну как нет раз не кормишь рыб в первый выход в море, ведь ты первый раз?
— Да, первый.
— Вот. Значит, будешь моряком. Кстати твои господа, тоже кормят рыб. Хочешь постоять за штурвалом?
— Не знаю.
— Пойдем.
Капитан развернулся и снова поднялся. Андрей поднялся за ним.
— Эрвин, подвинься, я привел тебе смену.
Капитан повернулся к Андрею.
— Как тебя зовут?
— Андрей.
— Андрэ. Великолепно. Вставай за это колесо. Только не крути.
Так продолжалось плавание. Сухопутные валялись. Оказалось если лежать, то мутит меньше.
Однажды все проснулись и вышли на палубу. Была обычная северная ночь. Солнце сидело у горизонта, подмигивая в раздумье, то ли нырнуть глубже, то ли начать восхождение.
— Капитан, уже прибыли?
— Нет господин воевода. Жду, когда солнце взойдет выше, чтобы не пропустить поворот в залив.
Больше с палубы никто не уходил, посмотреть на ночное солнце. Для жителей русских земель необычно.
Капитан приказал сниматься с якоря и отойти подальше от берега. Во первых, чтобы лучше разглядеть залив, а во вторых ветер усилился, и боцман всех сухопутных загнал в трюм. Разве, что кроме Андрея, который за эти дни для команды стал своим.
Ветер быстро усилился. Волны стали перехлёстывать через борта. Андрей схватился за канаты и боялся пошевелиться. Проходящий рядом матрос, стукнул по плечу и показал глазами вверх. Капитан стоя за штурвалом, звал Андрея.
— Ну как, моряк, не видел такого?
Андрей, глядя с высоты на разбушевавшуюся стихию, на валы волн, набегающие на корабль, на чаек спокойно летящих между волнами, ошарашенно пробормотал: “Нет”.
— Ничего. Держись, сейчас повернем в залив.
Капитан стал поворачивать, отчего волны стали бить в борт. И начало казаться, что корабль ляжет мачтами на воду. Но капитан и команда были опытными, ни за что бы не дали бы погубить свой корабль.
— Ну вот и всё.
Андрей повернул голову, на слова капитана. Казалось бы волны также били корабль. Но нет, с каждым мгновением тише.
И вот уже, на горизонте с обеих сторон виднелась земля, берега залива.
На место прибыли к вечеру. Сначала хотели ночевать на корабле. Но мужики уговорили, что хочется твердой земли после этой качки. Да и капитан поддержал.
Быстро из маленького лесочка соорудили шалаши для мужиков, стрельцов и корабельной команды. Для воевод, капитана с помощником и стрелецкого сотника поставили шалаши побольше размером.
Хорошо утром просыпаться, когда не качается под ногами. Не свистит ветер в парусах. Не спеша разжечь костер. Приготовить завтрак.
Потом стали строить временную пристать, чтобы корабль смог подойти для нормальной разгрузки. Внезапно на корабле выстрелила пушка. Матросы бегали по кораблю и показывали на берег. Стрельцы разобрали оружие, приготовившись к обороне.
Из-за невысоких деревьев показались стрельцы. Много стрельцов. Очень много стрельцов.
— Кто такие?
— Думный Дьяк Федор Леонтьевич Шакловитый по указу Государя, послан сюда. А вы кто?
— Стрелецкий полуполковник Иван Федорович Соколов. Вы, господа всего десять верст не дошли до Колы, древнего города.
Стрельцам приказали отпустить ружья, а потом два отряда перемешались. Полуполковник пригласил гостей к Кольскому воеводе Якову Максимовичу Стрешневу.
*
Пока все эти дела, набег на юге и путешественники в Заполярье. Моя Агафьюшка вот-вот должна была родить. Я решил её спрятать, очень уж боялся повторения тех событий, что были в прошлой истории.
Недалеко от Москвы в лесах поставил терем. Поселил там только тех, кому как казалось мог доверить. Это были все люди и родственники из семьи Грушецких и Заборовских. Также там поселил повитуху Евдокию Панкратову с помощницами. Терем тот охраняли царские рейтары и солдаты первого измайловского полка.
Сам я старался, почти каждый день находиться в тереме.
И вот в конце октября царица родила. В тереме была суматоха. Позднее я понял, что всю суматоху создал я сам.
Крестным отцом, как и в той истории сделали игумена Иллариона. Крестил сына, конечно же патриарх Иаков. Наследника решили назвать, как и тогда Илья.
Очень я боялся повторения. Но царица была здорова, здоров и наследник.
И тогда я пошёл к патриарху, просить отпустить протопопа Аввакума. Гром и молнии которые метал патриарх Иаков были ужасны. Но я сказал, что это мой крест перед богом. Просил отпустить этот грех. Дело в том, что я уже послал гонца с приказом выпустить Аввакума. А потом сказал, что издал указ, о прекращении преследования старообрядцев. Снова гром и молнии. На что я сказал,
— Мы не преследуем магометан, не преследуем католиков и лютеран. Зачем же братьев своих по вере уничтожаем? Они просто заблудились. Как мытарь Савл, исправившись стал апостолом. Так будем надеяться, что наши заблудшие братья увидят истинный свет.
Патриарх, как-то внезапно успокоился.
— Может ты и прав, государь.
По всем городам Руси разослали сообщения о появлении наследника.
В начале зимы из Архангельска приехал Василий Фокич Грушецкий, один из тех дворян, что я направил строить новый город. Он мне и рассказал, что город уже есть, построен. Есть и верфи, добывают жемчуг, рыбу. В общем зачем строить город, когда он уже есть.
Вот вы мне скажите, как попаданцы всё знают, всё помнят? Я помнил, что Мурманск построили в начале двадцатого века. А про Колу не вспомнил ни разу. Вот здесь я конкретно попал. Впрочем, пусть Кола развивается, а там где высадились мои посланцы, будет порт, верфь и склады.