Заглядывая в каждый кабинет и за каждый угол- преподавательский состав вылавливал любителей пошалить в закрытой академии.
И наконец остался один корпус, который я благополучно спихнула на других, поспешив уйти — Абигор наверняка заждался.
Закрыв кабинет и приёмную, я практически бежала на выход из здания и выйдя на улицу, увидела Абигора, который шёл навстречу. Внезапно выражение его лица изменилось с радостного на обеспокоенное, и посмотрев туда, куда мгновение назад смотрел он я была в шоке.
Прямо на меня бежал демон в полу-обороте, и посмотрев на его высоко занесённую руку, в которой блестел клинок я хотела приготовиться к защите, призывая свои огненные клинки, но в этот момент Абигор уже был рядом и защитив меня раскрыв крылья и укутывая меня ими как в кокон, подставил под удар свою спину.
Словно не замечая боли и крови, он, вытащив клинок, развернулся к демону, который понял, что промахнулся и попал не туда был в ярости.
Размахивая вторым клинком покрытыми рунами, он пытался нанести ранения и Абигору, но он мастерски уходил от удара, нанося в ответ удары кулаками.
Все движения были резкими и практически неуловимыми, они кружили друг против друга, словно это был танец, а не бой. Наконец Абигору удалось сделав захват, перевернуть его через себя и опрокинуть оппонента на землю.
Быстро вскочив нападающий демон резко выкинув руку вперёд чиркнул кинжалом руку Абигора. Ослеплённый успехом, он вытянул руку вперёд, намереваясь снова ранить Абигора, но тот, перехватив его кисть, и сломав ему руку, проткнул его же кинжалом прямо в грудь.
Упав на землю и держа рукой рану, он рвано хватал воздух ртом, а Абигор, подойдя к нему, присел и спросил:
— Кто тебя послал и зачем?
— Я-я-я сам…никто…не посылал…
— Зачем? — это я уже задала вопрос, когда подошла поближе.
— За сестру…Кара… она была слишком расстроена и плакала… вы её уволили просто так… я должен был…
— Ты пошёл убивать из — за потерянной работы сестры? — я была в ужасе от услышанного, от потери работы захотеть убивать…
— Она плакала… — это были последние слова, после которых он затих.
Абигор обнял меня, намереваясь утешить, только обняв его в ответ, ладонями наткнулась на рану.
Отскочив от него, я шикнула:
— У тебя рана, а ты меня утешаешь, её нужно обработать.
Усмехнувшись Абигор, притянул меня к себе и сказал:
— Это царапины, ты как? Он не успел тебя ранить?
— Нет, со мной всё в порядке физически, а вот морально…я в шоке из — за такой глупости потерять жизнь — посмотрев на лежащее тело на земле — И что теперь делать?
— Я всё сам утрясу, не беспокойся.
— И всё — таки твою рану нужно обработать, пойдём у меня в…
— Лолли, извини, что перебиваю, но давай я тебя перемещу домой, ты там меня подождёшь, хорошо? А насчёт ран не беспокойся, через полчаса от них ничего не останется — у меня хорошая регенерация.
— Но почему? И, в конце концов, я ректор, а убийство произошло на территории академии, поэтому я обязана… — на этом поток моих слов прервался.
Поскольку Абигору надоело меня убеждать, и он, укутав синим сиянием мёртвого демона закинул его в портал, а затем щёлкнув пальцами, бытовой магией стёр следы крови на дорожке.
— Какое убийство, госпожа ректор?
— Но…
— Никаких, но, с телом и всеми последствиями я разберусь сам, и умер он не возле академии, а в другом месте.
— Абигор!
— Ммм?
— Спасибо, что спас. И ты рисковал собой ради меня. И наше свидание придётся перенести, — я несла полный сумбур, в голове у меня была каша.
— Не за что, но хотя бы ужин вместе проведём?
Подумав, я кивнула.
— Тогда, вперёд леди! — Открыв портал, он подал мне руку — Тётушка Боршима отлично готовит, и рада будет увидеть тебя, а я пока закончу с делами и присоединюсь, хорошо?!
Оказавшись по другую сторону портала, я оглянулась — знакомое расположение комнат…конечно, имение на Дафлеоне! Значит, ремонт закончен, оглядываясь на изменённый интерьер, я и не заметила как сзади кто — то подошёл.
— Леди! Ох радость — то какая!
Подпрыгнув от неожиданности я развернулась.
— Тётушка Боршима, как вы напугали меня, — подойдя, я обняла старую демонессу.
— Говорили, будто вы погибли, да и хозяин ходил весь потухший, как хорошо, что вы живы!
— Да, всё хорошо, спасибо.
— Извените, за то, что я лезу не в своё дело, ну уж вы простите старую, вы снова вместе с хозяином?
— Я-я-я…я не знаю, что вам ответить, наверное, вместе, пока ещё не решили.
— Я думаю всё у вас будет хорошо.
— Спасибо, тётушка.
— Если что, я на кухне.
Уходя, тётушка что-то бормотала себе под нос и качала головой.
А я примостившись в кресло ждала прихода Абигора и задумавшись не заметила его прихода.
— Кишма, ужин готов, пойдём, — протянув руку, Абигор помог подняться с кресла.
Прейдя в столовую, Абигор отодвинул для меня стул и помог сесть за стол, затем подойдя к стулу с другой стороны стола, напротив меня, он тоже присел и откупорив бутылку вина, начал разливать по бокалам.
Подняв бокал, я спросила:
— За что выпьем?
— Давай выпьем за нас Кишма!
Начав трапезу, я сдерживала порывы узнать подробности произошедшего, но вместо этого кушала, тщательно пережёвывая.
— Лолли!
— Ммм?
— Я ж вижу, ты хочешь спросить подробности и молчишь, говорить или нет?
— Конечно, говорить, — промокнув губы салфеткой, я села ровно, приготовившись к его рассказу.
— Кару вызвали для допроса, и из её слов следует, что она не знала о намерении брата. Придя домой в дурном настроении она вывалила на него всю историю, а он был слишком импульсивен, и решив наказать того, кто обидел его сестру, взял ритуальные клинки и направился к тебе. Кара не винит тебя в смерти брата, и иск предъявлять не будет.
— Спасибо тебе. Бедная Кара, мне жаль, что так получилось.
— Не вини себя, тем более что убил его я, а не ты.
— Я и подумать не могла, что увольнение работника может выльется во всё это!
— Привыкай, — хмыкнул он — теперь постоянно будешь в центре интриг, в которые будут вовлекать тебя работники. Это неотъемлемая часть возложенных обязательств на тех, кто руководит — и неважно, чем или кем, будь хоть государством или пансионатом благородных девиц. Обязательно найдутся интриганы, которые по максимуму разнообразят жизнь.
— Да ты прав. И у меня тост. Я хочу выпить за тебя. Ты спас меня сегодня, и я хочу ещё раз поблагодарить тебя за то, что ты оказался рядом.
Пригубив бокал, и отпив немного, я поставила его на стол, а Абигор не сводя с меня взгляда, начал говорить:
— Когда — то давно, когда ещё боги не подарили истинность демонам, существовал ритуал единения, между теми, кто хотел провести остаток своей жизни с избранницей. Этот ритуал позволял чувствовать избранным друг друга и даже знать, где он (она) находится в данный момент.
— Это такой прототип истинности?
— Почти да. На него шли существа, которые были уверены в чувствах друг другу, потому что расторжения ритуала нет. И в отличие от истинности он не вызывает ответные чувства. Ну и ритуал проводился один раз в год, во время цветения лоушиммы. Но всё равно ритуал был распространён среди демонов. Когда боги подарили истинность, этот ритуал позволяли делать лишь отчаившимся найти пару, а потом и вовсе о нём забыли, предпочитая дождаться истинную пару.
— К чему этот рассказ? — странное чувство томления в груди возникло у меня, тем более Абигор никогда впустую не рассказывает ни о чём.
Абигор встав подошёл ко мне и вытащив из кармана два совершенно одинаковых ручных браслета, положил передо мной. И встав на одно колено, взял мою руку в свою и глядя в глаза, произнёс:
— Лоллиана, я люблю тебя и предлагаю тебе пройти обряд единения со мной. И поскольку пик цветения лоушиммы приходится на сегодняшнюю ночь, позволь узнать твой ответ прямо сейчас.
Я, была, конечно, счастлива от предложения Абигора, ведь наши чувства взаимны, но ответ нужен прямо сейчас…встряхнув головой и вытрясая все плохие мысли из своей головы, мешающие принять его предложение. Что я теряю? Ничего! Наоборот, потом ещё год ждать цветение этой травы…нет, не буду я его мучить, да и себя тоже. Приняв решение, я произнесла:
— Я согласна быть твоей, что нужно делать на этом ритуале?
Мечтательная улыбка Абигора, которая осветила его лицо показала, что мне понравится.
— В полночь, когда распустятся цветки лоушиммы, мы обменяемся кровью и клятвами, обменявшись браслетами, а затем скрепим союз…
Последние слова о скреплении он сказал охрипшим голосом, практически мурлыкая это слово.
Понятно, значит, брачная ночь, которая предстоит прямо сегодня.
— А гости, платье, угощения? — пыталась я выразить своё возмущение.
— Не беспокойся, если хочешь, мы проведём церемонию бракосочетания и по земным традициям, если ты этого захочешь, я не против жениться много раз, с одним условием — невестой будешь ты.
Успокоив меня нехитрым образом, продолжил:
— Однако тебе нужно будет переодеться.
Придя в комнату, Абигор достал из шкафа коробку и протянув её мне улыбнулся:
— Вот здесь, необходимое бельё, ой ещё вот, — и достав шкатулку, протянул мне — тут украшения.
Чмокнув меня на прощание, добавил:
— Ты пока готовишься, я тоже подготовлюсь, и приду к тебе за несколько минут до полуночи.
Дождавшись, пока Абигор скроется за дверью, я начала раздеваться — сначала нужно помыться, время у меня ещё есть. И поэтому набрав воды, я мылась, тщательно работая щёткой.
Вышла я из ванной благоухающая свежестью, и румяная от горячей воды. Насухо вытеревшись, я наконец решилась открыть коробку, которую Абигор оставил с нарядом.
Ещё когда он мне её давал, меня не покидала мысль, что коробка маловата для массивных платьев, значит, там что — то похожее на земной наряд, который не занимает столько места.
Но открыв коробку, я и сама была в шоке, вытаскивая одним мизинцем нечто похожее на пеньюар советской женщины: белое, до колена, широкие бретельки, декольте закрыто, но сама ткань прозрачная, не скрывающая ничего! К тому же нижнего белья не прилагалось! Чи та й на К ни го ед . нет
Да теперь понимаю, почему гости не присутствуют на данном мероприятии. Вот ведь Абигор! Ну что ж, как пожелаете милорд! Одев сие одеяние, открыла шкатулку с украшениями.
Набор изобиловал драгоценностями и блестел как только что выпавший снег. Одев серьги, и браслетик, надела ожерелье, кулон, который лёг ровненько в ложбинку между грудями.
Волосы решила не собирать, да и зачем? В таком — то наряде! Посмотрев на себя в зеркало, я рассмеялась — только чулок на ножках не хватало!
Стук в дверь прервал мои размышления, открыв, впустила Абигора, который, увидев меня в таком наряде, который ничего не скрывал, одарил меня жарким взглядом.
Я, в свою очередь, тоже рассматривала Абигора — похоже, он тоже принимал ванну, слегка влажные волосы на голове, и подбородок тщательно выбрит, и одет более свободно — широкая белая рубашка, у нас на земле её бы прозвали крестьянской, и чёрные бриджи.
— Тебе идёт этот наряд, — совместив похвалу и поцелуй в моё плечо прошептал Абигор, — нам пора.
Зажмурившись, я шагнула в портал следом за Абигором.
Открыв глаза, я начала разглядывать место, где мы оказались. Пещера, огромная. Над головами висели сталактиты различных оттенков проблёскивая от света магического фонаря в руках Абигора. Поёжившись от прохлады, я продолжила осмотр пещеры, пытаясь запомнить выход.
— Ну вот мы и пришли, красиво, правда? — спросил Абигор остановившись?
Посреди пещеры было небольшое озерцо, в которое сверху лилась вода, создавая водопад.
— Вода, наверное, холодная, — резюмировала я.
— Вода? — удивился он — потрогай!
— Тёплая, но как? Пещера закрытая, и водопад должен холодить воду на градус ниже.
— Пещера эта не простая, тут горячие источники повсюду, а это озерцо появилось на месте силы сравнительно недавно по меркам жизни ада.
— Итак, чего мы ждём?
— Пик выброса силы. Ты не пропустишь этот момент. Смотри, начинается.
Оглянувшись по сторонам, я удивилась — всё вокруг нас оживало, мерцая красками всех цветов радуги, распускались цветы, которые в полумраке светились, истончая сладкий аромат роз. Да и сами цветы были похожи на розы.
— Пора.
Взяв меня за руку, подвёл к озеру и также держась мы зашли в воду по пояс.
Разрезав свою ладонь Абигор громко произнёс:
— Я Абигор Люциуфус разделяю свою жизнь с Лоллианой Барбатос, отныне и на века она моя половинка души!
Теперь мой черёд клятвы:
— Я Лоллиана Барбатос разделяю свою жизнь с Абигором Люциуфус, отныне и на века он моя половинка души!
Соединив рассечённые руки, которые охватило зелёным свечением и в месте пореза начала чувствовать жжение. Не разъединяя рук мы погрузились в воду, уходя под неё вместе с головой.
Вынырнув, Абигор достал браслеты:
— Позволь мне надеть браслет.
Одев на меня браслет, он протянул свою руку для браслета. И когда я надела на него браслет, он потянул меня на себя и поцеловал, жадно, испивая меня до дна.
Выйдя на берег, я была схвачена его сильными руками:
— Ну вот ты и попалась, не убежишь…
Обнимая меня сзади одной рукой, второй снимал с меня прилипшее от воды платье, которое больше напоминало промокашку.
Дразня меня лёгкми поцелуями в шею, он пощипывал мои соски, которые от воды и ласк затвердели и торчали, словно призывая его на большие действия. Сорвав стон с моих губ, когда его руки коснулись укромного местечка, меня снова поцеловали.
Я была в нетерпении, хотелось в ответ ласкать его, поэтому активно помогала снимать мокрую одежду с Абигора. И наконец раздевшись, я жадно рассматривала своего мужа, который следил за моим взглядом.
— Нравлюсь? — его слова вышли сипло.
— Очень…
Подойдя, я опустилась и сделала то, что давно хотела — попробовала на вкус его член, который подрагивал от моих прикосновений. Медленно проводя языком от начала до кончика, я полностью вобрала его в рот, и играясь язычком, уделяла внимание и головке. Услышав его стон — значит, всё делаю правильно. Абигор накрутив мои волосы на кулак и прижимая меня плотнее к себе, начал ускоряться, входя гораздо дальше, чем я себе это позволяла.
Отпустив меня внезапно, он прошептал:
— Теперь моя очередь, — и раздвинув мне ножки, начал язычком ласкать меня там, где разгорался пожар страсти, посасывая и даже покусывая, вызывая стоны и полувсхлипы у меня.
Чувство потерянности охватило меня, когда Абигор перестал ласкать, и взяв в захват мои руки, поднял их у меня над головой.
Поцелуй, жаркий и настойчивый снёс остатки разума, оставляя за собой только ураган чувств, и когда Абигор вошёл в меня одним мощным толчком, от переизбытка эмоций я укусила его в плечо.
Абигор словно знал, куда нужно нажать, поцеловать, оцарапать превращая меня в податливый пластилин, из которого лепил один яркий пучок страсти.
Взяв темп, Абигор не давал мне ни минуты для раздумий, при этом меняя позы, заставляя желать ещё и ещё. И получив долгожданную разрядку, потные и счастливые мы лежали в объятьях друг друга, на сырой земле, но не замечали ничего вокруг.
— Нет, спать мы тут не будем, — подхватив одежду, а потом и меня на руки, Абигор двинулся к выходу.
— Мне не охота даже пальцем шевелить, — призналась, уткнувшись ему в грудь.
— Мне радостна твоя похвала, но, то ли ещё будет! Я намерен всю ночь доказывать, что от меня тебе лучше больше не бегать.
От его планов я зарделась.
— Позже моя любимая, — глядя на мою реакцию, сказал он — сначала искупаемся, ты отдохнёшь и обязательно продолжим.
Абигор
Закрывая Лолли собой, у меня билась только одна мысль в голове — я успел, в этот раз успел. А сколько ещё подобных ситуаций окажется на пути моей хрупкой непоседы?
Кружа вокруг неизвестного демона, который размахивал ритуальным клинком, я совсем не думал о нём, как о сильном противнике, но во-первых Лолли смотрит, а во-вторых нужно узнать мотив его поступка.
Поэтому раздавая мелкие тумаки, я кружил вокруг него. Но потом пошло вовсе не по плану, он, порезав мне рукав, оцарапал кожу. Разозлившись, я сломал ему руку, воткнув его клинок ему же.
Узнав, за что он хотел убить Лолли привело меня в ступор, что за семейка такая: похотливая сучка и брат, который за мелочь готов убить. Лолли была не ранена, что меня обрадовало, но была шокирована произошедшим.
Взяв на себя ответственность за произошедшее, я отправил Лолли в имение на Дафлеоне, а мне предстоит разговор и с Карой и с властями. И если за второе я не переживал — он напал первым и пытался убить, то Кара могла начать мстить.
Придя к Ширвану, обрисовал ситуацию, и он вызвал Кару к себе на допрос, после которого её отпустили, но сначала взяв клятву на крови о том, что она не будет мстить и предъявлять иск по отношению к Лолли.
Мысленно репетируя разговор с Лолли, который должен случится, я нервничал. Не знал, как начать разговор, который вертелся на языке с тех пор, как разбирая записи в архивах я нашёл документ о ритуале, который соединяет жизни существ настолько, что они начинают чувствовать друг друга.
Вокруг Лолли постоянно что — то происходило, и я должен быть рядом. Не успей я на долю секунды и сегодня с ранением была бы она — от этих мыслей волосы вставали дыбом. Ей и так досталось пережить очень много, и очень хочется обезопасить её…хотя я не откровенен до конца даже с собой.
Проведя этот ритуал — Лолли навсегда будет только моя…это воодушевляло, дарило тепло там, где стучало моё сердце. Я был готов к тому, что отдам частичку себя, а она? Согласится ли? Начав рассказ издалека, я видел, как по мере моего рассказа Лолли поднимает, хмурит свои бровки, явно раздумывая над моими словами.
И вскоре услышал её вопрос:
— К чему этот рассказ?
Ну вот пришло время узнать, насколько я любим тобой Кишма, и готова ли ты к дальнейшим отношениям.
Подойдя, я положил на стол брачные браслеты, которые были изготовлены заранее по моим эскизам.
Встав на одно колено перед любимой, я сделал предложение пройти ритуал вместе, сегодня.
Смотря какую бурю эмоций вызвало моё предложение я уже приготовился услышать отказ, ведь времени для раздумий я не дал. Но кишма подумав немного ответила:
— Я согласна быть твоей, что нужно делать на этом ритуале?
От её ответа я возликовал — ты будешь моя! А от вопроса о ритуале, я не сдержал предвкушающую улыбку, но подробности тебе не скажу, передумаешь ещё, поэтому кратко ответил:
— В полночь, когда распустятся цветки лоушиммы, мы обменяемся кровью и клятвами, обменявшись браслетами, а затем скрепим союз…
Видимо, Лолли поняла всё правильно, поэтому слегка возмутилась:
— А гости, платье, угощения?
Успокоив её словами:
— Не беспокойся, если хочешь, мы проведём церемонию бракосочетания и по земным традициям, если ты этого захочешь, я не против жениться много раз, с одним условием — невестой будешь ты, — Однако тебе нужно будет переодеться.
Поднявшись в комнату, отдал её ритуальный наряд, кхм-м только представив её в тряпочке, которую назвать платьем очень сложно, я возбудился.
Встав под струю холодной воды, я пытался отогнать наваждение и откровенные сцены с участием Лолли. Рано. Позже. Уговаривал я себя. Переодевшись в тонкую рубашку и бриджи, я отсчитывал время, когда можно будет идти за ней.
Придя к Лолли, которая смотрела на меня с вызовом в глазах, я снова возбудился, до того она была соблазнительна в этом наряде. Ещё бы, ритуальная сорочка больше открывала, чем скрывала все соблазнительные места.
Глядя в восторженные глаза любимой, когда лоушимма начала распускать свои цветы, я был готов бросить мир к её ногам, лишь бы ещё раз увидеть благодарность в её глазах.
Разрезав свою ладонь, и произнеся слова клятвы, я ожидал, когда и Лолли произнесёт их, жадно смотря на неё, не упуская ни одной эмоции, промелькнувшей у неё на лице. Не пожалеет ли потом?
Но у неё на лице отсвечивала лишь безмятежная радость, от которой и у меня щемило в груди предвкушением. Обменявшись браслетами, которые с глухим щелчком захлопывались на наших запястьях, неудержавшись, я поцеловал её.
Лолли даже и не заметила, как наши браслеты одинаково засветившись на краткий миг, спаяли застёжку, венчая нас и до конца жизни связывая. В последующие месяцы нам предстоит ещё один этап отношений — привязка, в процессе которой у нас не останется тайн друг от друга.
Выйдя на берег, я поймал её в свои объятья: наконец — то ты моя кишма, по своей воле. Не потому, что нас обязали жениться, а потому что так захотели мы. Эта ночь наша любимая.
Её ласки были неумелыми и робкими, но именно поэтому сносили мою крышу настолько, что забывшись я намотал её шёлковистые волосы на кулак и… очнувшись, решил сделать ей тоже приятное, опрокинув на землю, я ласкал её сладкое местечко языком, дурея от её аромата и возбуждения, которое, казалось, меня разорвёт изнутри.
Почувствовав, как оргазм накрыл мою девочку, следом и я излился в неё. Лолли примостившись ко мне головой на грудь словно для сна, притихла. Нет, как бы хорошо тут ни было, спать мы будем в мягкой постели! Подхватив её на руки, отправился на выход. Я был счастлив, как никогда прежде, и ни за что больше не отпущу её от себя.