Гюнашли глубоко вздохнул и оглядел присутствующих, ища у них сочувствия. Одни, утомленные перебранкой, молчали, опустив головы, другие перешептывались о чем-то своем, негромко посмеиваясь. Аспиранты затаив дыхание следили за словесной дуэлью двух ведущих профессоров. Вугар, внутренне весь подобравшись, сидел, опершись подбородком на руку, с тревогой ожидая решения своей участи.
- Я требую отложить вопрос! - громко и категорически проговорил Бадирбейли, расценив молчание присутствующих как поддержку.
- На каком основании? - поднял голос Гюнашли. - Причина?
- Причина простая - сегодня у нас нет времени. Разговор о диссертации должен состояться серьезный и долгий. И потом, - Башир показал рукой на аспирантов, - я не считаю возможным, чтобы молодые люди присутствовали при разговоре...
Гюнашли поднял руку и взглянул на часы.
- Времени у нас больше чем достаточно! А что касается аспирантов, то вне зависимости от того, присутствует здесь молодежь или нет, нам следует следить за своей речью...
- Ну что ж, раз вы меня вынуждаете говорить, я скажу!
Башир Бадирбейли снова вскочил с места, прокашлялся и заговорил, отчеканивая каждое слово:
- Аспирант Шамсизаде занят очковтирательством! Его работа - афера чистой воды.
- Профессор, мы условились быть осторожнее в выражениях! Подобные заявления выходят за рамки нашего авторитетного совещания...
- Повторяю: работа Шамсизаде - пустая болтовня! Пыль в глаза, авантюра! И вы, профессор, этому покровительствуете!
- Что за абсурд! - пренебрежительно махнул рукой Гюнашли. - Это смешно, профессор. И... несовместимо с вашим возрастом и званием. Каждый из здесь присутствующих может познакомиться с работой Шамсизаде. Результаты, полученные им, со всей категоричностью доказывают, что он правильно подошел к решению проблемы.
Но Башир Бадирбейли, видно, не сомневался в своей победе. Он понизил голос и продолжал развязно:
- Да будет известно нашему уважаемому Сохрабу Мургузовичу, что "проблема", решением которой занялся Шамсизаде, отнюдь не нова. Нет, он не схватил звезд с неба! Нам удалось раскрыть ваши махинации! Антидетонатор, который вы столь гордо объявили вашим изобретением, есть не что иное, как американская лигатура. Компания "Этил корпорейшен" давно и широко применяет его на своих заводах!
Башир высоко поднял над головой тоненький журнал в яркой обложке и небрежным жестом швырнул на стол. Но даже этот грубый жест не смог вывести Гюнашли из терпения.
- Напрасно утруждаете себя, Башир Османович, - подхватив иронический тон противника, ответил Гюнашли. - Нам это известно давным-давно, остается пожалеть, что вы узнали об этом так поздно. Но никто, кроме вас, тут не виноват! Да! Первыми изобретателями магганских антидетонаторов являются Меджлей и Бой...
- Вы разоблачили самого себя! Выходит, что и аспирант и его научный руководитель заняты плагиаторством, а если говорить просто - воровством! Башир торжествующе оглядел собравшихся.
Гюнашли побелел.
- И тут вы заблуждаетесь, Башир Османович! - сдерживая гнев, возразил он. - Проблема ТАД возникла в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году. С тех пор над ее разрешением трудятся многие ученые, целые научные институты и компании. Ею занимались Фишер, Юр, Пайпер и Коттон, Браун и Шапиро. Названные ученые, изменив законы синтеза, технологические методы, химические составы, разрабатывают каждое соединение по-своему. И наши советские ученые, наши научно-исследовательские институты давно заняты этой проблемой. Что же касается антидетонатора, разработанного аспирантом
Шамсизаде, то он совершенно иной, отличный от изобретенных ранее. Так что о плагиате не может быть и речи. Ваши слова, говоря мягко, абсурдны...
- Вот это здорово! - И Башир Бадирбейли, прикрыв рот ладонью, громко расхохотался. - Выходит, ваш Шамсизаде этакий вундеркинд?! Он, видите ли, решил проблему, над которой много лет бьются виднейшие ученые мира? Да у него еще материнское молоко на губах не обсохло...
- Что поделать, Башир Османович, к великому вашему сожалению, это именно так! Проблема, над которой бились мировые ученые, разрешена юношей, у которого, как вы изволили выразиться, не обсохло на губах материнское молоко. Но, как говорит французская поговорка, "факты - упрямая вещь"!
- Гипербола - великолепная штука, профессор. Но мы должны помнить, это не дипломная работа, а диссертация. Или вы забыли, что партия и правительство требуют, чтобы диссертации и после защиты не пылились на полках, в институтских архивах, а работали на пользу государства? Считаться с этим требованием - долг каждого ученого!
- Тот, кто именует себя ученым, должен помнить еще об одном: наш долг - помогать молодым и талантливым. Я высоко оцениваю работу Шамсизаде. И действительно поддерживаю этого юношу, - вот единственное, в чем вы правы! Так мне велит совесть. И я не только не отказываюсь от своей поддержки, но и горжусь. Найденная аспирантом лигатура, примесь для бензина с высоким октаном, необходима современной технике. Она, несомненно, найдет широкое применение в нашей промышленности. Технический прогресс - вопрос первостепенной важности.
-Что ж, посмотрим, - Башир Бадирбейли пожал плечами. - До подножия виднеющейся горы не так уж далеко... Поглядим, сколько воды можно унести в решете!..
Глава шестая
- Куда вы так спешите, товарищ Шамсизаде?! - раздался визгливый голос, и Вугар задержался на лестнице, повернувшись в ту сторону, откуда прозвучал вопрос.
Ступенькой выше позади него стоял человек, маленький и толстый, квадратный - можно было сказать о нем. Небольшие глазки, спрятанные в глубоких глазницах, лукаво посмеивались. Это был один из старших сотрудников института Зия Лалаев.
Зия Лалаеву в институте многие завидовали. Нет, не его таланту или научным открытиям, - завидовали его счастью. Этот человек, как говорится, родился в сорочке. Во всем-то ему везло! А жена? Такой красавицы в целом городе не сыщешь. Высокая, стройная. На нее не только мужчины заглядывались. Девушки и молодые женщины, увидев ее, останавливались и провожали завистливыми и восхищенными взглядами. А юноши или молодые холостяки, увидев ее под руку с Зия, от досады кусали губы: маленькие ножки, яркие губы, пухлые белые пальчики, черные вразлет брови - и все это уродцу! Народная мудрость гласит: лучшие груши в лесу достаются шакалам. А иные так говорили: не насмешка ли судьбы - писаная красавица, достойная кисти великих мастеров, рядом с таким безобразным?..
Словом, чего только не говорили люди от зависти к Зия Лалаеву! Но это его ничуть не смущало. Он лишь крепче держал под руку Шойлу и, улыбаясь, заглядывал в ее карие прекрасные глаза. А завистникам всегда отвечал односложно: "Не родись красивым, а родись счастливым!"
Когда Зия женился, по городу шли самые разнообразные слухи: одни утверждали, что он похитил невесту, другие, что купил, щедро одарив ее родителей драгоценностями и деньгами. Конечно, в жизни всякое случается, бывает, что жених крадет невесту, бывает, что покупает. Но в данной истории все произошло совсем иначе.
Шойла приходилась племянницей Мархамат-ханум. Отец Шойлы погиб на войне, и Мархамат-ханум взяла девочку на воспитание, чтобы помочь овдовевшей сестре. Каким образом Зия втерся в доверие к Мархамат-ханум, одному аллаху известно! Но Мархамат-ханум сумела уговорить и Шойлу и ее мать и выдала племянницу за аспиранта своего супруга. С тех пор Зия Лалаев, как тугим ошейником, сковал лебединую шею красавицы Шойлы. Что же это каприз судьбы?
О нет, Лалаев был человеком весьма предприимчивым, он умел добиваться своего. Удачная женитьба лишь подкрепила веру в собственные силы.
По научной лестнице он продвинулся весьма быстро. Конечно, родство с прославленным ученым сыграло здесь известную роль, но надо отдать Зия справедливость, что и работал он не покладая рук. Дни и ночи сидел над диссертацией, а защитив ее и получив научное звание, был зачислен в институт старшим научным сотрудником. Одновременно он вел в университете практические занятия по химии и получил звание доцента. Короче, занял в жизни прочное место.
Вугар познакомился с Лалаевым в университете. Студенты дружно недолюбливали надменного уродца. Важно, заложив руки за спину, он расхаживал в перерывах по коридору, всегда один, высокомерно поглядывая на окружающих, не удостаивая никого разговором. Над ним подтрунивали, о нем сочиняли анекдоты. Кому-то удалось проникнуть в его тайну: когда Зия был влюблен в Шойлу, он решил попытать силы в поэзии, писал стихи и посвящал любимой. Одно стихотворение даже появилось в центральной газете под псевдонимом "Бариз". Впрочем, как пришел Зия с этим стихотворением в литературу, так же бесследно с ним и ушел, больше никогда не печатался.
Кто-то из студентов не пожалел времени, раскопал в архиве стихотворение Зия, состоявшее всего лишь из десяти строк, выучил наизусть и прочитал в аудитории. Стихотворение это переделали, обратив против автора.
Последняя строфа звучала так:
О девушки! Возлюбленные и друзья Бариза!
Вы постоянны в дружбе и любви.
Но если б хоть мельчайшую частицу
Ума и чести передать смогли
Тому, кто ковыляя прет в науку,
Не ведая ни чести, ни стыда,
Тогда б вы Зия протянули руку,
О девушки! О верные друзья!...
Вскоре в институте не было человека, который не знал бы этих стихов. И до сих пор новые студенты не без удовольствия повторяют их, а старые товарищи подчас, словно невзначай, называют Зия Лалаева Зия Бариз.
Вугар не любил Лалаева и старался избегать встреч с ним. Вот и сегодня, увидев его, с трудом скрыл неприязнь и, ничего не ответив на его слова, хотел пройти мимо. Но Зия с неожиданной ловкостью перепрыгнул через две ступеньки и, догнав Вугара, фамильярно взял за руку.
- Хи-хи! А вы, Шамсизаде, между нами говоря, счастливчик! - захихикал он без всякой на то причины. - Честное слово, я завидую вам. И даже ревную... Вот так счастье, вот так успех!
Настроение у Вугара было и без того отвратительное, а тут еще неуместные шутки! Он резко выдернул руку и нахмурился. Помрачнел и Зия.