Черные тучи заволокли лицо Зумруд. Вот до чего дошло! Когда-то имя Зумруд Вахидовой внушало уважение и почтение, а теперь какая-то домохозяйка смеет давать ей унизительные поручения. По ее мрачному лицу Мархамат поняла, что зашла далеко, и постаралась исправить оплошность:
- Не сердись, сестрица Зумруд! Я к тебе, как к родному человеку... как подруга к подруге. Жаль мне желторотых, приехали, из деревни, ни родных, ни друзей, вся надежда на меня да на Сохраба. Чуть что, бегут к нам. Меня иначе как "мама" не называют. Что остается, как не заботиться о них по-матерински? Жалобно просят... Сердце не камень, а уж и мне и Сохрабу бог вложил в грудь сердце мягче шелка.
Лицо Зумруд просветлело, как небо после дождя, обида рассеялась. Что ж, и у нее сердце не камень...
Глава десятая
Вугар ехал в дом отдыха с чистым сердцем и спокойной совестью. Тревожиться не о чем: работа закончена, передана в проектный отдел, в ученый совет подана докладная записка. Можно и побездельничать!
И он бездельничал - гулял, спал, ел, все по расписанию.
Ровно в полдень - купание. Вугар вспоминал, как на пляже в Мардакянах устыдился белой кожи и даже сравнил себя с северным медведем. А теперь он раздевался смело, бронзовый загар покрывал тело с ног до головы. На пляже он всегда находил веселых собеседников, можно было поговорить, пошутить, посмеяться. А вечером - кино или концерт, в удовольствиях он себе не отказывал.
Первую неделю все шло прекрасно. Но уже на восьмой день он вдруг почувствовал, что все наскучило. Беззаботные прогулки, развлечения, шутки отдыхающих раздражали и не только не способствовали отдыху, а, наоборот, утомляли. Он не сразу понял, в чем дело, что так томит его. Может, тоска по Арзу? Да, наверное, если бы Арзу была с ним, он чувствовал бы себя иначе.
Но не только Арзу являлась причиной его беспокойства. Все чаще вспоминал он лабораторию, тревожился, как идут дела в проектном отделе. А вдруг там отнесутся невнимательно, допустят ошибку? Он упрекал себя, что поторопился уехать. Вугар стал плохо спать, его мучили тревожные сны. Просыпаясь по утрам, чувствовал себя разбитым и вялым, голова была тяжелой и болела. А тут еще этот последний сон...
... Они шли с Арзу возле подножия высокой зеленой горы. Благоухали цветы. Он держал ее за руку. Цветов было множество - синих, красных, желтых, и она то и дело нагибалась, срывая их. Арзу собрала яркий букет, сплела венки, и они надели их на головы. Счастье переполняло сердца, они бегали, гоняясь друг за другом. Вугар старался поймать Арзу и, когда это ему удавалось, обнимал ее, целовал, и они падали в душистую, мягкую траву. Вдруг все кругом потемнело, густой туман окутал местность, и Арзу исчезла. В отчаянии Вугар звал ее. Но казалось, она превратилась в пар и рассеялась в тумане. Совсем рядом он слышал ее голос. Еще шаг, другой, он протянет руку - и Арзу опять будет с ним. Но он все шел на голос, тянул руки, а ее не было. Вугар хотел что-то сказать ей, позвать, но язык не слушался. Наконец, преодолев ужас сковавший все его существо, он закричал что было мочи и проснулся от собственного крика...
Он дрожал, как пойманная птица, липкий пот выступил на теле, стук сердца отдавался в ушах. Ничего не понимая, он долго лежал неподвижно. Наконец пришел в себя, поднялся и, подойдя к столу, налил в стакан воды и залпом опорожнил его. Кажется, крик Вугара разбудил соседей по палате. Кровати тяжело заскрипели, но никто ничего не сказал.
Было еще темно, только на горизонте бледно алела узкая полоска зари. Вугар снова лег, но заснуть не мог, ощущение кошмара не проходило, мелкая дрожь то и дело пробегала по телу. Что должен означать этот сон? Уж не случилось ли несчастья с Арзу? А вдруг она попала под машину или заболела? Случается же, что сны сбываются...
Предположения одно страшнее другого лезли в голову. Чтобы хоть немного успокоиться, Вугар стал над собой подсмеиваться. "С каких это пор ты стал так суеверен? - спрашивал он себя. - Все-то тебе видится в черном свете, везде чудятся недобрые предзнаменования. Нет, видно, нервы не в порядке..."
Он старался уснуть и не мог, до самого утра так и не сомкнув глаз. Уходит ночь и уводит с собой сомнения и страхи. Но на этот раз случилось иначе. Как ни уговаривал себя Вугар, что тревожиться не о чем, тоска с каждым часом все больше щемила сердце. Он не находил себе места и в полдень не выдержал. Что за отдых! Быстро собрав вещи, Вугар сел в автобус и поехал в город.
Сойдя на автобусной станции, он тут же кинулся в автомат и позвонил Арзу. К телефону подошла Ширин-баджи. Голос покойный, ласковый. После взаимных расспросов о здоровье и самочувствии Вугар рассказал, что уехал из дома отдыха, обещал вечером зайти. Кажется, страхи его были напрасны.
А вот мама Джаннат встретила его невесело. Вугар взглянул на нее и испугался, - за десять дней, что они не виделись, казалось, она состарилась на десять лет. Резкие морщины прорезали лицо, глаза запали, глубокая печаль и обида таились во взгляде. Может, она больна? Или ее обидели?
Поставив на пол маленький чемодан, Вугар заботливо взял старушку за руку.
- Что случилось, мама Джаннат? - с тревогой спросил он. - Почему вы такая грустная?
Но она лишь ниже опустила голову и ничего не ответила. Вугар встревожился еще больше.
- Что-нибудь болит? - продолжал он настойчивые расспросы. - У вас измученное лицо...
Мама Джаннат глубоко вздохнула, и тяжелый стон вырвался из ее груди.
- Почему стоишь на пороге, заходи... - еле слышно проговорила она.
Сомнений не оставалось - кто-то жестоко обидел эту несчастную и без того обиженную судьбой женщину. Иначе почему она молчит? Если бы заболела, не преминула пожаловаться Вугару. "Может, Исмет?.. - мелькнула мысль. Груб он бывает, нет у него ни стыда, ни совести! Может, неосторожным словом разбередил старые раны?"
Вугар взял чемодан, прошел в свою комнату и, ничего не понимая, остановился. От удивления у него глаза на лоб выкатились. Комната была пуста. Нет, стол, кровать - все на месте. Но где книги, тетради? Где вещи Вугара и Исмета? Словно они и не жили здесь никогда. Вугар обернулся, надеясь получить объяснения у мамы Джаннат. Она стояла позади него, маленькая, худенькая, вся сжавшись, как от боли, и, глядя в пол, казалось, ожидала приговора.
- Что это значит, мама Джаннат? Слезы блеснули в ее покрасневших глазах.
- Разве ты не знаешь? - ответила она вопросом на вопрос. Голос ее дрожал.
- Не знаю! Решительно ничего не знаю...
Не поднимая головы, мама Джаннат исподлобья с ног до головы оглядела Вугара.
- Вы больше тут не живете, - еле слышно прошептала она, и две слезинки одновременно скатились на пол.
- Как это? - тревога Вугара нарастала.
Мама Джаннат обиженно повела плечами, губы ее с трудом разжались, хриплый голос прервался:
- Говорят, вам тут не нравится... - Она всхлипнула. - Комната маленькая... темная... воздуха мало...
- Кто говорит?!
- Исмет... - Она не выдержала и зарыдала. - Твои это слова. Когда ты уезжал отдыхать, велел Исмету мне это передать и найти другую комнату. Так Исмет мне говорил...
- Ложь! Выдумал все! - крикнул Вугар. - Если не нравится, пусть идет к черту! Но кто дал ему право говорить от моего имени такие пакости?!
Маму Джаннат словно обрызнули живой водой, казалось, она медленно выходит из обморочного состояния.
- Ты правда ничего не знал? И не поручал ему?
- Да как вы могли такое подумать, мама Джаннат! Я не предатель! Вы заботились о нас, как родная мать. И после этого сказать: нам здесь не нравится, искать другую квартиру? Какая неблагодарность, бесчеловечность!
Морщины на ее лице разгладились; выпрямившись, она задышала легко и ровно.
- Не верила! Никогда не верила, что бросишь меня! - И благодарная улыбка осветила печальное лицо.
Вугар и раньше не сомневался в ее любви к себе. Но сейчас понял, что разлучиться с мамой Джаннат - это значило отнять у нее последнюю радость и утешение, обречь на новые страдания. Да, это было равносильно тому, чтобы заживо похоронить ее. Крепко обняв старуху и прижав к себе, Вугар сказал убежденно:
- Успокойся, мама! Никогда, ни за что на свете я не оставлю тебя!
Впервые он назвал ее матерью. Не мамой Джаннат, как все постояльцы, а просто - мама. И на "ты", как называют родную мать.
Старуха вконец расчувствовалась:
- Пусть аллах не даст мне дожить до несчастных дней и снова остаться одной, - запричитала она.
И, не в силах удерживать слезы, быстро вышла из комнаты. Вугар слышал, как она долго плескалась под умывальником. Вернулась чистенькая, порозовевшая.
- Не знаю, сынок, чего хочет от меня Исмет? Ума не приложу, что плохого я ему сделала?
Вугар и сам не понимал, что заставило Исмета сменить квартиру. Чем не угодила ему добрая старая женщина? Он молчал, но мама Джаннат и не ждала ответа, ее вполне удовлетворило все сказанное раньше. Мелкими шажками подошла она к столу, покрытому газетой, достала клочок бумаги и протянула Вугару:
- Вот, Исмет велел передать, когда приедешь.